“Зимние братья”: Мужские игры на земле и под землей
Скандинавское кино — кино совсем иное, со своими, загадочными символами и метафорами, со своей аскетичностью и жесткостью, внешней простотой и непостижимой глубиной драм, манящее и пугающее одновременно. “Зимние братья” Хлинюра Паульмасона — дебютный фильм датского режиссера, уже получивший 4 премии на фестивале в Локарно и национальную премию “Роберт” за лучший датский фильм.
Там мало слов, а когда они есть — эти слова хлесткие и жесткие, как и действия: суровый мир мужчин суровой профессии в суровую заснеженную зиму. Напряженное ожидание трагической развязки, нагнетание ситуации (то ли были, то ли сна), тревожный нерв и предчувствие беды, которой как бы не происходит. Даже смерть одного из мужчин происходит буднично, заземленно, без отпевальных ритуалов, без границы между явью и сном, где-то посередине.
Этот фильм — как продолжение скандинавских мифов, противостояние братьев друг другу — извечный сюжет в мировой религии; известняковая шахта, в которой они работают, — как образ ада, Хельхейма, где всегда холодно, уныло — бесконечная работа, в которой не видно смысла и конца.
Сюжет, казалось бы, довольно простой: где-то в Дании, на известняковой шахте, где вокруг — бесконечный заснеженный лес и рабочие вагончики, работают два брата. Они постоянно чистят какую-то трубу, крадут химикаты и младший варит из них самогон. Эмиль (младший брат) не только варит, но и пьет, продает коллегам и даже иногда их угощает. Еще он влюблен в единственную, судя по всему, девушку, живущую в этом рабочем поселке, и мечтает на ней жениться, но пока только ворует ее трусики и кидает ей в окно снежки. В руки Эмилю попадает винтовка в начале фильма вместе с обучающим DVD, и с той минуты мы понимаем, что “ружье должно выстрелить”, тем более Эмиль с азартом тренируется, а обстановка вокруг него накаляется. Во-первых, умирает коллега, которому Эмиль продает самогон, и все считают в этом виновным его. Во-вторых, его старший брат без особых слов и ухаживаний переходит с девушкой, мечтой Эмиля, к активным действиям…Эмиль дерется с братом (и эротичная сцена их драки очень напоминает аналогичную в фильме Александра Сокурова “Отец и сын”), коллеги и начальник (как верховный бог, восседающий в единственном светлом и чистом помещении где-то над землей) пытаются выдавить Эмиля из рабочего поселка. Мы ждем катарсиса. Его не происходит. Но происходит непонятный взрыв. Фильм и начинается, и заканчивается в шахте, когда мужские фигуры, освещаемые прыгающими фонариками у них на касках, что-то активно делают, и понимаешь, что там может происходить что угодно, но точно ничего хорошего.
Этот фильм можно смотреть много раз, находя там аллегории и параллели, пытаясь отделить сон от яви, миф от реальной жизни, сплетая нити и завязывая узелки. При аскетичности красок (контраст темного подземелья и ослепляющей белизны заснеженного леса, комбинезоны мужчин тоже как будто “заснежены” известняком) фильм выразителен визуально, при минимализме диалогов в нем много других звуков, наполняющих атмосферу запахом драмы; при суровости и безэмоциональности мужских лиц и фигур создается ткань неоднозначности и уязвимости, вариативности смыслов.
Это мистический, странный фильм. Он вызовет недоумение у любителей простых истин, эффектных сцен и предсказуемых финалов. Он зачарует тех, кто любит аутентичное скандинавское кино и Линча.
Но у Хлинюра Паульмасона свой почерк, свой язык, и я уверена, что мы еще много раз услышим это имя.
5/5 Билеты на “Киноходе”. У обладателей “Мастеркард” скидка 10%
