“Мектуб, моя любовь”: Жажда жизни, ее эпос и вкус

Абделлатиф Кешиш верен себе: страстный, чувственный секс, роскошные молодые тела, вкус жизни через жадное поглощение еды, южное солнце, жаркие танцы и сладостные поцелуи. Как будто мы смотрим home-видео: обрывки разговоров без определенной темы, спонтанность поступков, отсутствие видимого сюжета и как будто разложенный пазл — жизнь, как она есть в своей непредсказуемости и абсурдности. Он будто нас обманывает: ведет-ведет куда-то, и вот-вот мы начнем понимать, куда, и предсказывать развитие драмы (а ждешь, что драма обязательно произойдет, и кажется, мы буквально в шаге от нее), и вдруг повествование резко сворачивает в сторону. Мы думаем, ну ладно, здесь ее не будет, но вот тут-то точно будет кульминация, ведь страсти накаляются, и сейчас взорвется, но опять ничего не происходит, и герои будто не замечают, что только что миновали опасный поворот. И так три часа: их много, они прекрасны, они свободны, они влюблены, они жаждут наслаждений (каникулы!) и они их получают и — …никакой драмы. Есть жизнь, которую мы наблюдаем в ее беззастенчивой наготе, в ней нет выводов, нет уроков, она — как бурное море, в котором плещешься, пока есть силы и радость бытия.

Абделлатиф Кешиш продал на аукционе “Золотую пальмовую ветвь”, полученную за “Жизнь Адели”, чтобы продолжить снимать свой следующий фильм:”Мектуб, моя любовь”.

Жизнь, любовь, секс как проявление любви к жизни, еда как чувственное удовольствие, наши страхи и потребности — это сквозная тема режиссера.

Сюжета будто нет. Амин, главный герой, из Парижа, где он работает официантом, после того как бросил медицинский институт, приезжает к матери на юг Франции. Он пишет какой-то фантастический сценарий, а в родном городке окунается в реальную жизнь, где кузины, тети, дяди, друзья детства, студентки из Ниццы, модели из России, море, пляж днем и ночные клубы с танцами на столах — вечером. Его подруга Офели, в которую он влюблен, любит Тони, но ждет из армии жениха Клемана. Тони кадрит всех девушек подряд, называет их единственными и признается в любви. Тетя Амина планирует выйти замуж, рассуждает о благочестии и правильном выборе мужа, осуждает Офели, но в ночном клубе соревнуется с ней во вращении бедрами. Кто-то влюбляется, чье-то сердце разбивается, кто-то флиртует налево-направо, чьи-то надежды рассыпаются, кто-то вечно пьян, все целуются, много танцуют, купаются и наслаждаются летом — будто “сходят с ума”. Все это мы видим глазами Амина. Он — зритель, и фотограф, и писатель. Он фиксирует проявления жизни, где-то огорчаясь, где-то сочувствуя героям, где-то просто дружелюбно, без осуждения, наблюдая.

Амин — альтер-эго режиссера. Он не только видит за каждым прекрасным женским лицом историю — через него бурлящая страстями жизнь обретает черты искусства. Это в его глазах Офели — то Мадонна с ягненком на руках в арке окна и проходящем через нее лучом света (привет, Леонардо да Винчи!), то Блудница (его следующий проект, не попавший в рамки фильма — ню с Офели), это он видит игры вакханок то в море, то в ночном клубе. И это его глазами мы наблюдаем рождение ягненка, которое он, терпеливо дожидаясь, фиксирует любовным взглядом, и встык — манящие, жадные вращения бедер героинь в ночном клубе. Рассвет жизни и пресыщение ею. Чистота и порок. Поиск идеала и любви — и принятие несовершенства жизни, обманутых надежд, разочарований и горечи как неотъемлемой части жизни. Он искал чистоту в одной, но находит ее в другой (не зря Офели и Шарлот так похожи внешне и так различны по потребностям). Это как плыть на волнах бушующего моря и понимать, что как бы ты хорошо ни плыл — море сильнее, у него свои законы.

Героям фильма некогда наблюдать за его законами. Они плывут, как умеют, и интересуются только своими страстями, и только Амин — эпическим полотном обнаженной жизни.

Абделлатиф Кешиш откровенно любуется своими героинями, он бесстрашен, как и они. Он будто взрывает стены, которые мы выстроили, нашу рациональность и деловитость, наш страх перед страстным сексом, жаждой жизни, откровенными чувствами, голыми телами с их полнотой, складками и совершенством несовершенства. Он нас дразнит, провоцирует, шокирует, окунает в эту жизнь во всех плотских подробностях, которые мы научились ханжески маскировать социальными играми. Он дает нам шанс вкусить ее хотя бы на экране, как сочное яблоко, из которого течет сок. Он тот мудрый змей, который возвращает нас на землю. И на этой земле у нас есть бесспорное право — чувствовать.

5/5

Билеты уже на “Киноходе”. А смотреть этот фильм в летнем кинотеатре очень аутентично.