“Хрусталь” мечты
Узнаваемые с первых кадров референсы Киры Муратовой, и детали быта и атмосферы 90-х, и, как будто поцарапанная от частых показов, пленка, и фриковатая героиня, одетая так, как может быть одета и сегодня, — все это сначала показалось спекуляцией на темах и персонажах, находящих отклик у всех, кто старше 35. Зато включает в сюжет с первых минут: слишком яркая птичка — главная героиня Веля.
Американская школа кинопроизводства режиссера белорусского происхождения Дарьи Жук и неизменно актуальная российская тема эмиграции, когда ты уже не здесь, но еще не там — и вот перед нами драма про “лишнего человека”, рассказанная без занудства и морализаторства, но таким киноязыком, что прошибет даже тех, кому нет никакого дела до “америк-химерик”.
В основу фильма легла история из жизни сценаристки Хельги Ландауэр. 1996 год, Минск. Нищета. Очереди за визой в Америку (недавно открыли границы). Веля живет с мамой, стукнутой советской интерпретацией индуизма с очисткой кармы. Мама работает в музее, рассказывает детям об освобождении Минска от фашистских захватчиков и тихо ненавидит иждивенку-дочь. Сама главная героиня дружит с диджеем-торчком Аликом, подрабатывает в ночном клубе диджейством и мечтает о “свободной Америке” — рае, где “каждый может одеваться, как хочет, думать, что хочет и делать, что хочет”. В очереди в американское посольство она узнает, что самый важный документ для визы — справка с места работы, подтверждающая достаточно высокую зарплату. На рынке, где молящими голосами работники завода пытаются продать хрусталь (“ А знаете, какие деньги за него дают в Париже?”), Веля покупает бланк справки завода, заполняет его нужной информацией и ставит выдуманный номер телефона. На собеседовании в посольстве с ужасом узнает, что туда будут звонить, разыскивает город, дом и квартиру и едет туда, чтобы сторожить звонок из посольства. А в это время в этой квартире готовятся к свадьбе сына-десантника, 2 месяца назад вернувшегося из армии. Неожиданное появление Вели, ее смелость и настойчивость, ее инопланетность вносят диссонанс в жесткую ритуальность события и жизни городка. И если вначале кажется, что Веля — фрик, мечтательница, идеализирующая Америку, которой еще предстоит узнать “жестокую правду жизни”, то во второй половине фильма хочется ей сказать:”Беги, Лола, беги, пока жива и есть силы!”
Что в этом фильме притягательно помимо блестящей, на мой взгляд, актерской работы Алины Насибуллиной? Не только в кропотливо восстановленных деталях быта, в диалогах с белорусским акцентом, в интерьерах и костюмах, в ритуале свадьбы, в нравах маленького городка, в армейских замашках Степана (“в армии — как в тюрьме”, и не только)— во всем узнаваемость и ужас от узнавания этой липкой лжи, жестокости, равнодушия, тупости и безысходности.
Не знаю, что почувствуете вы после просмотра фильма. Возможно, это будет восхищение мужеством и стойкостью Вели, возможно, отторжение от ее инаковости, возможно — ветер свободы и еще один повод для эмиграции (почему-то появление “Хрусталя” именно сейчас воспринимается как знак). У меня было тягостное чувство безнадежности отчаянных попыток вырваться и сохранить светлый разум и человечность. У Crystal Swan (это оригинальное название фильма) должна быть где-то своя стая, но хватит ли сил ее найти?
Фильм “Хрусталь” выдвинут от Белоруссии на “Оскар” в номинации “Лучший иностранный фильм”, он уже был представлен на фестивале в Карловых Варах, получил приз за лучшую копродукцию и приз критиков на фестивале в Выборге, а также Гран-при IX Одесского кинофестиваля.
Посмотрите его. Он еще и красивый.
5/5.
