Медиакритика в онлайн-издании «Батенька, да вы трансформер»
Автор: студентка Дарья Шиханова
«Мы исследуем трансформации современного мира и воздействие перемен на жизнь человека, чтобы помочь ему принимать решения. Мы анализируем, как глобальные макросилы и микротренды перелицовывают планету. Мы изучаем прошлое, настоящее и прогнозируемое будущее. Мы проводим взаимосвязи между, вроде бы, несвязанными процессами, и показываем, как все переплетено» — описание проекта на сайте самого самиздата.
В манифест «Батеньки» входят пять принципов авторов самиздата, среди них:
1. Никаких оценок — авторы не осуждают своих героев или описываемые события, любая тема рассматривается лишь как объект исследования. Авторы наблюдают и рассказывают.
2. Мы лишь свидетели — журналисты «Батеньки» не принимают чью-либо позицию и не выражают свое отношение к событию или явлению.
3. Не бежим за новостями — материалы самиздата не информационные, а аналитические. Важна не скорость выдачи самых свежих новостей, а анализ их предпосылок, сути, последствий и т.д.
4. Это не блог — над материалами «Батеньки» работает не один человек, а целая команда со строгими стандартами качества контента.
5. Ничего не обещаем — авторы самиздата не согласовывают свои тексты с героями и экспертами, упоминающимися в материале, перед публикацией. Заранее герой или спикер может узнать только какие его прямые цитаты использовались в тексте.
6. Настоящая журналистика — объективный и аналитический подход к освещению инфоповодов, уход от образа нечестной игры, поверхностного словоблудия, информационной войны и продажности, с которым на сегодняшний день часто ассоциируют журналистику.
«Мы верим, что нам посчастливилось стать свидетелями невероятных перемен. Постапокалипсис — территория трансформации, где выживает только тот, кто перестаёт вопить от ужаса, вместо этого растит жабры, учится переваривать металл и дышать азотом. Наша задача — изучать новую норму, узнавать, как на самом деле живут люди» — заключают авторы «Батеньки».
У «Батеньки» нет собственной официальной позиции по поводу портрета потенциальной аудитории самиздата, но по характеру контента издания можно предположить, что авторы ориентируются на взрослую аудиторию: студенты и молодые люди 20–30 лет. Многие материалы могут быть достаточно шокирующими: темы самиздата нередко затрагивают насилие, жестокость, наркотики, секс и прочее, поэтому можно сделать вывод, что детская аудитория и школьники абсолютно точно не входят в целевую аудиторию «Батеньки». В то же время более старшей аудитории материалы «Батеньки» могут быть неинтересны в силу более молодежной направленности и достаточно прогрессивных взглядов.
Что касается тематического направления, «Батеньку» сложно назвать специализированным изданием, поскольку у самиздата нет четкого круга тем, материалы могут затрагивать абсолютно любую сферу человеческой жизни. Но при этом не назовешь его и изданием «обо всем для всех», поскольку, несмотря на разнообразие тем, журналисты «Батеньки» выбирают необычные ракурсы, подыскивают неординарных никому ранее не известных героев, либо кого-то, кто точно не станет «любимчиком публики», освещают неудобные и табуированные в обществе вопросы. Таким образом, «Батеньку» с наибольшей вероятностью можно назвать изданием для молодых людей с «широким кругозором», не консервативных и готовых рассмотреть разные точки зрения, но при этом сформировать свое собственное, не нуждающееся во влиянии извне, мнение.
Авторы медиакритических текстов: Никита Смирнов, Алмаз Загрутдинов, Артём Андронов, Виктория Аракелян, Галина Сахаревич, Павел Соколов, Дарья Юдакова
К сожалению, не наблюдается тенденции регулярного написания медиакритических текстов, у каждого автора по одному тексту подобной тематики. Материалы выходят раз в несколько месяцев, наиболее свежий датируется 18 мая 2020 года. Специальных рубрик для медиакритических материалов нет: опубликованные тексты на эти темы попадали в специальные рубрики самиздата «Эстетика» (по сути Культура), «Сплочение» (что-то вроде Общества), «Преклонение» (интересные/известные личности), «Защита» (что-то вроде Происшествий, но с расследовательским компонентом).
У «Батеньки» есть также собственный медиакритический подкаст «Батенька, где текст», который вел бывший главный редактор самиздата Григорий Туманов. В настоящее время подкаст, увы, не обновляется — последняя публикация датируется 17 октября 2019 года.
Проанализируем несколько материалов более подробно для составления примерной картины медиакритики в «Батеньке».
«Как журналисты отомстили за коллег»
https://batenka.ru/protection/crime/don-bolles-story/
Инфоповодом статьи послужило громкое дело журналиста «Медузы» Ивана Голунова, которому во время расследования о владельцах российских кладбищ подкинули наркотики. Автор практически не затрагивает тему самого дела Голунова, только проводит параллели с не менее громким делом расследования теневых бизнесов и коррупции на территории Аризоны, толчком к которому послужило убийство репортёра Дона Боллза.
Материал написан последовательно: автор рассказывает историю создания союза журналистов-расследователей, описывает покушение на Дона Боллза, и то, к чему оно привело. В тексте нет излишней оценочности со стороны автора, оценочные прилагательные и обороты используются лишь для придания экспрессивности повествованию: «На эти деньги Эрб Эпплгейт построил себе шикарный особняк, а также организовал публичный дом для элитных клиентов», «Земля нарезалась на участки и с помощью красивых рекламных брошюр, обещавших будущему покупателю зелёный участок под постройку виллы, продавалась незадачливым северянам по цене 4000 долларов за квадратный акр». Попыток внушить что-либо читателю или навести его на «нужные» мысли не наблюдается.
В целом материал удовлетворяет основным принципам самиздата: никакой оценочности, нет ярко выраженной позиции автора по отношению к вопросу или какой-либо из сторон конфликта, проведен комплексный анализ вопроса, нет погони за сенсационностью (единственная претензия на актуальность — инфоповод в виде дела Голунова), автора материала нельзя уличить в преследовании каких-либо корыстных целей. Под вопросом остаются четвертый и пятый принципы «Батеньки»: «Это не блог» и «Ничего не обещаем». Не до конца ясно, принимал ли кто-то еще участие в создании материала, или автор писал его полностью сам. Как автор указан лишь Павел Соколов, но, вероятно, материал прошел вычитку и редакцию главным редактором самиздата или другими уполномоченными коллегами журналиста. Что касается пятого принципа, в тексте почти не появляются современные личности и практически отсутствует прямая речь, поэтому здесь данный принцип можно опустить. Однако в конце материала журналист указывает, что комментарии ныне живущих участников расследования взять не удалось, поскольку оба они не желают разговаривать на эту тему и уже отошли от журналистики.
«Кому мы обязаны существованием реалити-шоу»
https://batenka.ru/worship/muscle/john-de-mol/
Статья входит в цикл исследования индустрии развлечений. В материале рассказывается биография голландца Джона де Мола — человека, создавшего всемирно известные реалити-шоу «Большой брат», «Фабрика звезд» и «Голос».
Материал написан не так интересно как большая часть текстов «Батеньки»: присутствует очень большое количество цифр и дат, мало легкой иронии и нонконформистского языка «Батеньки», которые и делают материалы самиздата самобытными и интересными для читателя. В целом текст был бы совсем похож на статью из Википедии, если бы не обилие цитат главного героя материала. Автор проделал основательную работу, щедро разнообразив текст цитатами де Мола из интервью другим СМИ. Все названия, имена, цитаты и цифры также снабжены гиперссылками на источники.
Если обратиться к принципам самиздата, материал также отвечает основным принципам: нет оценочности, автор не принимает какую-либо позицию, нет сенсационности и в принципе весомого инфоповода, не прослеживается каких-то скрытых мотивов. Автором опять же выступает лишь Артём Андронов, не ясно, была ли какая-то редактура со стороны самиздата помимо подводки «самиздат попросил журналиста Артёма Андронова воспроизвести биографию человека, подарившего миру один из главных телеформатов». В тексте также обильно используются цитаты самого де Мола и других известных личностей, но все они взяты из сторонних источников, на которые даны ссылки, сам автор комментарии у своих героев не брал.
В целом можно сказать, что текст написан достаточно сухо, но концепции издания отвечает.
«Как мир сгорит в ядерном огне»
https://batenka.ru/aesthetics/cinema/nuclear-threat-apocalyptic/
Статья из цикла «Ядерная угроза», который «Батенька» выпускал совместно с Telegram-каналом «Сьерамадре». Автор рассказывает об отражении угрозы ядерной войны и ее последствий в кинематографе США и СССР 80-х годов. От кинокритики этот материал отделяет то, что фильмы рассматриваются не в вакууме, абстрагировано от всего остального, как это обычно делает кинокритика: разбирает сюжетные ходы, актерскую игру, операторскую работу, режиссерскую задумку и т.п. Автор анализирует кинокартины в контексте времени, рассказывает, какую роль они сыграли в обществе, как на это повлияли телеканалы, на которых они транслировались, и эти факторы делают материал медиакритическим.
Так, автор рассказывает о картине «На следующий день», предположительно повлиявшей на подписание США и СССР договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности. О том, как многие фильмы о ядерной войне не решались транслировать по телеканалам в силу их жуткой реалистичности, а также о том, как некоторые из них наоборот играли свою роль именно благодаря тому, что их транслировали по федеральным каналам — так их было практически невозможно игнорировать.
Материал написан очень интересно: автор не просто пересказывает сюжет фильма, но затрагивает историю его создания и выхода, а также связанные с ним происшествия (например, некоторые фильмы случайно предсказывали катастрофы на АЭС). Свои рассуждения автор подкрепляет фактами и ссылками на источники.
Что касается соответствия принципам «Батеньки», тут автор немного нарушает первый принцип — «Никаких оценок».
«Современная итерация мифа о ящике Пандоры при этом решена в той эстетике, на которой сегодня паразитирует сериал «Очень странные дела». «Манхэттенский проект» — из тех фильмов, в которых юный герой из пригорода на велосипеде въезжает в самое сердце страшной тайны» — автор сравнивает старый фильм, снятый в соответствии с эстетикой и контекстом того времени, с современным сериалом, который старается воспроизводить эту эстетику, что может вызывать чувство ностальгии у современных американцев. Однако он при этом выбирает довольно резкое выражение — «паразитирует». Возможно, так оно и есть, но здесь автор явно нарушает правило безоценочности.
«Комиссия по расследованию» (1978) — второй фильм Владимира Бортко. На этом этапе молодой режиссёр ещё не мог выбирать собственную, столь острую тему — скорее всего, замысел картины спустили сверху» — предположение не подкреплено никакими фактами или теориями исследователей, хотя в соответствии с политикой правящей партии СССР это логичная гипотеза.
«Здесь проявляется главное противоречие картины: Лиознова раз за разом говорит, что дело серьёзное, как сердечный приступ, но сваливается в плоский, вымученный комизм» — также оценочная лексика, что совершенно нормально для медиакритики в целом, но противоречит принципам «Батеньки».
Тем не менее, на нарушение остальных пяти принципов ничто не указывает. В плане же медиакритики этот материал вполне можно считать одним из самых ярких представителей медиакритических текстов «Батеньки».
«Олег Лихачев дарит родине музыку, надежду и сперму»
https://batenka.ru/worship/oleg-likhachev/
Статья о самопровозглашенном «Шоумене Всея Руси» Олеге Лихачеве. История сосредоточена на личности и биографии самого Лихачева, но с точки зрения медиакритики она интересна количеством телевизионных проектов, в которых участвовал или пытался участвовать герой. Свой творческий путь Олег начал еще в 90-е и вместе с ним автор материала прослеживает изменения как в стране так и в отечественном медиапространстве.
Так, в материале рассказывается о том, как герой случайно снялся в культовом сериале «Бригада», стал гостем телепрограммы «Время молодых» как представитель интересной местной молодежи, попытался попасть на ведущий в нулевые телевизионный проект страны «Фабрика звезд», написав для этого письмо Путину, и попав на прослушивание, которое курировала Алла Пугачева, стал участником шоу «Минута славы», поучаствовал в «Comedy баттл», сочинил ставшую мемом на просторах интернета песню «Владимир Путин — молодец», подал заявку на участие в Евровидении, попытался стать героем реалити-шоу на основе ДНК тестов.
Интересна также «внутренняя кухня» телевизионных проектов, которую немного показывает нам герой материала. Так, он рассказал о том, как руководитель дирекции музыкального вещания «Первого» Юрий Аксюта обманул его, пригласив на несуществующее прослушивание (на которое Олег в итоге все равно попал), как Алла Пугачева отказала ему в участии в «Фабрике Звезд», сославшись на то, что Олег уже «готовый артист» и конкурс ему не нужен, и как после этого он, по-видимому, оказался в черном списке «Первого канала», потому что больше ни на один проект его не брали.
Что касается автора материала, он четко следует принципам «Батеньки», приправляя текст определенной долей не едкой иронии. В этом материале даже просматривается выполнение четвертого принципа — «Это не блог», поскольку помимо автора материала Алмаза Загрутдинова также обозначен его редактор — Елена Чеснокова.
«Жизнь и смерть подростковой прессы нулевых»
https://batenka.ru/unity/life-and-death-of-teen-press/
Статья-обзор подростковой прессы, которая существовала на Российском рынке периодики в конце 90х и нулевые годы. Отличный пример медиакритики в «Батеньке», поскольку здесь автор рассматривает конкретные издания («Молоток», COOL и BRAVO), анализирует их наполнение. аудиторию и концепцию. Основной стержень материала построен на воспоминаниях автора, которая сама читала эти журналы в детстве, но также она берет комментарии их главных редакторов, рассказывает истории своих знакомых, также связанные с журналами.
«Подростковая периодика приоткрывала мне окно в мир того, что меня ждёт, когда я наконец смогу называться «подростком». Я не была целевой аудиторией подростковых журналов нулевых: чуть-чуть не дотягивала по возрасту. «Там, конечно, писали для ребят лет 13–14. Но тебе прямо очень хотелось. Тебя всегда интересовало то, что у старших», — вспоминает моя бабушка. И действительно, мне было жутко интересно. Взрослеть с журналами было будто бы чуть менее страшно» — рассказывает автор об аудитории журналов и о том, как таблоиды помогали подросткам справляться с периодом своего взросления.
«Письма читателей были важнейшей частью жизни каждого подросткового издания. Я никогда не писала сама: стеснялась своего возраста и просто была уверена, что моё письмо не опубликуют. Но всегда с интересом разглядывала страницы с анкетами: всматривалась в фотографии, читала о чужих интересах, обращала внимание на города. Ближайшая аналогия такого занятия сейчас — зависание на профилях совершенно незнакомых тебе людей в соцсетях. Ты знаешь, что вы никогда не встретитесь, не перекинетесь и парой слов, — в этом и есть определённая магия. Ты узнаёшь что-то о человеке, которого бы иначе никогда в жизни не увидел» — упоминается уже ушедшая практика читательских писем в редакцию и знакомств через газеты и журналы. Сейчас, как справедливо отметила автор, эту функцию практически полностью заменили социальные сети.
«Но письма приходили не только в рубрику знакомств: каждую неделю в редакцию приносили увесистые мешки писем с просьбами о советах. Подростки зачастую доверяли колумнистам журналов больше, чем друзьям и родителям» — одна из важнейших функций подростковой периодики. В журналы приходили вопросы о самом сокровенном — о действительно важных, но слишком табуированных в обществе темах, которые дети и подростки боялись или стеснялись обсуждать с родителями и педагогами. В том числе отношения с противоположным полом, проблема домогательств от того же противоположного пола, о теле и здоровье (автор упоминает страницу про способы выявления рака груди) и т.п.
Автор также обращается к ретроспективе, рассказывая о предшественниках подростковых таблоидов нулевых: в 60-е годы XVIII века выходил журнал «Полезное увеселение», выпускаемый Московским университетом, позже его заменил журнал «Свободные часы»; в XIX веке стало появляться то, что сегодня бы назвали лайфстайл-изданиями, например, журнал «Друг юношества», который был призван «возбуждать в читателе любовь к богу, Государю, Отечеству и ближнему»; в СССР молодёжной периодики стало значительно больше, и, как правило, это были общественно-политические издания — центральный комитет ВЛКСМ выпускал патриотический ежемесячник «Молодая гвардия», который существует и по сей день.
«Она писала обо всём, что связанно с сексом, но больше всего внимания всегда уделялось необходимости барьерной контрацепции. «Мы эти презервативы и в хвост и в гриву уже пытались всунуть — дети ничего про них не знали», — вспоминает Мельникова. Поэтому Эя описывала каждый этап: от покупки («Безопасность движений») до гида по убеждению партнёра (Condom uber alles)» — как ни странно, подростковые таблоиды, в которых родители и представители церкви видели только разврат и мракобесие, выполняли и просветительскую функцию. В журналах такой тематики часто присутствовали материалы «секс-просвета», которого не существовало и не существует до сих пор в российских школах. О контрацепции и половом опыте не принято говорить и в семьях, поэтому для подростков нулевых, у которых еще не было свободного доступа к интернету, такие журналы служили единственным источником знаний на эту тему.
«Была просто свобода. И она была везде. И самое интересное, что когда ты жил тогда — это не было вседозволенностью. Та свобода как раз была таким ценным даром, что ты не мог её предать. То есть ты был свободен, и ты был свободен делать и добро, и зло. И ты старался делать что-то очень хорошее, потому что у тебя была возможность это сделать. Вот сейчас, если ты захочешь сделать что-то хорошее, например объяснить ребёнку, как пользоваться презервативом, — ты ещё подумаешь сто раз. И на всякий случай не напишешь. Потому что чёрт его там знает — кто-то там прочтёт, как-то будет трактовать… А тогда мы понимали, что можем об этом говорить. И были уверены, что это полезно» — прекрасный комментарий на тему «вседозволенности» российской прессы нулевых. После развала СССР государство еще не успело наладить цензуру и контроль периодической печати, поэтому их содержание практический не контролировалось. Отсюда и появление таблоидов, для которых не было запретных тем — они писали обо всем, начиная сплетнями о звездах, и заканчивая «чернухой». Но, как отмечает бывший главный редактор «Молотка», когда контроль «сверху» практически полностью пропадает, появляется внутренний самоконтроль и желание делать что-то хорошее и полезное, ведь тебе не нужно трястись над каждым словом и искать лазейки в строгих цензурных законах — ты можешь написать абсолютно обо всем, о чем захочешь, и этой свободой не хочется злоупотреблять.
Материал прекрасно отображает не только содержание рассматриваемых изданий, но и общий контекст эпохи, в которую они существовали. Автор выявляет плюсы и минусы подростковых таблоидов, рассказывает о связанных с ними скандалах, затрагивает жизнь редакции, берет комментарии их бывших авторов. Можно сказать, что автор склоняется к позиции «за» подростковую прессу нулевых и «против» родительских комитетов и прочих организаций, которые пытались их запретить. Это, вероятно, от части связано с чувством светлой ностальгии по тем временам и самим журналам, которые уже канули в небытие. Но свою позицию автор также подкрепляет положительными чертами изданий. В остальном материал вполне соответствует принципам «Батеньки» и является отличным представителем медиакритики самиздата.
«Дети детей: чем живут малолетние матери-блогеры»
https://batenka.ru/unity/teenage-mothers-bloggers/
Статья рассматривает в основном блогосферу, конкретно — Instagram-аккаунты несовершеннолетних матерей. Автор вкратце рассказывает истории беременности девочек, но основная тема материала — то, как блоги помогают молодым мамам справиться с неприятием общества и собственными травмами, которые принесло раннее материнство:
«Полина Фетисова с помощью блога хотелось донести, что можно родить ребёнка в таком возрасте — и быть хорошей мамой. «В комментариях мне писали: „Это ненормально, что ребёнок родил ребёнка“. Я совершенно не агитирую рано заводить детей и не хвастаюсь тем, что родила в 13, но это не конец света». Она хотела реабилитировать собственную беременность и поднять самооценку»
«Полина говорит, что блог ей и правда помогает. Первые посты девочка публиковала, прикрепляя к ним фотографии с драматично закрытым рукой лицом. Благо в инстаграме для таких случаев есть фильтры с масками — Полина накладывает их, частично прикрывая лицо, или фотографируется, закрывшись айфоном, да ещё и с контровым светом из окна позади. «Потом я решилась открыть лицо, но использовала фильтр с собачьими ушами. Я видела, что подписчики меня принимают и пишут, что я красивая, симпатичная. Это давало немножко уверенности. Я стала пользоваться просто фильтрами, которые сильно ретушировали лицо. Сейчас я могу сняться на фото или записать сториз без фильтров»
Кроме того, автор отмечает, что на становление блогов в определенное доле повлияло телевидение, в частности популярная передача «Беременна в 16»:
«Полина и многие другие малолетние матери подсмотрели идею блога и решились сделать свои истории публичными после того, как узнали о шоу «Беременна в 16», которое появилось на канале «Ю» в 2018 году. Передача предлагает подросткам вместе «пройти этот сложный путь» и показывает, как героини, в основном из неблагополучных семей и небольших городков, ругаются с мамами, выясняют отношения с отцами детей, не хотят ходить в школу или, наоборот, хотят ходить, а не рожать»
Здесь как раз подключается более традиционная медиакритика, поскольку автор начинает анализировать саму программу:
«Отрицательных персонажей» — кинувших девочек молодых людей — играют актёры, закадровый текст от лица беременной девочки читают актрисы. Ситуации в передаче выглядят не очень естественными, а интонации — наигранными.
«Как в школе-то дела? Учишься?» — говорит положительный герой, парень молодой мамочки, который хочет наставить её на путь истинный.
«Смотри, нигде не загуляй, никуда не заверни, школу не прогуливай!» — напутствует мать.
«Тусить с подругой мне нравится гораздо больше, чем тухнуть в школе», — за кадром сообщает актриса, озвучивающая героиню, чтобы все поняли: перед зрителем непослушный подросток.
Передача практически откровенно пролайферская: пропагандирует отказ от абортов, а материнство описывает только с положительной стороны. Врачи убеждают девочек рожать, рассказывают, как страшно и неприятно происходит аборт, при этом умалчивают, например, о статистике смертности и об осложнениях после родов у несовершеннолетних».
Также дается небольшая справка о корнях российского шоу о беременных подростках:
«Беременна в 16» — калька американских шоу «16 и беременна» и «Мама-подросток», вышедших на 10 лет раньше. В каждом эпизоде рассказывается про одну героиню: тележурналисты сопровождают её с первого триместра до момента, пока ребёнку не исполнится несколько месяцев. Авторы шоу утверждали, что передача дала хороший профилактический эффект, и ряд статистических данных это подтверждает: в 2014 году Национальное бюро экономических исследований провело и опубликовало исследование, предполагающее корреляцию между премьерой шоу в 2009 году и снижением числа подростковых беременностей в США на 5,7% в течение 18 месяцев после премьеры. В то же время исследования, проведённые в 2016 году, показывают, что «16 и беременна» вряд ли оказали влияние на уровень рождаемости среди подростков, а предыдущие данные были недостоверными»
В целом публикация более психологической направленности — автор рассказывает о жизни молодых мам, их проблемах с ассимиляцией в обществе, рассуждает о том, как им помогают справиться со стрессом их блоги. При этом их жизнь также рассматривается через призму контента их блогов — о чем они пишут, какие фото и видео выкладывают, и в какой степени на самом деле это соответствует их реальной жизни: «Их блоги — пусть внешне и позитивные, с постами о диетах и прогулках с детьми, — становятся едва ли не единственным способом пережить травму и рассказать о пережитом. То есть о том, как сложно повзрослеть в мире, где вся система поддержки материнства устроена так, чтобы ты родила, но, когда это происходит, ты становишься не счастливой молодой мамой, а остаёшься одиноким запуганным подростком».
Также подвергается анализу и критике популярное телешоу «Беременна в 16», которое автор характеризует как наигранное и пропагандирующее пресловутое «счастье материнства», умалчивая о вреде ранних родов для здоровья девушек и о отнюдь не легкой жизни молодых мам.
Здесь можно уличить автора в несоблюдении принципа «Без оценок», прописанного в кодексе «Батеньки», но за счет этого статья также становится более ценной в медиакритическом плане.
«Не фрик, а народный артист: как «Евровидение» меняет жизни»
https://batenka.ru/unity/eurovision-fans/
Статья рассказывает о песенном конкурсе «Евровидение», его трансформации сквозь года, связанные с ним скандалы, образ в российских и западных СМИ, а также людях, чью жизнь он изменил. Автор общается с российским участником «Евровидения» 2012 года — коллективом «Бурановские бабушки», преданными фанатами конкурса, приводит статистические данные и вспоминает случаи, вызвавшие большой резонанс в обществе.
«В 2012 году Россию на «Евровидении» в Баку представлял фольклорный ансамбль из Удмуртии «Бурановские бабушки». Шесть женщин в национальных костюмах на фоне картонной печи пели песню о том, как ждут в гости детей и внуков. В конце номера из трубы повалил искусственный дым, а в самой печи приготовились пирожки — тоже искусственные» — можно интерпретировать как намек автора на то, насколько фальшивым с годами стал конкурс, а артисты — однотипными и безликими. Факты, подкрепляющие эту мысль, появятся в тексте далее.
«Художественный руководитель коллектива и самая молодая «бабушка» Ольга Туктарева — тогда ей было 44 года — вспоминает, как стала винить себя за то, что втянула всех в эту авантюру: «Они же гиперответственные люди старой закалки, их невозможно было поддержать словами — мол, не воспринимайте всё всерьёз, это всего лишь конкурс. Ночью в гостинице я слышала, как некоторые плакали под одеялами» — автор берет интервью у российского представителя конкурса, который ранее никогда не был связан с шоубизнесом (как остальные звезды «Евровидения» вроде Сергея Лазарева), собеседник рассказывает ему, насколько на самом деле «Бабушкам» было сложно выступать и морально переносить конкурсное давление.
«До конца 1990-х в конкурсных песнях прослеживалась идея национального разнообразия: большинство участников выступали на родных языках. Но в нулевых из-за расширения ЕВС число стран-участниц резко возросло (в 2008, 2011 и 2018 годах выступали рекордные 43 артиста), и все повально запели на английском» — автор анализирует изначальную концепцию «Евровидения» — песенного конкурса, направленного на объединение послевоенной Европы, но все еще демонстрирующего разнообразие культур европейских стран. С течением времени культурная обособленность начала стираться — участники в основном поют на английском, иногда включая в свои песни куплеты на родном языке.
«Впервые «Бурановских бабушек» назвали фриками ещё на этапе национального отбора на канале «Россия». «Тогда я не знала, что означает это слово. Вбила в интернет, посмотрела картинки и расстроилась. Неужели мы выглядим на сцене именно так?!» — вспоминает Ольга. Когда стало ясно, что бабушки едут в Баку, Виктор Дробыш захотел поставить им современный номер со сложными нарядами, но женщины с тихим упрямством отстояли удмуртские костюмы и номер с печкой. «Бабушки только на первый взгляд такие простые, но на самом деле переубедить пожилых людей очень непросто», — смеётся Туктарева. Она считает, что именно упрямство спасло коллектив от превращения во фриков из поиска «Яндекса» — изнурительные репетиции были не единственной проблемой для коллектива «Бабушек», они также впервые столкнулись с понятием «фрик», которым их окрестили СМИ и с желанием продюсеров сделать из них этих самых фриков. «Бурановские бабушки» остались такими, какими знают их зрители «Евровидения» во многом благодаря их собственному упрямству, с которым они отстояли народные костюмы и свой образ добрых бабушек, пекущих пирожки для детей и внуков.
«В год выступления «Бурановских бабушек» и победы Loreen десять из 42 песен создали шведские сонграйтеры. Та же статистика — в 2016 и 2017 годах. «„Шведские композиторы“ для фанатов „Евровидения“ уже стали мемом, — рассказывает 39-летний Энди Михеев, один из главных русскоязычных экспертов по конкурсу, журналист и пиар-консультант десятка участников шоу. — Шведы на „Евровидении“ всегда писали эталонную поп-музыку, и всё чаще выходит так, что один и тот же шведский композитор за год сочиняет песни сразу нескольким странам. Стилевое разнообразие стирается, для конкурса это плохо, все над этим шутят» — здесь автор возвращается к современному положению дел на самом конкурсе. Действительно, из года в год «Евровидение» не может похвастаться разнообразием жанров и тем песен, и автор объясняет, почему — многие песни пишут одни и те же люди. Это сказывается на качестве и разнообразии шоу.
«Известно, что в 2021 году исполнительным продюсером «Евровидения» станет швед Мартин Остердаль, что, по словам Энди, тоже не добавляет оптимизма еврофанам. Помимо шведов, на конкурсе есть и другие заслуженные авторы: например, грек Димитрис Контопулос, который в нулевых писал музыку для десятков стран, а потом создал песню для российских конкурсанток сестёр Толмачёвых и обе конкурсные композиции для Сергея Лазарева (участвовал в «Евровидении» в 2016 и 2018 годах). «Я не говорю про всех, но часто это очень плохие композиторы, — рассуждает Энди. — В странах Восточной Европы сложился культ иностранных авторов, там артисты кичатся этим. Но они приглашают кого попало. Бывает, что иностранный автор высылает исполнителю каталог из ста своих песен и разрешает выбрать любую бесплатно, только чтобы засветиться на „Евровидении“. Это мешает развитию рынка» — автор материала берет комментарий у Энди Михеева — одного из главных русскоязычных экспертов по конкурсу, журналиста и пиар-консультанта десятка участников шоу. Он объясняет, кто пишет песни для «Евровидения», и каким образом это сказывается на самом конкурсе и на музыкальном рынке.
«В 2010 году «Евровидение» стало основной работой Энди: он официально стал главным редактором сайта ESCKAZ с пятью корреспондентами по всему миру. Но после 18 взрослых и 8 детских «Евровидений», женитьбы и переезда в Россию Михеев к конкурсу охладел. «Евровидение всегда соответствовало духу времени, — рассуждает он. — В 2000-х люди ценили развлекательные шоу, и там было много фриков. До этого был тренд на фолк. Сейчас в моде вычурные баллады. Разнообразие ушло — осталась одна попса. Я вот слушаю хеви-метал и пауэр-метал и понимаю, что страны, ориентированные на результат, никогда не выступят с песнями в этих жанрах». Правда, считает Энди, даже в плохой год на конкурсе можно найти две-три песни по душе; «но национальные отборы смотреть не буду больше никогда».
По той же причине охладели к «Евровидению» и бабушки из Бураново: «Мы интересны, когда мы разные, — рассуждает Ольга Туктарева. — Сейчас все однотипные, нет ярких национальных певцов» — здесь фанаты и участники «Евровидения» рассуждают об одной из главных проблем конкурса — отсутствии разнообразия. «Евровидение» подчиняется трендам, актуальной повестке дня, поэтому если в моде поп-музыка, а актуальной темой в обществе является, например, феминизм, на конкурсе одного и того же года могут появиться сразу несколько похожих песен в этом жанре и на эту тему. Культурное и жанровое разнообразие конкурса с каждым годом, к сожалению, все больше нивелируется.
«С Джамалой связан главный за последние годы политический скандал на «Евровидении». Певица выступала с композицией «1944», вдохновлённой историей её прабабушки — крымской татарки, которую НКВД депортировал в Среднюю Азию. Многие эксперты сочли это ответом Украины на захват Крыма. В The Daily Telegraph писали: «Хотя в песне нет прямого упоминания об аннексии Крыма Владимиром Путиным в 2014 году, госпожа Джамаладинова не оставила никому сомнений в своих симпатиях». В России о песне часто и громко говорили в Государственной думе, а певец Сергей Лазарев, занявший в том году третье место, усмотрел в решении жюри политические мотивы» — здесь автор затрагивает политическую повестку, которую неизменно связывают с «Евровидением» зрители, политики и СМИ. Упоминается скандал с украинской певицей Джамалой, который в разных коннотациях широко обсуждался и в западных и в российских СМИ.
«Евровидение» традиционно ругают из-за «соседского» принципа голосования. Апогеем возмущения фанатов стали конкурсы в 2007 и 2008 годах, когда места в первой десятке практически полностью занимали страны из Восточной Европы и СНГ. Швейцарская газета Le Temps назвала это явление «молдавским синдромом», а немецкая Bild — «восточной мафией». Австрия в знак протеста против «соседского голосования» не участвовала в конкурсе с 2008 по 2011 годы» — еще один политический скандал, который проявляется на регулярной основе — «соседский» принцип голосования. Здесь автор также приводит примеры того, как подобные инциденты находили отражение в СМИ.
«В мае 2014 года на «Евровидении» в Копенгагене победила Кончита Вурст. «Бородатая женщина», как её называли российские СМИ, — альтер эго австрийского певца Томаса Нойвирта, придуманное им в 2011 году. На «Евровидении» Кончита Вурст, стоя на сцене в лучах золотого света, спела проникновенную балладу «Rise like a phoenix» и поссорила всех.
Сразу после финала конкурса в эфире канала «Россия-1» глава ЛДПР Владимир Жириновский кричал «Европа сгнила!», а в твиттере зампредседателя правительства Дмитрий Рогозин писал: «„Евровидение“ показало евроинтеграторам их европерспективу — бородатую девочку». На следующий день в Челябинске запустили флешмоб «Докажи, что ты не Кончита»: мужчины делились видео, на которых бреют бороды. Победу Вурст раскритиковала и РПЦ. «Это ещё одно звено в цепи культурной легитимизации порока в современном мире. <…> Процесс легализации того, что Библия именует не иначе как мерзость», — говорил порталу «Интерфакс-Религия» глава синодального Информационного отдела Владимир Легойда» — одна из самых ярких скандальных историй «Евровидения» — победа «бородатой» певицы из Австрии Кончиты Вурст. Федеральные СМИ до и после финала конкурса несколько дней были наполнены криками российских чиновников, телеведущих и звезд шоубизнеса о «загнивании» Запада и продажности жюри конкурса, якобы отдавших свои голоса австрийской участнице не из-за ее голоса, а из-за трансгендерности и толерантной повестки.
«Западные СМИ, в свою очередь, противопоставляли победу Вурст России. Немецкая газета Westdeutschen Allgemeinen писала: «Именно мир поп-музыки показал гомофобному миру Владимира Путина красную карточку». Президент Австрии Хайнц Фишер заявил, что «это победа не только Австрии, но и толерантности и многообразия в Европе» — автор также не умалчивает и о западной пропаганде на этот счет — европейские СМИ, напротив, упивались победой Кончиты и возмущением России, застрявшей, по сравнению с прогрессивной Европой, в нетолерантном «каменном веке».
По итогу автор проделал достаточно большую работу, выявив как недостатки конкурса и связанные с ним скандальные ситуации, так и осветив то, чем конкурс хорош, и как он помог своим бывшим участникам и фанатам. В плане медиакритики автор также несколько раз обращается к образу конкурса и его участников в зеркале западных и российских СМИ, рассказывает о «внутренней кухне» самого шоу, его роли в жизни общества. Правила «Батеньки» автор при этом соблюдает, как и в случае с его же материалом «Олег Лихачев дарит родине музыку, надежду и сперму».
Выводы: материалы написаны в спокойной манере, нет резкой критики и выпадов в сторону объекта критики, авторы лишь предоставляют интересно «упакованные» факты, а читателю остается обдумать их и сформировать свое мнение и отношение к теме самому. При этом иногда прослеживается отношение самого автора по используемым формулировкам, соотношению количества «за» и «против», имеющим обычно более яркую эмоциональную окраску выводам в конце материала. Не обязательно эти выводы пишет сам автор, часто это цитаты героев материала, но очевидно, что автор текста завершил ими свою статью отнюдь не случайно.
При этом журналисты «Батеньки» представляют читателю вполне исчерпывающий анализ темы, рассматривают вопрос под разными углами, оставляют в тексте гиперссылки и другие медиаматериалы, указывающие на источник информации, которой они оперируют в своих статьях.
При этом во многом медиакритика «Батеньки» теряет наиболее яркие черты медиакритики, в том числе — оценку самого автора. Оценочность, сравнение, формирование собственного отношения более характерны, к примеру, для медиакритиков «Новой газеты». В «Батеньке» эти черты сводятся к минимуму, поскольку они противоречат вышеупомянутым принципам самиздата.
Тем не менее, это также можно назвать плюсом медиакритики «Батеньки», поскольку читатель не будет чувствовать, что ему хотят навязать чужое мнение, сформировать позицию за него. Журналисты лишь предоставляют объективные факты, а читатель сам решает, как ими распорядиться.
