Импортозамещение — «На выход!»?

Многие дети, выросшие в нулевых, и абсолютно все взрослые помнят шоу «Слабое звено» с Первого канала в его изначальной версии, когда оно только запустилось на российском телевидении. Ледяной тон издёвок Марии Киселевой, ответы людей, которые иногда вообще слабо стыковались с реальностью, и выбывание участников в каждом раунде посредством решений всей команды каким-то действительно магическим образом гипнотизировали перед экраном даже маленьких детей. Не говоря уже о взрослых, которые с интересом следили за тем, кто в итоге станет самым сильным звеном и уйдет домой с некоторой суммой, в то время как остальные участники команды уйдут ни с чем.

Эта версия передачи продержалась в эфире до 2005 года, а потом на долгие годы ушла с российского телевидения. Здесь оговорюсь, что имею ввиду именно каноничную версию с Марией Киселевой. На мой взгляд, Николай Фоменко, который недолго вел шоу на Пятом канале не справился с ролью ведущего, так как не дотянул до уровня Киселевой. Но, как оказалось, шоу вполне способно вернуться из небытия, и в 2020 году обворожительно красивая Мария Киселева вернулась в роли ведущей «Слабого звена» на телеканале «Мир».

Снова все перевернулось в судьбе «Слабого звена», когда после 24 февраля 2022 года многие иностранные компании ушли из России. Ушла и BBC Studios, которой принадлежат права на оригинальный формат игры. И тут в игру вступило российское импортозамещение.

Телевизионная игра в очередной раз переместилась в сетке телевещания на другой канал, и в этот раз изменила даже название. Российский телезритель увидел «инновационный» продукт «На выход!» на телеканале «СТС».

Создается впечатление, что у команды «Слабого звена», которая перешла в новый проект, стояла задача «Сделай как у соседа, но не слишком», и они пошли выдумывать, как сохранить формат, не соблюдая авторское право, но при этом чтобы зритель тоже сразу осознал, что это «Слабое звено» в другой обертке.

Мы видим буквально тот же съемочный павильон, ту же самую ведущую, ту же самую манеру вести программу, ту же самую конечную сумму, которую может выиграть финалист, то же самое время, отведенное на раунды, ту же самую работу режиссеров съемки и монтажа, но в то же время нас не отпускает чувство, что что-то здесь не так. Возникает оно с первого же взгляда — в студии сменилось освещение. По сравнению с привычным синим светом желтый контрастно бьет по глазам. Также вместо привычных табличек у игроков экраны, на которых появляются имена претендентов на выбывание. Но это все лишь небольшие изменения, которые слегка вводят в замешательство, если смотреть программу в первый раз, и это прелюдия перед решением сценаристов, которое, как я считаю, ломает весь нарратив программы. А именно дело в изменении правил первого раунда. Этот раунд теперь — единственный, в котором игрок может написать свое имя в качестве претендента на выбывание или поставить прочерк. Сама идея прочерка, который можно поставить, если не хочешь убирать противника, противоречит изначальному замыслу программы, в котором каждый раунд кто-то гарантированно выбывает, если он плохо сыграл по мнению команды.

Но еще больше концепция телеигры ломается, если абсолютно все участники команды в первом раунде ставят прочерк. Такая ситуация сложилась в выпуске, где играли ребята из «КЛИККЛАК. Зритель оказывается поставлен в достаточно неловкое и глупое положение, потому что концепция прочерка, казалось бы, подразумевает, что никто не должен уходить. Однако по решению сценаристов нежелание команды избавляться от кого-либо трактуется как… ничья. И самое сильное звено (которое, конечно же, теперь так не называется) единолично принимает решение о выгоне.

Но вот мы, зрители, переживаем первый раунд и непростые эмоции, которые от него испытываем из-за изменений правил, которые носят чисто формальный характер, чтоб невозможно было потребовать соблюдения авторских прав, и смотрим дальше абсолютно привычную нам передачу. Дискомфорт иногда возникает только от пауз в речи Марии Киселевой, которую так и тянет назвать игрока слабым звеном, а приходится язвительно отправлять на выход. Сколько дублей было снято из-за оговорок, которые, как думается, возникали, останется тайной телеканала.

А нам остается только думать о том, хороший ли это опыт импортозамещения? Вероятно, далеко не худший вариант, который российский зритель мог бы увидеть. Но фальшь, мелькающая в мелочах, не дает покоя.