Мастер и Маргарита?
“Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо”.
Такой сильный роман, и так невежественно и в какой-то степени жестоко с ним обращаются! В очередной раз убеждаюсь в некой ущербности нашей системы образования, а именно в этой самой обязаловке к прочтению некоторых (читай: почти всех) художественных произведений. Что может вынести шестнадцатилетний среднестатистический юноша из этого глубочайшего по своей проблематике романа? Судя по отзывам и комментариям, даже взрослому и морально окрепшему представителю человека разумного это не всегда под силу. Благо, судьба меня уберегла от прочтения в школе вышеупомянутого романа “Мастер и Маргарита”, ставшего, по праву, и с этим тяжело поспорить, главным трудом Михаила Булгакова. Даже фильм после первой серии смотреть не стал. Замечаю за собой врождённое нежелание созерцать экранизации книг (за редкими спорадическими исключениями).
Возможно, что именно приобретённое в старших классах отвращение к русской литературе так долго удерживало меня от прочтения этого романа. И лишь по чистой воды случайности эта книга попала ко мне в руки. Ух, ещё советская, пожелтевшая, с тем самым запахом старой бумаги, отдающей нотками горького миндаля, который мы все так любим!
“Мастер и Маргарита”?
Нет, действительно, почему именно такое название? Можно ли считать главной сюжетную нить о взаимоотношениях между безызвестным советским прозаиком и незнакомкой с букетом жёлтых весенних мимоз? Большинство мною опрошенных и солидная когорта критиков сходится во мнении, что да, можно. С чем лично я категорически не согласен; оригинальное название романа, на мой взгляд, затемняет подлинный смысл произведения. Каждый из этих двух (Мастер и Маргарита) выполняет особую роль в том действе, ради которого Сатана прибывает в Москву. Если взглянуть непредвзято, то содержание романа составляет не история Мастера, не его литературные мучения и даже не взаимоотношения с Маргаритой (всё это вторично), а история одного из визитов Дьявола на землю: с началом оного начинается роман, концом его же и завершается. Мастер представляется нам лишь в 13 главе, Маргарита и того позднее, по мере возникновения потребности в них у исчадия ада.
Безусловно, судить о главенстве героев сугубо по эфирному времени достаточно глупо и близоруко. В качестве грубого примера можно вспомнить того же Гэтсби у Фицджеральда, о котором упоминалось на порядок реже, нежели о самом повествователе. Но, действительно, разве не напоминает роман Михаила Афанасьевича театр марионеток с кукловодом в лице Воланда?
Евангелие от Булгакова.
Чудно. Но если не любовная линия главенствует в романе, то что же является основной проблематикой? Из всего множества вопросов и тем, которые затрагивает Булгаков в произведении, лично мне остро запал дерзкий вызов писателя библейской истории и Священному Писанию.
Через слова Га-Ноцри о своём последователе Левие Матвее
“Я вообще начинаю опасаться, что путаница эта будет продолжаться очень долгое время. И все из-за того, что он неверно записывает за мной… Ходит, ходит один с козлиным пергаментом и непрерывно пишет. Но я однажды заглянул в этот пергамент и ужаснулся. Решительно ничего из того, что там записано, я не говорил. Я его умолял: сожги ты Бога ради свой пергамент! Но он вырвал его у меня из рук и убежал”
Булгаков лично отвергает истинность Евангелия от Матфея. В своём романе писатель рисует совершенного нового Пророка и совершенно не зря дистанцируется от оригинала именем с еврейским произношением “Иешуа”. Если в Библии Иисус — это Бог в человеческом облике, который безмерно страдает и в конце пути своего умирает, оставшись Богом, то у Булгакова Иешуа страдает и умирает как человек — и только. Мы не видим воскрешения, хождения по воде и прочих чудес. Мы лицезреем лишь исполненного безбрежной наивностью и добротой бедняка.
Устами всё того же Иешуа, писатель низводит понятие истины до незамысловатой головной боли, если не сказать больше; истина у Булгакова, по сути, отрицается вовсе; она объявляется лишь отражением быстротекущего времени, неуловимых изменений реальности. Слово Иисуса всегда собирало умы в единстве истины. Слово Иешуа побуждает к отказу от такого единства, к дроблению сознания, к растворению истины в хаосе мелких недоразумений, подобных головной боли. Он всё-таки философ, Иешуа. Но его философия разительно отличается от философии библейской.
Плохо ли это? Ни разу. Дерзко ли? Вне всяких сомнений.
Роман о Пилате.
Вернёмся к нашей дьявольской сущности. Не находите странным совпадение текста романа Мастера и событий, описанными самим Воландом? Не он ли является истинным автором мистического романа об Иешуа и Пилате? Напрасно Мастер самоупоенно изумляется, как точно “угадал” он давние события. Подобные книги “не угадываются” — они вдохновляются извне. И если Священное Писание, по приданию, вдохновлено Всевышним, то источник вдохновения романа об Иешуа также узнаётся без труда. Впрочем, основная часть повествования и без всякого камуфляжа принадлежит именно Воланду, текст Мастера становится лишь продолжением сатанинского повествования.
Безусловно, прослеживается ясная и очевидная экстраполяция опыта самого Булгакова в написании своего последнего произведения. Роман о Пилате — образ романа “Мастер и Маргарита” в самом романе “Мастер и Маргарита”. Забавный каламбур. Но так ли занимательна эта очевидность?
О добре и зле.
Оставлю лишь цитату Воланда, обращённую прообразу апостола Матфея. Подумать.
“Не будешь ли ты так добр подумать над вопросом, — поучает свысока дух тьмы глуповатого евангелиста, — что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени? Ведь тени получаются от предметов и людей. Вот тень от моей шпаги. Но бывают тени от деревьев и живых существ. Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снеся с него прочь все деревья и все живое из-за твоей фантазии наслаждаться голым светом? Ты глуп”.
Что в итоге.
Нет, это, конечно, далеко не вся проблематика, поднятая в поистине шедевральном произведении Булгакова. Вопросы нравственной нищеты мещан хоть и привлекают своим упоительным и порой до смеха сатирическим описанием, но, пожалуй, оставим их за бортом. Здесь же мы оставим и то, что прообразами многих действующих лиц произведения, скорее всего, являются реальные люди.
Понравился ли мне роман? Да, безусловно. Пусть меня отталкивает этот булгаковский гротеск, но пряное послевкусие, оставшееся где-то на задворках разума, и близкий по духу мировоззренческий эклектизм писателя не позволяют мне нелестно отзываться о Мастере и его Маргарите. Что уж говорить о стилистическом блеске и чрезвычайно тонком и уместном юморе писателя, чем-то отдалённо напоминающем мне Бёрджесса.
Нет, это не лучшее, что мне доводилось читать. Но отрицать всю его духовную, распирающую черепную коробку мощь и глубину мысли я не в праве.
Ещё раз хочу сказать спасибо себе прошлому за то, что оставил этот шедевр советской литературы в покое. Егор, ты не прекращаешь меня радовать!
