Индия. Аравинд Адига о ключе к незапертой двери.
Сон и пробуждение Белого Тигра.
В случае с Индией я выбирал книгу недолго. Индийский фрилансер, выпускник Колумбийского и Оксфорда, Аравинд Адига стал лауреатом Букеровской премии в 2008 году с дебютным романом “Белый тигр”. Это был четвёртый случай присуждения премии дебютанту. И не первый, но выдающийся случай, когда вместо книги вы получаете флакон нашатырного спирта.
Сначала мне показалось, что для описания структуры “Белого Тигра” будет достаточно фразы — роман состоит из семи писем к Вэнь Цзябао. Но я ошибся — есть ещё кое-что. Потому что вы едва ли вообще догадаетесь, что читаете письмо, открыв книгу на случайной странице. Со стилистической точки зрения Аравинд рассказывает историю, оформляя её в повествовательной традиции романа воспитания. Но с этической точки зрения текст выворачивает традицию наизнанку. И делает это энергично, как Гитлер на старте политической карьеры.
Балрам Хальваи (главный герой) начинает описывать как он стал предпринимателем, иронизируя не хуже, чем какой-нибудь стендап комик.
У людей моей страны есть древний, глубоко почитаемый обычай — прежде чем начать свой рассказ, они обязательно поклонятся Высшим Силам и попросят наставить их на путь истинный. Пожалуй, Ваше Превосходительство, для начала мне тоже следует поцеловать в задницу какого-нибудь Бога. Не одного, так другого. Какого именно? Выбор огромен. Понимаете, у мусульман один Бог. У христиан три. У индусов 36 000 000. Всего получается 36 000 004 бога. Есть кого целовать.
С первых страниц в истории появляется Вэнь Цзябао. Потом упоминаются Наксалиты, возникает фигура Великого Социалиста. Аравинд растворяет в тексте политический миф о силе власти, конструкция которой опирается на дешёвый, но надёжный фундамент — слабость каждого рядового жителя Индии. Описывая социальную систему, он рассказывает о сдерживающем механизме и называет его “петушиной клеткой”.
Первое. Человека держит в клетке не что иное, как честь и гордость нашего народа, драгоценный сосуд любви и самопожертвования, коему наверняка отведено достойное место в хвалебной оде, которую вам вручил наш премьер. То есть индийская семья.
Второе. Вырваться на свободу может тот, кто готов отдать свою семью на растерзание. Его близких хозяева будут жестоко преследовать, избивать до смерти, жечь заживо. Разве нормальный человек способен на такое? Только мерзкий выродок. Какой-нибудь Белый Тигр. Послушайте, сэр, как пробиваются наверх из низов.
Действие основной части романа разворачивается в Нью-Дели. И там вас не ждёт ничего, кроме тошнотворного контраста и круглосуточного безумия. На въезде вы увидите как на обочинах спят нищие. На улицах вы поймёте, что над нумерацией зданий работали люди, не знавшие алфавита. Именно в описаниях Нью-Дели ярче всего угадывается отвращение, на фоне которого рассказана вся история. История преодоления ресентимента.
Аравинд задаётся вопросом, почему право на достойную жизнь может стоить сделки с собственной совестью? И почему пробуждением может стать готовность находиться по обе стороны от морали? Похожие вопросы задавал Фёдор Достоевский, но вот похожие ответы мы едва ли получали до Фридриха Ницше. Иногда Барламу снится, что он остался честным слугой — тогда он просыпается, как от кошмара. Понимает, что это сон и что ему хватило воли изменить судьбу, и снова засыпает. Но семь ночей он не спит. И мы наблюдаем, как он пишет текст, наполненный энергией поразительной силы. Стоит вам на секунду расслабиться и его атмосфера задушит вас, как заскучавший питон.
Короче, в старые времена в Индии была тысяча каст и тысяча уделов. А сегодня остались две касты: толстобрюхие и тощие. И два удела: сожрешь ты — либо сожрут тебя.
