Moby — Play. История феноменального альбома Моби, который мог стать последним
Play — уникальный альбом. На все его 18 треков были приобретены права телевизионщиками, рекламщиками и киношниками — об этом было сказано уже многократно. Тогдашний менеджер Моби, кстати, отрицает, что музыка с пластинки создавалась изначально как саундтрек. «На самом деле мы отвергли больше предложений, чем подписали». А все почему — а потому, что «Плей» не хотели брать в ротацию на радио. Пришлось идти окольными путями в студии и агентства.
Это сейчас альбом удостоен золотых эпитетов и лавровых ветвей, а после провального панк-альбома Animal rights Моби и не знал что уже думать. Получив респект от монстров рока, он отвернулся от прежней техно-брейкбит-эмбиент аудитории. Он планировал записать последний альбом и уйти на покой, изучать архитектуру. И финалом должен был стать Play. Вместе с менеджером, обходя музиздаты с записями, они надеялись хотя бы приблизиться к продажам Everything is wrong — самого успешного тогда диска автора, 250 000 копий. Play превысил отметку в 10 миллионов. Хотя, что интересно: в начале продажи шли очень вяло. Выпущенные три сингла в его поддержку делали небольшую погоду, но на известность не влияли никак. Журналы музыку слушать не хотели, радио такой странный неформат брать отказывалось. «Нам очень повезло, — делится Эрик Харль, — любой крупный звукозаписывающий музиздат свернул бы уже кампанию, но наш независимый лейбл Mute продолжал работать над альбомом даже через десять месяцев после релиза. Он очень помог нам».
Сложно сказать, почему сначала ничего, а потом все. Материал ведь за 10 месяцев не изменился. Моби играл альбом в подвале музыкального магазина Virgin, пока посетители стояли в очереди за компактами или выбирали их. То есть играл где-то для сорока человек, как в былые времена с Animal rights. Потом разогрев у рок-групп в США, спиртное и беспамятство, а потом звонок от менеджера: «Мы на первом месте в Британии!». С тех пор популярность автора только росла. И вдруг радио прониклось, и внезапно отвергавшие Play журналисты просят интервью. Дальше уже можно выпускать сборник лучшего, неизданного, раннего, отвечать на вопросы читателей, выпускать двойные альбомы и так далее. Дальше полет. Это история про то, что никогда нельзя сдаваться и про то, успех — вещь очень странная.
«Я без понятия, почему альбом стал успешным. Все, что я хотел сделать — это выпустить песни, которые нравятся мне и, которые понравятся, наверное, моим друзьям тоже. Думаю, я хотел дать взамен денег что-то действительно хорошее; то, что хотелось бы принести домой». Интервьюер замечает: вроде фоновой музыки для спальни? «Да, — отвечает Моби — Много людей мне говорили, что под „Плей“ классно заниматься любовью. Правда, я не могу представить кого-то обнаженным с моим пением на фоне. По-моему, это ужасно».
В 2009 году Моби в интервью журналу Rolling Stone рассказал о каждом треке из альбома, сделавшим его суперстаром на многие годы.
Honey
Мой друг, музыкальный журналист Димитри Эрлих, как-то раздобыл записи собирателя американского фолклора, Алана Ломакса. Друга этот бокс песен не зацепил и он отдал его мне — вот там я и услышал эти крутые а каппеллы. А написал Honey примерно за 10 минут. Моей тогдашней девушке очень понравилась эта тема; что было вообще удивительно, так как моя музыка ее никогда особо и не волновала.
Марио Калдалто младший, продюсер Beastie Boys, согласился свести Honey. Я уже был сбитым летчиком и периодически болтался в знакомых клубах Нью-Йорка — в Мотор Сити, Марсе и Макс Фише, — выпивая с оставшимися в городе друзьями. У «Бисти Бойз» только-только вышел альбом Hello Nasty, у него были очень хорошие показатели, и я не мог поверить, что Марио согласился поработать со мной. Honey вышла синглом и… ничего не произошло. Ну, там, один или два раза где-то засветилась и пропала.
Find my baby
Здесь я играю на гитаре поверх вокального семпла. Сюда я еще добавил то, что тогда считал хип-хоп битами. В восьмидесятых я играл много хип-хопа — работал в клубе Mars и крепил микрофон у вертушек. Big Daddy Kane, RUN DMC, 3rd Bass, Flavor Flav и все остальные корифеи приезжали в этот клуб, чтобы выпить, а у меня у единственного был микрофон. Я был таким непонятным белым чуваком для всех этих молодых людей, которые сначала напивались, а потом рифмовали, чтобы впечатлить своих спутниц.
Porcelain
Занятно, но эта песня, наверное, стала самой известной с альбома; а ведь я изначально не хотел ее туда включать. Потому что когда я только ее записал, то решил, что звучит она очень средне. Мне не нравилось, как все в итоге слащаво получалось, да и голос мой выглядит тут очень слабо. Я не мог и представить, что кто-то еще захочет ее слушать. Когда тур в поддержку «Плея» начался, Porcelain был песней, на которой большинство людей уходило за выпивкой. А потом Дэнни Бойл включил ее в свой фильм «Пляж». Это был первый фильм с ди Каприо после «Титаника» и все, конечно, пошли посмотреть на него. Porcelain хорошо зашел в фильм. И я думаю вот почему много людей потом узнало об альбоме; после фильма, разумеется.
Why does my heart feel so bad?
Why does my heart был записан в ’92 году в качестве суперпосредственного техно-трека. Ничего такого, простое молотилово. В какой-то день я открыл его заново, замедлил и попробовал сделать из него песню: одновременно печальную и одновременно романтичную. Мой менеджер Барри просил добавить в «Плей» Porcelain; мой другой менеджер, Эрик, просил добавить Why does my heart feel so bad. Впоследствии он стал большим хитом в Германии. Почему-то он задел именно немцев. И я думаю, с этого и начался успех «Плея».
South side
«Саус сайд» был на этом альбоме самой последней песней, которая бы мне была бы интересна. Мне интересна тема — здесь идет речь об ужасающей аморальности. Мне нравится, что в этой веселой песне с припевом рассказывается о подростках, настолько измененных жестокостью, что они перестают чувствовать что-либо. Это о тех людях, которые окружены колоссальным числом раздражителей и им в итоге все равно на все вокруг. Здорово вплетать социальную лирику в простецкую попсовую песню. И то, что текст все равно слушать не будут — это самое главное для меня.
Гвен Стефани пришла в студию, где я вел работу над «Плеем». Это в то время, когда первые записи No doubt уже были сделаны на уровне. Поэтому я не мог понять, почему он согласилась прийти ко мне. Она тогда уже была рок-звездой, а я типа был когда-то. Она записала все как нужно — я только не смог свести ее голос как нужно. Я пытался еще и еще. Поэтому в первую альбомную версию вошла песня без Гвен. Черз год я вернулся к «Саус сайду» и попросил моего друга, прекрасного звукоинженера, доработал трек. Вот почему получились две версии песни.
Rushing
Несмотря на то, что каждые из предыдущих пяти песен становились хитами в какой-то отдельной стране, для меня это — обычные песни. В том смысле, что ничего такого. Но Rushing — одна из моих любимых на этом альбоме. Вот почему я бы никогда не смог бы отвечать за подбор артистов и их музыки на лейбл. Помню, когда слушал все демки с альбома, то был уверен только в Rushing. И я не сильно поменял ее на финальной стадии в итоге.
Bodyrock
«Бодирок» был той песней, которую оба моих менеджера просили убрать с альбома. Они считали ее там неуместной, считали ее подражанием Фэтбой Слиму, в чем, наверное, есть доля правды. Но мне она нравится за хип-хоп семпл, который был на первом микстейпе, что я приобрел от нью-йоркской станции WBLS. Кажется, ’81 год это был. Гитарные партии навеяны песней What we all want группы Gang of Four. Ну и вшивание в припев оркестровой темы — это, в конце-концов, забавно для хип-хоп вещицы.
Natural blues
Из всех успешных синглов с этого альбома, Natural blues — мой любимый. Он получился очень скорбным и неземным. И включили его в пластинку чуть ли не в последний момент. Я давал друзьям послушать песни с будущего «Плея» и все они посчитали, что «Блюз» — это чересчур. А я его еще и свести не мог. Вот тот чувак из Англии, 1 Giant Leap, свел эту тему так, что она смогла достойно войти в альбом.
Machete
Единственная тема, которую было прикольно играть живьем. И это единственный техно-трек на альбоме. Тоже очень странный, кстати. Мне он напоминает движение Electronic Body Music конца восьмидесятых. Я представлял себя как Meat Beat Manifesto, как Frontline Assembly, как Skinny Puppy, когда записывал «Мачете». Я просто группы Front 242 наслушался.
7
Ну вот опять же почему мне никогда нельзя доверить отбор музыки на лейбл — потому что это одна из любимых песен на альбоме. Пусть она и всего минуту длиной.
Run on
Эту первую, записанную для альбома, песню было очень трудно собрать из-за обилия фрагментов. Я тогда не пользовался еще компьютерами и все проделывал на обычных семплерах. Когда же я ее закончил, я свалился на пол от усталости. Потом оказалось, что эта песня вроде старого стандарта. Ее записывал каждый: Элвис, Джонни Кэш — все они издавали свои версии Run on. Если ты звезда кантри или госпела — ты обязательно должен был перепеть ее. Я не знал тогда об этом.
Down slow
Единственные треки, которые мне очень нравятся на «Плее», — это тихие инструменталки. Все треки, которые идут дальше, — я очень люблю. Первые пять песен, с которых начинается альбом, не особо мне неинтересны. Пять песен, которые завершают альбом, — являются предметом моей гордости.
If things were perfect
Знаете такую группу под названием James? До того, как они стали известными всем, они выпустили несколько синглов на Factory Records. Одна из таких пластиночек называлась Hymn from the village, а на обратной стороне была песня If things were perfect. Мне почему-то понравилось это сочетание слов. Поэтому, когда я записал этот трек, я дал ему такое имя, не обращая внимания, подойдет ли оно по смыслу или нет. Честно говоря, не знаю почему так. Наверное, это стало посвящение группе James; таким, в которой нет намека на саму группу James. Я встретил как-то их вокалиста, Тима Бута, в ночном клубе — он, оказывается, бросил музыку ради учения йоги. Это одна из песен, в которой я просто говорю. Она вышла из прогулки по Китай-городу в пять утра среди двух мостов. Очень нью-йоркская тема.
Everloving
А вот здесь забавно — я до сих пор улыбаюсь, когда где-то ее слышу. Мне все никак не нравилось, как я ее сводил и поэтому я оставил ее на альбоме как есть. Если вы прислушаетесь, то заметите шуршание пленки. Пожалуй, это единственная песня, которая попала с кассеты на альбом и разошлась 10-миллионным тиражом. Что смешнее — на нее даже покупали права. Оливер Стоун взял ее для своей киноленты. Каждый раз, когда я слышу Everloving в каком-то дорогом кино, то думаю про себя: «Елки-палки, да это же сраная демка с кассеты».
Inside
Идея «Плея» — в создании проводника, который сначала энергично берет тебя за руку, а потом растворяется в опиумной дымке. Inside это как если перебрать кетамина. Потому что он на самом деле никуда не двигается, и каждый раз, когда его включаю, я впадаю в оцепенение.
Guitar flute & string
Я, конечно, самый строгий судья своей музыки, но это самая любимая вещь с альбома. Без вопросов, лучшая. Это тоже демо с кассеты, кстати. Когда «Плей» только вышел, я и не думал, что он будет кому-то еще интересен. «Слушать 15 треков? Как же!». Поэтому я и закинул в подвал песни, которые мне очень нравятся, для себя.
The sky is broken
В этой песне всего три составляющих: наипоганейшие ударные, старенький синт Oberheim Matrix-1000 и мой голос. Я нарочито все сделал так: просто и очень аскетично.
My weakness
Я никогда не думал, что кто-то доберется до последней песни. Потому и положил ее в самый конец альбома — я очень люблю музыку, которая в равной степени способна подарить чувство прекрасного и вызвать чувство стыда. Вот почему мне глубоко симпатичная классическая музыку 19 века, типа «Послеполуденного отдыха фавна» Клода Дебюсси. Да, она прекрасна, но от ее прослушивания остается какая-то неловкость. С My weakness такая же странность. Там нет ударных, там странный фрагмент африканского хора, который я семплировал лет двенадцать назад и не помню даже откуда я взял его. Что было самым приятным для меня, так это когда «Плей» стал популярным, я увидел людей, которым нравятся такие же непонятные песни. Джиллиан Андерсон взяла The sky is broken для «Секретных материалов» (Серия All things, седьмой сезон). Я был очень польщен, что кто-то дослушал до конца весь альбом.
