Whiplash/Одержимость не совсем про музыку
Я бы очень хотел, чтобы Whiplash сняли несколько лет назад и заставили меня его смотреть вместо документальных фильмов про рок-звезд. Это фильм, где юный барабанщик от первого до последнего кадра превозмогает физические и моральные пределы человеческих возможностей. Он учится в консерватории, легко читает ноты, настраивает барабан в си-бемоль за пару секунд на слух, отбивает темп 215 ударов в минуту без метронома. Ему 19 лет, а его способности уже выше, чем у 90% легендарных звезд.
И фильм первым актом показывает, что это всего лишь необходимый минимум которым любой музыкант должен обладать. А кто не обладает — пусть играет в рок-группах.
Когда мне было 12 лет, я очень хотел играть в группе. Один из самых крутых музыкантов города продавал на рынке обувь. Иногда ему нужны были помощники — так, потаскать коробки со склада перед началом дня и после — и конечно я считал это своим шансом. Не помню, как зашел разговор о музыке, но он сказал, что может меня поучить. Взял картонку от обувной коробки, нашел где-то карандаш и начеркал на ней несколько нот.
-Так, смотри. Триоль знаешь что такое?
-Э, ну это когда три ноты…подряд.. там… э
-Три ноты одинаковой длительности в участке, где их должно быть две. Как правильно записывать?
Я смотрел на картонку в холодном поту. Представления не имел, и от волнения даже не смог подумать логически. Ткнул в один из вариантов.
-Понятно.
Он бросил картонку, где она лежала, и вернулся к работе. Больше к разговорам о музыке мы не возвращались несколько лет.
Вот такой конфликт ученика и учителя идет через весь фильм. Модели преподавания могут быть разными, но в Whiplash — самая жестокая и циничная. Когда учитель — это страж ворот, через которые пройдут либо великие, либо никто. Именно страж — он не помогает до них добраться и правильно пройти — он распинывает всех приблизившихся. Кто сможет пройти — тот пройдет.
Уже к середине становится понятно — фильм совсем не про музыку. Она здесь не более чем сеттинг для истории о цене успеха. У человека есть цель. Он понимает — так просто ее не добиться, и даже рациональных причин этого делать нет. На его месте мог быть боксер — неплохой для местного спортзала, но с угрозой здоровью и даже жизни он превозмогает более сильного соперника, хотя мог до старости колотить дворовых гопников. Детектив с хорошей зарплатой и женой-красавицей, который теряет все, но вскрывает коррупционную схему внутри полиции.
Здесь парень колотит барабаны до крови из рук, хотя понимает — все его кумиры закончили в петле, под наркотой и никому ненужные.
Если бы фильм был именно про музыку, он затронул бы другую тему.
Через восемь лет тот музыкант уже помогал группе, которую мы основали с другом. Веселые репетиции превратились пусть и в облегченную, но похожую версию репетиций из Whiplash. Мы так же несколько часов безмолвно сидели и ждали, пока барабанщик не начнет играть идеально один 10-секундный кусочек своей партии. Сто лет искали звук на клавишах с криками “Да говно у тебя, а не синтезатор”, потом оттачивали каждую нотку в коротенькой пробежке по пентатонике. Затем разбирали вокал до ноты, вплоть до вдоха и положения губ в каждый отдельный момент.
Двое человек в группе не выдержали. Они считали, что музыка — это не просто набор технических умений и знаний. Что играть надо вкладывая душу, а не до мозолей на пальцах, что мастерство в глубинах сознания, а не в видеоуроках. Что музыка — это кайф, субъективная красота. Что одна песня из двух нот и трех аккордов приятнее на слух профессиональных извращений. Мы перессорились и распались.
Этот конфликт — а он в музыке важен — фильм отбрасывает и остается просто историей о превозмогании. Фраза “у кого нет способностей играют в рок-группах” звучит в самом начале. Героям наплевать на публику, потому что за пределами человеческих возможностей — куда они стремятся — людей нет. В самый кульминационный момент музыка сводится чуть ли не к белому шуму, а аудитория полностью пропадает из кадра.
Если совсем грубо, весь путь героя Whiplash сводится к тому чтобы сыграть дабл-свинг быстрее и чище, чем он это сделал в самой первой сцене. И еще нам должно стать стыдно, что мы ноем, ищем причины своих неудач и не знаем, чего хотим. Мне стало. Но хотелось бы, чтобы стало еще раньше.
