Голодный ел боль несколько часов

Писательница Линор Горалик обсуждает с подростками рассказ американского фантаста Роберта Шекли «Голодный» в собственном переводе

Проект «Идеи без границ» культурного центра Бейт Ави Хай (Иерусалим)

Линор Горалик (Л.Г.): Привет! Привет! Я ужасно вам рада! Как хорошо, что вы здесь! Сегодня мы говорим про рассказ «Голодный». В нем нет роботов, в нем нет бешеных машин. В нем есть другие, совершенно удивительные вещи. И сейчас я хотела бы начать с того, что мы попробуем его пересказать. Пересказывать его не очень просто. Потому что там немножко все запутано. Кто хочет рассказать? У кого есть желание начать рассказывать с самого начала? Давайте, Софья Андреева, вперед!

Софья Андреева: Я на самом деле не очень поняла этот рассказ. Но, по-моему, все начинается с того, что там описывается, что Голодный сидит в ложке. Мамочка, как он ее называет, подносит ложку. Ложке не нравится, что в ней сидит Голодный. Но она ничего сделать не может с этим.

Ада Иванова: Мамочка, она кормит «его», скорее всего ребенка. Но там точно не называется. От ложки пахнет теплым и приятным. И потом мы узнаем, что Мамочка не знала, что в ложке сидит Голодный.

Л.Г.: Абсолютно верно. Что происходило дальше? Давайте, Илья Юрченко.

Илья Юрченко: У меня там немножко смешалось. Я не понимал, кто такой Голодный. Но постараюсь как-то мысль продолжить. Мы узнаем, что соседи снизу все время ругаются. Жители этого дома — мама, папа — смеются над ними, над соседями. Вот. Рассказывается, что Голодный питается от всего, от чувств человека, если я правильно понял. Слабость, усталость — от чего-то такого. Вот. Потом у меня какой-то провал. Потом… А, я вспомнил! Этот Голодный сидел в ложке у малыша. Малыш начал плакать. Папа начал сердиться. И Голодный начал есть эту злость папы.

Л.Г.: Офигенно! Вы помните главное. Это очень хорошо. Так. Софья Андреева, давайте дальше.

Софья Андреева: Да, и потом еще описывалось, нам раскрывалась немножко о сущности этого Голодного. Что он потом еще рассказывал, что, когда мама обожглась о плиту, он ел ее боль несколько часов. И сейчас он также хотел с папой. Там описывалось, что он творил какие-то специальные бедствия, всех бесил специально, чтобы есть их чувства и злобу.

Л.Г.: Абсолютно верно. Хорошо! Готов ли кто-нибудь продолжить? Потому что рассказ, правда, непростой. Давайте, Ада сначала, а потом — Илья.

Ада Иванова: Дальше мы узнаем, что Голодный переселился в ручку папы. И он поставил чернила в каких-то важных бумагах, которые у него были разложены рядом. И они на этой почве поругались с мамой. И нам рассказывается, что за это утро произошло уже много всего. И маме уже предъявили по «десяти пунктам». Но начала раздражаться она только сейчас. До этого она ничего не говорила и спокойно выслушивала все претензии.

Л.Г.: Окей. Илья?

Илья Юрченко: Да, я это тоже хотел сказать, что мама впервые в то утро рассердилась. Была такая фраза. Потом у них случилась сильная ссора. Голодный скинул мужу бумаги на пол, используя сквозняк. Сигарета прожгла ковер. Вот такое.

Л.Г.: Да, да.

Илья Юрченко: Вот. Муж говорит: «Меня достал этот вредный, слюнявый ребенок. Вот вообще все». И потом жена говорит что-то там: «Уходи, если хочешь». Как-то так там было.

Л.Г.: Он говорит: «Я пойду выпить».

Илья Юрченко: Да, да. А она: «Можешь вообще не возвращаться».

Л.Г.: И тут малыш понимает, что Голодный пытается сделать. Голодный пытается сделать так, чтобы папа упал с лестницы. Голодный пытается сделать так, чтобы папа действительно вышел на лестницу, одна из ступенек которой испорчена. И он пытается сделать так, чтобы папа упал с лестницы. Потому что тогда будет столько боли, столько страданий, что Голодный сможет это есть очень и очень долго. И малыш всеми силами пытается этому помешать. И он понимает, что для этого надо не кричать все время, а перестать плакать. И когда он перестает плакать взрослые мирятся. Мама успокаивается. Папа извиняется перед мамой. Они возвращаются в квартиру. Голодный понимает, что ему больше здесь нечем поживиться, и исчезает. Папочка обещает, что после обеда он починит ступеньки. И там есть маленький финал, который я сейчас не буду рассказывать, потому что мы поговорим про него отдельно. Смотрите. Первое, самое сильное мое впечатление сейчас. Обычно, когда мы пересказываем рассказ, очень многие хотят участвовать. В этот раз было трудно. Рассказ запутанный. Я правильно понимаю? Поднимите, пожалуйста, руки те, кто его слушал, а не читал глазами? Теперь, пожалуйста, поднимите руку, кто читал глазами, а не слушал. Тюша, спасибо большое. Тюша пишет нам в чат, что она и читала, и слушала. Опускайте лапки. Я сейчас выведу этот рассказ на экран, чтобы вы немножко посмотрели вместе со мной на текст. Есть места, где я специально — у Шекли этого нет, — но я на русском языке специально, зная, что вы будете его читать, в некоторых местах слово «он» выделила. Видите выделенное слово «он», «его» и т.д.? Я выделила его там, где речь идет о малыше. И тогда у нас сколько действующих лиц получается в этом рассказе? Давайте считать, сколько у нас в рассказе действующих лиц?

Илья Юрченко: Четыре.

Л.Г.: Шуша, давайте вы. Перечислите нам, пожалуйста, кто у нас здесь действующие лица?

Шуша Сычева: Мама, папа, кошка, вероятно, сам Голодный и мальчик.

Л.Г.: Супер! Ну если совсем быть честными, то в самом начале, в самой первой фразе у нас есть Ложка.

Шуша Сычева: Ложка — это предмет.

Л.Г.: Но она же живая.

Шуша Сычева: Тоже верно.

Софья Андреева: Есть еще Пушинка.

Л.Г.: Это кошку так зовут. Но если Ложке что-то не нравится, то она уже действующее лицо. У нас есть пять действующих лиц, важных. Это Мамочка, которую так называет автор, потому что так ее называет малыш, который — главное действующее лицо в рассказе. Мы не знаем, как его зовут. Но он называется «Он». Сейчас мы про это говорим. У нас есть Папочка. У нас есть кошка по имени Пушинка. У нас есть Голодный. Все. У нас есть четыре действующих лица. Смотрите, что у нас происходит. Я сегодня покажу вам всякие фокусы про то, как работает писатель над рассказом. Есть то, что нас путает. Вот сейчас я покажу, как это работает. Все, что нас путает в этом рассказе, это то, что малыша называют «он». Если бы малыша называли, например, Джеймс, то все было бы понятно. Из-за того, что малыша называют «он», непонятно ничего. И все время путаются малыш и Голодный. Я вам прочитаю кусочек. И вы увидите, что рассказ становится проще. Например:

« — Ну же, дорогой, поешь этого прекрасного сливового пудинга. Ты любишь сливовый пудинг. Давай, малыш.

Джеймс упрямо отвернулся и плотно сжал губы. Джеймс любил сливовый пудинг, но сейчас, когда в ложке был Голодный, Джеймс не мог есть. Голодный попытается сделать ему больно. Точно попытается.

— Ну что ж, поел так поел, — сказала Мамочка. Она отступила от высокого стульчика Джеймса и протерла банку со сливовым пудингом».

Мы сразу перестаем путаться, где мальчик, а где Голодный. Это раз. А два — нам легче запоминать, кто что сделал. У меня к вам вопрос. Почему Шекли — и в оригинале, естественно, так тоже, — называет младенца просто «он»? Почему у малыша нет имени? Шуша, давайте.

Шуша Сычева: Я считаю, потому что ему одиннадцати месяцев нет. Может, из-за того, что родители так и не смогли ему придумать имя?

Л.Г.: Вижу руку Матвея, вижу руку Вари, вижу руку Ильи. Сейчас доберемся. Вот в этом порядке сейчас и поговорим. Это очень красивая версия [версия Шушы], она мне очень нравится. Она немножко сплетается с моей. Потому что в этом рассказе есть магия. Кто такой Голодный? Мы об этом будем еще говорить. Что же это такое за существо? Была такая традиция во многих культурах, и есть такая традиция, что пока ребенок совсем маленький, ему, по разным причинам, не спешат давать имя. Это красивая версия. Матвей, давайте!

Матвей Федоров: Моя версия — это то, что нас специально запутывают с этими местоимениями. Потому что Голодный — это что-то вроде части малыша. Мне так кажется, не знаю.

Л.Г.: Интересно! Ух, как интересно!

Матвей Федоров: Потому что Голодный, он делает все наперекосяк, против малыша. Малыш что-то хочет, Голодный не хочет. Может быть, это какой-то кризис у малышей, не знаю. Когда им два-три года, а они все хотят делать сами, и все время говорят «нет».

Л.Г.: Ух, как круто! Мне ужасно нравится эта версия. Мы ее приняли. Эта версия про то, что у каждого из нас есть внутри какое-то «существо», которое хочет делать все наперекор. А у маленьких детей тем более есть такое «существо», и мы его знаем. Мы знаем, что дети против своей воли иногда делают все наперекор. И мы запомним эту версию, она очень хорошая. Нам в чатик пишет Софья Андреева. Она пишет, «что это может быть специально, чтобы показать связь Голодного и малыша». Вот это поддерживает версию Матвея о том, что они связаны между собой. Но в версии Матвея я хочу обратить внимание на важную вещь. Мне кажется, что он совершенно прав в том, что малыш и Голодный делают все наоборот весь рассказ. Все, что хочет малыш, Голодный делает наперекор. И всему тому, что делает Голодный, малыш пытается помешать. Мы к этому еще вернемся. Злата, давайте, пожалуйста.

Злата Кратович: Мне показалось при чтении, что Голодный — это скорее какая-то интерпретация малышом его родителей, что он описывает, что это Голодный портит им жизнь, что мама как-то неаккуратно с плитой обошлась или что папа чернила разлил. Что это не родители виноваты, а что это Голодный виноват, а родители такие идеальные и хорошие.

Л.Г.: Злата, это круто. И мы отдельно об этом поговорим. Мы еще вернемся к вашей версии. Пожалуйста, Мария Дзюбова.

Мария Дзюбова: Я вот как раз собиралась сказать. Честно, вот когда я читала, у меня это ассоциировалось с тем, как будто это семья. Это типа старший ребенок. А Голодный — это младший ребенок, который бесит старшего ребенка, чтобы старший ребенок рассердился. И младший ребенок иногда, разумеется, когда его чуть-чуть избаловали в маленьком возрасте… Маленькие дети, мне кажется, они бесят специально старших детей, потому что им нравится эта злость. Но это только в маленьком возрасте.

Л.Г.: Очень здорово, что Голодный и малыш — это как будто два ребенка в семье. И каждый ведет себя по-своему. И голодному нравится дразнить малыша, нравится бесить малыша среди прочего, что он совершает свои поступки, свои злые поступки не просто так, а чтобы еще побесить малыша. Окей. Варя, пожалуйста.

Варя Трусова: У меня есть идея, что малыш и Голодный — это плод отношений Мамочки и Папочки, как их в рассказе называют. Малыш — это тоже результат их отношений, он не отдельный человек, а плод их дружбы, как хорошая атмосфера. А Голодный — это что-то, что постоянно мешает хорошей атмосфере, это плод их ссор. То есть как будто они оба — это добро и зло, созданные этими двумя людьми. Но добро немножко перевешивает зло, так как они друг друга любят.

Л.Г.: Очень красиво! То есть получается, что малыш — это как будто все хорошее, что есть в их отношениях, а Голодный — это все плохое. Как будто это две такие сущности, которые эти отношения выражают. Похоже это на то, что вы имеете в виду?

Варя Трусова: Да. Только малыш не совсем как идеальное добро, а в целом — как атмосфера, которая больше добрая. А зло — оно как бы отдельное существо. Потому что если бы малыш был идеальное добро, то на него бы не сердились, когда он плачет, например.

Л.Г.: Да, конечно.

Варя Трусова: Малыш — это масса их чувств, эмоций. Иногда ему мешает зло. И они типа сердятся, когда это происходит. Малыш начинает плакать, и в их атмосфере появляется что-то плохое. Возможно, зло, оно мешает, типа, добру. Больше малышу, чем взрослым. Потому что малыш то его видит. Если бы зло, т.е. Голодный, приравнивался бы к малышу, то они бы и голодного видели. Но родители его не видят. И возможно, что малыш — плод их отношений, а Голодный — это плод малыша.

Л.Г.: Окей, принято. Лика, пожалуйста.

Лика Мотыхляева: А что, если Голодный — это причина всех ссор? Везде мама виновата. Кексы пригорели — мама виновата. С одной стороны, да, следить надо. Но сделано так, показано так, что мама и папа — хорошие люди. А причина всех ссор, недоразумений и несогласий — это какой-то Голодный. А они такие хорошие.

Л.Г.: Мне кажется, что малыш пытается думать именно так. И мы будем про это говорить. И к версии Златы, и к вашей версии я еще обязательно вернусь. Хорошо? Я прям скажу, что мы говорили со Златой и Ликой, и поговорим об этом еще. Адам, пожалуйста.

Адам Пеккер: Я думаю, что Голодный — это какое-то облако, которое витает в доме и навевает какую-то как будто злость. Это именно облако. Но оно очень маленькое. Его никто не замечает, но он делает всякие пакости. Поэтому он хочет сесть на ступеньку. Папа его просто не должен заметить. И тогда он сделает свою пакость.

Л.Г.: Мне кажется, что дело так и было. И мне будет очень интересно узнать, когда дело до этого дойдет, спросить, почему оно такое маленькое и почему приносит столько зла. И почему его никто не замечает? Но мы до этого доберемся. Ада, пожалуйста.

Ада Иванова: Я хочу попробовать чуть-чуть развить теорию Вари. Ребенок растет, как и любой нормальный ребенок. Даже если мы говорим о «хорошей атмосфере», в какой-то момент ребенок уходит из семьи в любом случае. А Голодный может развиваться вместе с ребенком, потому что разногласий все больше и больше, они накапливаются. А чувства родителей постепенно остывают. Это Голодный так влияет.

Л.Г.: У меня есть хорошие новости. Чувства не обязательно остывают. Я знаю очень многие пары, в которых чувства сохраняются до поздних лет. Например, мои родители. Мне очень повезло, у меня такие родители. Но я понимаю, о чем вы говорите. И, может быть, Голодный — это символ страха, что так произойдет, что чувства между родителями остынут. Что же тогда будет с семьей, и что же тогда будет с малышом? И вот это я очень допускаю. Я вижу, что нам пишет Тюша: «Это способ маленького ребенка облечь непростые отношения родителей во что-то понятное с долей игры. Так гораздо легче находить решение проблемы, особенно, когда ты такой маленький». Вау! Мне очень это нравится. И нам пишет Мария Дзюбова: «Голодный — это олицетворение отрицательных эмоций. И когда отец не наступил на ступеньку, они пропали». Про это мы еще поговорим. Но мне страшно нравится история, про которую пишет Софья Андреева: «Голодный как дементор наоборот». Это очень-очень здорово! «Потому что если дементор высасывает из тебя радость жизни, то Голодный делает как будто что-то обратное. Он понимает в тебе дурные эмоции, когда он обнажает твои дурные чувства». Не совсем наоборот, но где-то очень-очень близко. Мне это сравнение очень нравится.

Давайте я сейчас остановлю обсуждение. Потому что я хочу успеть показать вам еще несколько вещей. Во-первых, я хочу вернуться на секунду к разговору о том, почему автор называет малыша «он», а не Джими или Адам. Мне кажется, что есть еще одна причина, хотя вы назвали много прекрасных причин. Она заключается в том, что мы очень часто говорим «она» или «он» о людях, которым уделяем очень много внимания и про которых нам не надо говорить имя, мы и так понимаем, о ком идет речь. Так бывает, когда говорят о тяжело больном человеке, или когда родители говорят о своем ребенке, или о начальнике. Люди говорят «он» или «она», когда понятно, о ком идет речь. Потому что этот человек занимает много места в их жизни. И я иногда думаю, что в этом рассказе говорится «он», потому что в жизни Мамочки и Папочки м занимает очень много места, этот малыш. И это один из способов автора сказать нам, что родители его очень любят, несмотря на все ссоры и трудности.

Варя Трусова пишет нам: «Возможно, что это атмосфера только малыша, потому что они недавно начали любить друг друга, жить вместе. Чем больше они будут жить вместе, тем взрослее будет он». Тем взрослее будет не только он, мне кажется. Тем взрослее будут и мама с папой. И тем меньше каждый вечер они будут раздражаться друг на друга. И тем меньше, может быть, хочется надеяться, папа будет вести себя по-свински. И тем меньше они будут ссориться, и тем легче им будет. Или нет. Ну это ситуация «поживем, увидим». Смотрите. Покажу вам еще одну штуку. Вот Семен пишет: «Рассказ с точки зрения малыша, а он еще не говорит. Поэтому у него нет имени». Это очень сильная версия. Но мне кажется, что здесь в Семене говорит иудей, если я правильно понимаю. Что это не случайная версия. Я правильно понимаю? Или это версия чисто литературная? Она очень красивая, она мне страшно нравится. Если я правильно поняла Семена, то Семен нам говорит, что он еще сам не осознает свое имя и поэтому не может себя никак назвать в рассказе. Если это так, мне очень нравится. Саша Коваленко пишет: «Версия от лица ложки». Офигенно совершенно! И я не знаю, чем ее сейчас опровергнуть.

Окей. Поехали дальше. Я хочу поставить эксперимент. Я хочу вам показать, что из этого рассказа можно убрать Голодного. И тогда это будет совсем другой рассказ. Сейчас я прочитаю вам кусок, и вы поймете, что я имею в виду. У рассказа теряется название, потому что мы тогда не знаем, как называется этот рассказ. Но звучать это будет так:

« — Давай, дорогой, еще ложечку, — сказала Мамочка, наклоняясь над его высоким стульчиком. Пахло от нее тепло и приятно. Ну же, дорогой, поешь этого прекрасного сливового пудинга. Ты любишь сливовый пудинг. Давай, малыш…

Он упрямо отвернулся и плотно сжал губы.

— Ну что ж, поел так поел, — сказала Мамочка. Она отступила от его высокого стульчика и протерла банку со сливовым пудингом. Мамочка была очень высокой и светлой, но не такой высокой, как Папочка. А Папочка не был таким светлым, как Мамочка. Поэтому он предпочитал Мамочку.

— Джим, ты не мог бы…

— Нет! — сказал Папочка почти сердито. Он сидел за своим столом, и перед ним лежали разные бумажки.

— Ты даже не слышал, о чем я хочу попросить, — сказала Мамочка низким голосом, как всегда, когда Папочка так говорил.

— О, черт! — Мамочка наклонилась, чтобы поднять ложку. — Сливовый пудинг на ковре. Он же смоется, правда?

— Меня не спрашивай, — пробормотал Папочка, склоняясь над бумагами.

Соседи снизу постоянно орали друг на друга. Мамочка с Папочкой смеялись над соседями снизу. Но это было не смешно!

Мамочка отнесла ложку на кухню. Затем он принялся хныкать.

— О господи, — вздохнул Папочка, отрываясь от бумаг. — Можно немножко покоя хотя бы утром воскресенья?

— Может быть, он хочет еще бутылочку? — спросила себя Мамочка.

Он начал трясти свой высокий стульчик и заплакал по-настоящему.

— Черт побери! — крикнул Папочка и швырнул ручку. — Клякса. Как, вашу мать, я должен сосредоточиться в этом бардаке?

— Ему еще и одиннадцати месяцев нет, — сказала Мамочка голосом, который Голодному очень понравился. — Уж прости, что его манеры тебя не устраивают.

Впервые за все утро Мамочка рассердилась.

Она ничего не сказала, когда Папочка пожаловался на подгоревшие кексы, хотя и была совершено не виновата. И она не разозлилась, когда Папочка обвинил ее в том, что она прячет его сигареты, когда это Голодный засунул их за бюро. А когда Папочка разозлился и сказал Мамочке, что она выходит за свой бюджет, она даже отвечать не стала.

Но сейчас она немножко рассердилась.

Папочка уже почти пожалел, что повел себя так, но сквозняком сдуло бумаги с его стола.

— Этим утром все идет не так, — сказал Папочка.

— Он теперь будет тихий, — сказала Мамочка и подняла его вверх, вверх, вверх и посадила на ковер в гостиной».

Я думаю, вы поняли, что происходит. Из этого рассказа можно полностью убрать Голодного. И тогда рассказ будет таким. Мамочка и Папочка очень стараются не поссориться. Но папочка все сильнее раздражается. И в конце концов начинает раздражаться Мамочка. И Тюша говорит нам прекрасную вещь, что «Мамочка разозлилась, когда Папочка начал действительно говорить гадости о ребенке». А это совершенно отвратительно. И в конце концов они начинают ссориться. Папочка заявляет, что он сейчас уйдет. Мамочка говорит, что тогда он может не возвращаться. Но у них хватает сил, у этих очень молодых, судя по всему, людей, хватает сил остановиться, посмотреть друг на друга и помириться. И они возвращаются в дом. И все это время одиннадцатимесячный ребенок своими крошечными детскими силами пытается предотвратить ссору и остановить их. И ему кажется, что он это сделал. И это удивительная история. Но в целом эта история совсем про другое. И тут возникает совершенно замечательный вопрос. Нужен ли здесь Голодный, чтобы сказать то, что пытается сказать автор? И у меня есть версия, что Голодный здесь для того, чтобы читателям было легче понять автора, чтобы рассказ был интереснее, чтобы рассказ был ярче, чтобы рассказ был доступнее. Но то, что пытается сказать нам автор. Я ненавижу эти слова: «Что пытается нам сказать автор?» То, что автор хочет, чтобы мы почувствовали, можно почувствовать и без Голодного. Саша Коваленко, пожалуйста.

Саша Коваленко: Есть вероятность того, что Голодный — это как причина всех ссор, на которую вся семья может думать, что вот «именно из-за него мы ссоримся». Может, это показывает, что это является причиной ссор. Хотя на самом деле причина гораздо глубже.

Л.Г.: Воот! Мне тоже так кажется. И ровно поэтому мне очень нравится трюк с тем, чтобы убрать Голодного из рассказа. Потому что тогда видно, что это просто два живых человека, причина конфликта которых глубже. И все это становится гораздо более глубокой историей, но совершенно другой. Пожалуйста, Софья Андреева.

Софья Андреева: Да, мне тоже так кажется. Но, может быть, убрать Голодного, чтобы получился рассказ, каким его видели в жизни именно папа с мамой. Что получилась простая история, в которой даже ничего особенного не происходит вроде бы. И я тоже абсолютно согласна, что Голодный — это то, на что скидывают все проблемы. Может быть он и есть плод воображения их сына. И что это могут быть просто эмоции. Мне кажется, что Голодный — это просто плохие эмоции, которые скапливаются и остаются такими живыми. Вот.

Л.Г.: И вот теперь я возвращаюсь к теории Златы и Лики и к тому, что нам сейчас в чате пишет Тюша Баграмова: «Голодный здесь для того, чтобы нам было легче понять и почувствовать малыша». Я совершенно согласна. Я не хочу его выкидывать. Тюша: «Тут можно приплести мою теорию о том, что Голодный — лишь для облегчения восприятия малышом конфликта родителей». Я совершенно согласна. Злата, давайте. Если у вас есть, что добавить.

Злата Кратович: Я хочу сказать, что если убрать Голодного, то это будет рассказ, как его воспринимают родители. Они просто ссорятся из-за того, что они люди. А с Голодным мы это видим так, как видит ребенок, который не понимает, почему его родители ссорятся. Потому что всю его жизнь они были вместе. И это опять же просто его объяснения.

Л.Г.: Я совершенно согласна. Мария, пожалуйста.

Маряи Дзюбова: Мне кажется, что это история про то, что родители между собой ругаются. Хотя из рассказа видно, что они друг друга любят. Но, может, это пересказ истории, того, что родители ругаются. Один ребенок пытается их помирить, а на другого все сваливают. То есть на Голодного все сваливают. Может быть, на другого ребенка все сваливают. Если представить, что малыш и Голодный — это дети, то их обоих не любят. Когда родители ругаются, у них не хватает сил на то, чтобы еще и любить детей.

Л.Г.: Это очень красиво. И вообще, если мы будем смотреть под таким углом, то это все история про то, что Голодный может быть таким способом ищет внимания. В конце концов тут возникает изумительный вопрос, которым мы совсем ни в какой момент не задаемся. Нам говорят, что Голодный таким образом питается. Ну и что ему делать? Если люди не будут ссориться, если он не будет у них вызывать боль, не будет вызывать у них сомнения, он умрет? Как ему быть? Адам, пожалуйста.

Адам Пеккер: Я думаю, что немножко это здесь по-другому. Я думаю, что он может перейти из дома в дом, мне так кажется. Допустим, у них есть ссора. Он как бы «покушал». Съел все их беды. А потом он бредет туда, где есть ссоры. Вот так и питается.

Л.Г.: А если они перестанут ссориться?

Адам Пеккер: А если все перестанут ссориться? Вообще в мире как таковом.

Л.Г.: Да.

Адам Пеккер: Такого же не бывает, чтобы в одну секунду все перестали ссориться. Все равно возникают какие-то ссоры. Просто где-то эти ссоры больше, и он больше там питается и дольше будет там находиться. А где-то меньше. И он не станет членом их семьи, потому что они не ссорятся.

Л.Г.: То есть теория Адама, что вместо того, чтобы растравливать ссору в этой семье, надо иметь честь — поесть немножко в одном месте, немножко — в другом месте. Согласились. Хорошо. Матвей, пожалуйста.

Матвей Федоров: Я думаю, что их соседи ссорятся именно из-за этого Голодного. Он просто ходит по разным домам и квартирам, как сейчас говорил Адам. Вот.

Л.Г.: Да, да. Саша, пожалуйста. Потом — Ада, потом — Варя, потом — Мария.

Саша Коваленко: У меня несколько предположений. Во-первых, нам же говорится, что ложка и кошка видят этого Голодного.

Л.Г.: Да.

Саша Коваленко: То есть все-таки они что-то видят. Второе по поводу его смерти. Там же говорится, что он растворился и умер, если я не ошибаюсь.

Л.Г.: Он исчез. Там не говорится, что он умер. Он исчез.

Саша Коваленко: А! Исчез. Теоретически он может просто путешествовать по семьям. А, может, он есть у каждого свой?

Л.Г.: Красиво.

Саша Коваленко: Как, например, домовой. Только немножко в обратном смысле.

Л.Г.: Красиво. Вопрос Марии мне страшно нравится. Сейчас поговорим. Варя, пожалуйста, давайте вы. Потом — Ада. Потом у меня есть теория. Потом поговорим о том, что Мария нам пишет.

Варя Трусова: Единственное, что я сомневаюсь в том, что Голодный там для того, чтобы лучше понять малыша. Родители же по факту поссорились из-за криков малыша. А малыш кричал, потому что он видел этого Голодного. Соответственно Голодный не мог возникнуть в процессе. То есть он был до того. Именно из-за Голодного малыш начал плакать. Соответственно из-за его плача родители поссорились.

Л.Г.: Родители начали ссориться раньше. Папа вываливал на маму раздражение еще с утра.

Варя Трусова: Но в этом плане понятно, что они до этого ссорились. Но отец разозлился из-за шума, когда плакал ребенок. Самый пик их ссоры был, получается, когда малыш начал плакать из-за того, что видел Голодного. Это было на протяжении всего дня. Но тогда непонятно, почему он заплакал, когда тот сидел у него на ложке.

Л.Г.: Голодный же как-то смелел и рос, мне так почему-то представляется. Но это хороший вопрос. Я поняла, о чем вы. Не знаю, у меня нет ответа сразу. Ада, пожалуйста.

Ада Иванова: Зачем маму и папу на протяжении всего рассказа называют Мамочка и Папочка? Это очень больно слушать и читать.

Л.Г.: Это ужасно больно. Смотрите. Я, как переводчик, очень мучилась. Я вам скажу, как там было в истории. В английском варианте они — Mommy и Daddy. Если бы они были Mom и Dad, то они были бы мама и папа. Если бы они были Mother и Father, то — мать и отец. Но Mommy and Daddy… Я долго над этим билась и все-таки решила, что они будут Мамочка и Папочка. Матвей, пожалуйста.

Матвей Федоров: Перевод совершенно правильный. Но «Мамочка и Папочка» — это, наверное, только малыш так про них думает.

Л.Г.: Да. Потому что рассказ идет от имени малыша, я решила сохранить Мамочку и Папочку. Это мучительно было для меня. Но, видимо, он про себя их так называет — Mommy and Daddy. В английском тоже так никто не обращается к родителям, кроме как имея в виду Мамочка и Папочка. Это почти ироническое такое, или ты совсем маленький. Да, Саша, пожалуйста.

Саша Коваленко: А если предположить. Если вспомнить связь Голодного с малышом, Голодный так насмехается над мамой и папой.

Л.Г.: Что он издевается?

Саша Коваленко: Да, как бы. Насмехается над ними, называя их Мамочка и Папочка.

Л.Г.: Не, не похоже. Очень похоже, что малыш так говорит, так мыслит. Я останавливаю вас. Потому что мне не хочется пропустить то, что в чате написала Мария Дзюбова. Она пишет нам: «Интересно, если Голодный поссорится с кем-то сам, например, с малышом. Он сможет питаться своей злостью или злостью малыша?» Теперь мне это хочется склеить с версией о том, что нам дальше ниже пишет Софья Андреева. Софья пишет: «У каждого Голодный свой. И у меня теория, что их надо стравливать между собою. Я считаю, что надо стравливать Голодных. И пусть они жрут друг друга». Да, я вижу ваши руки. Но мне хочется вам показать и рассказать еще несколько вещей. Когда мы говорим о том, что малыш хочет видеть в Голодном причину того, что ссорятся мама и папа, мы говорим о том, что, по большому счету, малыш ищет причину, почему люди могут плохо поступать, почему люди могут злиться друг на друга, почему люди из-за мелочей могут друг друга обижать, почему люди могут быть жестокими и т.д. И тут Шекли делает то, что он часто делает в своих рассказах. Он поднимается до уровня философа. Он перестает быть писателем и становится философом. Он дает наивный детский ответ. Он говорит, что их кто-то подначивает, не может быть, что они такие плохие. И тут возникает ответ на вопрос Ады. Они же просто мама и папа, они же Мамочка и Папочка. Они же лучшие люди на свете. И тут становится вдруг понятно, что если бы они были Mother и Father, они могли бы быть злыми и жестокими. И даже Mom и Dad могут быть очень разными. Но Мамочка и Папочка обязательно должны быть добрыми и милыми. И сразу становится понятно, что это непросто.

Это одна вещь, о которой мне вам хотелось сказать. В культуре есть ответ на вопрос, почему люди совершают злые и жестокие поступки, в том числе замечательные «мамочки и папочки». Ответ такой: «Потому что их кто-то подначивает». Потому что есть такое существо, которое подталкивает людей на злые поступки. И это существо очень часто не видят взрослые люди, потому что они недостаточно наивны и недостаточно чисты, слишком заняты своими делами и не готовы вглядываться в окружающий мир. Но очень часто это существо видят дети, и могут его разоблачить. Что это за существо? Давайте, Злата.

Злата Кратович: Это как раз тот самый Голодный. Я еще хотела сказать, что слова «Мамочка и Папочка» стопроцентно доказывают, что рассказ идет от лица малыша, а не от лица ложки или еще кого-то за кадром, а что вот это именно его восприятие мира.

Л.Г.: Поехали. Еще раз. В культуре очень часто есть существо, которое подначивает людей на плохие поступки. Его могут не распознавать взрослые, но его распознают наивные дети. Ксюша Бутенко, давайте вслух.

Ксюша Бутенко: Дьявол? Это дьявол?

Л.Г.: Да, конечно. И Голодный здесь оказывается настоящим дьяволом. Просто он совершает все эти ужасные вещи. Заметьте, что он не говорит Папочке: «Накричи на Мамочку». Он не говорит: «Веди себя, как свинья и оскорби собственного ребенка». Он не говорит: «Сделай что-нибудь ужасное, сделай ужасные вещи». Яков абсолютно прав, надо кричать: «Изыди!»

И в культуре, и в религии дьявол манипулирует. Лика подобрала очень хорошее слов. Он манипулирует людьми, чтобы люди сами хотели совершить плохие поступки. И, конечно, Шекли здесь делает из Голодного самого настоящего, серьезного дьявола. И то, что его видит только маленький ребенок, это очень типичная конструкция. Вспомните, кто занимался со мной раньше и с кем мы говорили про Керета. Мы очень часто оказываемся в ситуации, когда за современным рассказом скрывается какая-то очень древняя история. И здесь у нас скрывается очень древняя история про то, как дьявол пытается соблазнить двух людей совершать дурные поступки, и одного из них через дурные поступки довести прямо до смерти. Потому что дьяволу это приятно, он питается этими дурными поступками. И только маленький ребенок, наивный, чистый, невинный может их спасти. Это такая классическая абсолютно схема, очень заезженная. И не знаю, осознавал ли ее Шекли. Но Шекли это сделал по классической схеме. Давайте все об этом поговорим. Давайте начнем с Ады, которая давно держит руку. А потом выскажутся все остальные.

Ада Иванова: Получается, все проблемы из-за нечисти? Надо ее изгонять

Л.Г.: Да.

Ида Иванова: Изгонять малышами, малышами.

Л.Г.: Но есть теория, которая говорит, что если мы изгоним всю нечисть, то у нас будет очень скучная и однообразная жизнь. И у нас не будет поводов и способов становиться лучше и расти. Давайте, Саша Коваленко.

Саша Коваленко: Да, нечисть надо изгонять. Но обычно нечисть эту видно. То есть люди знают, что оно присутствует. Но тут ни мама, ни папа не видят. А также у нас тут есть очень непонятный конец.

Л.Г.: Про конец мы поговорим отдельно. Мы сказали, что взрослые всего этого не видят, а видят невинные. И невинные здесь — это три существа. Ложка…

Саша Коваленко: Кошка.

Л.Г.: Кошка не совсем невинная. Она животное. Его видят другие. Так называемые «не взрослые», не похожие на взрослых людей существа. И это ложка, кошка и ребенок. Варя, пожалуйста.

Варя Трусова: Возможно, дьявол — это сами люди. Черти. Даже не сами люди вокруг, а сам человек. То есть он сам себя внутри из-за своих комплексов загоняет так, что может нагрубить другому человеку. Дьявол — в каждом из нас.

Л.Г.: И вот мы дошли до романа Достоевского «Бесы».

Варя Трусова: А еще дьявол создал метал-музыку.

Л.Г.: Ну хоть что-то у него хорошо получилось. Хорошо. Мария, пожалуйста.

Мария Дзюбова: Мне кажется, что у Голодного есть свой Голодный. У Голодного Голодного есть свой Голодный, и так до бесконечности. Так что если в мире не будет ссор и не будет зла, то, помимо того, что это невозможно, и помимо того, что наша жизнь будет ужасно скучной, я думаю, что Голодный не погибнет, потому что у Голодного есть свой Голодный, у которого есть свой Голодный. Так что они сами могут создавать себе отрицательные эмоции и есть их.

Л.Г.: Смотрите. Это мысль. Мы сколько угодно много можем шутить. Вот Тюша очень правильно пишет, что это называется infinitе loop («бесконечная петля или цикл»), рекурсия. Мне очень нравится эта теория, потому что она приближает нас к одной важной мысли. Люди, которых мы считаем плохими и которые кажутся нам опасными, похожие на Голодного, у них внутри тоже очень часто что-то болит, и тоже есть какое-то страдание. Есть что-то, что терзало и терзает их. Есть кто-то, кто мучил их раньше, от чего они стали такими. У тех, кто мучил их, были люди, которые их мучили, был кто-то, кто их травмировал. Был кто-то, кто сделал их жизнь невыносимой и сделал их такими. Это называется «цикл насилия». Это infinitе loop того, что называется насилием. И в целом Тюша здесь абсолютно права. Это цикл, который может никогда не заканчиваться. И очень важно пытаться разорвать этот цикл. Про каждого человека, который нам кажется плохим, злым или жестоким, важно помнить, что он живой человек и что, возможно, он сам от чего-то пострадал. Мы не обязаны быть с этим человеком в контакте, мы не обязаны пытаться его исправить, но, по крайней мере, помнить, что он живой человек, мне кажется, будет не лишним, и что он тоже может страдать. Ада, пожалуйста.

Ада Иванова: Голодный — это может быть сам воздух. Мы дышим Голодный. Внутри нас — Голодный, вокруг нас — Голодный. Везде Голодные.

Л.Г.: Вы думаете, что вы шутите. Но если мы вернемся к теории про дьявола, то в Средневековье была теория, что дьявол, как и Бог, находится повсеместно. И что, по большому счету, вы правы. Софья Андреева, пожалуйста.

Софья Андреева: У меня есть теория, которая после всего этого про дьявола, покажется очень глупой. Но у меня есть теория.

Л.Г.: Давайте.

Софья Андреева: Возможно, что до этого у этих родителей был еще один ребенок, который трагически погиб, из-за одной из ссор мамы с папой, скорее всего. А потом он превратился в этого духа, который мстит.

Л.Г.: Офигенно!

Софья Андреева: И он мстил. А видели его только эти люди, поскольку, может быть, они как раз-таки тоже знакомы с мамой и папой. Малыш тоже знаком, в нем есть частичка мамы и папы. И есть частичка Голодного. А мама и папа его не видят, потому что они, может, его забыли совсем. Извините, может, уже стало непонятно. Я уже сама не понимаю, что я говорю.

Л.Г.: Нет, нет. У нас есть фильм для Netflix! Я считаю, что мы просто большие молодцы. Я хочу обратить ваше внимание на то, что в чате Яков нарисовал нам прекрасного дьявола.

Саша Коваленко: Само название «Голодный». Его же не просто так зовут. Есть вероятность, что Голодный — это олицетворение требований людей. Люди требовательны, они постоянно требуют что-то друг от друга. И чем больше они требуют, тем злее становятся.

Л.Г.: Окей, хорошо. Это я припомню. Сейчас, подождите. Мы потихоньку движемся к финалу. Мы все это время говорили о том, что пытается сделать малыш. Малыш пытается всех спасти. Он видит Голодного, и он пытается остановить эту ссору. И в конце он понимает, что Голодный не просто пытается всех поссорить и нажраться этой боли и этого страдания, а что он прямо хочет убить папочку. И малыш пытается все это предотвратить. И малыш злится, что ему никто не помогает — ни ложка, ни кошка. Никто ничего не видит. Никто ничего не понимает. И в конце концов тут возникает еще один важный момент, про который я хочу отдельно рассказать. Это нередкая история. И я думаю, что Шекли это понимал. Когда родители начинают ссориться или скандалить, особенно, когда мама говорит папе: «Можешь не возвращаться». Это что, они разойдутся сейчас? Это ужасно совершенно, это ужасно страшно. Когда такое происходит, детям кажется, что они должны спасти семью, что они должны что-то сделать, чтобы этого не произошло.

Я обсуждала этот рассказ с психологом. По его мнению, самое главное — что ребенок никогда не виноват в разладе между родителями. Но в этом рассказе малыш как будто берет эту ответственность на себя. Но на самом деле мы должны помнить, что речь здесь идет об очень молоденьких взрослых и, кажется, не очень умных. Здесь есть удивительная история — малыш все понимает. А взрослые помнят, что ему всего 11-ть месяцев, и считают, что он не понимает ничего. И если бы он был старше, если бы ему, например, было пять лет, как вы думаете, они бы так вели себя при нем? Хороший вопрос, не очевидный. Давайте, Лика.

Лика Мотыхляева: Мне кажется, вряд ли они бы ему верили. Все равно маленький. Так можно говорить постоянно. Потому что есть все равно разница в возрасте. Потому что родители будут говорить, что у них куда больше опыта и всего прочего. А ребенок всегда будет меньше. Не знаю, мне почему-то кажется, что ему не будут верить и когда ему будет пять лет.

Л.Г.: Окей. Вот смотрите. Нам Мария Дзюбова пишет: «Возможно они бы ушли в другую комнату от малыша». Саша Коваленко, давайте.

Саша Коваленко: Очень часто в каких-то фильмах мы слышим фразу: «Не ори на меня при ребенке!»

Л.Г.: Ага!

Саша Коваленко: Когда ребенок достигает определенного возраста, эта фраза может звучать. Соответственно, логично, что они могли бы уходить в другую комнату и не ссорится при ребенке. Не показывать ему, что так бывает.

Л.Г.: Окей. Сейчас поговорим. Варя Трусова, пожалуйста.

Варя Трусова: Я на самом деле немножко подумала не про это, а про фразу «уходи куда хочешь, можешь не возвращаться». Я подумала, что, если это привычная фраза для мамы, учитывая, что она из такого маленького скандала обронила эту фразу, то это очень плохо скажется в дальнейшем на их семейных отношениях. Понятно, что она бы не отпустила его, куда хочешь. Понятно, что это было от обиды, когда боишься потерять кого-то. А на человека, который тебе не важен, ты вряд ли будешь обижаться, потому что тебе не будет важно его мнение. И она в какой-то обиде, разочаровании это бросила. И потом, если она будет это часто говорить, то ее важные фразы, которые вначале могут пугать, просто обесценятся. И когда в будущем это может реально перерасти в какой-то скандал, и она скажет что-то важное, ее просто никто не будет слушать. Никто не будет слушать какие-то резкие высказывания, потому что она что-то сказала, разозлившись. И потом все равно придет извиняться. И кричать просто войдет в привычку в этой семье. Потому что все равно этого никто не будет воспринимать всерьез: ни ребенок, ни родители друг друга.

Л.Г.: Я совершенно согласна, такими фразами не бросаются. Вот Тюша нам пишет: «Несмотря на менталитет и законы семьи, в каких-то семьях распространено обсуждать личные проблемы в присутствии ребенка». Смотрите. Если бы это был какой-то рассказ, в котором при взрослом ребенке — в смысле 5–7-мь лет — родители так ссорятся и говорят такие вещи, мы бы думали, что родители не очень в порядке или что они не очень хорошие люди, или что-то очень не так в этой истории. Ну в общем это был бы совсем другой сюжет. Неважно, чтобы мы думали. Но это был бы какой-то совсем другой рассказ. Мы тут исходим из того, что они считают, что ребенок ничего не понимает. И Шекли заставляет нас задаться этим вопросом: «Можно ли при ребенке в 11-ть месяцев ссориться? Понимает ли ребенок в 11-ть месяцев что-то?» А это вечный вопрос. Люди всегда задаются вопросом: что понимает ребенок в каком возрасте? И Шекли заставляет нас сильно напрячься по этому поводу. Вот Софья пишет нам в чатик: «Мои родители развелись, когда мне было шесть лет. Но при этом ссор я не замечала до этого». То есть все семьи решают по-своему, как вести себя в таких обстоятельствах. Софья, спасибо большое, что вы поделились. Адам, пожалуйста.

Адам Пеккер: Я думаю, что ребенок в 11-ть месяцев этого не понимает, что происходит. Он будет чувствовать. Потом, когда он будет находиться в этом помещении, где происходила эта ссора, он будет чувствовать эту энергетику, что что-то было не так. Он, может, будет вести себя по-другому. У него будут какие-то подозрения на это. Я считаю, что когда мы ссоримся, мы передаем нашу энергетику. И даже такой маленький ребенок это будет чувствовать.

Л.Г.: Я мало понимаю про энергетику. Но я понимаю, что когда при ребенке ссорятся, он не понимает слов, но он понимает интонации, наверное, и понимает, что происходит что-то неприятное.

Адам Пеккер: Да, да, может быть.

Л.Г.: Я задам вам последний вопрос. И он касается финала. Финал меня здесь очень интересует. Смотрите. В финале говорится, что папа погладил кошку. Все уже помирились. Голодный исчез. Папа погладил кошку. Последние фразы рассказа. «”После обеда я починю ступеньки, — сказал Папочка. — А теперь давай есть.” И как только Пушинка услышала это, она встала и потерлась о Папочкину штанину, и Папочка наклонился и погладил ее. Но она совсем не помогала, совсем». Скажите мне, пожалуйста, во-первых, кому принадлежит фраза «Она совсем не помогала, совсем». Это кто у нас думает и чувствует? Давайте, Софья Андреева.

Софья Андреева: Мне кажется, что это чувствует, как раз, ребенок, думает об этом. Она же тоже видела Голодного. Почему она ничего не сделала? Ложка, понятно, вообще ничего не могла сделать.

Л.Г.: Это не ложка. Это ребенок, конечно.

Софья Андреева: Я говорю, что ложка не может ничего сделать. Поэтому претензия к кошке. Она же может двигаться. Она могла тоже что-то сделать.

Л.Г.: Да. Претензии к кошке, я согласна. Конфликты, по моему общению с кошками, кошки чувствуют. Дорогая Злата, если можно, скажите, как вам кажется, какую эмоцию ребенок испытывает в этот момент?

Злата Кратович: Мне кажется, что в тот момент, когда отец гладит кошку в конце, ребенок чувствует зависть какую-то. Он же старался, а кошка ничего не делала. И почему ее гладят?

Л.Г.: Я полностью согласна. Давайте сначала Саша.

Саша Коваленко: Скорее даже не зависть, а обида. Потому что погладить кошку — это как похвалить ее. А ребенок не понимает, потому что он ведь остановил конфликт. Кошка сидела и ничего не делала. Почему ее хвалят? Это скорее обида.

Л.Г.: Отлично! Обида. Ада?

Ада Иванова: Мне кажется, что малыш чувствует злость. И еще возможно это произошло, потому что родители все еще воспринимают ребенка как существо, которое не способно понимать происходящее. Вот. А кошка сильно его старше, они думают, что кошка хотя бы что-то понимает. А это ребенок, которому даже года нет. Что он может понимать?

Л.Г.: Отлично. Мария, пожалуйста.

Мария Дзюба: Мне кажется, что ребенок, во-первых, ревнует кошку к папе. Во-вторых, в рассказе не сказано, что потом папа погладил ребенка. То есть ему, мне кажется, не нравится, что гладят кошку, а не его. Или, например, малыш — это типа старший ребенок. И потом, когда рождается младший ребенок, и если разница в возрасте довольно маленькая, например, года два-три, то маленький ребенок не понимает, почему родители, например, радуются, когда у младшего ребенка вылезает зуб, или, когда он научается ползать. Маленьким детям кажется, что они этого не заслужили, и они начинают ревновать. Поэтому кошка — это как старший ребенок, который вообще не вмешивался в ссору родителей, а малыш — это младший ребенок.

Л.Г.: Окей, красиво. Варя Трусова, пожалуйста. Потом я зачитаю, что написала Тюша. Потом мы поговорим с Ликой.

Варя Трусова: Мне кажется, что малыш испытывает не злость, а непонимание. Потому что он же Голодным пытался оправдать отрицательные эмоции родителей. Я не думаю, что у него накопилось столько обиды на родителей, что он может на них обидеться только из-за того, что они погладили кошку. У него просто непонимание. Если он плачет, то его ругают. Если он сделал что-то хорошее, то его хвалят. А кошка, она ничего не сделала. Почему же ее гладят, если она ничего не сделала? Либо я делаю что-то не так, либо кошка сделала что-то такое, что я не видел. То есть она же не помогала. За что же ее гладят?

Л.Г.: Непонимание. Хорошо, принято. Тюша вас поддерживает в чате. Лика, пожалуйста.

Лика Мотыхляева: Возможно, малыш испытывает какое-то разочарование. Еще в начале текста папа говорил, конечно, на взводе, но говорил, что ненавидит этого ребенка, и все такое. Малыш старается, делает, как-то помогает, предотвращает конфликты. А родители не считают нужным его похвалить, даже погладить.

Л.Г.: Какие эмоции мы чувствуем в этих ситуациях?

Лика Мотыхляева: Разочарование, обиду, может.

Л.Г.: Отлично. Смотрите. Тюша пишет нам, что «малыш чувствует будто кошка предательница, которая лицемерит перед папой. И притворяется, будто ничего не случилось». Что я вам хочу сказать? Мы назвали злость, ревность, зависть, обиду, непонимание, предательство. Это вам ничего не напоминает? Кто у нас любитель всех этих эмоций? Кто у нас питается всеми этими эмоциями? Кто у нас возникает, когда появляются все эти эмоции? Ада, пожалуйста

Ада Иванова: Возникает Голодный. Еще про эмоции малыша. То, что он чувствует, будто папа его вообще не любит.

Л.Г.: Да, это через весь рассказ проходит.

Ада Иванова: На него ругаются непонятно за что. Он просто пытается донести до родителей то, что он думает. Потому что он по-другому не умеет. И в итоге, когда он на самом деле всех спасает, то хвалят кошку, а не его.

Л.Г.: Но я вам пытаюсь показать важный момент. Саша, пожалуйста.

Саша Коваленко: По факту все эти эмоции могут появляться, когда рядом с тобой есть какой-то человек, который чем-то тебе не нравится, чем-то тебе не угодил, не соответствует стандартам, не выполняет требования, которые ты ему задаешь. И по факту это сами люди, из-за которых появляются такие эмоции.

Л.Г.: Круто! Смотрите, во-первых, что мне в финале, в этой единственной фразе страшно нравится? Вот то, что малыш боролся за то, чтобы родители не испытывали отрицательных эмоций, за то, чтобы Голодный исчез. Но сам он начинает испытывать именно их. И в этот момент Голодный может опять появиться. Малыш взрослеет. Мы взрослеем с каждой сложной ситуацией, которую мы пережили. И наши эмоции становятся сложнее. И в этой ситуации ему приходится самому познакомиться с теми эмоциями, которые испытывали его родители. И это для меня, как для читателя, был очень сильный момент. И с этого момента малыш становится не таким уж и невинным, и он сам подвергается опасности. Заметьте очень важную вещь — он испытывает все эти эмоции и не видит Голодного. Потому что он, может быть, больше на такой уж малыш. Во-вторых, мне ужасно нравится, что два человека написали в чате, что «Голодный вселился в кошку». А три человека , что «кошка все видит». Три человека написали, что «Голодный вселился в кошку». Поскольку Голодный умеет проникать в разные предметы, я предлагаю на этой версии остановиться. Спасибо вам большое! Вы абсолютно офигенные! Это было огромным удовольствием для меня. Спасибо, что вы сегодня со мной поговорили. Про то, что дьявол создал хеви-метал, я в это глубоко верю, Яков. И я считаю, что это ему по-настоящему удалось.

Смотреть видео