Евреи Боспора Киммерийского в зеркале археологии
Наталья Кашовская
Материал к сериалу «Предметный разговор. Еврейские артефакты в музеях России» проекта «Идеи без границ» культурного центра Бейт Ави Хай
В экспозиции «Византия» Государственного Эрмитажа выставлены уникальные экспонаты, связанные с еврейской диаспорой Северного Причерноморья, сложившейся в римский период. Иудейская война и последующее расширение римской экспансии повлияли на расселение евреев, которые отправились на север и дошли до Боспорского государства, расположенного на обоих берегах Боспора Киммерийского — Керченского пролива. С самого начала изучение Боспорского края и населявших его разных народов зиждилось на археологических находках. Именно археология превратила еврейскую диаспору на Боспоре из легенды в исторический факт.
Артефакты, свидетельствующие о присутствии еврейского населения на этих землях, начали регулярно попадать в руки археологов со второй половины XIX века. К ним относились мраморные и известняковые стелы с посвятительными текстами или юридическими актами — манумиссиями — и надгробия с иудейскими символами.
Начало изучению погребальных памятников евреев Боспора положил инженер и археолог, директор Керченского музея древностей Александр Ефимович Люценко. В середине XIX века, проводя раскопки районе Керчи и на Таманском полуострове, он обнаружил шестьдесят целых и фрагментированных надгробных плит с изображением семисвечников. В последующие годы члены Императорской Археологической комиссии Владимир Густавович Тизенгаузен и Иван Егорович Забелин обнаружили еще несколько десятков аналогичных надгробий. Тизенгаузен вел раскопки непосредственно у городища Фанагория в районе станицы Сенной — «у искусственных земляных насыпей, близ того места, где находилась древняя Фанагория». В ходе раскопок особенно внимательно осматривались фундаменты старых построек, так как многие надгробные плиты, найденные Люценко, были обнаружены во вторичном использовании — в качестве строительного материала в постройках. Тизенгаузен выявил большую концентрацию памятников, свидетельствующую о том, что в Фанагории когда-то жила еврейская община. Найденные надгробные плиты были помещены в Музей Археологической комиссии в петербургском доме графа Строганова. Где сейчас находятся эти плиты, к сожалению, неизвестно.
Плита Мириам
Лишь одну из найденных тогда плит можно с уверенностью идентифицировать. Ее изображение было опубликовано гебраистом Даниилом Абрамовичем Хвольсоном в его «Сборнике еврейских надписей» (1884) под № 96. Из описания известно, что сама надгробная плита была отдана на хранение в Азиатский музей Императорской Академии наук. После расформирования Азиатского музея в 1930-х годах плиту, вероятно, передали в фонды Эрмитажа, и в настоящее время она выставляется там в составе экспозиции «Византия».
Технически надгробная плита выполнена довольно грубо. На лицевой стороне выбиты семисвечник и шофар, а также однострочная эпитафия. Первым ее расшифровал и опубликовал Хвольсон:
[ים]בזה הקבר תנח מר — «В этой могиле покоится Мир[ьям]».
Более века спустя после Хвольсона математик и эпиграфист Михаил Носоновский в своем каталоге восточноевропейских надгробных текстов не согласился с Хвольсоном и предположил, что последнее слово не Мирьям, а מרת — «госпожа». Еще раз осмотрев плиту, я соглашаюсь с версией Хвольсона, только что между буквами מ «мем» и ר «реш» четко виден еще один י — «йод»: [ים]בזה הקבר תנח מיר
Вокруг этой плиты, единственной уцелевшей из той первой группы находок, сформировался уже достаточно обширный контекст — блок новых находок с аналогичной по орнаментальной символике композицией и надписями. Почти все эти плиты были обнаружены во вторичном использовании — в составе построек, которые исследователи относят к эпохе Хазарского каганата. На этом основании хвольсоновскую датировку плиты Мириам — VIII-IX век — можно скорректировать и говорить о позднеантичном и ранневизантийском ее происхождения. Найденные плиты позволяют говорить о еврейской общинe Боспора как фундаменте хазарского иудаизма.
Плита Мириам и опубликованные Люценко и Хвольсоном рисунки и эстампажи почти со всей группы находок позволяют представить себе, как эти надгробия выглядели. Выполненные в виде вертикальных прямоугольных стел, они, как правило, оформлялись рамкой, повторяющей форму камня, а в ней помещалось рельефное изображение. Второй тип стел увенчивался архитектурной стилизацией под фронтон античного храма. Стелы обоих типов были подражанием греческим и римским образцам надгробий, но изготавливались в соответствии с местными традициями. В частности, памятники вырезали из местного камня — известняка.
Между Пантикапеем и Тьмутараканью: евреи в Северном Причерноморье
Какими бы ни были первые еврейские находки — случайными или полученными при плановых раскопках, они сразу же вызывали интерес у «ценителей древностей» и сотрудников музеев. Чаще всего находки доставлялись в лапидарий, устроенный в Мелек-Чесменском кургане в центре Керчи, который был частью Музея древностей. Иудейские надгробные стелы, обнаруженные на окраинах Керчи — у Павловской батареи, на Цементной слободке, Глинище — и привезенные с Таманского полуострова, составили там особую этнокультурную коллекцию. Довольно часто находки передавались в музей без должной фиксации и паспортизации, поэтому в последующие годы их не раз «заново открывали».
В конце XIX века директора Керченского музея В.В. Шкорпил и Ю.Ю. Марти систематизировали и описали Керченскую иудейскую коллекцию, в том числе занимавшую особое место в музейном собрании плиту-билингву с текстом на двух языках — греческом и еврейском. Шкорпил так описывал это надгробие: «под фронтоном с двумя акротериями, в квадратном углублении, обведенном такой же рамкой, вырезаны вглубь два загадочных знака. В верхней полоске рамы, везде закрашенной красною краскою, заметны буквы, не поддающиеся чтению». Помимо еврейских надгробий на Боспоре были обнаружены посвятительные стелы с вырезанными юридическими актами об освобождении рабов, так называемыми манумиссиями. Подавляющее большинство этих частноправовых документов в Боспорском государстве составлялись иудеями или иудействующими. Первые манумиссии были найдены еще в начале XIX века, но соотносить их с еврейскими надгробиями и эпитафиями стали значительно позже.
В первом десятилетии XX века, когда археология усовершенствовала свои методы поиска и фиксации находок, керченское собрание иудейских надгробий пополнилось новыми экспонатами. Они интересны вдвойне, так как были извлечены из погребений и содержали надписи на греческом, которые позволили датировать находки II–IV веками н.э. На основе старых и новых находок было сделано очень важное предположение о культурно-временном единстве иудейских памятников азиатского и европейского Боспора, то есть Керченского и Таманского полуостровов. Еще Хвольсон в 1884 году справедливо поместил в свой «Сборник еврейских надписей» главу, посвященную надгробным надписям из Тамани.
В период революции и гражданской войны полевые археологические работы и музейно-фондовые описания не велись. В те годы была навсегда утрачена часть коллекции Керченского музея, в том числе и некоторые еврейские надгробия.
И вновь серьезный урон фондам Керченского музея был нанесен во время Великой Отечественной войны и оккупации Крыма фашистскими войсками. Многие экспонаты лапидария были утеряны, среди них и надгробия с семисвечниками. Существует легенда о том, что часть каменных стел до сих пор лежит закопанной на окраине Керчи в районе Царского кургана. ХХ век создал новые мифы вокруг наследия Древнего Боспора.
Исследования и раскопки возобновились сразу после освобождения Тамани и Крыма, и, хотя иудаика не была легитимной областью в советской науке, еврейские находки неизбежно появлялись и их, конечно, описывали. К 1960-м годам число поступающих находок составило значительное собрание античных документов — Корпус Боспорских надписей. Его составители, проделавшие гигантскую работу, суммировали все предыдущие находки и опубликовали новые, включая манумиссии и надгробные тексты.
На основании археологических находок ученые смогли с уверенностью утверждать, что основными центрами еврейского присутствия на берегах Черного моря были древнегреческие колонии — Фанагория, Гермонасса (современная станица Тамань), Пантикапей (Керчь). В Керчи основными местами обнаружения иудейских плит были Глинище, земли лазарета у дороги, ведущей в Керченскую крепость, Цементная слободка и Павловская батарея, где, по-видимому, и находилось еврейское кладбище. На Азиатском Боспоре иудейские поселения традиционно связывают с двумя крупными городами Фанагорией и Гермонассой (она же — византийская Таматарха и древнерусская Тмутаракань). Фанагория, как показали археологические исследования, доминировала на полуострове в античный период. Однако с раннего средневековья главенствующая роль переходит к Гермонассе-Таматархе-Тмутаракани.
Тщательное изучение археологических памятников и письменных свидетельств дало возможность скорректировать датировку появления евреев в Северном Причерноморье. Если ранее этот процесс связывали с Иудейской войной и разрушением Второго Храма и Иерусалима, то современная наука располагает достаточными аргументами, чтобы отодвинуть эту дату к более раннему времени. Еврейские поселения продолжали существовать вплоть до средневековья. Длительная жизнеспособность этих общин объясняется, вероятно, как притоком новых переселенцев-евреев, так и обращением в иудаизм местного населения.
Греческие надписи-манумиссии из Пантикапея и Фанагории отражают активную «манумиссорскую» деятельность еврейского населения на обоих берегах Боспора. Евреи освобождали рабов с условием их перехода под опеку синагоги и вхождения в общину, что предполагало и принятие ими иудаизма. Такое неявное миссионерство приводило к появлению прозелитов и квазипрозелитов, сочувствующих, из числа местного населения. Влиятельная фанагорийская община брала под опеку вольноотпущенников, оговаривая особое условие — посещение иудейской молельни.
Приток евреев-переселенцев в годы гонений в других местах, например, репрессий и депортаций, проводимых римским императором Адрианом после восстания Бар-Кохбы в 130-х годах. Здесь, на периферии, иудеи представляли собой отнюдь не подавленное и трепещущее меньшинство, а тех, кто дерзнул на открытый бой с Римом, не истратив при этом запала и сил для жарких теологических дебатов с новой религией — христианством.
Станица Вышестеблиевская: новые находки, языки и имена
Археологические исследования на Таманском полуострове последних лет позволили открыть еще одно место компактного проживания еврейского населения. С 1999 года Таманский археологический отряд Боспорской экспедиции Института истории материальной культуры РАН проводил раскопки на поселении Вышестеблиевская‑11. Памятник состоит из поселения и сырцовой крепости и расположен на берегу Кизилташского лимана — на окраине станицы Вышестеблиевская. О существовании на этом месте древнего поселения известно давно — еще в 1910–1915 годах здесь были найдены античные эпиграфические памятники.
За весь период раскопок (1999–2006) на поселении была исследована площадь около 1000 кв. м., на которой открыто 16 строительных комплексов и более 90 хозяйственных ям. По датировкам обнаруженных комплексов выделили несколько основных хронологических периодов жизни поселения; возможно, между ними были перерывы. Общие хронологические рамки для всех находок на поселении весьма широки — с V века до н.э. по X век н.э.
В ходе раскопок на поселении археологи каждый сезон обнаруживали новые артефакты, оставленные боспорскими евреями. Всего за 8 лет работы найдены 20 целых и фрагментированных надгробий с иудейской символикой, что делает Вышестеблиевскую третьим по значению — после Фанагории и Гермонасы — местом компактного проживания евреев на Азиатском Боспоре с античных времен. Плиты и их фрагменты были обнаружены как на поверхности поселения, так и в результате раскопок. По словам местных жителей, в 1960–1970‑х годах территория поселения Вышестеблиевская‑11 пострадала в результате строительства на ней большой военной части. Во время строительства военным часто попадались древние камни с орнаментами и знаками. Большинство этих плит были заложены в фундаменты построек военного городка и залиты цементом.
В Вышестеблиевской археологи обнаружили неожиданные и принципиально новые материалы, дающие представление о жизни и устройстве поселений на Азиатской территории Боспорского царства. В ходе раскопок была открыта система застройки и планировки поселения — на протяжении 25 м исследован участок улицы шириной около 3,5 м. Она шла от центральной части поселения в сторону берегового обрыва. Улица была покрыта слоем плотной глины с большим содержанием фрагментов керамики. С обеих сторон улицы в определенном порядке располагались постройки. Все они выполнены в одной строительной технике — стены складывали из саманных необожженных кирпичей.
Самым необычным объектом, обнаруженным в Вышестеблиевской, стал Строительный комплекс‑6 (СК‑6). Он представляет собой полуземлянку прямоугольной в плане формы, размерами 3 х 6,5 м.
При разборке заполнения землянки сначала нашли надгробие с иудейской символикой, лежащее лицевой стороной вверх. Ниже обнаружили каменную вымостку, в которую были уложены еще пять надгробных плит лицевой стороной вниз. Вымостка заполняла центр пола. По правую сторону от нее была расположена конструкция из ярко-коричневой глины с примесью толченой ракушки, размер конструкции 0,65 х 1,75 м. Одна половина конструкции представляет собой плоский «столик» с бортиком, вторая — небольшое углубление овальной формы. В нем лежала половина круглого каменного жернова, а при расчистке всей конструкции была обнаружена зола. Эти детали свидетельствуют о практике ритуального жертвоприношения и сакральной функции данной конструкции: планировка, специфические находки и отсутствие мусора в заполнении постройки позволяют считать ее культовым комплексом, а не хозяйственным или жилым. В землянке было обнаружено углубление сложной формы, заполненное толченой ракушкой. Оно также, скорее всего, занимало в плане комплекса определенное место и имело специальное назначение, которое еще надо осмыслить.
Археологический контекст находки, таким образом, заслуживает отдельного исследования, а вторичное использование надгробных плит в полуземлянке говорит о более раннем времени их происхождения. Только одно надгробие, помещенное создателями землянки в центр, имело посвятительный заупокойный текст.
Из-за плохой сохранности надпись не поддается полной реконструкции. Во второй строке сложно даже определить точное число букв. Первая строка эпитафии, тем не менее, достаточно хорошо прочитывается и похожа на формулу, встречающуюся в греческих некрологах:
זה מצבה לקבר שבתי בן
[אל] מיכ
«Это памятник погребения Шабтая сына
Мих[аэл]я»
Суммируя результаты раскопок, можно подытожить, что на территории Вышестеблиевской находился еврейский квартал, включавший в себя участок улицы и несколько построек. Все они расположены вблизи культового комплекса СК‑6 и имеют с ним планиграфическую, стратиграфическую, смысловую связь и конструктивную близость. СК‑6 располагался около обрыва и являлся последней постройкой, к которой вела улица. Предположительно улица была сооружена во второй половине V века до н.э. По находкам керамики и монет строительные комплексы можно датировать IV–VII веками н.э., хотя в слое есть находки и более раннего, и более позднего — хазарского периода.
Случайные находки прежних лет приобретают новый смысл в контексте современных археологических открытий. В архиве Института истории материальной культуры РАН были обнаружены два интересных эстампажа: один с еврейской надписью, второй — с греческой. Первый был выполнен со стелы, найденной крестьянином Яковом Тренкиным из станицы Стеблиевской на Таманском полуострове и приобретенной Керченским музеем в 1893 году. Эта надпись увеличила список боспорских ивритоязычных эпитафий, что делало ее вдвойне интересной и заслуживающей внимательного рассмотрения. На эстампаже зафиксирована трехстрочная надпись, расположенная в верхней закругленной части надгробия. Текст сохранился плохо: буквы едва просматриваются из-за первоначального неглубокого рельефа. Мастер не выдерживал размер: начальные буквы в первой строке по полтора сантиметра в высоту и ширину, а последние доходят до двух с половиной — трех сантиметров.
Первая строка состоит из трех легко восстанавливаемых слов, ее завершают следы отдельных букв и разметки. Вторая и третья строки состоят из одного слова каждая. Может показаться, что между словами второй и третьей строки могли быть еще слова, неразличимые теперь из-за плохой сохранности текста. Однако внимательное рассмотрение оттиска позволяет признать надпись законченной. На углубленном поле экрана-ниши не наблюдается следа других букв, и текст выглядит вполне целостным:
Надпись реконструируется в следующем прочтении
זאת מצבת קברה
אברהם
[ם]שלו
«Это памятник погребения
Авраама,
с миром»
История с этим эстампажем получила неожиданное продолжение. При осмотре хранилища древних камней (лапидария) Керченского музея-заповедника среди плит, числящихся беспаспортными, одна привлекла наше внимание. В верхней части плиты сохранились еле заметные остатки надписи. Внимательное сопоставление ее с надписью с архивного эстампажа позволило идентифицировать обе надписи. В результате удалось установить происхождение беспаспортной плиты — это «новое» надгробие из станицы Вышестеблиевской. Эпитафии обеих вышестеблиевских еврейских надгробий помещены в углубленное поле ниши, которое дополнительно оформлено филенкой. Единая орнаментальная композиция подтверждает общую по своему происхождению традицию.
На втором эстампаже из архива ИИМК РАН — изображение семисвечника и греческих букв. Современное местонахождение этой таманской надгробной плиты неизвестно. По имеющимся аналогиям эстампажную эпитафию можно отнести к позднеантичному времени, примерно III–V векам н.э. В 1976 году, на поселении Вышестеблиевская‑11, в районе крепости, была обнаружена прямоугольная стела из известняка-ракушечника с греческой надгробной надписью, которая датируется также III–IV веками н.э. Формула, начинающая надпись: «Здесь покоится…», относится к числу наиболее распространенных преамбул еврейских эпитафий наряду с такими: «памятник (или стелу) поставил…»; «надгробный памятник поставил <…> памяти ради»; «это надгробие <…> с миром». Стиль ивритоязычных боспорских надписей близок грекоязычным эпитафиям, что позволяет говорить о заимствовании евреями греческого образца. Характер письма и почерк ивритоязычных надписей можно отнести к периоду перехода к арамейскому квадратному шрифту во многих районах еврейской диаспоры, с учетом палеографических особенностей начертания отдельных букв.
Лингвистический и палеографический ряд дополняет упомянутая выше билингва — надгробие с изображением иудейских семисвечников и двуязычной надписью, которая сохранилась частично. Греческий текст более полный: «За упокоение Исаакия блаженнейшего, мир и упокоение».
Еврейский текст в значительной мере утрачен: уцелело лишь по слову в каждой строке. Реконструированная учеными еврейская надпись является скорее калькой с греческой, и поэтому она получилась несколько громоздкой.
זה הקבר למנוחת יצחק זכרונו ל]ברכה]
ה]נער ] ……………………………
תנוח נפשו במנוחה] ושלום]
[В этой могиле покоится Исаак, память о котором] да будет блаженна
[…] юноша (или род. п.: юноши)
[Да пребудет его душа в покое] и мире…
Но поместить такой пространный текст, выполненный графически крупным шрифтом, который выбрал мастер, в имеющийся картуш вряд ли было возможно.
Иудейские надгробия с греческими и ивритскими эпитафиями, поступившие в разное время в музейные коллекции Тамани и Керчи из Гермонасы, Фанагории и Вышестеблиевской‑11, дают интересный ономастический материал. Из 18 распознанных мужских имен 6 раз встречается имя Шабтай. Возможно, это имя было известно за пределами еврейской общины и использовалось в языческой среде. Имя Шабтай с его греческими вариантами употреблялось до середины III века н.э. Далее языковая ситуация на Боспоре меняется и появляются новые имена: Самуил, Амц, Менахем, Мирьям, Моисей, Авраам; возможно, их появление связано с притоком мигрантов.
Таким образом, имея две плиты с одного памятника со столь хронологически значимыми именами, как Шабтай, Михаэль, Авраам, мы можем говорить о фиксировании здесь начального ядра общины и дальнейшего ее развития.
Сравнение ивритских и греческих эпитафий позволяет говорить о формировании местного эпитафийного стиля под влиянием эллинистической культуры. Находка каждой надписи на надгробии или в эстампажном оттиске существенно дополняет картину жизни поселения, где для полиэтничного населения была характерна, как теперь видно, общая эпитафийная традиция, бытовавшая в одно и то же время.
На основании того же стилистического сходства надгробных формул, а также находок вроде строительного комплекса‑6 с поселения Вышестеблиевская‑11 можно предположить тесные межэтнические контакты, способствовавшие появлению на периферии античного мира смешанных синкретических и квазипрозелитических культов с элементами иудаизма или на его основе.
Культурные контакты, проблемы датировки и самые древние надгробия
Коллекция боспорских надгробий наряду с эрмитажной стелой пополнилась еще 52, извлеченными в ходе раскопок на Тамани и в районе Керчи в разные годы, начиная с первых десятилетий ХХ века по настоящее время. Они находятся на хранении в лапидариях Керченского музея-заповедника и Таманского краеведческого музея. Датировка их затруднена как условиями обнаружения — во вторичном использовании в постройках более поздних периодов, так и отсутствием точных дат в эпитафиях. Надгробные камни вытесаны из местного ракушечника или пористого известняка, редко отшлифованы, но иногда украшены треугольными фронтонами — акротериями, которые могут служить косвенным датирующим признаком: им есть аналогии среди греческих и римских надгробий.
Одним из интереснейших результатов изучения иудейских надгробий на Боспоре стало выявление скрещивания культурных и религиозных традиций. На надгробиях часто встречаются изображения разных тамгообразных знаков. Из почти двухсот известных нам надгробий 50 — то есть четверть — украшена тамгами. Тамги наносились на оборотную сторону стел и представляли собой различное сочетание или переплетение линий, кругов и других геометрических фигур. Тамги на надгробиях близки сарматским (в том числе иранские имена, вырезанные еврейским письмом в греческой форме) и, по мнению исследователей, были нанесены представителями сармато-аланского населения в первые века н.э. Тамгообразные знаки на плитах из Вышестеблиевская-11 можно считать едва ли не самыми ранними из датируемых, а их археологический контекст — уникальным. Согласно одной из гипотез, эти тамги (в виде перевернутого трезубца) были нанесены представителями сармато-аланского клана Хрисалиска на рубеже I-II или в первой половине II века н.э. Наиболее вероятная последовательность нанесения знаков представляется следующей. Вначале на лицевой стороне плит высекался семисвечник — менора, а впоследствии на оборотную сторону бывшего надгробия сармато-аланы наносили крупный знак — тамгу. Согласно другой гипотезе, тамги — это тюркские родовые метки, а появление их на иудейских надгробиях связано с хазарами, принявшими иудаизм. Впрочем, большинство ученых датируют надгробья I–IV веками н.э., то есть периодом до возникновения Хазарского каганата
Суммируя эпиграфические и археологические данные по Вышестеблиевской, можно датировать надгробие с текстом II–IV веками н.э., плиты с тамгами — I–II веками, а все плиты с семисвечниками из СК-6 — II–IV веками. Вымостка же в СК-6 была сооружена из памятников, снятых с кладбища, но сложно сказать, сколько прошло времени между установкой надгробий и их вторичным использованием в вымостке. По археологическому контексту постройку и функционирование СК-6 можно отнести к IV–VI векам.
Археологический комплекс СК-6 в Вышестеблиевской‑11 и его иудейские надгробья, надежно датируемые по тамгам, можно соотнести с другими поселениями, о которых сообщается в самых ранних византийских источниках, повествующих о расселении иудеев в Фанагории и ее окрестностях, например, в «Хронографии» Феофана.
Фото C.В. Кашаева (Древности Боспора, Т. 12. // М.: 2008. Часть 1. С. 358–362)
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Айбабин А.И. Крым в середине III — начале IV века (период миграций). Боспорское царство // Археология. Крым, Северо-Восточное Причерноморье и Закавказье в эпоху средневековья IV–XIII века. М., 2003.
Античные государства Северного Причерноморья // Археология СССР. М.: Наука, 1984.
Басовская Н.И., Долгоруков В.С., Кузнецов В.Д., Шавырина Т.Г., Яйленко В.П. Исследования Фанагории // Археологические открытия 1977 г. М.: Наука, 1978.
Вайсенберг С. Исторические Гнезда Крыма и Кавказа // Еврейская старина. Т. 1., СПб., 1913.
Герц К. Археологическая топография Таманского полуострова. М., 1870.
Голб Н., Прицак О. Хазарско-еврейские документы X в. Москва–Иерусалим: Гешарим, 1997.
Даньшин Д.И. Фанагорийская община иудеев // Вестник древней истории. 1993. № 1.
Драчук В.С. Стела со знаками из Теребовельщины // Советская археология. 1967. № 2.
Драчук В.С. Новые антропоморфные стелы с единичными сарматскими тамгами // КС. 1972. № 130.
Драчук В.С. Система знаков Северного Причерноморья. Киев, 1975.
Дубнов С.М. Историческая тайна Крыма // Еврейская старина. Т. 1. СПб., 1914.
История евреев России. Учебник. М., 2005.
Кашаев С.В. Работы Российско-Германского отряда на поселении Вышестеблиевская-11 // Археологические открытия 2001 г. М., 2002.
Кашаев С.В., Кашовская Н.В. Две надгробные плиты из станицы Вышестеблиевской близ Тамани // Боспорский феномен: греческая культура на периферии античного мира. Материалы международной научной конференции. СПб., 1999.
Кашаев С.В., Кашовская Н.В. Новые боспорские надгробия // Боспорский феномен: колонизация региона, формирование полисов, образование государств. СПб., 2001.
Кашаев С.В., Кашовская Н.В. Иудаизм на Боспоре — археологический контекст // Материалы 13‑й Международной междисциплинарной конференции по иудаике. М., 2004.
Кашаев С.В., Кашовская Н.В. Камни и надписи Боспора // Восточная Коллекция. 2006. № 2.
Кашаев С.В., Кашовская Н.В. О еврейской надгробной надписи из архива ИИМК // Материалы 13‑й Международной междисциплинарной конференции по иудаике. М., 2006.
Коровина А.К., Финогенова С.И. Отчет о раскопках Тмутаракани-Гермонассы за 1980 г. // Архив ИА РАН. Р-1. № 8620–8620а.
Корпус Боспорских надписей. М.: Наука, 1965.
Корпус Боспорских надписей. Альбом иллюстраций. СПб., 2004.
Латышев В.В. Древности Южной России. Греческие и латинские надписи, найденные в Южной России в 1892–94 гг. // Материалы по археологии России. 1895. № 17.
Латышев В.В. Latyshev B, Inscriptiones orae septentrionalis Ponti Euxini (далее IOSPE). Petropoli, 1916 г., IV
Левинская И.А. Чтящие Бога Высочайшего // Этюды по античной истории и культуре Северного Причерноморья. СПб., 1992.
Левинская И.А. Деяния Апостолов. Историко-филологический комментарий. М., 1999.
Левинская И.А. Деяния апостолов на фоне еврейской диаспоры. СПб.: Логос, 2000.
Левинская И.А., Тохтасьев С.Р. Древнееврейские имена на Боспоре // Acta associationis internationalis Terra antiqua Balcanica. Serdicae, 1991. Vol. VI.
Лурье В.М. [Рец. на:] Kevin Alan Brook, The Jews of Khazaria (Northvale-New Jersey-Jerusalem: Jason Aronson Inc., 1999) xv, 352 p. ISBN0–7657–6032–0 // Христианский Восток. СПб, Т. 2 (VIII). 2001.
Люценко А.Е. Еврейские надгробные памятники, открытые в насыпях Фанагорийского городища // Труды III Международного съезда ориенталистов. Т. 1. СПб., 1876.
Марти Ю.Ю. Новые эпиграфические памятники Боспора // Известия Государственной академии истории материальной культуры имени И.Я. Марра. М.–Л., 1934.
Надель Б.И. Филологические и дипломатические заметки к Боспорским манумиссиям // Вестник древней истории. 1958. № 1(63).
Найман А.Я. Евреи в Хазарском каганате // Хазарский альманах. Харьков, 2002.
Носоновский М. И. Еврейские эпиграфические памятники Восточной Европы. Бостон, 2002.
Оверман Э., Макленнан М., Золотарев И. К изучению иудейских древностей Херсонеса Таврического // Археологiя. Публiкацii архелогiчних матерiалiв. Т. 1. Киiв, 1997.
Паромов Я.М. Фанагорийская округа //Крым, Северо-Восточное Причерноморье и Закавказье в эпоху средневековья. М., 2003.
Петрухин В.Я. Послесловие и комментарии //Голб Н., Прицак О. Хазарско-еврейские документы X в. Москва–Иерусалим: Гешарим, 1997.
Петрухин В.Я. Послесловие //Плетнева С.А. Очерки хазарской археологии. Москва–Иерусалим: Гешарим, 2000.
Плетнева С.А. Очерки хазарской археологии. Москва–Иерусалим: Гешарим, 2000.
Плетнева С.А. Хазары и Хазарский каганат //Хазары. Второй Международный коллоквиум. Тезисы. М., 2002.
Регесты и надписи. Свод материалов для истории евреев в России (80–1800 гг.). СПб., 1899.
Рогов Е.Я., Кашаев С.В. Работы Российско-Германского отряда на поселении Вышестеблиевская-11 // Археологические открытия 2000 г., М., 2001.
Соломоник Э.И. Сарматские знаки Северного Причерноморья. Киев, 1959.
Соломоник Э.И. Из истории религиозной жизни в Северопонтийских городах позднеантичного времени (по эпиграфическим памятникам) // Вестник древней истории. 1973. № 1(123).
Соломоник Э.И. Несколько памятников с сарматскими знаками // Население и культура Крыма в первые века н.э. Киев, 1983.
Соломоник Э.И. Древнейшие еврейские поселения и общины в Крыму // Евреи Крыма. Очерки истории. Симферополь–Иерусалим, 1997.
Сэмюэлс Р. По тропам еврейской истории. Иерусалим, 1990.
Тульпе И.А., Хршановский В.А. Жернова на некрополе // Вещь в контексте культуры. Материалы научной конференции. СПб., 1994.
Флёров В.С. Иудаизм в археологии Хазарии: где и что искать? // Хазары. Второй Международный коллоквиум. Тезисы. М., 2002.
Хвольсон Д.А. Сборник еврейских надписей. СПб., 1884.
Чичуров Н.С. Византийские исторические сочинения: «Хронография» Феофана, «Бревиарий» Никифора. М., 1980.
Чуистова Л.И. Новые находки из некрополей Керченского полуострова // Материалы по истории и археологии.1959. № 69.
Чхаидзе В.Н. Средневековые погребения в каменных ящиках на Таманском полуострове // Средневековая археология евразийских степей. Москва–Йошкар-Ола, 2006.
Чхаидзе В. Н. Таматарха. Раннесредневековый город на Таманском полуострове М., 2008
Чхаидзе В.Н. Фанагория в VI–X веках. М., 2012 г.
Швецов М. Об археологических признаках погребального обряда иудеев // Хазары. II Международный коллоквиум. Тезисы. М., 2002.
Шкорпил В.В. Надгробные надписи, приобретенные Мелик-Чесменским музеем в 1899 году //Записки Одесского Общества истории и древностей, вып. XXII, 1900 г.
Шкорпил В.В. Боспорские надписи, найденные в Керчи в 1910 году //Известия Императорской Археологической комиссии (ИАК). СПб., 1914 г., вып. 40.
Шкорпил В.В. Боспорские надписи, найденные в Керчи в 1910 году // Известия Императорской Археологической комиссии. Вып. 40. СПб., 1910.
Яйленко В.П. Материалы по Боспорской эпиграфике // Надписи и языки древней Малой Азии, Кипра и Античного Северного Причерноморья. М., 1987.
Яценко С.А. Знаки-тамги ираноязычных народов древности и раннего средневековья. М., 2001.
Яценко С.А. О последовательности нанесения серии тамг на надгробные плиты из некрополя Пантикапея // Боспорский феномен. Погребальные памятники и святилища. Ч. 1. СПб., 2002.
Cimmerius Bosporus // Hyperboeus. 2005. Vol. 11.
Inscriptiones orae septentrionalis Ponti Euxini. Petropoli 1916 г., IV
Levinskaya I.A., Tokhtas’yev S. R. Jews and Jewish Names in the Bosporan Kingdom // Studies on the Jewish diaspora in the Hellenistic and Roman periods. Tel-Aviv University, 1996.
Verduchi P.A. Le complexe portuaire de Rome: quelques observations // Ostia, port et porte de la Rome antique. Geneve. XV. 1.
Трейлер сериала «Предметный разговор. Еврейские артефакты в музеях России»:
