ИзТории. Лабиринт Крокодилополя
Сериал проекта «Идеи без границ» культурного центра Бейт Ави Хай в Иерусалиме
Глава Бешалах (Исход, 13:17–17:16)
Гость выпуска: Юрий Аввакумов — художник, один из основоположников жанра «бумажной архитектуры». Работает со свободной игрой фантазии архитектора: чертежами, коллажами, макетами, скульптурой. Проектируя утопию, обращается к наследию конструктивизма и переосмысляет его. Работы в Третьяковской галерее, Русском музее, Centre Pompidou (Париж), Victoria and Albert Museum (Лондон).
Ури Гершович (У. Г.): Сегодняшняя наша тема — раздел Бешалах, что означает «Когда отпустил». Имеется в виду фараон, который отпустил евреев. Может быть, ещё более точный перевод — «отослал», «когда он отослал их».
Сегодня у нас в гостях Юрий Аввакумов — архитектор, художник.
Юра, здравствуйте.
Юрий Аввакумов (Ю. А.): Добрый день. Я у себя в мастерской, так что я не в гостях.
У. Г.: Вы у себя в мастерской, но в гостях у нашей передачи.
Ю. А.: Возможно. По стенам висят работы мои и моей жены Алёны Кирцовой. Так что я рад вас приветствовать.
У. Г.: Да, возможно, мы обратимся к этим работам по ходу нашего разговора.
Я, как обычно, начну с обзора содержания недельной главы Бешалах, а затем мы сосредоточимся на каких-то моментах.
Начинается глава с того, что фараон отсылает народ Израиля из Египта, и Бог ведёт их непрямым, скажем так, извилистым путём. Фараону в какой-то момент докладывают, что евреи, видимо, заблудились в пустыне, и он вдруг понимает, что зря отпустил этот народ, жалко как-то. И фараон вместе со своим войском пускается в погоню за народом Израиля. А те доходят до Красного моря. Их ведёт огненный столп. Подойдя к морю, евреи начинают паниковать: «Что делать? Сейчас войско фараона нас настигнет!» И Бог говорит Моисею: «Простри посох свой, и воды этого моря расступятся». Так и происходит — волны расступаются, и народ Израиля идёт. Знаменитая история, как они идут по суше, а волны стоят стеной с двух сторон. Войско фараона бросается за ними, волны его накрывают и египтяне тонут.
Евреи, выйдя на берег и видя погибшее войско фараона, конечно, очень рады. Звучит песнь Моисея, она так и называется — «Песнь у моря», что, видимо, знаменует собой окончательное освобождение. То есть, несмотря на десять казней, выход из Египта не был окончательным, а здесь происходит очередное, уже одиннадцатое чудо, и народ Израиля освобождается от Египта.
Но дальше начинается их путь, и на протяжении этого пути возникают разные коллизии. Первая жалоба евреев — кто накормит нас мясом? В этой пустыне нет ни мяса, ни другой еды! И Господь посылает перепелов и манну небесную (ман). Этот ман становится экзаменом на послушание еврейского народа, потому что Бог говорит им, что в шабат не нужно собирать ман. Но некоторые считают, что наоборот, нужно собирать, и как можно больше. В итоге ман, собранный в субботу, пропадает.
Затем ещё один эпизод — евреи жалуются, что у них нет воды, и Моисей извлекает им воду из скалы.
И завершается этот раздел войной с Амалеком — первой войной с участием народа Израиля после Исхода из Египта.
Вот содержание этой главы. Мы остановимся на тех эпизодах этой главы, которые вам, Юрий, покажутся наиболее интересными.
Ю. А.: Готовясь к этой передаче, я прочёл два или три раза всю книгу Исход, хотя её содержание известно практически всем — и тем, кто читал, и тем, кто не читал. Евреи вышли в пустыню и провели там, кружась, сорок лет. Каждый ребёнок знает, что произошло. Но на самом деле, никто не знает, что именно происходило в пустыне. Сколько я ни читал, ни перечитывал… Какие-то намёки на те события есть в других книгах.
У. Г.: Да, в книге Числа, она так и называется — Бемидбар («В пустыне»).
Ю. А.: Да. Но, как только мы начинаем вникать, содержание от нас ускользает. Считаем: три месяца понадобилось, чтобы дойти до Синая, потом ещё год они провели, переписывая друг друга на Синае.
А потом происходит непонятно что. Евреи слишком много роптали. Богу это не понравилось, и он чисто по-человечески решил сурово наказать тех, кого обещал довести до Земли обетованной. Моисей его уговаривал не исполнять это решение.
Но это кружение по пустыне мне напомнило работу, которую я делал ещё ребёнком. После шестого класса учительница биологии задала нам задание на лето — описать жизнь какого-то насекомого. Я выбрал муравьёв, что-то выписал из энциклопедии, что-то выписал из популярной тогда книжки «В стране дремучих трав». И нужно было что-то от себя всё-таки. И я придумал поймать муравья и выпустить его на лист бумаги. На тетрадный лист я запустил муравья, муравей побежал, а я стал за ним отслеживать его маршрут шариковой ручкой. Муравей бежал, я преследовал его ручкой. Он добежал до края, я его спугнул, он сделал петлю и опять к тому же краю побежал. Муравей бегал, я его отпугивал от края листа, за ним чертил шариковой ручкой, и лишь когда зачертил этот лист сплошь, тогда, наконец, отпустил на волю бедного муравья.
Примерно то же самое происходило, вероятно, в пустыне с народом Израиля. Они стремились туда, куда им было обещано, а Бога что-то не устраивало в их поведении. В других книгах написано: Он понял, что поколение рабов должно уйти, чтобы выросло новое поколение. Вроде бы так и произошло.
У. Г.: Для того сорокалетнего скитания была особая причина. Народ Израиля должен уже был войти в Землю обетованную, Моисей посылает разведчиков, разведчики сорок дней исследуют эту землю, приходят и говорят: нет, невозможно. Если сравнивать с муравьём, то это как если бы муравей сказал: всё, я дальше не пойду. Поэтому Бог и наказал их этим сорокалетним скитанием. Но ваш рассказ наводит на мысль, которая мне не приходила раньше в голову. Может быть, стоит об этом поразмыслить. Ведь у вас получилась художественная работа в итоге.
Ю. А.: Лет через тридцать…
У. Г.: …она превратилась в художественную работу.
Ю. А.: Лет через тридцать я повторил этот свой детский опыт. И уже была не шариковая ручка, а хороший графитный карандаш, лист хорошего торшона. Муравей, правда, был приблизительно такой же. И я за ним шуршал этим графитным карандашом. Андрей, который записывал видео, так расположил микрофон, что звук графита был похож на гром, преследовавший несчастного муравья. Так что эта работа приобрела драматичность, я бы сказал.
У. Г.: Но художественная работа получилась.
Ю. А.: Художественная, да.
У. Г.: И поэтому возникает мысль — может, действительно, Бог повёл евреев таким извилистым путём из эстетических соображений? Такое мне в голову не приходило. Возможно, это была художественная работа Бога — то, что Он их повёл именно так. Но такая мысль, конечно, в еврейских комментариях не встречается.
Однако в самом тексте есть указание на причину столь непрямого пути. Путь до Красного моря тоже был непрямым. Говорится следующее:
Бог не повёл народ по дороге земли филистимской, потому что она близка; ибо сказал Бог: чтобы не раскаялся народ, увидев войну, и не возвратился в Египет. И обвёл Бог народ дорогою пустынной к Чермному морю.
То есть он повёл их окольным путём к Чермному (или Красному) морю.
И шёл перед ними днём в столпе облачном, показывая им путь.
Немного отличается от вашей работы, потому что у вас карандаш следовал за муравьём, а здесь наоборот — Бог вёл народ Израиля с помощью столпа. Мудрецы Талмуда перечисляют несколько причин, хотя в самом Писании написано: чтобы народ не вернулся в Египет. Тем не менее, в талмудических источниках мы встречаем и другие объяснения.
Вот одно из них. Приводится пример царя, у которого был сын. Он хотел дать ему наследство, и сказал: «Если я сейчас ему дам драгоценную вещь, он не поймёт и испортит её, ведь он ещё слишком мал». Бог повёл евреев окольным путём, потому что считал их ещё незрелыми.
Есть другое объяснение, где приводится пример человека, который купил корову и хотел повести её домой. Но по дороге домой была скотобойня, и он решил: если я сейчас проведу корову рядом со скотобойней, она увидит, что здесь происходит с животными, испугается, убежит или, как минимум, будет в очень плохом настроении. Поэтому Бог повёл евреев окольным путём, чтобы народ Израиля не видел врагов, которые уже изготовились с ними воевать.
А ещё одно объяснение (оно ближе к тексту) состоит в том, что Бог хотел как следует расправиться с египтянами. Ему показалось мало десяти казней, Он хотел выманить фараона и потопить его вместе с войском в водах Красного моря. Вот в чём была причина такого извилистого пути.
Это эпизод с извилистым путём. А что ещё могло бы вас заинтересовать в этом рассказе?
Ю. А.: Меня заинтересовало самое главное. Я начал с того, что буквально посчитал — от точки до точки, от города Рамсеса до земли Ханаана — сколько там километров. Пусть 600 километров. 600 километров можно нормально пройти за три недели, если двигаться по 30 километров в день. Учёные-историки, собрав все исторические географические точки, нарисовали другой путь, зигзагообразный. Он получился не намного длиннее, раза в три. Допустим, 1800 километров. Получается 1800 на 30… за пару месяцев можно дойти. Ладно, три месяца они двигались к Синаю, год ушёл на перепись. Но всё равно возникает вопрос — что же это за чёрная дыра, в которую провалился народ Израиля и которая Пятикнижием никак подробно не описывается.
То есть он буквально пропал, и появился только через 40 лет, когда уже умерли все, кому надо было умереть, когда поколение рабов ушло и выросло поколение кочевников. Понятно, что весь этот путь — он умозрительный, потому что археологи до сих пор не нашли никаких археологических следов передвижения. Кочевники вообще оставляют гораздо меньше следов, чем оседлые люди.
И меня заинтересовал сам по себе феномен белого пятна, пустыни, в которую провалился народ Израиля. Я стал думать об этом и понял, что с топологической точки зрения не так уж много пространственных образований, которые можно было бы сравнить с пустыней, то есть с бескрайним и безвременным пространством. Разве что океан, да ещё космос.
В этой связи у меня всплыло в памяти сразу несколько историй. Одна из них вспомнилась, поскольку народ Израиля постоянно оглядывался на Египет и время от времени говорил: «В Египте было лучше, нам нужно бы вернуться, там было хорошо, а здесь у нас того нет, этого нет». Эта оглядка на Египет — она во многих отношениях интересна. Даже в том, что устройство скинии, как оказалось, напоминает походную палатку Рамсеса II. Но вернёмся к тому, о чём я хотел рассказать.
Это история не моя, она написана известным архитектором Ремом Колхасом в 1978 году, когда Рем был ещё не так известен, как сейчас. Называется «История плавательного бассейна». Она появилась в журнале Architectural design, я её примерно тогда же прочёл, и был ею очарован. Речь шла о том, что в 1923 году студенты ВХУТЕМАСа придумывают что-то у себя в мастерских, мысля в русле строительства нового мира и нового будущего. Какие-то летающие города, шагающие посёлки, дезурбанизация и так далее. И кто-то из студентов придумал плавающий плавательный бассейн, который представлял собой в проекте длинную металлическую раму — внутри неё была вода, и вокруг, естественно, тоже. Такая плавающая баржа с прямоугольной дырой посередине. И когда студенты построили эту баржу, чтобы плавать по Москве-реке, то выяснили, что если всем дружно плыть в одном направлении, то вода, которую они выгребают, заставит эту баржу-бассейн двигаться в противоположном направлении. И в 1932 году, когда наступили холодные сталинские времена, они решили, что надо валить, и устроили побег — примерно как народ Израиля из Египта. Они погрузились в свой плавающий плавательный бассейн и поплыли. Чисто географически я не буду даже заморачиваться, все эти каналы были построены потом.
У. Г.: Это неважно, да.
Ю. А.: Каким-то образом они выплыли в Атлантический океан и плыли через него, питаясь, в основном, рыбой. Там было много подробностей. Рыбу нужно было ловить, плавая в одном направлении, это было единственное неудобство. Плыли они, плыли 40 лет (заметим, это не я сказал, это Рем Колхас написал). И за 40 лет они приплывают в Нью-Йорк.
У. Г.: Но чтобы двигаться в направлении «от», они должны были плыть в направлении «к».
Ю. А.: Да, Колхас несколько раз уточняет, что они держали курс на звёзды Кремля, а плыли при этом в Нью-Йорк.
У. Г.: В противоположную сторону.
Ю. А.: И вот они вплывают на Ист-Ривер и видят, что нет того, о чём они мечтали — дирижабли не бороздят небо, народ весь как-то однообразно одет и ведёт себя одинаково. Это было как раз время, когда постмодернизм входил в литературную моду, а модернизм наоборот. И нью-йоркская общественность не понимает, как себя вести с этими русскими. Они вроде подвиг совершили, а с другой стороны — приплыли на какой-то ржавой посудине. В итоге собрали этих голых русских и вручили им всем медали. На медалях было написано: «Нелёгок путь от Земли до звёзд». Разочарованные русские уже поняли, что им тут делать нечего, попрыгали обратно в бассейн и опять поплыли, уже держа курс, видимо, на Эмпайр-стэйт-билдинг, поплыли куда глаза глядят. На этом сказка заканчивается. Здесь, конечно, есть любопытные моменты — безграничное пространство, рыба, сорок лет. Хорошая история.
У. Г.: История замечательная. Но здесь ещё более любопытно это движение «от» с направлением «к». Вы совершенно правы, что Египет является своеобразной точкой отсчёта для еврейской культуры. Он упоминается в литургии, в связи с праздником Песах. Исход из Египта всё время как бы стоит за спиной. Он является, в каком-то смысле, моделью избавления, и получается, что народ Израиля, устремляясь к будущему избавлению, смотрит в прошлое, в сторону Египта. Как бы удаляясь от него, смотрит именно туда, и от него отталкивается. В этой связи мне вспомнились удивительные и загадочные слова о Египте из 29 главы книги пророка Иезекииля (Йехезкеля). Бог говорит пророку:
Сын человеческий, обрати лицо твоё к фараону, царю египетскому, и изреки пророчество на него и на весь Египет. Говори и скажи: так сказал Господь: вот Я — на тебя, царь египетский, большой крокодил, который, лёжа среди рек своих, говорит: «Моя река, и я создал её для себя». Но Я вложу крюк в челюсти твои и к чешуе твоей прилеплю рыб из рек твоих, и вытащу тебя из рек твоих со всею рыбою рек твоих, прилипшею к чешуе твоей, и брошу тебя в пустыне.
Ну и так далее. Бог рассказывает, как он расправится с Египтом. Кстати, об этой расправе он говорит: «Не будет проходить по земле египетской нога человеческая, и нога скотов не будет проходить по ней, и не будут обитать на ней сорок лет». Опять те самые сорок лет. «И сделаю землю египетскую пустынею среди земель опустошённых, и города её будут пустыми сорок лет». Сорок лет опять звучит.
И в заключение разговора о том, как Бог расправится с Египтом, говорится следующая загадочная фраза: «И не будут впредь дому Израилеву опорой, припоминающей беззакония их». В этом пророчестве появляется идея о том, что Египет нужно уничтожить, сделать его мелким, потому что народ Израиля, неизменно обращаясь к Исходу из Египта, превращает его во что-то грандиозное, в монстра, являющегося негативной точкой, от которой нужно уйти. Так вот, здесь звучит мысль о том, что само это раздувание Египта должно быть прекращено. Египет, как говорит пророк Иезекииль, должен перестать быть точкой опоры, которой он, по сути, является.
Но сорок лет появляются и здесь, как мы видим. То есть сорок лет — это, безусловно, символически значимая цифра.
Ю. А.: Я всё-таки доскажу историю про неведомую землю, терра инкогнита, где оказался народ Израиля в эти самые сорок лет. Пустыня — это красиво, океан — красиво, но нас окружают такие пространства, которые можно встретить прямо здесь; выйти из дома и оказаться в таком пространстве. В детстве я прочитал рассказ американского фантаста Армина Дойча, он назывался «Лист Мёбиуса». Речь в этом рассказе была о том, что в Бостонском метрополитене пропал целый поезд с пассажирами. Три с половиной сотни пассажиров, машинист — все пропали. Семьи волнуются, никто их не может найти, целый поезд исчез. Тут появляется главный герой, некий профессор алгебры из Гарварда, который тоже следит за этим делом, и заявляет, что у него есть теория. Открыли новую ветку метро, и веток стало так много, что их количество превысило критическое значение, и весь клубок этих путей топологически перешёл в другое измерение. То есть поезд где-то существует, но ездит в другом измерении.
У. Г.: Поэтому «Лист Мёбиуса».
Ю. А.: Да, поэтому. Причём, естественно, все эти служащие и муниципальные работники ему не верят, а он продолжает искать. Три месяца проходит, поезда нет, и вдруг в своих розысках профессор входит в вагон метро и обнаруживает, что это тот самый пропавший поезд, там сидят люди и читают газеты трёхмесячной давности. И он тут же через машиниста связывается с руководством, говорит — надо отключать эти ветки, сейчас мы выедем на станцию, и все найдутся. И в тот момент, когда там всё отключают и уже вот-вот должен быть счастливый конец, тут же пропадает другой поезд взамен этого.
Я с тех пор стал думать, что перегоны между станциями Московского метрополитена, построенными в 30-е годы, дворцами «сталинской» архитектуры, — довольно-таки коварное место. Ты въезжаешь на станцию «Маяковская», там потрясающе красиво, всё светится, дирижабли опять же. А потом — чёрный перегон к станции «Белорусская». И что с тобой произойдёт в этом чёрном перегоне? Ты смотришь в окно — там чернота.
Самое интересное, что, оказывается, точно так же думала и моя жена. Она рассказывала, что стащила у старшей сестры учебник астрономии, стала читать, а читала как раз в метро. И ей открылись такие бездны звёзд, что она, оторвавшись от учебника и глядя в окно вагона метро, вдруг просто провалилась в концентрические окружности этой самой астрономии. И потом, через много лет вспомнив этот детский опыт, она написала целую серию картин, которую назвала «Дыры», где тоже концентрическими, только не кругами, а квадратами, показала, как можно провалиться в дыру и как из этой дыры выбраться. У неё была серия серых дыр, чёрных дыр и белых дыр.
Голос за кадром: Мы как раз сидим напротив этой работы.
Ю. А.: Да, вот эта работа.
Так что не обязательно ехать на Синай, чудеса могут происходить и в обыденной жизни — я в этом совершенно уверен. А от Ветхого Завета у меня создалось вот какое впечатление — если его вообразить как некую объёмную фреску, то в ней одновременно окажутся представлены и прошлое, и настоящее, и будущее. Там прямо как в «Звёздных войнах» — сначала идут сиквелы, потом приквелы, и всё перепутано. Сначала тебе рассказывают, как дошли до Ханаана, а в следующей книге тебе рассказывают, как в него шли. Есть Бог, который то ведёт себя просто как сосед по даче, когда говорит: «Так, возьмите взаймы золото, серебро, одежду какую-нибудь, и со всем этим добром вы уйдёте из Египта». То он является эпически, как положено Богу, и предстаёт огненным столпом. И эта сбивка масштаба напоминает мне египетские контррельефы, где человечек — такой, фараон — вот такой, а Бог вообще бог знает какой. И когда всю эту картину охватываешь целиком, она становится гораздо понятней, чем если воспринимать её как нечто двухмерное, как событие, развивающееся линейным образом. То есть читать её как «Илиаду», где всё понятно, не получится. А если сделаешь над собой усилие и поймёшь, что конкретные события легко сочетаются с событиями абстрактными, события символические — с событиями бытовыми, тогда всё встаёт на свои места.
У. Г.: Именно так и читали Писание мудрецы Талмуда. Они, может быть, не говорили такими словами, но сакральный текст представлялся как сфера, где всё соотносится со всем. Есть такое правило, что в Писании, нет «раньше» или «позже», то есть временные рамки всегда перепутаны и нас самих могут запутать. В тексте Писания есть спойлер с упоминанием о манне небесной («та самая манна, которую они будут есть сорок лет в пустыне»).
Ю. А.: Буквально одна фраза.
У. Г.: Да, одна фраза. Но само скитание по пустыне, конечно, не является провалом в Писании с точки зрения основного повествования. Его, скорее, можно считать трансформацией. Собственно, на это указывает число 40, которое имеет символический смысл в Писании. Есть масса примеров использования числа 40. Например, 40 дней и ночей лил дождь во время потопа, 40 дней и ночей Моисей находился на горе Синай, чтобы получить скрижали. 40 дней разведчики обследовали землю Израиля, а потом, сказав о ней что-то нехорошее, получили 40 лет скитаний по пустыне. 40 дней были даны жителям Ниневии, чтобы те раскаялись (это из книги Ионы). 40 лет царствовал Давид, 40 лет царствовал Соломон. В книге Судей много раз говорится после каких-то очередных событий: «и сорок лет отдыхала земля».
Число 40, безусловно, символизирует некую трансформацию, перерождение, переход на другой уровень, который может совершаться по-разному. Как во время потопа — за 40 дней жизнь была стёрта с лица земли, а потом всё заново. И со скитаниями евреев по пустыне примерно то же самое — это перерождение, трансформация народа. Не провал и не тёмное пятно, а некий процесс, который переводит тебя в иное состояние. Тебя, или мир, или народ.
Ю. А.: По поводу числа 40. В русском языке, например, есть «сорок сороков» — усиливающее словосочетание, означающее огромное количество чего-либо.
Но я всё-таки архитектор, из пустыни хочу вернуться к архитектурному сооружению. И это сооружение называется «лабиринт». Я немного почитал про лабиринты и узнал, что первый известный лабиринт, описанный греческими историками, а чуть позже — римскими, это правительственно-сакральный, я бы сказал, мемориальный комплекс, который был построен недалеко от города Рамсеса. Задолго, примерно за полтысячи лет до предполагаемого Исхода.
У. Г.: Рамсеса — который строили евреи.
Ю. А.: Евреи, именно. Он находился в 250 километрах оттуда — не то чтобы рядом, но понятная дистанция. Этот гигантский комплекс описывали Геродот и Плиний. Огромный прямоугольник или квадрат, приблизительно 240 на 300 метров. Общая площадь более 70 000 квадратных метров, то есть лабиринт был на двух уровнях.
У. Г.: Хотя это не лабиринт в полном смысле слова.
Ю. А.: Частью этого комплекса был лабиринт. Конечно, там и без того было огромное скопление пространственных единиц, три тысячи сооружений, которые ни один гид не сумел бы запомнить.
Но внутри был ещё и лабиринт, об этом Плиний как раз писал, о специальном запутанном пространстве. А на нижнем подземном уровне было ритуальное пространство, где хоронили фараонов и военачальников. И крокодилов, кстати, потому что рядом был город, который греки называли Крокодилополем.
Так вот, это сооружение должно было быть известно всем жителям Египта. А скорее всего, слава о нём дошла и до Греции. Оно описывается как грандиозное сооружение; даже Геродот говорил, что это строение затмевает своей мощью всё, построенное греками. А мы помним, что греческая архитектура — это много и хорошо.
К сожалению, оно утеряно, но не до конца. Ведутся раскопки, надеются найти очередное чудо света. Кстати говоря, с одной стороны к нему примыкала пирамида Аменемхета III, где его впоследствии через подземный ход похоронили. Так вот, сооружение, о котором мы говорим, — это центр принятия решений. Оттуда исходили указы, приказы.
У. Г.: То есть нижний уровень — кладбище, а верхний уровень — центр принятия решений. Правительственный комплекс.
Ю. А.: Правительственный комплекс, да. Для кого-то оно могло быть страшным, поэтому неудивительно, что произошло вытеснение этого лабиринта, этого правительственного комплекса — пустыней. И пустыня, и лабиринт чем-то схожи, хотя одно пространство полностью застроено, а второе пространство — абсолютно пустое. В этом смысле они даже выступают антиподами, хотя…
У. Г.: Хотя и там, и там скитаются.
Ю. А.: Хотя и там, и там можно скитаться вечно. В обоих случаях — ты вошёл, через 200 метров у тебя выход, но чтобы до него дойти, нужно проделать неизвестно какой путь. Кроме того — вошёл одним человеком, а если этот путь очень длинный, то может получиться, что вместо тебя выйдет уже другой человек. Так же, как из вагона на станции метро «Белорусская» вместо меня выйдет кто-то другой.
У. Г.: Да, если вспомнить Кафку, то возможно.
Ю. А.: Очень похоже, да.
У. Г.: Там задача отчасти состояла в том, чтобы человек, пока он доберётся до соответствующего служащего, стал совсем напуганным и забитым, и его можно было брать голыми руками.
Но интересно, что эти два уровня можно попытаться перенести на еврейскую культуру. Вы совершенно верно сказали, что этот комплекс зданий заменяется пустыней. Так же, как, например, нижний этаж мёртвых заменяется вот чем. Вспомним, куда движется народ Израиля. Он движется в Землю обетованную, которая должна постепенно привести к трансформации всего мироздания и к жизни вечной. То есть они движутся по пустыне к жизни вечной, в отличие от того, кто движется к мёртвым сквозь этот условный лабиринт. А вместо ситуации, когда человек идёт на приём к начальству, и приходит туда испуганный и забитый, наоборот, евреи, скитаясь по пустыне, трансформируются в людей, которые должны завоёвывать Землю Израиля, то есть изживают из себя рабов. Получается такое красивое негативное отражение. И там, и там скитания, но скитания с разными целями и с разными перспективами.
Я думаю, что у нас получилось очень красиво. На этой торжественной ноте мы вполне можем закончить нашу сегодняшнюю беседу. Юра, спасибо вам большое за интересный и содержательный разговор.
