Bullshit Jobs. Феномен бессмысленной работы

Совсем недавно я узнала о Дэвиде Гребере — профессоре антропологии в London School of Economics.

Узнала я его, прочитав книгу Debt: The First 5,000 Years, которая меня вполне впечатлила, но сегодня не о ней.

В 2013 году он написал статью “On the Phenomenon of Bullshit Jobs” в Strike! Magazine. В статье речь идет о феномене бесполезной работы, которая последние 25–30 лет начинает занимать все больше людей, в условиях кратного роста эффективности труда. При этом у нас, почему то, так и нет 15 часовой рабочей недели и трехмесячного оплачиваемого отпуска. Статью моментально перевели на десятки языков, а сам он получил бесконечное число сообщений с историями людей, которые вынуждены тратить свою жизнь на бесполезный труд.

Если 40% людей считают свою работу бессмысленной, почему они продолжают работать и кому это выгодно?

А в 2018 году он написал книгу “Bullshit Jobs” (на русском здесь), далее текст состоит в большей степени из цитат из этой книги с моими лирическими отступлениями.

А этот пост — моя попытка осмыслить прочитанное и приглашение к раздумьям о струтуре современной экономики, но ни в коем случае не какая то форма неуважения к конкретным людям, профессиям или компаниям. Важный момент, на котором стороится теория автора — он не определяет, какая работа бесполезная. Я — тем более.

“Бредовая” работа в понимании автора — это “занятие, которое сам работник считает бессмысленным, ненужным или вредным”.

Бредовая работа и ее виды

Бредовая работа — это настолько бессмысленная, ненужная или вредная оплачиваемая форма занятости, что даже сам работник не может оправдать ее существование, хотя в силу условий найма он чувствует необходимость притворяться, что это не так.

Шестерки (flunkies).

“Рабочие места для шестерок создаются из-за того, что люди на руководящих постах в организации считают подчиненных символами престижа.”

Яркий пример — люди, чья работа состоит в том, чтобы открыть вам дверь или вызвать лифт.

Очень часто шестерками оказываются именно женщины, основная работа которых бессмысленна, но “внеурочная” работа компенсирует бездействие ее боссов. Секретарша, которая разруливает все проблемы, в то время, как ее босс пытается попасть скомканной бумагой в мусорное ведро или обсуждает матч с коллегой во время трехчасового обеда, давно стала символом успеха любой фирмы с Wall Street.

Головорезы (goons)

“Самый очевидный пример — национальные вооруженные силы. Армии нужны государствам только потому, что у других государств тоже есть армии. Если бы ни у кого не было армий, то армии были бы не нужны. Но то же самое можно сказать и о большинстве лоббистов, PR-специалистов, агентов на телефоне и корпоративных юристов. Как и настоящие головорезы, они оказывают главным образом негативное воздействие на общество. Думаю, почти все согласятся, что если бы агенты по телефонным продажам исчезли, то мир стал бы лучше. Но, на мой взгляд, большинство людей также согласились бы, что если бы все корпоративные юристы, банковские лоббисты и гуру маркетинга аналогичным образом растворились в клубах дыма, то мир по меньшей мере стал бы чуть более сносным.

Головорезов нанимают из-за желания ни в чем не уступать конкурентам (если они наняли лучшую юридическую фирму, значит, и мы должны это сделать)”

Костыльщики (duct tapers)

“Костыльщики — рядовые сотрудники, работа которых заключается в ликвидации ущерба, причиненного небрежным и некомпетентным начальством.”

Ими часто затыкают все несовершенства в операционных процессах. Парадокс заключается в том, что иногда корпорации вместо того, чтобы нанять 5 условных инженеров, которые починят процесс и займутся чем-то другим, нанимают 20 менеджеров, которые будут латать этот процесс руками бесконечно, а потом еще наймут им руководителей (надсмоторщики), а возможно и создадут целый департамент.

“Должности костыльщиков возникают, потому что организациям иногда легче разбираться с последствиями проблемы, чем решить ее.”

Галочники (box tickers)

Большинство тех, кто занимается исследованиями, презентациями, отчетами в разных сферах причисляют себя именно к этой категории, если их работа идет в стол. А бывает, что исследование удовлетворенности клиентов полностью заменяет сам процесс удовлетворения потребностей этих клиентов.

Так, Бетси понимала, что вместо того, чтобы развлекать жильцов, она тратит время на обработку анкет с информацией о том, как жильцы хотели бы развлекаться

“Должности галочников существуют, потому что внутри крупных организаций часто важнее не совершить действие, а оформить бумаги, подтверждающие его совершение.”

Надсмотрщики (taskmasters)

“Есть две категории надсмотрщиков. Первая включает в себя тех, чья единственная функция — распределять работу между другими сотрудниками. Такую работу можно считать бредовой в том случае, если сам надсмотрщик считает, что ему совершенно нет нужды вмешиваться в рабочий процесс: не будь его на этом месте, подчиненные вполне справились бы самостоятельно. Если первая разновидность надсмотрщиков просто бесполезна, то вторая по-настоящему вредна. Речь идет о тех надсмотрщиках, чья основная задача — ставить перед другими сотрудниками бредовые задачи, контролировать бред или даже создавать совершенно новые бредовые рабочие места. Их также можно назвать генераторами бреда.

Надсмотрщики в основном являются побочным эффектом разных форм обезличенной власти.”

Есть еще второй уровень бредовой работы и о нем поразмышлать гораздо интересней. Так как мы все очень заняты, по 40–50 часов в неделю, нам важно эту работоспособность сохранять, поэтому в дело идут занятия йогой, массаж раз в неделю, психотерапевты, БАДы, готовая еда на вынос и клининг. Туда же — playstation, коктейли по пятницам и дорогие сумки. Мы потребляем многое из этого (а значит генерим рабочие места), чтобы одновременно снять тревожность и аргументировать свой жизненный выбор.

Причины бредовой работы и что с этим делать.

Давайте разбираться в том, почему в нашем капиталистическом обществе, где эффективность возведена в религию, получилось так, что 40% рабочей силы не создают никакой дополнительной ценности.

Конечно, здесь есть большой соблазн поразмышлять на тему вредоносных бюрократических абстракций и институтов. Но, кажется, в одну статью на medium это не поместится. Для тех, кто никогда не думал, например, о банковской системе — как о мифе или в целом слабо осознает свое место в современном мире, рекомендую начать с “Sapiens. Краткая история человечества” Харари. А здесь попробую резюмировать теорию, которую предлагает Гребер.

Принято считать, что в последние десятилетия занятость в виду автоматизации производства и сельского хозяйства сместилась в сторону услуг. Но на самом деле, если из услуг выделить информационный сектор, то увидим, что растут не гильдии парикмахеров, а IT компании, корпоративные юристы, рекламные агенства и хеджфонды. И именно из этих отраслей люди чаще всего говорят о бесполезности своей работы для общества. (Опять же, важно, по их собственному мнению!)

Я сама всю свою жизнь работаю, создавая цифровые продукты, и уверена, что они действительно приносят пользу, если сокращают цепепочки ценностей. Большую часть своей работы за последние 10 лет я никак не могу назвать бредом.

При этом отчетливо вижу огромное количество Digital компаний, которые генерят бредовую работу второго уровня. Ну например, сервисы для создания презентации :) Но это мое предвзятое отношение и сотрудники этих компаний могут думать иначе и это будет правдой.

Итак, конструкция, на которой выросли 40 часовая рабочая неделя и отчеты об отчетах, держится примерно на следующих нравственных тезисах, которые отлично прижились и практически не ставятся под соменение обществом:

1. Если ты не работаешь — значит ты слабый, бесполезный, вредный, глупый, недостойный.
2. Самое важное в жизни — самореализация через труд.
3. Самореализация и уважение других — это сложно и долго, надо терпеть и заслуживать.
4. Настоящая работа = работа, которую нужно терпеть.
5. За настоящую работу достойно платят.
6. Работа, которую терпеть не нужно и она приносит удовольствие = ненастоящая работа.
7. За ненастоящую работу не платят деньги, достаточно того, что она приносит удовольствие и удовлетворение.
8. Ненастоящую работу нужно делать из-за любви, а не ради денег.

Еще один феномен бредовой работы: мы ненавидим тех, кто приносит очевидную пользу. Презрение, с которым некоторые менеджеры смотрят на синих воротничков, объясняет зависть, которую они испытывают от того, что чувствуют свою хорошо оплачиваемую неполноценность.

Ну и этот замечательный конструкт приводит к тому, что врачи в нашей стране зарабатывают в десятки раз меньше маркетологов.

Авторы исследования использовали метод под названием «анализ социального возврата на инвестиции», чтобы рассмотреть шесть видов занятий, представляющих структуру занятости в целом: три высокооплачиваемых и три низкооплачиваемых. Вот краткий обзор их результатов:

• банкир: годовая зарплата около пяти миллионов фунтов стерлингов; уничтожает приблизительно семь фунтов общественной ценности на каждый заработанный фунт;
• директор по рекламе: годовая зарплата около пятисот тысяч фунтов стерлингов; уничтожает приблизительно 11,5 фунта общественной ценности на каждый заработанный фунт;
• бухгалтер: годовая зарплата около ста двадцати пяти тысяч фунтов стерлингов; уничтожает приблизительно 11,2 фунта общественной ценности на каждый заработанный фунт;
• больничный санитар: годовая зарплата около тринадцати тысяч фунтов стерлингов (6,26 фунта в час); приносит приблизительно десять фунтов общественной ценности на каждый заработанный фунт;
• рабочий в сфере утилизации: годовая зарплата около двенадцати тысяч пятисот фунтов стерлингов (6,10 фунта в час); приносит приблизительно двенадцать фунтов общественной ценности на каждый заработанный фунт;
• воспитатель в детском саду: зарплата около одиннадцати тысяч пятисот фунтов стерлингов; приносит приблизительно семь фунтов общественной ценности на каждый заработанный фунт.

Конечно, у этого правила есть исключения, но выглядит так, что чем более социально значима работа, тем скромнее она оплачивается.

Что с этим делать?

Автор видит одним из ключевых решений этого парадокса — безусловный доход. Вот здесь я его могу полностью поддержать.

Недавно я думала о том, чтобы взять ребенка из приюта. Я изучила пособия — они довольно щедрые. Вы получаете муниципальную квартиру, и сверх того вам платят двести пятьдесят фунтов в неделю за уход за ребенком. Но потом я подумала: минутку, они говорят о тринадцати тысячах фунтов в год и квартире за одного ребенка, которых у его родителей в большинстве случаев не было. Если бы мы предоставили то же самое родителям ребенка просто так, чтобы они избежали массы проблем, то им вообще не пришлось бы отдавать его на воспитание

И это, разумеется, без учета зарплат чиновников, которые организуют опекунство и контролируют его, без издержек на строительство и содержание офисных зданий, где они работают, на различные инстанции, которые осуществляют наблюдение и контроль за этими госслужащими, а для них тоже требуется строить и содержать офисные здания, и так далее. (от читателя автора)

Безусловный доход, на самом деле, нужен для того, чтобы избавить наше общество от бесполезных, а иногда очевидно вредных бюрократических институтов.

Я думаю, многие слышали о том, что Финляндия недавно закончила эксперимент с безусловным доходом. Оценила его как неуспешный, так как в среднем, молодые люди, ежемесячно получавшие на протяжении двух лет €560, не стали чаще трудоустраиваться!

Мне кажется, проблема не в решении, а в целеполагании. Если объем “бредовой работы” не увеличился, а метрики, типа ВВП страны, при этом не просели, то этот эксперимент точно успешен, а не наоборот.

Вы только вдумайтесь, 40–60% (в зависимости от отрасли) работающих людей считают свой труд бесполезным и угнетающим. Если бы завтра для них оборвалась связь между жизнеобеспечением и необходимостью на эту работу идти, половина организаций, которые делают нашу жизнь сложнее, испарилась бы в воздухе. А счастливчики, которые считают, что делают действительно что-то полезное, вздохнули бы с облегчением, ведь теперь никто не заставляет их тратить часть рабочего времени, чтобы хоть как то оправдать существование тех, чья работа бессмысленна.

И на последок, иллюстрация процесса разработки экзамена в менеджериальном (слева) и неменеджериальном (справа) университетах. Какой вариант выбираете?