Поездка в Люксембург, или История об утерянном паспорте

Многие годы мы дружным, сплоченным коллективом — я, моя жена Алла, наш малыш Сашка (тогда он действительно был маленьким и мог спать на заднем сиденье автомобиля, это сейчас в нем почти 2 метра) и наша закадычная подруга Ира — старались на майские праздники выбраться из Москвы главным образом в Европу и совершить небольшое путешествие по незнакомым местам.

В тот год наш маршрут был таков перелет Москва-Париж через Брюссель авиакомпанией Sabena (после банкротства в 2001 году теперь называется Brussels Airlines). Пару дней в Париже, затем поездом TGV Париж- Брюссель. На 3 дня нашей базой должен был стать Брюссель, откуда, арендовав машину, мы планировали съездить в Гент и Брюгге, а затем на целый день в Люксембург. После этого мы должны были на поезде переехать в Амстердам на 2 дня. И в конце концов вернувшись на поезде в Брюссель, вылететь в Москву. Все было спланировано заранее. Гостиницы заказаны, ж/д и авиабилеты куплены, машина забронирована.

В Париже мы уже бывали несколько раз. У нас уже были свои любимые маршруты, любимые кафе. Что именно мы увидели и где побывали в ту поездку, просто не помню.

Нагулявшись по Парижу, мы погрузились на TGV и примерно через полтора часа вышли в центре Брюсселя на международном вокзале Brussels-Midi/Zuid Station . Из воспоминаний той поездки Брюссель — это непонятно устроенное движение транспорта с системой туннелей, мы ни разу не вернулись в отель той же дорогой, которой выезжали, стая попугайчиков в центральном сквере, пиво с фруктовыми нотами в пивной на ратушной площади, целый квартал с улицами, состоящими только из ресторанов в самом центре города, которые, правда, достаточно рано закрывались для такого центрового места.

Гент и Брюгге произвели на нас гораздо большее впечатление.

Май 2002 года в Европе радовал погодой — с утра и вечером прохладно, днем тепло, даже жарковато. Однако, когда мы поехали побродить по Брюгге, внезапно задул холоднющий ветер, посыпал дождик, и стало так неуютно, что пришлось срочно покупать толстовки, чтобы не задубеть.

Брюссельское утро следующего дня 7 мая порадовало ярким солнцем, на небе не было ни облачка, день обещал быть прекрасным, и предвкушение интересной поездки в Люксембург грело душу. Однако, памятуя о вчерашнем, мы отправились в путь, утеплившись в новые толстовки.

Расстояние между Брюсселем и Люксембургом по скоростному шоссе Е411 составляет примерно 190 км, т.е. по времени примерно 2,5–3 часа, поэтому выехали сразу после завтрака по холодку. В отличие от Франции и, тем более, Германии стоянки для отдыха автомобилистов в Бельгии встречаются не так уж часто. Мы для себя даже вывели некую закономерность: в Германии такие стоянки на скоростных трассах встречаются каждые 20 км, во Франции — каждые 50 км, в Бельгии — каждые 100 км. Может это, конечно, не так, но по ощущениям именно так.

Примерно через час после старта солнце поднялось уже высоко и стало припекать, ну и природа начала брать свое. Захотелось снять толстовки, освежиться и размять ноги. Короче говоря, стали искать местечко для остановки, перекуса, туалета и т.п.

Где-то на 90 километре трассы показался первый указатель на Aire du Bois de Tellin. Оставшиеся до привала 30 км пролетели незаметно, и мы свернули с трассы на боковую дорожку, проехали стоянку большегрузных фур и припарковались под елкой на парковке для легковушек. Народ сбегал за бутербродами и водой в придорожный кафе-магазин La Porte du Luxembourg,

все по очереди сходили помыть руки и освежиться, а потом сели за вкопанные под елками столики и устроили себе второй завтрак практически на опушке Арденнского леса, чтобы передохнуть и набраться сил перед оставшимися до Люксембурга 98 км.

Как выглядело это место показано на видео.

Поели, попили, покурили, походили, полежали на скамеечке, потом побросали снятые теплые толстовки в багажник и поехали. Было в это время около полудня. Минут через 45, когда начали появляться указатели о приближении к границе с Люксембургом, я, как бывший советский номенклатурный работник, привыкший к порядку и дисциплине, говорю народу: «Девочки, паспорта приготовьте. А то, кто их знает, как у них тут все устроено. По идее погранконтроля не должно быть, но мы едем на арендованной машине, вдруг остановят». Девочки Алла и Ира как по команде предъявили мне свои паспорта, оставшиеся у них после оформления покупок duty free в Брюгге (обычно я все паспорта забираю и храню сам, чтоб не сбежали :).

- «Посмотрите, пожалуйста, где там барсеточка с моим и Сашкиным паспортами?»- продолжил я.

- «Тут нету. У себя посмотри»,- услышал я сзади.

Смотрю. Рядом справа нет. Слева в дверном кармане нет. Ну, думаю, упала, наверное, на пол.

- «Ира, посмотри под сидением. Она, наверно, упала»

Ира (она сидит на переднем сидении) пытается заглянуть под свое, и, что почти невозможно в движущейся машине, под мое сидение…

- «Ничего нет»

Снова реплика сзади: «Ты, скорее всего, ее положил вместе с толстовкой в багажник». Начинаю нервничать. А граница все ближе!

Ладно, доедем до какой-нибудь заправки, остановимся и найдем. Никуда, ведь, деться не может…

Проехали бельгийско-люксембургскую границу, обозначенную только плакатами по обеим сторонам трассы, и через какое-то время свернули на большую стоянку с заправкой BP — Aire de Capellen Sud. Поставили машину, вышли, обыскали. Даже коврики вытащили. Ничего не нашли. Нет в машине барсеточки с нашими с Сашкой паспортами. Вот тут адреналин мне и врезал уже. Вытащили все из багажника, обыскали все сумки. Нет паспортов. Адреналин в башке шумит. Думать не могу. Паника (у меня был такой ужас внутри, что, рассказывая потом эту историю словами, все откладывал ее запись, чтобы только не переживать его вновь).

Попил водички, выдохнул. Стал вспоминать. Народ тоже пытается восстановить картину. Все помнят, что сумочка-барсеточка висела у меня на руке, когда мы выезжали из Брюсселя, как потом я ее положил в сумку с видеокамерой. Но теперь ее в сумке нет, видеокамера есть, а паспортов нет.

И тут меня как по башке стукнуло. Вспоминаю свои размышления и движения на стоянке-привале. Думал: «Поедем через границу, надо сразу приготовить паспорта, чтобы в случае чего не рыться в сумках». Достал барсеточку с паспортами из сумки с видеокамерой, сумку сунул в багажник, хотел уже садиться за руль, вспомнил, что хотел снять толстовку, начал снимать толстовку, в руке мешается барсеточка с паспортами, положил ее на крышу машины, снял толстовку, отошел к багажнику, положил ее на сумку с камерой, вернулся к двери водителя, сел, завел и поехал. УЖАС!!! Скорее всего барсеточка при начале движения с крыши свалилась и валяется где-то там на стоянке в Бельгии за 96 км от нас. А в ней наши с Сашкой краснокожие паспортины!

Сердце готово вырваться наружу, в висках стучит. Глубокий вдох. Не паниковать. Что делать?

Надо срочно туда позвонить! Мобильный с собой есть, но как телефон туда узнать? Поднимаю голову, оглядываюсь. Заправка BP, ресторан Eurest. На заправке работают местные, обращаюсь к ним по-английски, не понимают, говорят только по-французски. А мы думаем, что только у нас иностранных языков не знают!!! Иду в ресторан в надежде найти кого-нибудь англоговорящего. Захожу, спрашиваю по-английски парня за кассой, говорит ли кто-либо по-английски. Добавляю два французских слова: «parle anglais» с вопросительной интонацией. Получаю ответ: «madame directeur» и показывает куда идти. Спускаюсь в цокольный этаж, по дороге дважды спрашиваю дорогу: «madame directeur?». Стучу, захожу в небольшой кабинетик. Молодая симпатичная госпожа директор действительно говорит по-английски и тут же начинает мне помогать.

Поскольку на трассе Е411 между Брюсселем и Люксембургом есть только одно заведение, где мы останавливались, она быстро находит телефон и звонит туда. Объясняет, что раззява-турист из России посеял где-то паспорта, думает, что именно у них на стоянке. Просит кого-нибудь выйти посмотреть. Переспрашивает, где именно мы стояли. Передает инфу. Говорит, что перезвонит через 10 минут. Сидим, ждем. Предлагает мне чаю. Отказываюсь. Меня колотит. Мечтаю, что сейчас перезвонит, а там ей скажут, что все нашли… Перезванивает. Слушает. Вешает трубку и качает головой. Ничего не нашли. Говорят, что все кругом рядом с парковкой посмотрели, но никакой барсеточки нет. Ладно, говорит. Сейчас в местное отделение бельгийской полиции позвоню, в Arlon. Звонит, представляется, повторяет мою историю. Вешает трубку и говорит: «Они сказали, чтобы Вы не волновались. Они сейчас пошлют туда наряд, чтобы поискать Вашу барсеточку, а Вы пока можете тут посидеть и подождать. Они перезвонят». Можете себе представить? Сказать мне, советско-российскому гражданину, выросшему и живущему в наших реалиях, что вот сейчас полицейские поедут и будут искать документы какого-то русского придурка! Нет, я не смог себе это представить, тем более, что адреналин бушевал в крови и требовал каких-то действий. Я принял решение вернуться на «место преступления» и поискать самому. Поблагодарил госпожу директора, взял ее визитку, номер мобильного телефона и попросил разрешения позвонить узнать о результатах полицейских поисков. Вдруг, думаю, пока мы туда доедем, они все найдут и с собой заберут.

Рванули обратно в Бельгию. Подъезжая по встречной полосе к Aire du Bois de Tellin, увидели на противоположной стороне шоссе прямо у выезда машину бельгийской gendarmerie, медленно едущую вдоль обочины, а перед ней полицейского, осматривающего правую обочину. «Ничего себе»,- подумал я. «Они реально приехали и ищут». Пока мы доехали до разворота, а это примерно 20 км, развернулись и приехали на то же место, откуда уезжали радостные 3 часа назад, полицейские уже уехали. Я перезвонил госпоже директору, спросил, не звонили ли ей из полиции. Она попросила перезвонить через 10 минут. Пошел в кафе.

Народу за столиками было полно. Вместо утреннего парня за кассой стояла девушка. Видимо сменились. Попытался спросить про барсетку, про полицию, про поиски. Ведь им же звонили 2 часа назад. Пожимает плечами. По-английски ни бум-бум. Громко в зал спрашиваю: «Господа и дамы, кто-нибудь может помочь перевести с английского? Я тут потерял документы и пытаюсь их найти». Нашелся один дальнобойщик, который дальше толмачил. Девушка сказала, что она слышала чего-то такое, но, вроде, ничего не нашли. Стоим разговариваем. Вдруг, меня кто-то трогает за локоток. Поворачиваюсь. Передо мной стоит типичный браток. Внешне прямо из анекдота.

«Слышь, брат»,- говорит он на чистом русском языке. «Я понял, что у тебя проблемы. Может тебе деньги нужны?».

«Спасибо, брат»,- отвечаю я в тон, пораженный самой ситуацией. «С деньгами все в порядке, карточки и деньги остались у жены, слава Богу, а вот паспорта я посеял. Еще раз спасибо за предложение». Пожали руки и расстались. В этот момент я, вдруг, понял, что мир не без добрых людей, и, возможно, что все обойдется. И еще подумал, хорошо встретить за границей «своих», «наши» в беде не бросят.

Тут кто-то из вышедших дальнобойщиков вернулся и сказал, что подъехала полицейская машина и что, возможно, мне нужно с ними пообщаться. Мы с моим добровольным толмачом пошли к полицейским. Это оказалась патрульная машина. Я им еще раз рассказал всю историю, они связались с центральным отделением в Arlon и сообщили, что, выехавшая по нашему делу бригада вернулась ничего не найдя.

Я решил готовиться к худшему и спросил, где бы мне можно было оформить заявление, чтобы получить на руки какой-нибудь полицейский документ, подтверждающий, что я обращался в полицию по поводу утери паспортов.

Они записали весь рассказ по-французски на бланке протокола и сказали, что ближайший к этому месту полицейский участок, где все можно как надо оформить, находится в городке Tellin.

К этому времени девчонки с Сашкой как раз обошли и обыскали всю парковку, заглянули во все канавы и мусорные баки, но, увы, ничего не нашли.

И мы рванули в Tellin.

Через 18 км мы свернули с трассы и оказались в глухой бельгийской провинции с маленькими городками-деревнями и петляющими между ними дорожками. Навигаторов в то время еще не было, и мы ехали по карте. Наконец добрались до Tellin. Маленький городок, в нашем понимании маленькая деревня, с центральной площадью, на которой расположены мэрия, церковь и школа. От площади лучами расходятся улочки с частными домиками. Народу на улице почти нет. Спросив пару раз направление, благо слово gendarmerie произнести не сложно, мы подъехали к маленькому домику, на окне которого изнутри была прилеплена бумажка с надписью Police и часами работы местного участкового. Были также его телефоны на случай срочности. Но я представил себе, как я буду с ним объясняться по телефону, понял, что это невозможно, и даже не подумал набрать. Медленно поехали на выезд. Девчонки все настаивали, что надо остановиться и спросить дорогу у прохожих. Но прохожих все не было. Вернулись на центральную площадь, увидели национальный флаг на домике. О, администрация, подумалось. Внутри за столом сидел пожилой дядька и читал газету. Рассчитывать, что дядька говорит по-английски было утопией.

Послали разговаривать Ирку, как самую бедовую. Тем более, что у нее до 4 класса в школе был французский язык. То есть по всем меркам она из всех присутствующих владела языком в совершенстве. Правда Ирка говорила, что ничего не помнит.

«Слово gendarmerie ты знаешь. Как будет работать знаешь?»

- «Да. Travailler»

- «Как будет 24 часа, помнишь?»

- «Примерно. Помню как будет всегда»

- «Тоже пойдет»

Ирка полистала 2-страничный словарик в конце путеводителя Polyglott, выдохнула и пошла.

«Bonjour, Monsieur»,- бодро начала она, вспомнив школьные уроки.

«Bonjour, Madame»,- ответил дядька, посмотрев на нее поверх очков и покосился на нас в машине, застывших в напряжении. Мы, кажется, даже перестали дышать. Ведь сейчас должно было начаться самое интересное…

«gendarmerie…travail…toujours», — играя интонацией сказала Ирка и, показав дядьке свои часики, пальчиком обвела дважды по циферблату полный круг и сделала вопросительные глаза.

Дядька оказался толковым, видимо играл с внуками в пантомимы, достал карту, ткнул пальцем в город Marche-en-Famenne и добавил: «Gendarmerie travailler 24 heures».

«Merci beaucoup, Monsieur. Au revoir», — блистанула напоследок Ирка, села в машину и мы рванули в Marche-en-Famenne.

Дорога шла через остатки Арденнского леса, перелески, поля, была очень живописной. Девчонки пытались смотреть по сторонам, но я ничего не замечал. Я гнал, не отвлекаясь и не расслабляясь, так как еще ничего не было закончено и неопределенность сильно утомляла. Через полчаса въехали в Marche-en-Famenne.

Это действительно был городок с «многоэтажными» в 3–4 этажа домами, автобусами и магазинами. Видимо районный центр.

Нашли полицейский участок довольно быстро. Современное здание из стекла и бетона. Перед ним гостевая парковка, на которой мы и припарковались (Police fédérale de Marche-en-Famenne,Rue des Trois Bosses 4, 6900 Marche-en-Famenne, Belgium).

Прежде, чем идти сдаваться, попросил Аллку в мое отсутствие посмотреть в путеводителе Polyglott телефон российского посольства в Бельгии и попробовать туда дозвониться, чтобы выяснить процедуру возвращения на Родину при утере загранпаспорта.

Зашел в участок. Чисто, вокруг евроремонт, обезьянника не видно. За толстым стеклом сидит полицейский, видимо, дежурный. Здоровый такой дядька с усами похожий на Портоса.

«Good afternoon, officer» — поздоровался я с ним по-английски и спрашиваю: «Do you speak English?»

«Yes», — ответил после небольшой паузы. «A little…»

Потом нажал на кнопочку, прозудел электронный замок, он открыл дверь и пригласил меня внутрь за стекло. Я вошел, сел на стул, протянул ему записку, составленную патрульными, и начал рассказывать про свою беду. Он быстро пробежал глазами записку, прервал меня на середине рассказа: «Moment!» и куда-то позвонил. Потом разрешил продолжить. Говорил я минут 15, вдруг дверь участка распахнулась и внутрь влетела полная мадам, одетая по-домашнему и в папильотках. Портос мой вскочил, открыл ей дверь, усадил рядом, вытер испарину со лба и выдохнул. Это оказалась учительница английского языка из местной школы (!). Пришлось начинать свой рассказ сначала. Я рассказывал, мадам переводила, Портос записывал.

Когда я почти закончил, позвонила Аллка. Рассказала, что дозвонилась до нашего посольства в Брюсселе, однако, там, как водится, ей оказались не рады. Я попросился наружу, чтобы выслушать рассказ вживую и не тратиться в роуминге. Выяснилось следующее. Когда Алла рассказала взявшему трубку сотруднику посольства про нашу проблему и спросила, что нам дальше надо делать, он попросил подождать, и ей было слышно, как он уговаривает другого сотрудника взять трубку и поговорить, поскольку «это ж твой консульский вопрос». Тот долго отнекивался, потом взял трубку, выслушал, потом спросил: «Какой авиакомпанией прилетели? Обратный билет есть?». Услышав ответ про Sabena и про наличие обратного билета, удовлетворенно хмыкнул и спросил: «Деньги есть? В переходах петь не будете?». Услышав ответ «есть» и «не будем», сказал, что мы должны 10 мая после 9–00 приехать в посольство с ксерокопией внутренних паспортов и свидетельств о рождении и фотографиями 3х4. На Аллкин резонный вопрос, а почему мы не можем приехать завтра 8 мая, чтобы успеть все сделать и улететь 10 мая домой, чтобы ребенок успел в школу и не надо было бы заниматься обменом билетов, поступил ответ, потому что завтра 8 мая в Бельгии выходной, а 9 мая надо ехать возлагать венки. Короче не до нас. Сказано 10 мая, значит 10 мая и точка. И повесил трубку. Попытки перезвонить закончились ничем. Они просто не брали трубку.

Вернулся к Портосу и мадам учительнице. Попросил его посмотреть по своей полицейской базе телефоны посольства России. Там оказался телефон, которого не было в Polyglott. Попросил его набрать и поговорить, расчитывая, что, если позвонят из полиции, то посольство зашевелится. Портос набрал, начал говорить, потом остановился и протянул мне трубку. «Там не понимают по-французски»- сказал он. «Пипец»,- подумал я и взял трубку. Поздоровался, включил «номенклатурные интонации» и попросил к телефону дежурного дипломата. Подождал. Ответил дежурный дипломат, видимо, один из старших дипломатов, что было хорошо. Я изложил суть дела и рассказал о разговоре Аллки с офицером консульства.

«Мы ждем Вас завтра к 9–00, с ксерокопиями документов и фотографиями, которые можно сделать в метро или на вокзале» — последовал ответ. «Факсы с копиями попросите родных прислать Вам в гостиницу».

«А как же выходной и венки?»,- спросил я.

«Не волнуйтесь. Приезжайте в посольство к 9–00, я еще буду дежурить, кого надо — вызовем. Придет и все сделает. Удачи».

За это время Портос набрал на компьютере и напечатал мне что-то типа справки о том, что я обратился в полицию по поводу утери документов и что в связи с этим заведено дело номер такой-то. Теперь у меня был документ!

Я попрощался и пошел к народу. Времени все это заняло довольно долго. Часа 2 или 3. Народ уже был никакой. Я попросил Аллку позвонить папе, чтобы он взял ключи и съездил к нам домой, взял документы, сделал копии и отправил нам по факсу в гостиницу. Но Аллка никогда не спешит. Она тут и говорит: «Папе позвонить еще успеем, а пока давайте съездим на место и еще раз сами все посмотрим на выезде и на обочинах. Полицейские смотрели только на правой обочине, а ты быстро перестроился в левый ряд. Вдруг она не сразу с крыши свалилась, а проехала какое-то расстояние и только потом свалилась. Тогда она может быть на разделительной полосе». Ну что ж — надежда умирает последней….

Поехали. Минут через 40 были на месте. Еще раз зашли в кафе, чтобы спросить на всякий случай, не нашел ли кто потерянную барсеточку. Нет, никто ничего не находил.

Выехали на шоссе, девочки вышли из машины и пошли вдоль правой обочины, периодически поглядывая на левую под отбойник, а мы с Сашкой медленно поехали за ними, тоже глядя туда и сюда.

Периодически, когда видели что-нибудь черненькое, девчонки перебегали шоссе к отбойнику, но это были либо куски шин, либо ботинки, либо тому подобный мусор, но только не барсеточка. Прямо скажем, это было рискованное занятие. Шоссе скоростное, машины мчатся со скоростью 120–140 км/час и не ожидают увидеть пешеходов на трассе. В общем уже через километров 5 стало ясно, что ничего мы не найдем, девчонки сели в машину, но мы все-равно продолжали ехать медленно, осматривая обочины и останавливаясь, если что-то там такое чернелось. Не хотелось верить, что после всех этих усилий, мы так и уедем несолоно хлебавши. Отъехали от места уже километров 20, начало смеркаться, и что уж тут, ничего не поделаешь, доехали до разворота и поехали сдаваться в Брюссель.

В очередной раз доехали до Aire du Bois de Tellin, но только уже в направлении на Брюссель и Аллка предложила остановиться и поесть, поскольку мы после того утреннего перекуса нигде ничего не ели, а прошло уже около 10 часов и в Брюссель мы доберемся когда все будет закрыто. Да, думаю, правильно, на одном адреналине я больше не протяну, и Сашка голодный, весь день тихо сидит сзади, понимает — у родителей проблемы. Посмотрел на часы — 22.00 и припарковался. Зазвонил мобильник. Смотрю Вова Морозов звонит, мой старинный приятель, давно живущий и работающий в Париже. Мы с ним разминулись, когда летели через Париж, сейчас, думаю, вернулся из отпуска и хочет выяснить, где мы. Беру трубу. Аллка шепчет: «Ты его только не грузи нашими проблемами».

Отвечаю беззаботным голосом: «Алё, Вова, привет!»

- «Здарова, Палыч. Ты где сейчас?»

- «Да мы тут едем. На полпути из Люксембурга в Брюссель».

- «Ясно. А твои документы где?»

- «Вова…. А ты откуда знаешь?»

- «Да просто мне мужик тут дозвонился, который их нашел!»

Новая порция адреналина смыла всю усталость и обреченность. Выяснилось, что позвонил мужик по имени Мишель, у которого находятся наши документы и который увидел парижский телефон Вовы, написанный на стикере, прилепленном к кредитной карточке. И что он звонит уже, начиная с 16–00 часов, просто Володи дома не было. Есть только 2 проблемы — мужик живет под городом Мец во Франции и говорит только по-французски.

Спрашиваю, а где это Мец (Metz) и как далеко от нас. «Да километров 70 за Люксембургом»,- отвечает Володя. Быстро в уме считаю: примерно 100 км до Люксембурга и плюс еще 70 км до этого Меца. Часа за 2 ночью доедем. Прошу позвонить Мишелю и спросить можем ли мы к нему приехать через 2 часа, поскольку утром в 9–00 у нас поезд из Брюсселя в Амстердам, на который хочется успеть.

Володя хмыкнул так и говорит: «Палыч, ты не забывай — это ж Европа. Они спать рано ложатся. Позвоню, конечно, но, думаю, он попросит завтра приехать». Мы тем временем пошли купили себе поесть. Как сейчас помню была паста с соусом «болоньезе».

Перезвонил Володя и говорит: «В общем, Палыч, повезло тебе. Странный француз какой-то попался. Он ждет тебя сегодня в любое время, как доедете. Он не в самом Меце живет, а в городке под названием Jury. Я тебе адрес СМСкой пришлю. Если что, звони, я спать не буду, телефон рядом положу». Воистину говорят: «не имей сто рублей, а имей сто друзей».

Короче говоря, доглотали мы свою пасту и салаты, впихнули еду в ребенка, заправились и рванули во Францию. Как я уже говорил, навигатора в ту пору у нас еще не было, ездили по картам Michelin, но на имеющейся у нас карте Меца и его окрестностей не было. Сразу решили, после французской границы заедем на какую-нибудь заправку и купим нужную карту. Ехали быстро. Пересечения границ я уже не боялся — в надежном месте грела душу справка бельгийской жандармерии. Действительно примерно за 2 часа долетели до города Metz, народ даже подремать успел. Начались новые сутки.

На въезде заехали на заправку BP и купили карту. Нашли на ней городок Jury в 17 км за Мецем, я позвонил Володе и попросил его перезвонить Мишелю и сказать, что вот мы уже совсем рядом и скоро подъедем. Поехали. Володя перезвонил и сказал, что Мишель нас ждет и что нам надо ехать по указателям в сторону Technopôle Metz 2000, чтобы попасть на дорогу, ведущую в Jury.

Проблема была в том, что ночью в незнакомом городе, ориентироваться очень сложно, указатели плохо освещены, их практически не видно. С грехом пополам, нарезая круги и возвращаясь к указателям, доехали до этого Технополя и, судя по карте, выехали на нужную дорогу в нужном направлении, увидели даже указатель на Jury. Но на очередном Т-образном перекрестке, где не было ни одного указателя и было не понятно, где этот перекресток на карте, а вправо и влево была полная темень, решили вернуться к указателю и сделать звонок другу. Поставили машину на обочину перед большим указателем, девчонки вышли пройтись и покурить, Сашка дрых на заднем сиденье. Я позвонил Володе, описал то, что прочитал на указателе и попросил спросить у Мишеля куда дальше ехать.

Прохаживаемся, ждем. Вдруг с боковой дороги вылетает большая желтая аварийная машина, светящаяся, как елочная гирлянда. Водитель увидел на обочине машину с открытыми дверями и слоняющихся людей. Тормознул, чего-то спросил по-французски. Я ему в ответ — “Jury, силь ву пле, Jury”. «Follow me»,- скомандовал водитель аварийки. Мы попрыгали в машину и поехали за ним.

Перезванивает Володя и говорит, что Мишель велел никуда не уезжать с того места, — он к нам выехал. «Блин,- говорю, — мы уже уехали, сейчас в этот Jury уже приедем. Перезвони ему, пожалуйста, чтобы не ехал никуда». В этот момент аварийка тормозит на перекрестке, водитель высовывается из окна и показывает рукой, что нам надо ехать налево. Въезжаем в Jury. Нам навстречу на большой скорости выносится машина и улетает в сторону, откуда мы приехали. «Не иначе Мишель нас встречать поехал», — произношу я вслух и рулю дальше. Въехали в городок. Сплошной частный сектор из домиков, утопающих в зелени. Ни указателей, ни вывесок, ни табличек, темные окна, ночь, ни одной живой души. Куда ехать не понятно. Доехали до круга и остановились. Зажег лампочку, развернул карту. Краем глаза уловил проблеск фар. Смотрю в зеркало заднего вида, приближается автомобиль. Мне этот момент напомнил сцену из «Close Encounters of the Third Kind», если кто помнит. Приближается, приближается, вплотную подъехал сзади и встал. Выхожу, иду к вышедшему из машины мужику.

Спрашиваю: «Michel?».

Он мне в ответ: «Victor?».

Ура-а-а-а!!! Нашлись!

Мы пожали друг другу руки, и я думал, что вот сейчас он отдаст мне наши документы, мы его как-то там отблагодарим и уедем, тем более что ехать нам обратно в Брюссель почти 300 км. Но не тут –то было. «Follow me!»,- сказал Мишель уже слышанные сегодня слова, сел в машину и поехал. Мы за ним. Пока ехали, я позвонил Володе в Париж. Сообщил, что мы встретились и что он может уже ложиться нормально спать. И напоследок спросил, как тут принято благодарить за подобные вещи. Нужно ли денег дать и сколько. Володя ответил, что такой вид благодарности здесь вполне принят, и это будет нормально.

Приехали. Мишель с женой проводили нас в дом. Мы с девчонками зашли, а Сашку оставили в машине. Он так сладко спал, что его было жалко будить, ведь было уже почти час ночи. Хозяева усадили нас за стол, предложили чай, варенье, бутерброды, сварили крепкий черный кофе. Для возможности общаться разбудили дочку старшеклассницу, которая вышла вся заспанная и категорически отказалась фотографироваться на память в таком виде.

Мишель достал мою родную барсеточку и попросил проверить, все ли в ней на месте. Я проверил: все было на месте, паспорта, кредитки и 200 евро. Я спросил, могу ли я его отблагодарить. Он замахал руками и сказал, что прекрасно понимает, в каком положении мы оказались, поскольку сам терял паспорт, но его паспорт так и не нашелся. Я рассказал ему про наш разговор с Володей о том, что Мишель не типичный француз, раз согласился ждать и дождаться нас в ночи. Они с женой переглянулись и расхохотались.

«Да. Я не типичный француз, точнее, я вообще не француз, а серб, и фамилия моя Живанович (Zhivanovic)»,- смеясь продолжил Мишель. — «Вот жена моя — француженка. Вот она бы точно Вас ночью ждать не стала». И смеется.

Выяснилось, что у него небольшая компания по автоперевозкам. Всего 3–4 большегрузные машины. Один из его водителей нашел нашу барсеточку на стоянке, заглянул в нее и увидел российский паспорт. Кроме того факта, что дальнобойщики всего мира не очень доверяют полиции, он также знал, что его хозяин серб, т.е. почти что русский в его понимании, J и решил, что лучше он отвезет эти документы хозяину, который уж точно знает, что надо делать.

Получив документы от водителя, Мишель нашел в них мою визитку и стал звонить мне в офис в Москву. Девочки, принимающие звонки, брали трубку, слышали французскую речь и отключались. И так несколько раз (по возвращении я устроил скандал в канцелярии, что понабрали таких дур и не дали инструкций, как надо поступать, если в офис звонит иностранец). Когда попытки дозвониться мне на работу не увенчались успехом, он увидел написанный на стикере парижский номер. Позвонил туда и попал на Володину дочку, которая сказала, что взрослые будут только вечером. А мы в это самое время обыскивали мусорные баки и обочины… Остальное известно.

Гостеприимные хозяева оставляли нас поспать до утра, чтобы не ехать в ночь после кошмарно утомительного дня, но нам утром надо было быть в Брюсселе, чтобы поспеть на поезд Thalys на Амстердам. Было уже 2 часа ночи, и нам было пора. Мишель с женой на машине показали нам кратчайший путь до шоссе на Брюссель, и мы погнали.

Поначалу, пока в крови еще работал адреналин и выпитый кофе, я был вполне бодр и ехал быстро. Потом, по мере осознания того, что паспорта найдены и не надо сдаваться в посольство, напряжение последних 14 часов начало уходить, и я стал засыпать. Проехав примерно час, я стал останавливаться через каждые 50 км, выходил из машины, делал пробежки, размахивал руками. Сашка дрых. Девчонки разминали мне воротниковую зону и сливали на руки воду из бутылки, чтобы умыться. Так сделали раза три. Когда до Брюсселя оставалось уже 70–80 км, я, вдруг, подумал, что не могу уже отличить сон от реальности, мелькающий свет от фонарей убаюкивал и сливался в один ватный фон. Я поступил, как Макс Отто фон Штирлиц, возвращающийся в Берлин, — остановился у обочины, поставил будильник на телефоне на 30 минут, чуть откинул кресло и велел всем спать. Сашка, правда, и так дрых.

Проснулся через полчаса, размялся, попил водички, умылся и уже без проблем на рассвете доехал до Брюсселя. Мы успели собраться, доехать до вокзала, сдать машину и сесть на поезд Thalys до Амстердама. Ехать нам предстояло всего около 2 часов и все расчитывали подремать после тревожного дня и бессонной ночи. Мы, конечно, подремали, т.к. держать глаза открытыми не было никаких сил, но проснувшийся и бодрый Сашка требовал играть в звездные войны. В этот раз ему совсем легко было победить сонных имперских десантников. До этого я успел, правда, позвонить в посольство и рассказать про благополучное разрешение возникшей было проблемы. «Ну и отлично. Здесь документы обычно находятся, но, как правило, тогда, когда они уже не нужны. Удачи.»

Разместившись в амстердамской гостинице, мы попадали спать, но я поставил будильник, так, чтобы поспать 4 часа и не проспать до следующего утра. После звонка будильника встали с трудом, Ирка просыпаться отказалась, а Сашку надо было кормить, и поэтому мы втроем пошли в город. Сами мы с Аллкой хотели поесть попозже с пивом где-нибудь в центре амстердамской субботней тусовки, но Сашку надо было кормить срочно. Он за эти сутки отлично выспался и теперь сильно хотел есть.

Первая попытка накормить голодного ребенка не увенчалась успехом. В итальянском ресторане-пиццерии недалеко от гостиницы нас обслужить отказались, когда узнали, что мы на троих заказали только одну порцию пасты. Мы были в шоке от подобного европейского сервиса. В результате купили ему в киоске сэндвич с курицей, чему он, похоже, был только рад, и пошли тусоваться. Вечерний субботний Амстердам встретил нас составленными столами, акробатами и пивом, льющимся рекой.

На следующий день команда выспалась, была в полном сборе и готова к новым приключениям. В целом мы отлично провели время в Амстердаме, но все хорошее когда-нибудь обязательно заканчивается, и нам пришлось вернуться в Брюссель, откуда предстоял вылет в Москву. И здесь история с потерянными и найденными документами получила некое развитие.

Получив обратно потерянные документы, я все время думал о том, что мое заявление в полицию запустило некий механизм и что мне надо бы как-то известить местные органы о найденной пропаже, чтобы этот механизм остановить. Иначе можно получить проблемы при выезде из Бельгии и, в дальнейшем, проблемы с получением европейских виз, ведь мой паспорт числится утерянным. И тут, провозя каталку с нашим багажом по коридору международного вокзала Брюсселя, я увидел трех патрулирующих вокзал полицейских. Подошел и поинтересовался говорят ли они по-английски. Оказалось, что говорят. Я достал справку, оформленную мне в жандармерии Marche-en-Famenne, показал ее полицейским и сказал, что утерянные документы нашлись, и я бы хотел, чтобы открытое дело было закрыто. Они покрутил справочку в руках и пригласили меня пройти в участок. Я закатил багажную тележку в неприметную дверцу и сел на стульчик перед дежурным офицером. Он прочитал справку, посмотрел мой найденный паспорт и сказал, что ситуация ему ясна, но, чтобы закрыть дело надо вернуться в Marche-en-Famenne, чтобы тот, кто его открыл, его и закрыл. Я ему объяснил, что улетаю в Москву и у меня не будет времени туда съездить. Он вздохнул и пошел звонить в жандармерию Marche-en-Famenne, потом вернулся ко мне, попросил паспорт, снял с него копию и отправил туда по факсу. Я написал еще одно заявление, теперь уже о находки паспорта. После этого меня отпустили, сказав, что вопрос решен, все в порядке, и я могу ехать. Выкатил каталку с чемоданами, а там уже народ обеспокоенный меня ищет. В участке, видимо, стояла сотовая глушилка, и меня потеряли.

На следующее утро мы вылетали в Москву. Без проблем пройдя паспортный контроль, загрузились в самолет. Мы еще не успели занять свои места, как в проходе между рядами кресел возникла знакомая фигура братка, встреченного нами в Aire du Bois de Tellin.

- «Брат, ну ты как?»

- «В полном порядке. Документы нашлись! Представляешь!»

- «Надо за это накатить»

И он достал бутылку, только что купленную в аэропорту.

В те, кажущиеся уже далекими, времена в самолете действительно можно было накатить. И под мой рассказ о наших приключениях мы накатили. Даже мои девчонки.

__________________________________________________________

Прошло, наверное, месяца три после нашего возвращения домой. Звонит вечером Аллкин папа и спрашивает: «Алла, у Вас все в порядке? нет проблем?»

«А что случилось», — отвечает Алла вопросом на вопрос.

«Вам письмо из прокуратуры пришло».

Полетели к родителям за письмом. Взглянули на конверт и расхохотались. Письмо оказалось от королевского прокурора Бельгии, которым он извещал меня, что дело, открытое по моему заявлению, закрыто в связи с отсутствием состава преступления. Вот так!

__________________________________________________________

К Рождеству Христову мы с оказией послали Мишелю бутылку водки и банку икры, а жене — расписной павловопосадский платок и открытки с видами Москвы и посланием: «From Russia with love!»

___________________________________________________________

Через несколько лет, опять же весной «на майские», мы тем же составом путешествовали по Германии, Франции и Бельгии, и, предварительно списавшись, заехали к Живановичам в гости. Вечером были отличные сербские шашлыки, а на следующий день Мишель со своей семьей пригласили нас пообедать в ресторан. Было все очень трогательно.

Потом мы проехали по дороге Е411 к месту, откуда началась эта история, и где-то там под кустами зарыли капсулу (коробочку от фотопленки) с посланием самим себе. Даст Бог, когда-нибудь вернемся!

А пока вот ссылка на карту нашего приключения.

И еще. Все фотографии с места приключения были сделаны как раз во время этого, уже следующего путешествия, так как в то время нам было совсем не до фотографирования…