Ольга Романова — глава фонда «Русь Сидящая» — рассказала Rus2Web о том, как переживают заключение «узники Болотной» (осужденные по делу о массовых беспорядках на Болотной площади 6 мая 2012 года), а также их родные и близкие.
Степан-муаллим — очень уважаемый человек. Само слово «муаллим» о многом говорит — «учитель», это по-арабски. Степан каждый день вслух читает Коран для сотен верующих, которые читать не умеют. Степан- просветитель сидит в зоне под Тулой, в конце года должен выйти на свободу. Степан Зимин, осужденный по делу 6 мая, — арабист. Кто бы мог подумать, что эта профессия так пригодится ему в жизненном повороте.
У него блестящие характеристики — и со свободы, и колониальное начальство его уважает. Впрочем, местный суд не счел его исправившимся и по УДО не отпустил, так что Степен продолжает свою миссию. К Степану часто ездит его адвокат Сергей Панченко, а на воле его ждет девушка Саша — она из Петербурга, а познакомились они на спортивных танцах, которыми оба сильно увлекаются. Судья ни разу не давала Саше разрешения на свидание со Степаном.
У Ани Гаскаровой (в девичестве Карповой) возможностей увидеться со своим мужем Алексеем Гаскаровым, который сидит здесь же, чуть побольше. Прошлым летом она вышла замуж за Алексея — расписывали их в Бутырке. Невеста в белом платье одна зашла в тюрьму, и через час одна же вышла. Расписали. Настоящее свидание со своим мужем она получила только в апреле, вот только что. Алексея Гаскарова очень поддерживают и родители — у него молодая симпатичная мама, которая все понимает.
Вообще родные у «шестомайских» удались: что ни биография — так краса и гордость, соль земли русской.
Вот Виктор Иванович Савёлов, отец Артёма Савёлова (он прямо в Новый год вышел из зоны под Рязанью), всю жизнь проработал в оборонке, мотался на Новую Землю, занимался СВЧ — передатчиками.
У Стеллы Луцкевич, мамы Дениса Луцкевича (он тоже под Тулой в зоне, но в другой), до всех этих событий был свой бизнес — все продала, работает в каком-то офисе, мотается в зону, ждет сына, сильно помогает Комитету 6 мая (создан для помощи осужденным по «Болотному делу» — прим.). Вместе с Денисом Луцкевичем сидит Илья Гущин, к нему ездит мама Оля — компанейская хохотушка, а по профессии риэлтор. Если вдруг надумаете что продавать, менять, снимать — это к ней, разумеется: и человека мы знаем, и дело доброе сделаете.
Под Рязанью, в ИК-6, сидят сейчас Алексей Полихович, Андрей Барабанов и Александр Марголин. Когда выйдет Андрей Барабанов, надо будет взять у него кулинарно-диетическое интервью на тему «Как убежденному вегану выжить в российской тюрьме и не поступиться принципами», лично для меня это загадка.
К Андрею Барабанову ездит милейшая и прекраснейшая Татьяна Николаевна, мама, она экономист. И еще очень часто бывает защитник Сергей Шаров-Делоне — в прошлой, «дошестомайской» жизни — реставратор, историк и искусствовед, автор толстенной и очень умной книги про Северо-восток Древней Руси. Ездить с ним по тюрьмам исключительно полезно: можно за сутки всерьез повысить образовательный уровень. Я, например, уже довольно сносно могу вам доложить о связях Андрея Боголюбского и Фридриха Барбароссы и о роли последнего в древнерусской архитектуре на примере храма Спаса-на-Нерли. Про своего подзащитного Сергей Шаров-Делоне (двоюродный брат Вадима Делоне) говорит: «Он мне как сын». Рядом с Сергеем сидит его родной сын Саша и серьезно кивает. Да, у него теперь есть брат Андрей Барабанов. Они сверстники.
К Алексею Полиховичу ездит вся его семья, как и к Саше Марголину — неунывающему, хорошему человеку. Хотя проблем у всех много, очень много. У Марголина две маленькие дочки, трепетная жена и очень пожилые родители, мама нездорова. У Дмитрия Ишевского (сидит сейчас под Ярославлем, работает на лесопилке) у мамы диагностировали онкологию, а жена потеряла ребенка. Дима — офицер запаса, преподавал в кадетской школе, и да, как настоящий офицер, не мог же он не выйти на площадь 6 мая 2012 года.
Конечно, никак не сравнишь, кому тяжелее. Очень туго приходится самому старшему узнику 6 мая Сергею Кривову, он сидит под Брянском. Брянские зоны вообще считаются очень неблагополучными, оттуда приходит много жалоб и на условия, и на пытки, а уж Сергею с его нравом правдоискателя там совсем несладко — вот сейчас, например, он в ПКТ (помещении камерного типа), это тюрьма в тюрьме. К нему ездит Комитет 6 мая, а вот жену свою Сергей просит не приезжать: не хочет, чтобы она увидела его там, и беспокоится за дорогу — она все ж туда довольно тяжелая.
Кто знает, как сложится жизнь «шестомайских», но в историю, конечно, они уже вошли, а само это дело и процесс точно будут изучать и историки, и правоведы еще много лет. А вот феномен объединения — причем надолго — очень разных людей вокруг дела 6 мая изучать рановато.
Из этого Комитета 6 мая может вырасти что-то весьма интересное, типа нерушимого блока беспартийных. Сергей Делоне, Елена Тихонова, Мария Архипова, Дмитрий Бортко, Алексей Воронцов и многие другие — полагаю, что когда-нибудь на здании Замоскворецкого суда Москвы появится памятная табличка: «Здесь, во время процесса по делу 6 мая, выступали первые общественные защитники серии политических процессов в России 2012–20…..»
