«Туристические Игры»
Рост внутреннего и внешнего туризма — притча во языцех. Да, валютные курсы, закрывающие нам запад и наоборот открывающие нас ему, да, ограничение на выезд весомой части граждан, да, сумма культурных трендов Китая и Атлантики, порождающая интерес к фактуре самой «неуместной» страны, не вписываемой ни в Европу, ни в Азию. Да, да, да…
Только возникает вопрос — что делать, и кто виноват в том, что большой Урал пролетает мимо этого роста? Хотя подождите, кто сказал, пролетает?
Давайте разберемся с этим вопросом. Открываем сервис статистики поискового спроса от Яндекс и сравниваем «Столицу Урала» со «Звездой Поволжья»: достопримечательности Казани спрашивают не менее 40 000 раз в месяц, а Екатеринбург пока генерирует всего 10 000 запросов по достопримечательностям. И с историями про экскурсии, гостиницы, туры «в …», а не «из ..» — такая же ситуация. Пролетаем?
А теперь давайте этими же «беспристрастными» цифрами измерим ключевые достопримечательности — Казанский Кремль дает 7000 запросов в месяц, а намного более «молодой» Храм на Крови 15 000. Вроде, с такого ракурса лучше ситуация?
Но это мелочи. Теперь для сравнения возьмем еще «Оленьи Ручьи», забытые богом, событиями, федеральными бюджетами и СМИ. Что мы видим — тот же годовой разбег от 5000 до 18 000 в месяц, как и у «Храма на Крови». А окутанный тайной «Перевал Дятлова» вообще показывает от 50 000 до 700 000, затмевая гостиницы и достопримечательности обоих третьих столиц вместе взятых.
Давайте бросим дешевые манипуляции с цифрами. Цифры как женщина — всегда найдется, что в них подчеркнуть, а что замазать. Эта игра со статистикой нужна лишь для одного — показать, что туристам нужны не сами по себе дороги и гостиницы.
Современный туризм — это, прежде всего игра. Вот где главная беда в развитии Уральского туризма — мы не понимаем его природы, не видим, что массовые путешествия это даже не светское паломничество или рациональная рекреация, а игра. Это даже не просто выход за пределы привычного, повседневного и рутинного, а новый опыт, иное переживание времени и пространства.
Туристам необходимо предлагать культурные практики. Людям нужно не само по себе наличие знаковых мест, а понимание способа взаимодействия с этим местом, метода получения нового опыта. Нужны правила и смыслы коммуникации с территорией — то, чем и является, собственно, туристическая игра.
Как превратить территорию в игру для туристов? Одорожить, отуалетить, осервисить, или хотя бы просто облагородить существующую фактуру? Это, конечно, нужно, но ведь очевидно, что инфраструктура сама по себе трафик не генерируют, — это следствие интереса, а не первопричина. Может ологотипить? Но ведь мы смартфоном не из-за логотипа пользуемся, нам нужен функционал, даже если мы и дорожим значком, подтверждающим отличия и качества. Заглянцевать? Да, красивая картинка очень важна, и с этим у нас беда, но сама по себе картинка даже если и влечет людей, то не дает опыта, который вовлекает, заставляя поделитсья и вернуться вновь.
Прежде всего, для игры нужны интересный хронотоп и практика. Хронтоп задает уникальную атмосферу и колорит, а практика оживляет это время/место конкретными действиями, дающими тот самый опыт и эмоции. Вопросы туалетов и логотипов — вторичны.
Хватит лирики, давайте перейдем к делу, разберем несколько Уральских игр, в которые мы уже играем, но просто не выпускаем в тираж. На практике сразу станет понятно, как хронотоп и практика превращают постылую для коренных фактуру в интересную иногородним игру.
- Ламповая Тайга
Хронотоп:
Смешанные леса с преобладанием хвойных пород сами по себе не диковинка, но спрятанные в них скальные останцы, внезапные выходы горной тундры и бесчисленные зеркала чистейших озер и рек — превращают этот лес в оживший фон сказки. Именно эта сказочность каменно-лесного царства делает его привлекательным и для кинематографистов и для туристов.
Урал может дать фактуру как континентального так и арктического климата, а за счет горной зональности из климата в климат можно попасть в течение часа. При этом, в отличие от «больших гор» и «глухой Сибири», уральская тайга и доступнее транспортно, и легче в прохождении.
К тому же, Уральские леса и горы богаты еще и культурным контекстом, который легко добрать из остальных хронотопов.
Практика:
· Пеший и конный трекинг
Простейшие восхождения, не требующие серьезной альп-подготовки — самый сок активного туризма на Северном и Южном Урале.
· Охота и собирательство
Эту древнейшую практику никто не отменял, учитывая что леса дают и кедровый орех, и белый гриб, и все ягоды, и самую разную дичь.
· Фототуры
Это микс первых двух практик — трекинг с элементами фотоохоты. Уральские парки, заповедники и заказники могут подать в дополнение к пейзажам любую дичь — от могучего лося или медведя, до рябчика и снегиря. Специалисты National Geographic вместе с бесчисленной толпой блогеров уже оценили и разрекламировали эти возможности.
· Сплавы и яхтинг
Страна рек и озер может предложить маршрут на любой вкус. Хочется умеренного экстрима — добро пожаловать на тренировочные пороги Исети и Лемезы. Пожить на озерном острове — пожалуйста. Просто пройтись по тайге классическим водным путем — не вопрос.
· Оффроад
Любителям купаться в грязи и болотах у нас раздолье — разбитые Уралами грунтовки, перемолотые в дороги речки, проходимые склоны гор и плато. Владелец добротного квадроцикла, внедорожника или снегохода всегда найдет себе занятие на просторах каменного пояса.
· Автотуры
М-5 и Серовский тракт прекрасны сами по себе — о пейзажах этих дорог уже давно идет молва. Вот только не развита сеть популярных маршрутов, позволяющих подъехать на обычном седане к весьма фактурным природным красотам, стоящим чуть в стороне от этих дорог.
Путешествие на своем авто — мечта всех измученных пробками менеджеров из крупных городов.
· Круизные поезда
Да, есть у нас и трансполярная железная дорога, пролегающая через горную тундру приполярья. Есть и горнозаводская, да и обычный Транссиб здесь тоже хорош.
Посмотреть на природу и культуру из окна комфортабельного купе — чем не тот самый отдых класса люкс?
· Малая авиация и вертолеты
Слышали песенку про «зеленое море тайги»? Это непередаваемое чувство — безбрежная лесная гладь. Сам по себе полет над Уралом уже аттракцион, а если вы еще вспомните, что по воздуху вас могут принести в саму настоящую глушь, где сказка быль — это ли не чудо!
Пока на Урале работают лишь два вертолетных извозчика, но на последнем туристическом ЭКСПО уже пообещали пустить «кукурузники».
2. Мистический колониализм
Хронотоп:
Одно дело, когда в первой волне колонистов идут конкистадоры и купцы, а совсем другое, когда ими являются безоружные монахи. Откройте википедию и почитайте историю Далмата Исетского — человека, который ушел в безлюдную пустынь, а после себя оставил монастырь-крепость, сотню сел и первый железоделательный завод на Исети.
Для православных переселенцев новая земля — это прежде всего испытания духа, и лишь потом — собственно возможности. Этот подход сохранился даже у советских геологов, — почитайте роман «Территория».
Ну и кто сказал, что паломничество интересно только фанатикам? РПЦ — это не только телевизионные проповеди от Патриарха, но и наша история. Увлекательная история. А главное — прекрасная фактура. Тут вам и зодчество, и природа, и тот самый неуловимый дух былого времени. Далматовский монастырь, Верхотурье и Белогорье — уже звезды инстаграма, а о своем проекте «Забытые Храмы», реализованном на базе VK, я могу рассказывать часами.
Практика:
· Крестные пути
Отыгрывать историю подвижников можно многими путями — можно «прям ногам», а можно тем же многоборьем. Важно не просто посмотреть на сакральные здания и иконы, а пережить историю.
Для глубины погружения рекомендую всем дополнить маршрут заброшенными церквями с их уникальной фактурой следов времени и природными красотами речных скал, которые с избытком присутствуют вблизи уральских сел.
· Ретрит
Моднейших уход от сети возможен не только в глухой тайге, но и на фактуре монастырей. На худой конец для затвора подойдут и села.
Пожить в одухотворенной глубинке, воспетой не одним поколением народников, весьма полезный опыт.
3. Немые Культуры
Хронотоп:
Если цивилизация не знала письменности, это не значит, что ей нечего сказать, даже наоборот — тишина, стоящая за очевидными артефактами рассказывает больше, чем слова. Территория Урала была непрерывно заселена с каменного века. Пермский звериный стиль, Шигирский идол и Аркаимская страна городов — лишь верхушка айсберга.
Я удивляюсь, почему еще нет парка исетской культуры на базе скальных выходов, которыми богат северо-запад Екатеринбурга. Здесь уникально сочетается и ламповая тайга, и артефакты немой цивилизации, а главное — ужасающая своим потенциалом инфраструктурно-транспортная доступность.
Практика:
· Популярная археология
Посетить музей, конечно, хорошо, но пройтись по тайге, прикоснувшись к живым песенницам и местам рождения артефактов — это уже совсем другой опыт. Воссоздать элементы быта немых культур и их действия — это вообще что-то сверхъестественное. Возможностью прикоснуться к миру, не знавшему письменных слов, но говоривших образами из краски и меди прямо в «поле», а не в музее — уникальнейшая игра.
Но пока скалы-писаницы и места раскопок не оборудованы под популярного туриста, вполне работает привычный путь совмещения музеев и активного отдыха на природных пейзажах, породивших эти музейные экспонаты. Такой микс — уже интереснее обычного музея, предлагающего лишь бездеятельное созерцание.
4. Внутренняя Азия
Хронотоп:
Есть англосаксонский мир, воспитанный на истории колониальных войн, развязанных державами Атлантики. Этот мир уже изучен вдоль и поперек, а потому постыл. Но есть ещё и территория, которая всегда была в тылу колониальной политики европейских империй, территория не тронутая никем, кроме ханов Орды и царей Москвы.
Внутренняя Азия — это бездна нерасказанных историй, источник новых эстетик и фактур. И внутренняя Азия — это не только Монголия, Казахстан и Узбекистан, это еще и Башкирия, и верховья Камы и даже низовья Оби. Урал был и остается ключевым транспортным узлом Внутренней Азии, его воротами.
Практика:
· Кочевье и Каслание (кочевье оленьего стада с погонщиками)
Степи и тундра позволяют не просто прогуляться по музеям, а включится в естественную практику азиатских народов. Вы только представьте, насколько это безумно и увлекательно — кочевать по степи, завершив свой поход на вершине Иремеля? А пройтись по тундре до Константинова камня, с которого открывается вид на Ледовитый океан? Не это ли тот эксклюзивный опыт, за который платят золотом?
Разумеется, для туристов эта практика может быть подана с должным уровнем комфорта. Может, стоит ограничиться возможностью погостить в чумах и юртах. Так или иначе, именно через кочевье и каслание необходимо погружать в быт.
· Экспедиции в полуденную Азию
Так же, как и с горнозаводской цивилизацией ордынско-московский мир может быть показан через туристическое многоборье. К тому же маршруты могут повторять реальные истории первопроходцев.
· Игра в солдатики на натуре
Казачество и Орда — это прежде всего война. Можно конечно помахать шашкой или просто посмотреть на музейные экспонаты, а можно поучаствовать в битве.
Конечно, военные реконструкции дело затратное, но сыграть в настолку с реалистичными солдатиками прямо в степи или на стене острога — вполне увлекательное дополнение типичных экскурсий по местам сражений.
5. Иная Индустриальность
Хронотоп:
Индустриализация прошлась по всему миру, но нигде она не знала такого размаха, как в СССР. Наши карьеры действительно самые карьеристые, а фактура заводов не всем кажется постылостью, для кого-то это пейзажи со страниц фантастических книг. Индустриальные объекты — это не только продукты советской промышленности, а еще и произведения советской культуры.
Индустриальность — это то, что сейчас в цене на западе. Они уже пережили эту эпоху и подошли к переосмыслению этой вехи. А где переосмысление, там и романтизация. К тому же именно на Урале появляется и новая индустриальность — иной подход к добыче и переработке недр, предусматривающий не разорение, а преобразование земли. Я не шучу, цветущие отвалы Карабаша — вполне конвертируемая фактура.
Практика:
· Сопричастность производству мира
Если вы в жизни не работали на заводе, то для вас многие вещи станут открытием. Посещение производства — не только ответ на вопрос: «Как это делается?», это настоящее шоу. Просто взгляните на выход чугуна или сталепрокат. Завораживающее зрелище! А гигантские машины? Все знают, как впечатляет военная техника на параде, но ни один танк не завораживает так, как титанический шагающий экскаватор — вот где мощь инженерной мысли.
В общем, практика уже готова, к тому же великолепно «подогреваема» телеканалом Discovery. Осталось только найти заводы, которые готовы пускать людей открыто, без блата и скрытого проникновения (хотя проникнуть на ГОК в обход охраны — тоже приключение).
· Индустриальное Биеннале
Великолепная практика переосмысления — превращение индустриальных объектов в художественные объекты. Жалко только, что это действие событийное и не масштабируемое. Хотя…
· Покорение второй природы
Трекинг, скалолазание, бейсджампинг и мотоспорт возможны не только на таежной целине — карьеры, трубы и отвалы — тоже пространство для вызова.
Пейзажи искусственных пустынь, озер, гор и рек впечатляют не хуже природных красок. А сколько переживаний ждет вас в рукодельных туннелях? Эх, стоит только начать открывать на ночь туннели метро, и народа будет вал, а если еще и красиво подать карьеры…
6. Горнозаводская Цивилизация
Хронотоп:
Первая волна индустриализации, развернутая Петром в диких землях Вогулов и Башкир. Заводы-Крепости с водобойными механизмами, имеют потенциал новой постиндустриальной эстетики в дополнение к паро- и дизельпанку.
Культура таежных заводов-крепостей, соединённых с большой землей железными сплавами и зимними трактами, прекрасно воспета Ивановым, Маминым-Сибиряком и Бажовым. Ими же воспет вогульско-башкирский и старообрядчески-разбойничий контекст, породивший военизированность и мистичность первых индустриализаторов Урала.
Практика:
• Туристическое многоборье
Чтобы почувствовать суть горнозаводского дела, не достаточно просто экскурсии-реконструкции или просто сплава, — нужен микс из активных и городских практик. Часть маршрута вы проходите на поезде или автобусе, а часть как первопроходцы — пешком или на судах.
Текущие маршруты и музеи позволяют не просто посмотреть и представить, а напрямую вжиться в шкуру человека из мира заводов-крепостей.
Одна только Чусовая чего стоит, а ведь еще есть Нейва и Реж, да и Исеть с Аем можно вкуснейше подать. Тут вам и сплав, и разношёрстные музеи, и первозданные руины былого времени, и текущая фактура наследников строгановско-демидовского мира.
• «Машина времени»
Инициативными краеведами уже созданы такие уникальные объекты как «Нижняя Синячиха» и «Хохловка» — памятники, детально воссоздающие быт этой культуры.
Еще бы пару-тройку таких мест, в которых можно воочию перенестись во времени, без фантазий по мотивам слов экскурсовода, со слайдами туристических презентаций.
• Старательство и ремесленничество
А разве вы не хотели попробовать себя в роли рудознатца? Сколько стоит драгоценный камень, найденный вами собственноручно? А золото, намытое своими руками? А самостоятельно выкованный нож?
Вы даже не представляете какой на западе спрос на крафт. Гляньте хотя бы на рынок игр и телевизионных шоу. Впрочем, не буду вас убеждать: тем, кто не ковал железо и не держал в руках золотого песка, меня не понять.
7. Соцгородки
Хронотоп:
Утопический реализм — наивная надежда на новый дивный мир, еще не разбитая ни кровавыми ужасами ГУЛАГа, ни серым бытом ветеранов целины. Это и советский авангард времен НЭПа, агитационный функционализм оттепели и брутализм застоя.
Само по себе это пространство — уникальный опыт даже для рожденных в СССР, жизнью делавших сказку былью, сродни историям с киноэкранов. А иностранцу, да еще если город «закрытый» …
Практика:
· Экскурсии-реконструкции
Прогулка по соцгородкам и музеям эпохи, воссоздающая замышляемый и реализованный быт строителей коммунизма. Погружение в историю с прямым прикосновением к артефактам.
Идеальным дополнением станет проживание в непосредственном антураже эпохи, с ламповыми телевизорами, общественными банями и радиоточкой. Или хотя бы примерка на себя одежды, быта и деятельности советских граждан.
· Живые квесты
Костюмировано-игровое погружение в таинственную эпоху, где ударная электрификация и выход человека в космос идут рука об руку с застенками НКВД/КГБ. Игра в социальных инженеров, поднимающая вопросы общественной теории и морали: каково это — уничтожать целые социальные группы, а вместе с тем — создавать новые идентичности во имя светлого будущего и блага для всех? А может наоборот — романтика идейной борьбы или чистая погоня за истиной естественнонаучных открытий?
8. Корпоративизм
Хронотоп:
Мир под властью корпораций кому-то только кажется фантастикой, но огромные территории уже находятся под фактическим управлением менеджеров компаний, а не выборной администрации.
И это тоже пусть и пугающая, но увлекательная история. Люди ломятся в тоталитарную Северную Корею, а здесь под боком утопия еще сильнее, да еще и с бэкграундом ГУЛАГ’а и «покорения целины».
Практика:
· Экскурсии-включения
Погрузиться в мир корпоративных территорий невозможно, просто разглядывая логотипы корпораций. В корпорации нужно пожить, или хотя бы смоделировать этот быт в формате ролевой игры или квеста.
Многие даже не представляют, что такое Лукойил и Газпром для жителей малых городов Севера. Такую тотальность вам не передаст ни один антиутопический фильм. Новый Уренгой — вот где настоящая «матрица».
Причем, эти включения могут не только щекотать нервы, но и показывать другое лицо патерналистской тотальности, то самое, по которому сейчас ностальгируют, вспоминая Советы.
Резюме:
Туристам нужны игры, и они у нас есть. Да, их хронотопы еще сырые и ненасыщенные красивыми деталями. Да, основная часть практики — это стандартные сюжеты, включающие зрителя в историю. Да, нам еще есть над чем работать.
Но главное — вот вам фактура для старта. Берите даром, только не плачьте, что все наши беды от отсутствия туалетов и дорог. Индия, Канада и Китай — тоже не Швейцария, но люди в них играют.
Об Авторе
Александр Зиновьев — аналитик творческой лаборатории StreetArt, а по совместительству — фанатично увлеченный краевед. За плечами Александра тысячи намотанных уральских километров, десятки разработанных для друзей и агентств маршрутов, уникальный проект «Забытые храмы Урала».
