Константин Калиновский

Константин Калиновский. Вокруг этого имени и сегодня идут споры. Одни говорят, что в 10-е годы ХХ века, когда еще были живы свидетели польского восстания1863–1864 годов, представители белорусского национального движения не находили в восстании никаких белорусских деятелей, в том числе и Константина Калиновского. Ссылаясь на газету «Наша Ніва», говорят, что в ней нет ни одного упоминания про Константина Калиновского, а национальным героем его сделали в конце Первой мировой войны. Почему именно в это время? На этот вопрос отвечают так. В конце 1918 года участников восстания 1863–1864 годов практически не осталось, и никто не мог опровергнуть придуманную «белорускость» К. Калиновского, а советскому времени нужен был какой-то герой.

Но в газете «Наша Ніва» (1909. №4) в статье Белорусы и их национальное возрождение» Д. Дорошенко (перевод с украинского языка на белорусский Янука Журбы) говорится: «Польские повстанцы 63 года пробовали использовать белорусский язык и распространяли на этом языке мысли о восстании: было издано немало книжек и прокламаций, в которых говорилось про тяжелое положение белорусского крестьянство под властью российского государства, про религиозное давление униатов: крестьян призывали к восстанию, обещая им лучшую долю в свободной, независимой Польше: тогда, в хороших условиях, если этот край избавится от власти России. Среди этих книжек известны: “Мужыцкая праўда”, “Гутарка старога дзеда”, “Прадсмяротна разгавор Пустэльніка Пятра”,”Лементар для добрых дзетак”. Печатались они в Познани, Париже, а одна (Размова Путэльніка») даже в Киеве» (перевод с белорусского. — А. К.).

Так, имя Константина Калиновского здесь не упоминается, а называется газета «Мужыцкая праўда». Но эту газету, как известно (другой информации не встречала), издавал Константин Калиновский.

Нужно сказать, что личности К. Калиновского не очень придавали большое значение в советское время. Знаю точно, что историю Беларуси в 60–70-е годы не изучали. Я даже не помню был ли такой учебник (во всяком случае в моей школе его не было). Изучали историю древнего мира и СССР.

Про Константина Калиновского в конце 60 — начале 70-х годов ХХ века можно было прочитать в учебнике по белорусской литературе (мы его называли «критика», так как еще была «хрестоматия») за 8 класс. Там была статья про К. Калиновского, напечатанная мелким шрифтом на полстраницы, и его портрет. Вот и все, что я помню со школьной программы про К. Калиновского.

Давайте вернемся к современникам Константина Калиновского. Так, я согласна с тем, что в начале ХХ века, возможно, не осталось очевидцев тех событий. Но не нельзя забывать про их наследников, которые ни один раз слышали от своих дедов и родителей про восстание 1863–1864 годов и, следовательно, про К. Калиновского. В работе “Думкі і згадкі” Франца Гинтовта читаю: «В Селище Я. Купала познакомился с духовным богатством в библиотеке Зигмунда Чаховича, который когда-то был соратником К. Калиновского». И далее: «Вместе с К. Калиновским входил вовремя восстания в состав Литовского провинциального комитета в Вильно, там исполнял функции кассира, а после был осужден к 12 годам ссылки в Сибирь. Отбывал ссылку в Нерчинске. Из высылки по каким-то причинам не вернулся на Вилинщину, а после поселился на Лысогорщине в усадьбе Малые Бесяды. Корпиловский учитель когда-то мне говорил, что Чахович здесь работал над воспоминаниями времен восстания и своего нахождения в Сибири» (перевод с белорусского.

— А. К.).

Мой дед Антон Калиновский не был современником Константина Калиновского, так как родился в 1886 году. Но по всему было видно, что имя Константина Калиновского почитали в семье. Почему я делаю такой вывод? Потому что дед ни один раз рассказывал про К. Калиновского. Правда, я тогда была ребенком и мало что помню. И те факты, которые приводил дед были взяты не из книжек и газет, а услышанные от старших в семье, а возможно, и от современников Константина Калиновского.

Про Константина Калиновского я узнала, когда еще не ходила в школу. А рассказывал о нем мой дед Калиновский Антон Иосифович (1886–1973). Кроме известных фактов, я помню дед всегда настойчиво говорил, что Константина Калиновского выдала Мария Греготович. Если бы не она, то К. Калиновский остался бы в живых. Антон Калиновский приводил такое доказательство: когда арестовали Константина Калиновского, то не были уверены в том, что этот молодой человек и есть один из руководителей восстания. Жандармы пошли на уловку. Они привели Марию Греготович, у матери которой снимал когда-то квартиру, и сказали ей, что Константин Калиновский хочет ее видеть. Когда в комнату привели арестованного, то девушка бросилась к нему и назвала его имя. Таким образом, было установлено окончательно, что это Константин Калиновский.

От деда я впервые услышала слово «демократический». Конечно, сначала я не знала, что оно означает, и даже не сразу его запомнила. К нам в 60–70-е годы ХХ века часто приезжали в гости родственники по линии Антона Калиновского. Вот тогда и начинались в непринужденной обстановке разговоры, воспоминания о жизни прежде, о жизни на хуторе. Одна племянница деда часто шепотам говорила: «Мы же дворяне», как бы напоминала, чтобы не забывали. Действительно, у деда были когда-то бумаги о том, что он дворянин, но время «превратило» его в крестьянина. И употреблял Антон Калиновский слово «демократический», когда рассказывал одну историю связанную с именем Константина Калиновского.

Было это где-то в начале ХХ века (год точно не помню, но приблизительно 1903–1905). Происходило это в Логойске Минской области (в то время называлась губернией), так как тогда Антон Калиновский жил на хуторе на границе Логойского и Смолевичского районов, между деревнями Гаище и Тодулино.

Как-то деду нужно было посетить врача (тогда говорили доктор). Когда дед зашел в кабинет доктора, тот спросил:

— Ваша фамилия?

— Калиновский, — ответил дед.

— Калиновский? — переспросил доктор.

— Да.

— Так, может быть, Константин Калиновский ваш родственник?

Тут дед не растерялся и решил «примазаться» к славе своего однофамильца.

— Да, это мой дед.

Дело в том, что в кабинете доктора на стене висел портрет Константина Калиновского. Доктор посмотрел внимательно на деда, потом на портрет и сказал:

— А вы похожи.

И всегда в конце рассказа дед добавлял:

— Видно этот доктор был демократических взлядов, но не знал, что у Константина Калиновского не было детей.

После этих слов кто-либо со слушателей бросал реплику:

— Ну как сказать. Об этом нам неизвестно.

Когда у сына Антона Калиновского Ивана родился мальчик, то назвали его Константином.