Его звали Генри
Гул с шумных улиц Чикаго заглушается завыванием снежной бури. В преддверии ночи высокий молодой парень выходит из католического госпиталя Святого Иосифа и мерным шагом идёт через город. Вернувшись домой — в небольшую съёмную квартиру — и сняв военную шинель, он садится за стол. На столе горой насыпаны картинки, вырезанные из газет, журналов, комиксов, открыток, буклетов.
С помощью калькирования, перерисовки, коллажа и аппликации юноша строит с нуля свой фантасмагоричный мир, собственный универсум — «В царствах нереального»; там дети бегут от поезда, там они летают с метровыми крыльями бабочек за спиной, там огромные солдафоны в красных шляпах и жёлтых юбках мучат их и терзают. Юноша строит с нуля свой фантасмагоричный мир день за днём на протяжении более шестидесяти лет. Его труд найдут только после его смерти.
«Мы все звали его Генри Даргер», — говорит его соседка. «Нет, он был Генри Дарджер», — возражает другая. «Даржер», — уверяет третья. Подобная неопределенность лежит почти во всём, что связано с Генри. Всю жизнь он вёл затворнический образ жизни, работая над своим грандиозным проектом «The Story of the Vivian Girls, in What is known as the Realms of the Unreal, of the Glandeco-Angelinnian War Storm, Caused by the Child Slave Rebellion» (более известном в сокращенном варианте названия «The Realms of the Unreal»).
Генри Дарджер родился 12 апреля 1892 года и с самого детства находился за чертой бедности. Его мать умерла, когда ему было четыре года, так что Дарджер воспитывался одним отцом, с которым он жил в маленьком доме между улицами Монро и Адамс. Маленький Генри с малых лет научился самостоятельности: он сам убирал дом и совершал покупки, выполнял различные поручения хромого отца. Тот, ещё до школы, научил его читать по газетам, благодаря чему Генри из первого класса перешел сразу в третий. С детства ему было омерзительно то, что взрослые считались выше детей, он считал это абсурдным и неправильным; эти убеждения позже перерастут в труд всей его жизни.
Когда Генри исполнилось восемь лет, его отец сильно заболел — до невозможности продолжать растить сына. Отца отправили в приют для бедных имени Святого Августина. Генри, в свою очередь, оставшись без попечения, попал в католический приют для сирот при миссии Сестер Милосердия. Во время школьных занятий Генри всегда пытался рассмешить товарищей, издавая странные звуки, корча гримасы, дразнясь, что очень злило ребят. Из-за этого его часто пытались избить, но Генри очень рано научился себя защищать. После уроков, рассказывая о произошедшем учителям, Генри получал ответ: «Это самые послушные дети, которые у нас когда-либо учились».
Вскоре его исключили из школы за плохое отношение к другим детям. Его вообще считали странным и диким. После одной неудачной попытки родственницы отца усыновить Генри, мальчика направили на приём к врачу. Как потом понял Генри, доктора хотели выяснить, является ли он душевнобольным. Ему был поставлен диагноз «слабоумие», после чего его отправили в город Линкольн, Иллинойс, в дом для детей с проблемами умственного развития. Позже его включили в группу для работы на так называемой «государственной ферме» (данное событие выступит триггером для начала его работы над своим произведением спустя несколько лет). Для Генри это было подобно рабству (впрочем, тут начинаются противоречия в биографии Дарджера: согласно документальному фильму «In the Realms of the Unreal», где были предоставлены цитаты из дневниковых записей Генри, он говорил о том, что сделал глупость, не оставшись на ферме, «Там я жил как в раю»). По возвращении на ферму Дарджер узнаёт, что его отец умер. Он даже не мог заплакать, теперь он остался совсем один, наедине с надзирателями.
Пару ребят из приюта уговорили Генри бежать с ними. Из города Декейтер, Иллинойс, куда они добрались с другими мальчиками, он пешком дошел до Чикаго. Тогда ему было семнадцать лет.
Не имея возможности найти другую работу, Генри устроился уборщиком в католический госпиталь Святого Иосифа. Когда им были в чем-то недовольны, одна из сестер угрожала отправить его обратно в приют. Проводя долгие вечера вместе с любимыми книгами и рисуя (еще в детстве Дарджер сам покупал себе краски для рисования), Генри начинает писать «The Realms of the Unreal», самостоятельно иллюстрируя свою книгу. Достаточно просто тезисно перечислить несколько фактов о Дарджере, чтобы понять генеалогию книги-вселенной:
— Генри с ранних лет был вынужден учиться самостоятельности;
— Он обладал трудным характером и своеобразным чувством юмора, что раздражало других;
— На протяжении всей жизни у Генри был лишь один настоящий друг. Его звали Уильям Шлодер;
— Генри Дарджер был участником Первой мировой войны. В своей книге он прилаживает свой военный опыт и увиденные им ужасы войны в схему «угнетатель — угнетаемый». Впрочем, здесь ещё играет роль то, что Дарджер, не участвовавший в крупных боях, просмотрел большое количество военных фильмов;
— Больше всего в жизни Генри любил детей, он даже давал прошение на усыновление сироты, но ему было отказано;
— Дарджер был религиозным человеком, каждый день посещал утренние и вечерние служения;
— Он был также человеком очень замкнутым и общался с другими людьми крайне редко.
Генри вообще боялся людей. Работая на «государственной ферме», он подвергался физическим наказаниям и психологическому давлению. В период жизни в приюте ему был поставлен диагноз «мастурбация» — считалось, что это приводит к слабоумию. Перенеся подобные тяготы детства, Дарджер сублимировал свой негативный опыт в книгу «In the Realms of the Unreal». Можно сказать, что для него была характерна крайняя форма эскапизма; возможно, он не вполне осознавал реальность. Когда Генри после работы возвращался из госпиталя (он жил в районе Линкольн Парк) и запирался у себя в комнате, соседи слышали за его дверью разнообразные голоса, очевидно, принадлежащие другим людям. Но Дарджер был один. Он разговаривал с самим собой, говоря на разных диалектах и меняя тональности, иногда имитируя иностранные языки. Его сосед, Дэвид Бергланд, считает, что Генри подобным образом избавлялся от накопившегося в результате споров с монашками стресса, который ему некуда было выплеснуть. В своих речах он давал отпор обидчикам, остроумно парируя словесные выпады в его сторону.
В книге Генри Дарджера описывается восстание детей-рабов христианского государства Аббиения против поработителей детей из государства Гланделиния. Предводителями восстания были семь сестер, дочери Роберта Вивиана, смелость и храбрость которых превосходили мужскую. Лидером Гланделинианцев был Джон Мэнли — жестокий и кровавый поработитель детей. Восставшим детям помогали сказочные существа, привязанность и преданность которых была даже больше материнской. Дети в его книге — квинтэссенция невинности и доброты, всего лучшего в людях и этом мире; гланделинианцы же (стоит заметить, исключительно взрослые) — жадные и мерзкие поработители, носители совокупных пороков человечества. «In the Realms of the Unreal» заканчивается победой Аббиении и полным разгромом приспешников Джона Мэнли, однако, перевернув, казалось бы, завершающую страницу романа, обнаруживается «альтернативная» концовка романа: гланделинианцы собирают все свои силы для решительного наступления на позиции Аббиении и наносят сокрушительный удар христианскому государству. Мнения исследователей творчества Генри Дарджера по поводу данных эпизодов разнятся; зачем Дарджер поставил главу с победой гланделинианцев следом за, казалось бы, счастливым и закономерным финалом? Какие внутренние убеждения побудили его замкнуть манихейскую цепочку добро-зло победой второго? Возможно, неожиданная победа гланделинианцев (почти по принципу deus ex machina) символизирует необратимость зла, его вечное возвращение?
К переосмыслению философской проблемы вечного возвращения и цикличности на примере биографии Генри Дарджера можно прийти, перечитывая критические статьи к работам Джеймса Джойса, которого интересовала теория исторического круговорота итальянского философа Джамбаттиста Вико. Джойс взял эту теорию как структуру своего романа Finnegans Wake. К. Харт считает, что в этом романе история человечества на метафизическом уровне проходит от смерти к рождению. Просматривая факты из биографии Генри Дарджера, есть возможности прийти к мысли, что его «настоящее» рождение состоялось не двенадцатого апреля 1892 года с последующими тяжкими потерями и издевательствами одноклассников. Накопив тяжкий негативный груз эмоционального опыта, к семнадцати годам Генри Дарджер сублимировал его в свой собственный мир — свою книгу. Тогда и состоялось его настоящее «рождение» — вместе с началом труда всей его жизни. Отсутствие аффилиации он восполнял своей фантазией и каждодневной работой над своим произведением.
Очень сложными были отношения Генри Дарджера с Богом. Трудно поверить, но Генри, примерный христианин, согласно дневниковым записям, обладая сложным характером и соответствующим темпераментом, мог проклинать Бога или ударить изображение Христа. Он был верующим человеком, но не рабом. Исправно посещая церковные служения, он не переставал мучиться несправедливостями и ужасами внешнего, «реального» мира. Каждый день пропадали и умирали дети, многие оставались сиротами и нуждались в помощи, а Генри настойчиво умолял Господа прекратить страдания невинных. Господь не отвечал. Генри Дарджер каждый день продолжал свою борьбу в тесной комнате при помощи красок и чернил.
Работы Генри были обнаружены соседями только после его смерти. Он умер в восемьдесят один год. Его роман состоит из пятнадцати тысяч ста сорока пяти страниц и почти десяти миллионов слов. Книга не входит в списки длиннейших романов в истории только по формальному признаку — она никогда не была опубликована в книжном издательстве. С другой стороны, если посмотреть на существующие подобные списки, можно прийти к выводу, что есть основания полагать роман Дарджера самой длинной книгой в истории. За иллюстрации к роману Дарджера посмертно причислили к одним из самых влиятельных художников в стиле art brut и outsider art.
Гул с шумных улиц Чикаго заглушается завыванием снежной бури, в преддверии ночи высокий молодой парень выходит из католического госпиталя Святого Иосифа и быстро идёт через город, он возвращается домой — в небольшую съёмную квартиру. Сняв военную шинель, он садится за стол. Прямо над столом висит большое круглое зеркало. Он закрывает глаза. Из боковой стены медленно и беззвучно трясясь выезжает гигантский поезд. Дарджер открывает глаза, в чёрном дыму за его плечом висит рыжий ребенок с огромными акварельными крыльями за спиной. Ребёнок говорит, что Дарджер должен положить всю свою жизнь, чтобы спасти его, спасти их всех — их там много и они в заточены в рабство угнетателями. Генри кивает и надевает шинель.
The article was originally published in The Slump web-magazine.
