“What the @#$% are comics”

Сегодня мне хочется рассказать о том, что вообще такое комикс. Вы не думайте, это не такой простой вопрос.

Но вначале немного слов, которые будут встречаться по ходу текста (чтобы вы не пугались):

• comics studies — исследования комиксов, направление в гуманитарных науках;
• картунист — художник, который рисует комиксы (от английского “cartoon”);
• дигитализация — переход в цифровое поле (от английского “digital”);
• филактер — облачко с текстом;
• репрезентативный — воспроизводящий увиденное, услышанное, почувствованное.

Ну что, начнем.

Если погуглить слово комикс, вы обязательно увидите картинки супергероев, и статью в русской Википедии (статья, кстати, классная, я подозреваю, что ее писали питерские ребята, организаторы проекта “Наука о комиксах”). Но комикс — это намного больше, чем Бэтмен и Супермен. А еще это намного сложнее, чем микс текста и изображения.

Российская академия пока не публикует большие исследования о комиксах, поэтому я буду ориентироваться на американскую традицию comics studies (потому что пока о ней я знаю больше, чем о европейской или восточной).

В Америке появление этого исследовательского направления связывают с Уиллом Айснером — художником и впоследствии преподавателем School of Visual Arts в Нью-Йорке, который в 80х выпустил коллекцию своих академических эссе о комиксах под общим названием “Comics and Sequential Art” (“Комикс и последовательное искусство”). Об Айcнере как комиксисте я расскажу отдельно, потому что он очень важный дядя для своей области: его называют отцом современного комикса, его работы выставлялись в музеях по всему миру, а еще его именем названа главная награда для картунистов. Кстати, в прошлом году в издательстве МИФ вышел перевод одной из известнейших его работ “Контракт с богом”. Кажется, это первое издание Айснера на русском языке.

Так вот, в “Последовательном искусстве” Айснер определяет комикс как (сейчас будет неожиданно) последовательное искусство — то есть такую форму визуального искусства, где присутствует последовательность кадров, отформатированная определенным образом и предлагающая определенную модель чтения. Айснер подчеркивает, что комикс работает как язык, опирающийся на общий визуальный опыт художника и читателя. По его мнению, комикс использует одни и те же повторяющиеся образы и символы, которые постепенно превращаются в особую литературную форму. И эти символы становятся “грамматикой” комикса.

Айснер раскладывает комикс на составные части и объясняет, как нужно его читать. Он рассказывает о восприятии шрифтов, ракурсов, форм кадров, филактерах, особенностях человеческих поз и движении взгляда читателя по странице. Короче говоря, он создает очень подробную инструкцию к комиксу, чтобы у вас не возникло сомнений, как интерпретировать то, что нарисовал художник.

Вообще может показаться, что Айснер очень строго относится к комиксу — он прямо говорит о том, что читательской фантазии в комиксе места нет, а на страницах графических рассказов работают четкие правила. Но конечно, с момента первой публикации этого текста прошло уже тридцать лет, и искусство комикса сильно изменилось, как изменились и его читатели.

“Последовательное искусство” не издавалось на русском, но его запросто можно скачать из онлайн-библиотек. А для российской публики самым доступным текстом о теории комикса сейчас является “Понимание комикса” Скотта МакКлауда. Его можно найти почти во всех книжных магазинах или прочитать в интернете (только, пожалуйста, легально; и хотя комикс тяготеет к бумаге, сам МакКлауд, мне кажется, был бы рад, если бы читатели знакомились с его работами в электронном виде — сейчас его можно назвать главным активистом в деле дигитализации комиксов).

“Понимание комикса” — это первая работа из теоретической трилогии МакКлауда (и пока самая успешная). Ее особенность состоит в том, что это текст о теории комикса, сделанный в комиксе. По сути, можно наглядно увидеть, как работает эта визуальная форма прямо в процессе чтения.

Определение комикса появляется на самых первых страницах, где МакКлауд делает реверанс в сторону Айснера, повторяя, что комикс — это последовательное искусство. Но в отличие от Айснера, МакКлауд не выделяет комикс как новейшую визуальную форму, а включает его в исторический контекст. Он говорит, что комиксы в современном понимании — это последователи рисованных житий святых, а может и того круче — иероглифического письма. Основной чертой комиксов МакКлауд называет их решетчатую структуру, где между кадрами существуют белые пробелы. Именно в этих пробелах, по мысли МакКлауда, происходит основное действие — именно в этом пространстве работает фантазия читателя. МакКлауд также отличает комиксы от книжек с картинками, говоря о том, что в первых слова и изображения не иллюстрируют, а дополняют друг друга.

Наконец, в 2016 году Хиллари Шют (американская исследовательница английской литературы из бостонского университета Northeastern) выделила еще одно определение комиксов — она назвала их graphic narratives. По сути graphic narratives (буквально графические нарративы) — это такие вербально-визуальные тексты, которые имеют специфическую грамматическую структуру и особую эстетику. Graphic narratives расширяют понятие комикса, позволяя включить туда не только классические его формы с последовательным повествованием, но и экспериментальные тексты вроде работ Криса Уэйра или комиксы без обрамленных кадров типа историй Виктории Ломаско.

Шют также обращает внимание, что комиксы — это прежде всего рисованная форма (тут МакКлауд бы с ней поспорил), а рисование — это чувственная практика, в которой вещи становятся видимыми. Другими словами, она считает, что комиксы обладают очень сильными репрезентативными качествами — например, в комиксах мы можем увидеть очень быстрые действия, разложенные по секундам. А еще комиксы часто изображают кульминационные фазы движений. Вспомните, например, как нарисованы драки между супергероями — нам доступны все ракурсы момента, когда кулак Бетмена встречается с лицом Джокера.

Шют, правда, не приводит в примеры супергероев — она рассуждает о возможностях комикса изображать травму, — но ее замечание о том, что комиксы выступают против “культуры невидимости” относится и к экшн-историям.

All in all, с течением времени комикс расширяет свои границы. Как минимум, к 2010-м о нем уже не говорят как о закрытой литературной форме, а скорее как о таком трансмедиуме — пространстве, способном включить в себя вариации различных форм искусства. По словам американского академика Уильяма Джона Томаса Митчелла, что угодно — голос, мысль, чувство, движение тела из фотографии, театра, кино, живописи или балета — может быть увидено и прочитано на страницах комикса.

Сжать три книжки (на самом деле больше) в один пост оказалось сложнее, чем я думала. И, конечно, идеи Айснера, МакКлауда и Шют многограннее, чем я их представила здесь. Но зато теперь вы знаете, что можно почитать, если вам захочется разобраться в хореографии драк между супергероями (Айснер) или узнать, в чем комиксы могут оказаться документальнее фотографий (Шют).