Gin and tonic
(из записок Клуба любителей бесполезных знаний)
Популярный в аристократических кругах напиток “джин с тоником” так никогда и не появился бы на свет, если бы не индейцы кечуа, не монахи-иезуиты и не малярия. А дело было так…
Одной из преград на пути европейских колонизаторов вглубь джунглей Азии, Африки и прочих Америк была малярия, — болезнь, которая даже в наше время убивает более миллиона человек ежегодно. Что уж говорить о менее продвинутых временах, на которые пришлась всемирная гонка европейских супер-держав (Испания, Португалия, Британия, Голландия, Франция) под лозунгом “кто больше колоний себе отхватит”.
Единственным средством, помогавшим от малярии, был хинин — вещество из коры хинного дерева, которое росло на склонах Анд на территории современного Перу. Кстати, хинин оставался единственным эффективным анти-малярийным препаратом вплоть до 1940-х годов.
Первыми об анти-малярийных свойствах коры хинного дерева догадались индейцы кечуа, «титульная нация» империи инков, процветавшей в тех краях вплоть до появления испанских конкистадоров. Вначале по Андам прошелся Франциско Писарро сотоварищи, и гордые инки стали «кечуа, просто кечуа». Потом там появились куда более вменяемые ребята из католического ордена иезуитов, чье гуманное отношение к индейцам изрядно выбешивало «носителей европейской цивилизации» из местных колониальных властей.
Наблюдательные иезуиты заметили, как именно индейцы лечат лихорадку, и уже вскоре первые партии коры хинного дерева отправились в Европу, в Рим, который тоже страдал от малярии. Влажные болотистые места вокруг города были отличным рассадником для комаров, от малярии умерло несколько Римских Пап и кардиналов, не говоря уже о бесчисленных простых горожанах. Теперь же у них появилось лекарство, молотая кора хинного дерева, прозванная “иезуитским порошком” или “иезуитской корой”.
На севере Европы, в протестантсткой Англии к лекарству, привезенному откуда-то издалека ненавистными католиками-иезуитами относились с опаской и недоверием. К счастью, были и исключения — молодой ученик аптекаря Роберт Талбор настолько заинтересовался новомодным средством, что оставил перспективную учёбу и несколько лет пытался найти оптимальную рецептуру лекарства от малярии. Поиски увенчались успехом — в 1672 году Талбор опубликовал статью о созданном им лекарстве от лихорадки, сохранив, тем не менее, в секрете детали рецептуры.
Однако эффективность средства говорила сама за себя, и Талбор очень быстро стал богат и знаменит. В том же 1672 году король Англии Чарльз II назначает его Королевским Лекарем, а в 1678, излечив от малярии самого Чарльза II, Роберт Талбор получает рыцарский титул.
Теперь уже Сэр Роберт Талбор отправляется во Францию, где спасает от малярии сына короля Людовика XIV (который Король-Солнце, «Государство –это я»), жену испанского короля Марию Луизу Орлеанскую и многих других членов европейских аристократических семей. Он продает королю Людовику секретный рецепт своего лекарства за две тысячи гиней (навскидку: около 300 тыс. дол. на наши деньги), при условии, что рецепт останется в тайне до смерти Талбора. Людовик сдержал слово, и опубликовал детали рецептуры только в 1682 году, после смерти знаменитого лекаря.
Отныне ничто не сдерживало массовое распространение чудодейственного средства от малярии среди европейских обитателей тропических колоний. Оставалась нерешенной лишь одна маленькая проблема — вкус.
Кечуа, а по их примеру и иезуиты размешивали молотую кору с водой, Роберт Талбор готовил свое средство на основе белого вина, однако и в том, и в другом случае раствор получался ужасно горьким. Разумеется, когда речь шла о жизни и смерти, вкус не имел особого значения. Но всё-таки хотелось бы чего-то поприятнее.
«Поприятнее» появилось в начале 19-го века, когда сотрудники британской Ост-Индийской Компании (которая фактически управляла всеми колониями Британии к востоку от Африки) в жарких и влажных малярийных индийских тропиках начали смешивать хининовый порошок с газировкой, с добавлением сахара. Так появился самый первый тоник.
А для полной маскировки хининовой горечи в тонике, его смешивали с популярным в то время в Британской империи джином, в пропорции 1 к 1, 1 к 2 или 1 к 3, по вкусу.
Так что британо-имперский флёр коктейля «джин & тоник» вполне оправдан, как с исторической, так и с медицинской точки зрения.
Но то в колониях. А вот дома, в Британии, гораздо более полезным, нежели джин, напитком считалось пиво. По праву считалось, надо сказать. Но это уже совсем другая история ;)
