Певица надувных тел

Сашу Фролову — ученицу художника, перформера и экспериментатора Андрея Бартенева — называют суперженщиной и киберпринцессой. Недавно на польской медиаплатформе B-East (beastproduction.eu) ее вышло интервью.

Текст: Вероника Пост, перевод: Наташа Полетаева

Когда и как вы осознали себя художницей?

Художником я хотела быть с детства! А карьера моя началась в 2003 году, когда я познакомилась с Андреем Бартеневым и стала работать его ассистентом.

Это продолжалось довольно долго, благодаря Андрею я хорошо изучила арт-жизнь, и эта практика дала мне больше, чем любая арт-академия. Мне кажется, такое сотрудничество — лучший вариант обучения: каждый день работать рука об руку и перенимать опыт непосредственно от Мастера.

До этого я на протяжении нескольких лет изучала медицину, но искусство помогло мне стопроцентно решить, кто я такая, кто я есть. Поворотным пунктом, когда я точно осознала, что хочу быть художником, стала встреча с Андреем: я первый раз выступала на его показе в костюме, к которому были прикреплены сто свежих куриных яиц, а потом упала в нем на пол — вот это были ощущения!

Сначала я помогала Бартеневу, а через полгода стала создавать свои собственные перформансы. Несколько из них мы сделали в Москве и Лондоне вместе с английским саунд-дизайнером и аудиохудожником Дэйвом Лоуренсом. В них мы задействовали скульптуры и другие объекты — Дэйв озвучивал их звуками рассвета, заката, солнечного затмения, буквально вплетал лучи света в свои записи.

Чуть позже родился проект «Аквааэробика», и вот на какой основе. Всю свою жизнь меня окружали надувные вещи: игрушки, воздушные шары и прочие штуки, поэтому я всегда использовала их элементы в своих объектах. И когда впервые увидела латекс, то поняла, что это как раз тот материал, с которым я хочу что-то сделать, он обязательно придаст моим работам необходимое визуальное качество. Так что с 2007 года латекс стал материалом моего творчества, а в 2008-м появилась первая скульптура из него — «Люболет». Это космический корабль любви, который готов подняться в воздух и прорваться в космос, движимый силой любви двух астронавтов.

В 2009-м состоялась моя первая персональная выставка «Киберпринцесса». Для нее я сделала новую надувную скульптуру «Лав-ми-бластер», надувное оружие длиной 8 метров, «стреляющее» изображениями сердечек. Кстати, все мои работы объединены общей идеей «псионики» (от “psy” — психика, и “electronics” — электронные девайсы) — я считаю, что в будущем обязательно появятся механизмы, которые будут работать на сплаве человеческих эмоций и сознания.

В чем специфика латекса, который вы так активно используете в своих объектах?

У латекса — две противоположные составляющие. С одной стороны, он ассоциируется с чем-то детским и наивным: из него делают воздушные шары; с другой стороны, он несет явный сексуальный подтекст, так как используется для производства презервативов и секс-костюмов. Мне интересно сыграть на этом контрасте — как латекс воспринимает аудитория: этакий сплав сексуальности и невинности, экстравагантно детский и, в то же время, гиперфеминный. Мне кажется, этот контраст заложен в корнях женской натуры, я делаю его концентрированным и громким, ярким — и добавляю чуть иронии, исследуя его потенциал и будущее.

Для меня как для скульптора также важна «надувная» составляющая — то, что объекту можно придать любую форму. Делать надувные скульптуры — совершенно другой подход к созданию объектов искусства. Он отличается от классических методов, когда ты убираешь все лишнее у камня или добавляешь форму с помощью гипса. Процесс надувания растягивает материал, и он приобретает уникальную пластичность, формы становятся округлыми, биоморфными.

У латекса есть еще одна очень важная деталь — он блестит. Свет, сияние, яркость — неотъемлемые черты наших представлений о великом. Сияние — непременный атрибут чего-то идеального, сверхъестественного, нового, совершенного, идеального.

Дополнительный аспект надувных скульптур — возможность поиграть с площадкой, создавать объекты любого объема — большие и даже огромные. И это важно, потому что масштаб и размер производят другое впечатление. Сейчас я начала делать надувные работы по другой технологии, комбинируя текстиль и ПВХ — и могу выставлять их на открытом воздухе и превращать в реально большие. Самый крупный объект у меня — шесть метров высотой, другие — по семь метров длиной.

Какой смысл вы вкладываете в свои работы?

Стараюсь искать новые важные формы, воспроизводить коллективные неосимволы поп-культуры, абсорбируя все, что только возможно из визуальных традиций, существовавших до меня. Мне интересно создавать свою собственную реальность — параллельное измерение, которое я могу продемонстрировать другим людям. При этом я пытаюсь манипулировать знаками будущего, основываясь на своих чувствах и интуиции, используя их для создания высказывания в настоящем.

Мне не нравится агрессивность и негатив мира. И я думаю, что в этой связи искусство может стать новым способом его спасти — хотя это и не самый простой путь. Для того, чтобы стать популярным, проще быть агрессивным. Но мне нравится сложность, которую я выбрала — спасать мир через добро и красоту. Я уверена, что красота и искусство смогут вылечить и трансформировать реальность. Плюс к тому — я учусь делать невероятные вещи, превосходить свои возможности, и сама становлюсь немного сверхъестественной и чуть-чуть волшебницей.

Ваш проект «Аквааэробика» — это не только скульптуры, но и движение, пространство. Как вам пришла в голову идея решить его именно в этом ключе?

«Аквааэробика» — это не только музыка и танцы, это, скорее, арт-проект — комбинация различных форм носителей информации (в том числе и скульптуры), это синтетическая штука. Танцоры в авангардных надувных костюмах в баухаус-стиле выглядят, скорее, как живые статуи и превращают шоу в одну большую движущуюся картину.

Мейерхольд говорил, о том, что тело человека и окружающие его объекты — столы, стулья, кровати, шкафы — все они трехмерны. Поэтому театр, главным объектом которого является актер, должен черпать вдохновение в пластическом искусстве, а не в живописи. Актер должен постигать пластичность статуи.

Я думаю, что это важно не только для театра, но и для искусства перформанса. Поэтому моя «Аквааэробика» основана на комбинации двухмерных и трехмерных объектов, графического дизайна и пространства. А костюмы для нее — это игра как с плоскостью, так и с объемом, тело в них выглядит вырезанным из бумаги и кажется не столько живым человеком, сколько персонажем мультфильма.

Кого вы считаете своими кумирами?

Мои любимые художники — Аниш Капур, Марико Мори, Джефф Кунс и художественный коллектив из Майами Friends With You. Но самые главные герои для меня — учителя, с которыми свела жизнь: Андрей Бартенев, Эндрю Логан, Зандра Роудс, Слава Полунин и еще очень много людей, которым я очень-очень благодарна. Пример их жизни и творчества всегда вдохновляет меня и учит — что такое быть настоящим Художником.

Поделитесь планами на будущее. Каким будет ваш следующий проект?

Не так давно у меня открылась первая большая персональная выставка в Перми, экспозиция занимает три этажа в музее PERMM. Мне в распоряжение отдали весь музей — это просто невероятно, такого со мной раньше не случалось! Дальше в планах — сольная выставка в Германии (Luftmuseum).

Это уникальное место в городе Амберге (Бавария), недалеко от Нюрнберга. Музей небольшой, но очень интересный, там выставляют работы, которые связаны темой воздуха и искусством надувных фигур. Моя выставка откроется там 29 апреля и продлится до 30 июля 2017 года.

Полный вариант статьи вы можете прочитать здесь: beastproduction.eu

Подписывайтесь на странички Culttrigger в Facebook, Instagram, Вконтакте, Одноклассники, Twitter.