Сам себе бездна

В романе «Петровы в гриппе и вокруг него» Алексей Сальников показывает нашу жизнь в самых очевидных ее проявлениях, но поворачивает эти картинки какой-то зловещей стороной

Текст: Митя Самойлов

У всех есть свои недостатки. И жизнь, в общем, не идеальна.

Есть версия, согласно которой, помимо того, чтобы приковать Прометея к скале в наказание за похищения огня, боги так же прокляли все человечество. Проклятье заключалось в том, что человек с того момента никогда не может быть доволен тем, что он делает, или тем, что видит вокруг себя. Да и собой человек больше доволен быть не может.

Если смотреть на что-то долго и пристально, начинаешь видеть червоточину. И червоточина — как бездна — смотрит в тебя.

Но есть еще тот взгляд, который видит все явления исключительно как оправдание той самой червоточины, составляющей суть всего.

Новый роман Алексея Сальникова «Петровы в гриппе и вокруг него» представляет именно этот взгляд.

Каждый человек болен изначально

Роман рассказывает о жизни маленькой семьи в Екатеринбурге — разведенные родители, которые иногда живут вместе, и сын — ученик начальной школы.

Центральная метафора романа, как ясно уже из названия, — болезнь. В предновогодней горячке каждый из членов семьи впадает в горячку болезненную.

Гриппом болеют все (а ведь им и правда все время от времени болеют), потому что каждый человек болен изначально.

Жена главного героя работает библиотекаршей, а в свободное от работы время с удовольствием режет на улице мужчин. Ее никто не ищет, потому что если ищут городского маньяка, то никогда же не ищут женщину.

Собственно, главный герой — автослесарь — в юности убил лучшего друга, правда, по просьбе последнего.

Сын пока никого не убил, но матери кажется, что ему передалась его болезнь. И, судя по тому, что гриппом он заразился именно от нее, за пределами действия романа мать, может быть, и права.

В финале книги еще одна эпизодическая героиня решается на аборт.

Наше свойство — всегда быть недовольными увиденным

Убийства — страшные грехи, которые не может оправдать человеческий мозг — лежат в основе личности каждого из героев. Но это не детективный роман, не роман-ужас, не роман в стиле некрореализма.

«Петровы в гриппе и вокруг него» — это роман как светлое ностальгическое воспоминание.

Этот роман посвящен ткани жизни.

В книге подробно и достоверно описано, как ребенка темным уральским зимним утром ведут на елку в дом культуры, как промерзают стекла у троллейбуса, как чувствует себя маленький, закутанный в три колючих шарфа человек. В романе есть захватывающие эпизоды приятельских уговоров поехать куда-то выпить, описание лица жены, глядящей на похмельного мужа, разговоры бабушек о том, не нужно ли чего внуку. И длинная речь учительницы о том, как западные мультфильмы плохо влияют на нашу молодежь.

Читая этот роман, испытываешь эффект узнавания жизни — по миллиметру на каждой странице. А это вот — про меня, и это, и это тоже. Так невозможно вытравить из себя горькую усмешку, когда кто-то произносит: «Убрали учебники, достали двойные листочки. Отступили четыре клеточки, чертим поля». И родное что-то, и ужасное одновременно.

Писатель Алексей Сальников показывает нашу жизнь в самых очевидных ее проявлениях, но поворачивает эти картинки какой-то зловещей стороной. Мы не можем смотреть на совершенство, потому что это наше свойство — всегда быть недовольными увиденным.

Тот, кто добавляет ада

«Часа через полтора, когда совсем уже рассвело, когда пара старушек прямо перед Петровой зашли “только спросить”, она вползла наконец в кабинет терапевта. Стол терапевта был накрыт стеклом в размер столешницы, под стеклом лежали несколько открыток, грамота и черно-белая фотография, но только непонятно чья (женская, мужская, детская) — солнечный свет, падавший на окно откуда-то сбоку, превратил верхнюю половину окна в сплошное сияние, похожее на сияние ядерного взрыва, так что казалось, будто за окном не улица, а еще один кабинет с софитами, нижнюю закрывала белая шторка из того же материала, из какого был сделан халат терапевта, солнечный свет давал блик через плечо доктора, и поэтому у фотографии под стеклом было видно только нижнюю половину — вязаный свитер, который мог принадлежать кому угодно».

Александр фон Гумбольд говорил, что его задача — описать весь физический мир. Алексей Сальников выполнил эту задачу в рамках отдельно взятого русского сознания.

Герои Сальникова — убийцы не потому, что они плохие, ничто их не оправдает, но они от этого хуже не становятся: автор настаивает на том, что люди — это, в принципе, явление отрицательное. Не червоточина в каждом человеке, а червоточина — и есть этот человек. Да, людям доступны вершины духа, сострадания и творчества, но подниматься нужно из чудовищных глубин.

Главный герой говорит, что литература — это такое ненастоящее самобичевание. Кокетство для себя самого. Все равно что мужчине одеться в женское платье, но остаться дома.

Так вот литература Сальникова — это бичевание самое настоящее. Причем не только себя, а человеческой природы вообще.

Вот как главный герой с сыном везут учительницу на машине домой. В салоне — неловкое молчание: «Учитель добавляла ада тем, что принялась в машине демонстративно повторять с дочерью урок английского, ненавязчиво показывая, что ее дочь гораздо развитее его туповатого сына-троечника».

Вот кто такой человек — человеку: тот, кто добавляет ада.

Нет смысла больше смотреть в бездну. Сальников предлагает нам смотреть в себя. И, в общем, это примерно одно и то же.

Подписывайтесь на странички Culttrigger в Facebook, Instagram, Вконтакте, Одноклассники, Twitter, Telegram, YouTube