В топовый вуз мира со скидкой. Часть вторая, или как я всё таки поехал в MIT
5 месяцев назад я писал о том, как поступил на магистерскую программу Массачусетского Технологического Института: о мотивации, о выборе учебного заведения, о планах на будущее и о трудностях, с которыми столкнулся при поступлении. На момент написания первой статьи нас с MIT разделяли не только тысячи километров, но и тысячи долларов которых мне не хватало на оплату обучения. И всё же 3 января с улыбкой Чеширского кота я полетел в Нью-Йорк, чтобы узнать, каково это учиться в одном из лучших ВУЗов мира. Тому что произошло потом и посвящена эта статья.
О Краудфандинге.
Но прежде давайте перенесемся в начало августа 2017 года, когда я только-только получил письмо с подтверждением о зачислении и на протяжении двух минут прыгал, танцевал, кричал «да есть же!», боксировал воздух и махал ногами. Обнаруживши себя «плюхнутым» на диван и уставившимся в одну точку, я вдруг понял, что радоваться рано. Я знал, что в случае поступления мне не хватит денег на обучение, и что эти деньги придется быстро где-то искать. Руководствуясь принципом «сначала что, потом как» я всё же пошел на данную авантюру с оговоркой, что мол главное поступить, а деньги найдутся. Что ж — это отчасти правда, с той лишь разницей что деньги сами по себе упорно не хотят быть найденными. Взамен, находятся люди.
В мои планы по сбору средств входило два направления: написание всевозможных эссе для получения стипендий и краудфандинг. С эссе всё было скучно — я написал около пяти, и ни одно из них не «выстрелило». События, связанные с краудфандингом, оказались куда интереснее.
Подготовка
Большинство краундфандинговых платформ для благотворительности работает с платежными системами, функции которых ограничены в Украине. Так, не зная, что на украинский PayPal аккаунт нельзя переводить деньги, я поначалу зарегистрировался на одной из платформ, заполнил всю необходимую информацию и только перед стартом понял, что потратил время впустую. Начались попытки поиска аккаунта за границей, (через посредников и друзей), а в интернете то и дело попадались достаточно «серые» варианты, с регистрацией аккаунта через польский банк и привязкой к несуществующему адресу. В конце концов после трех недель топтания на месте я обратил внимание на платформу Generosity от создателей IndieGoGo. Её преимущества — это возможность вывода денег на текущих банковский счет и гибкая система целей, которая означает, что даже если сумма не будет собрана в полном объеме, её все равно можно будет получить. Немаловажной для меня была и целевая аудитория — выбор международной платформы был сознательным решением, которое, в ретроспективе, следует признать не самым лучшим. Дело в том, что информацию о кампании, учитывая все обновления, я решил распространять в фейсбук, используя при этом украинский язык, а сама кампания была на английском. Я не эксперт в связях с общественностью, но вывод напрашивается такой — два стула в таких вещах не работают, (по-крайней мере не сработали в моем случае).
Реализация
Краудфандинг — это работа, и отдаваться ему нужно соответствующим образом. Иначе результатов не будет. Особенно, если вы просите деньги, и ничего на даете взамен. Мало просто поделиться своей историей, учитывая, что помимо вашей существует тысячи других, более релевантных для потенциального слушателя, человеческих проблем. Добавьте к этому информационный шум, занятость, и, если хотите, лень, и вы поймете, что вас и ваших меценатов разделяет стена с множеством слоев, на любой из которых нужен свой инструмент. И такая стена у каждого своя — уникальная, у кого-то толще, у кого-то тоньше, но всегда разная. Не забывайте и о том, что кому-то вы просто не нравитесь. Из этого всего следует — если вы не знаете, чем зацепить свою аудиторию, нужно генерировать много контента. Этим я и пытался заниматься в начале своей кампании. Сейчас будет признание — надолго меня не хватило. Оказалось, что писать много и осмыслено для подобных кампаний очень сложно, особенно если у вас параллельно дел в невпроворот, и эти дела идут не самым лучшим образом, а тут еще и появляются люди, которые пытаются дискредитировать ваш и ваш краудфандинг в социальных сетях, (по-человечески — провокаторы). И еще одно: просить невероятно тяжело. Так что очень скоро я перестал писать, а люди перестали выражать поддержку деньгами. Но случилось еще кое-что, (об этом двумя абзацами ниже).
За все время кампании ее посмотрели более 3000 раз, 400 раз репостнули и поддержали 19 человек, (3 вне кампании). А так как героев нужно знать в лицо, считаю своим долгом написать пару строк о каждом из них.
Первый взнос в моё светлое будущее, еще до старта кампании, сделал мой хороший друг и бывший коллега, Ваня Павлишин. Так у меня появился биткоин кошелек, а подаренные Ваней биткоины стали для меня талисманом, и лежат там и по сей день. Таня Ганилова и Катя Иваненко — девушки, поддержавшие меня в день старта кампании, обнимаю обеих. Обе в своё время прошли похожий путь, отучившись заграницей. Юлю Орлову этот путь довел до PhD в Амстердаме, где она и по сей день, — одна из историй, которая вдохновила меня на мою авантюру. А с Настей Пономаревой, мы встретились уже в MIT, где она делает research на тему ревитализации постиндустриальных районов Киева — Настя привет! Прости если напутал с темой. Украинский офис McKinsey в лице Максима Омеляна и Кати Зацепиной — не знаю, чем заслужил, но благодарю за поддержку. Денис Ромаш — человек, который взял меня на мою первую долгую работу, был моим первым наставником, и во многом благодаря решениям которого я сейчас там, где я есть. Андрей Серов — мой самый загадочный коллега, кому как не тебе знать, что все проекты заканчиваются? Наташа Шокотько — друг, которого я не достоин, человек чья забота асимптотически приближается к грани разумного, но никогда её не пересекает. Замечательная, добрая, отзывчивая — крепко обнял. Настя Стеценко — мы почти не знакомы, но с того момента как ты приблизила меня к реализации задуманного, не перестаю читать тебя в фесбуке. Не могу знать наверняка, но насколько мне дает понять моя эрудиция Настя — крутой пиарщик, и часто пишет интересные вещи. Владушка Петров — правозащитник, психолог, мой сосед по квартире на протяжении полутора лет. Человек, для которого помощь другим стала призванием. Обнимаю и обращаю внимание на то, что и в борьбе с ветряными мельницами можно одержать победу, чего тебе искренне желаю. Катя Герасечкина. Катя управляет Детской Архитектурной Школой в Харькове, печет самые вкусные штруделя и редко проходит мимо людей, которым нужна помощь. Кэт — обнимаю. Свою благодарность выражаю и Мирославе Лендьел, доктору политических наук и проректору по научно-педагогической работе УЖНУ. Из того, что слышал о вас из рассказов Марички, могу только позавидовать тем, кому посчастливилось у вас учиться. Огромный привет Кристоферу Крейгу, который остается для меня такой же загадкой, как и другие два человека, пожелавшие сделать анонимные пожертвования. Если вы это читаете, заявите о себе — не скромничайте, (хоть это и высший пилотаж благотворительности). Родители, Паша, Маричка — люди, которые со мной переживали весь шквал эмоций, люблю вас! Людмила Александровна, Владимир Владимирович — если бы не вы, некому было бы поступать в MIT. Благодарю за всё, всё, всё! Маша, солнце, плечом к плечу мы с тобой прошли этот сложный этап, и пройдем другие. Скучаю, люблю, крепко целую и обнимаю.
Не могу не написать еще об одном человеке, чье имя оставлю в тайне. Это человек, который узнал о моей проблеме по сарафанному радио, попробовал сделать мне предложение, (что-то вроде рабочего контракта), и после того, как увидел, что работа меня не интересует, просто помог. Без шума, без скрытой выгоды, абсолютно доверяя мне и моей цели, он сделал взнос, который не преувеличивая определил мою судьбу. Позже, во время моего пребывания в США, один из студентов рассказал мне похожую историю. Парень, отец троих детей, как и я мечтал поступить в MIT. Когда пришло письмо о зачислении, он, как и я недолго радовался, только ему нужно было найти еще больше денег. Отчаявшись, он начал писать в благотворительные организации. Одна из таких организаций, принадлежавшая крупному бизнесу, начала переговоры по предоставлению помощи. Среди условий была работа по контракту после возвращения из университета. По итогам собеседования с парнем человек, принимавший решение о назначении стипендии, выдал её просто так. В это сложно поверить, но они оплатили ему всё обучение, не потребовав ничего взамен, при этом четко дав понять, что если он захочет у них работать, то место для него всегда найдется. Я не удивлюсь если через год на его LinkedIn странице появиться имя этой компании.
Знаю, что может это не то, что вы искали в моей статье, и обещаю исправиться уже в следующем абзаце, но вся эта история с краудфандингом видится мне очень поучительной и ценной. Пережив целый ряд эмоций, от любви к всему человечеству до ненависти и вновь до любви, я пришел к одному важному заключению. Если вам нужна помощь, вам обязательно помогут. Это не обязательно будут люди, от которых вы ожидаете помощи, и тут вас ждет масса разочарований. Но не держите на них обиды — то, что они не ответили на ваш зов, не адресованный конкретно им, еще ничего не значит.
MIT
По приезду в университет нам выдали папочки с корреспонденцией, где помимо всего прочего затесалась небольшая, но относительно толстенькая книжечка «MIT Facts 2017». В мои цели не входит перечисление всей описанной там статистики. Отмечу лишь один факт, из которого многое становиться ясным. Доходы MIT в 2016 году оказались на одном уровне с доходами… Укрзалізниці. Представили себе эти абстрактные весы? На левой чаше Массачусетский Технологический, на правой УЗ. На обеих по 80 миллиардов гривен. Всё бы ничего, только мы только что сравнили университет — образовательное учреждение с огромной кампанией, которая, по словам нашего Министра Инфраструктуры, формирует 5% ВВП Украины, (около 3,5%, если быть точнее — всё еще внушительная цифра). И вот еще что: несмотря на то, что MIT большинство денег реинвестирует в развитие, (70% бюджета идет на исследования), он по-прежнему прибыльней УЗ, (с долей прибыли в 2,2% от операционного дохода). Цель данного упражнения не унизить Укрзалізницю, но показать масштаб и суть MIT. Это не просто университет — это успешный бизнес, с благородной миссией и устойчивой моделью. Держите этот факт в голове та как мы к нему еще вернемся.
В прошлой статье я упоминал, что моя учебная программа состоит из трех частей: онлайн курсов, месяца в Кембридже, и четырех месяцев в Сарагосе. Это первый в истории образования Blended-degree, особенность которого в том, что половина обучения проходит онлайн, а вторая в кампусе, но на выходе получается тот же самый Master’s. Часть в Кембридже официально начиналась в понедельник 8 января, но нас, студентов программы Blended, собрали для приветственного слова директора MIT в пятницу, неделей раньше. Для них это оказалось таким же важным событием, как и для нас, по крайней мере мне так показалось. Был сделан акцент на том, что, несмотря на то, что мы уже доказали свой уровень пройдя онлайн курсы, расслабляться рано. А дальше от одного из кураторов программы прозвучала фраза — «учиться в MIT всё равно что пытаться напиться из пожарного гидранта». Я воспринял это заявление с иронией, впрочем, как и многие другие студенты. Первые четыре дня ознаменовались новыми знакомствами, небольшой вечеринкой и снежной бурей. Всё было настолько спокойно, что мне даже в какой-то момент показалось, что я в отпуске. Ощущение отдыха длилось недолго и уже во вторник я понял, что метафора с гидрантом таки хороша собой.
О повестке дня
Учебная программа растянулась на три недели и включала в себя набор всевозможных активностей, которые можно сгруппировать следующим образом:
- 10 Лекций от лидеров отрасли, практиков и ученых (Директор Uber Freight, Вице-Президент по управлению цепями поставок BASF, Директор MIT AgeLab, Chief Data Scientist Adidas и другие широко известные в узких кругах люди).
- 6 воркшопов по лидерству.
- 1 большой курс по программному обеспечению в управлении цепями поставок, (6 семинаров по два часа).
- 4 мини курса по логистике запасных частей, операциям в продуктовом ритейле, зеленым цепям поставок и инновациям в supply chain, (каждый включал 3 семинара по два часа).
- Визит в Распределительный Центр Walgreens; Визит в одно из следующих предприятий: Amazon Fresh; Amazon Robotics; Ab-Inbev Brewery; Boston Scientific; Locus Robotics.
- Fresh Connection Challenge (FCC) — командное соревнование. Вам дают виртуальный бизнес, который переживает не лучшие времена. Ваша задача добиться максимального ROI.
- Boston APICS case competition — командное соревнование. Вам дают набор технологий. Ваша задача придумать и презентовать бизнес идею.
- Research Expo — презентация магистерских проектов, (одной сотни).
- Leadership Competition — командное соревнование. Необходимо было снять видео поддержу или против таких вопросов, как легализация марихуаны, развитие чартерных школ и легализация казино в штате Массачусетс.
Помимо всего перечисленного были еще и домашние задания. О каждой прослушанной лекции и визите необходимо было писать эссе. В рамках серии курсов были командные задания по завершению почти каждого семинара. Огромная доля время уходила на участие в соревнованиях, которые требовали длительных встреч и обсуждений. И самое главное — все командные задания каждый раз выполнялись в разных командах, (кроме больших соревнований, для любого из которых состав был неизменным). За три недели каждый из нас побыл частью 15~25 команд. А ведь была еще и целая масса всего интересного вне рамок программы — лекции от директоров разработок автопилота в Tesla и Goggle, прогулки по Кембриджу и Бостону и поездки в другие города, неформальные тусовки и официальные вечеринки. Плотность событий была такая, что мозг, будучи вынужденным фокусироваться на всём и сразу, сбоил в выполнении базовых функций. Два раза я потерял один и тот же шарф. Мой мобильный телефон бесследно забыт в какой-то из аудиторий, а любимая олимпийка оставлена персоналу отеля.
О студентах
Включая тех, кто закончил онлайн курсы, MIT на один месяц объединил под своей крышей 200+ человек из более чем 54 стран и 6 международных логистических центров. Самой младшей участнице Ю Ву 23 года, и перед стартом программы она едва успела закончить свой бакалавр в Гонконге. Самому старшему — Игорю Виленскому, 51 год. Он эмигрировал из Беларуси в Миннесоту, когда ему было 14 лет. До участия в программе работал пожарником, а на данный момент владеет бизнесом, связанным с пекарнями. Такая разительная разница в бэкграунде не исключение, а скорее характерная особенность данной программы. Среди учащихся классические предприниматели из малого бизнеса, специалисты по транспортной и складской логистике, специалисты по снабжению, проектные менеджеры и бизнес-аналитики, (в том числе и из IT), коммерсанты и маркетологи, трейдеры, инженеры энергетического и промышленного сектора, управляющие производством, частные консультанты и представители крупных консалтинговых групп. Хочешь больше узнать о гуманитарной логистике — идешь и знакомишься с десятком людей, работающих в этой сфере в разных точках мира. Интересует продуктовый ритейл в Китае — есть как минимум пять человек, которые могут ответить на твои вопросы. Обратил внимание на химическую промышленность — с тобой вместе учатся представители трех крупнейших химических концернов в мире, которые могут погрузить в её особенности. Но больше всего доставляет даже не многообразие профессионального опыта, а обилие культур и жизненных историй, скрывающихся за каждым из их носителей. От мексиканца узнал, что в Мексике людей делят по цвету кожи, и что белые люди, как правило, более успешны. Американец, переехавший в Таиланд около 20 лет назад, рассказал мне почему там такое разительное несоответствие между ценой аренды и покупки жилья, и причем тут Китай. Девушку из Норвегии удалось расспросить о террористическом акте Брейвика, и о том, почему в качестве меры наказания было выбрано тюремное заключение. Канадец китайского происхождения показал на примере Канадской фирмы как в этой стране «аутсорсят» коррупцию. Сальвадорец помог нарисовать в голове образ хрестоматийного латиноамериканского гангстера из темных районов Сан-Сальвадора. Грек ликвидировал безграмотность в вопросе около названия «Македония». Босниец объяснил хитросплетения отношений между странами балканского полуострова и рассказал про войну…. Это тот случай, когда рандомный разговор во время обеда превращается в культурный обмен, в процессе которого невольно осознаешь, что люди из разных стран имеют гораздо больше общего, чем принято считать. А еще тех, кто действительно заинтересован в получении образования и прилежно старается, абсолютное большинство. В таком окружении становишься чуточку лучше.
О методике преподавания
Помните тезис про то, что MIT не просто ВУЗ, но и устойчивый бизнес? Повторюсь, что по мне этот факт многое объясняет и о том, как он влияет на ту же методику преподавания, можно догадаться, не прибегая к дополнительным примерам. Но раз уж эта статья и так выходит дольше некуда, давайте усугубим и посмотрим на диаграмму ниже.
Допустим у нас уже есть успешный ВУЗ с высоким рейтингом, причем под рейтингом мы понимаем не столько официальные оценки различных изданий и исследовательских институтов которые эти оценки считают. Рейтинг в данном случае это скорее некая абракадабра из того, что влияет на восприятие университета сущностью, которая связанна или имеет потенциал быть связанной с данным учебным заведением, (будь то студент, абитуриент, преподаватель, частный заказчик, фирма, государство, меценат, исследователь и далее по списку). Интуитивно мы понимаем, что рейтинг в таком его значении непосредственно влияет на количество заказов на исследования. Нам так же ясно, что чем больше у нас заказов на исследования, тем больше наши операционные доходы. Доходы — хорошо для бизнеса, но для того, чтобы оставаться на плаву нужно в добавок к этому иметь какую-то прибыль, желательно имеющую “здоровую” долю относительно доходов для данного сектора экономики и рынка. Вопрос, что значит «здоровая» доля в случае такого университета, как MIT? Без глубокого анализа точно не ответишь, однако я предполагаю, что оптимум лежит где-то на отрезке от 0 до 7%, (если хотите, то ближе к нулю). Почему? Представленная диаграмма отвечает на этот вопрос.
Университеты, занимающиеся высококлассными исследованиями, находятся в жесткой конкуренции, то есть рынок, на котором они представлены, это кровавый красный океан, (упустим момент, что на данном рынке сотрудничество между конкурентами не редкое событие). Если очень просто — все борются за права заниматься исследованиями, которые генерят более половины доходов таких учреждений. Более успешные игроки получают права на проведение более привлекательных исследований, а успех, как мы уже предположили, измеряется рейтингом. Не знаю, есть ли в США регулирование прибыли учебных учреждений, но очевидно, что обильное реинвестирование — это необходимое условие выживания. Оно порождает целый ряд причинно-следственных связей, который через увеличение материальных и нематериальных выгод профессоров и привлечение лучших студентов влияет на качество исследований, и, в конечном итоге, повышает рейтинг. Побочным, но при этом приятным эффектом является фокус на образовательных инновациях и улучшение качества преподавания. Среди основных элементов, которые обеспечивают процесс непрерывных улучшений, обозначенный петлей R4, я бы выделил такие:
- Постоянная адаптация учебной программы: изучение любых дисциплин классически делится на теорию и практику. И если обновление теоретического материала может оставаться в меру инертным, то практическая часть должна меняться соответственно с требованиями отрасли. В MIT считается нормой полностью менять содержание некоторых курсов каждый год. В целом ни один курс не будет в точности повторен дважды. Не последнюю роль во всем этом играет и тот факт, что по прохождению каждой учебной программы собирается фидбек студентов, который является источником рекомендаций.
- Фокус на командной работе: не важно какой вы у мамы молодец если не обучены работать в команде. Безусловно, существуют виды деятельности и задачи в которых человек в одиночку добивается даже лучших результатов, и всё же если рассматривать жизнь в совокупности, нам в среднем чаще приходиться прибегать к групповому взаимодействию. То, чего я ни разу не встречал во время получения первого образования в Украине, так это фокуса на хорошей командной работе. Говорите потом, что американцы индивидуалисты.
- Дискуссии вместо лекций: тут вам точно не будут читать материал, который можно найти в интернете. Вместо этого вам в первые полчаса предложат какой-то, с высокой вероятностью новый или имеющий определенную новизну для вас концепт, далее дадут 45 минут на выполнение командного задания, а потом еще 45 минут будут вместе со студентами всего класса обсуждать полученные результаты. Во многих случаях такие обсуждения не сводятся к единственному правильному ответу, и лектор не выполняет роль учителя, а служит модератором дискуссии. Подобное, к примеру, практиковали и в моём первом университете, — к сожалению, только лишь на предметах типа Этики и Эстетики, (Спартак Шавлович — а ваши семинары я помню!). А зря, ведь для инженерных дисциплин данный метод имеет не меньший потенциал применения.
- E-learning: ни один преподаватель с любовью к своему делу и широтой мысли не любит административную работу. Рутину можно и нужно автоматизировать, поэтому MIT всё оценивание поставлено на электронные рельсы. Существует специальная система, с разными правами для студентов и преподавателей, в которую интегрированы учебные материалы, форумы, задания с дедлайнами, выполненные задачи, оценки преподавателей и их комментарии к вашей работе. Знаю, что это не такое уж и ноу-хау, и многие университеты так работают, но MIT одни из первых, кто внедряют подобные решения. Первая магистерская программа на базе онлайн курсов и одного семестра в кампусе была запущенна именно тут, и без неё мне бы сейчас не о чем было писать.
Что дальше?
26 января закончилось моё пребывание в MIT, и я отправился в Сарагосу, чтобы продолжить своё обучение. В целом, если я скажу, что в Сарагосском Логистическом Центре не отстают от Массачусетского Технологического по части качества образования, это не будет большим преувеличением, (по правде мне тут даже больше нравится, но кто мне поверит?). С момента переезда я успел познать неприятные особенности среднесрочной аренды жилья в Испании, повзрослеть посетив Кабаре и прослушать курс самого отвязного профессора среди всех преподавателей, которых я когда-либо встречал. Обо всём этом и многом другом может напишу в конце учебы. Напоследок одно важное наблюдение для тех, кто рассматривает образование как трамплин для своей карьеры. Напишите мне через полгода, пока мне нечего вам сказать. Шучу — сказать определенно есть что, но об этом тоже в следующий раз.