Иранские истории: Часть 1
Туристический опыт с женским лицом
Почему я решила поехать Иран, не спрашивайте. Я не смогу вам ответить, и это, как мне кажется, невозможность объяснить свою тягу к определенному место — это один из самых убедительных аргументов для того, чтобы туда поехать.
Билеты мы с подругой купили заранее, и всё было хорошо, но за пару дней до вылета я резко начала переживать. Дело в том, что в Исламскую республику, в которой активно применяются законы шариата, я собралась в самое жаркое время года — в августе. Разумеется в моей голове жаркое время года ассоциируется с легкой и короткой одеждой, но это же харам, наказываемый штрафами и публичной поркой, а потому я начала искать легкие блузки с длинными рукавами, просторные шаровары, хлопковые штаны и платки, легкие, но достаточно длинные и плотные, чтобы их можно было использовать как хиджаб. Оказалось, что найти подходящую по крою и материалу одежду в Европе, не так-то и просто, а в моем гардеробе юбки были с разрезами, а блузки — полупрозрачными, в общем сплошной декаданс и разврат. Однако, в итоге я упаковала несколько вещей и решила, что остальное докуплю в Иране. И да, докупать пришлось, потому что моя одежда оказалось слишком тёплой, так что в Тегеране были куплены лёгкие “манто” (удлиненные блузки) и еще один платок, потому что мои не подходили к новым блузкам. Сейчас странно осознавать, что хиджаб был частью лука и должен был по цвету совпадать со всем ансамблем и что мне порой делали комплименты о том, какой у меня красивый хиджаб, но да ладно.
Наши женские приключения продолжились уже в аэропорте в Киеве, где мы с моей подругой-феминисткой ждали посадку на наш самолет до Ирана. В очереди перед нами стояли женщины разной степени закутанности: некоторые были в платках, пара женщин более зрелого возраста были в чадре, молодые девушки щеголяли голыми ногами, плечами и животами в коротких платьях, шортах и топах. Однако в самолете началось перевоплощение: за пару часов до посадки в Тегеране девушки и женщины одна за другой стали подниматься со своих и уходить в туалет с катомками. Выходили они оттуда в консервативной одежде, а некоторые уже с платками на головах.
Мы с подругой летели уже “подобающе одетые”, но за час до подлета решили покрыть голову, чтобы привыкнуть к новому чувству, и правильно сделали, что решили заняться этим заранее. Платок моей подруги был шелковый и никак не хотел держаться на ее голове, а я не могла перестать истерически хихикать, видя свое отражение в иллюминаторе. В какой-то момент я не выдержала того, насколько бедово всё было у подруги с её платком, и решила ей помочь. Я аккуратно намотала платок вокруг её шеи, чтобы он не сползал с плеч и головы и заправила слишком упрямые локоны. В какой-то момент мне стало не по себе — я покрывала голову женщине и подруге, которая не хотела этого делать. Еще тошнее стало от комментария сидевшего рядом с нами иранца, который сначала хихикал над нашими неловкими попытками разобраться с хиджабом, а потом цокнул языком и выдал: “Можно не прятать волосы. Это Иран. Вы тут свободны.”
Я просто закатила глаза и отвернулась, потому я не могла спорить с мужчиной, сидящим в футболке, джинсах и с рейбенами, сдвинутыми на лоб, и говорящим мне, покрывшей голову, колени и локти, что я свободна. По приезде мы сразу же наткнулись на чудеса сервиса по отношению к женщинам. Мы с подругой резво выскочили из самолета, быстренько оформили наши медицинские страховки, заполнили анкеты на получение визы, оплатили сбор и направились к окошечку, где вклеивают визы. Мужчина за стойкой внимательно посмотрел на нас, спросил путешествуем ли мы одни и отложил наши паспорта в сторону. После нас подходили мужчины и в течение пары минут получали свои паспорта со своими визами, а мы стояли и молчаливо ждали. Когда один из наших попутчиков, улыбчивый белокурый француз, пошутил, что у него просто милое лицо, я хмуро ответила, что дело не в лице, а в другой части тела, говорить о которой я вслух не буду, а то еще не пустят в Иран за непристойное поведение.
В конце концов виза все же была получена, мы счастливо добрались до дома и на следующий день направились гулять по Тегерану с нашей подругой-иранкой. Начну с того, что утром я чуть не разревелась перед самым выходом. Моя подруга-европейка снова не могла повязать платок, а потому иранка Бахар с причудливо повязанным платком на голове осторожно взяла шелковый платок моей подруги и по-матерински, с нежностью и искоркой вины в глазах аккуратно покрыла её голову. Это выглядело как особый ритуал инициации, когда иранская женщина делала нас одной из них.
И только я пришла в себя, как я тут же столкнулась с реальностью, о которой я знала, но увидев которую я всё равно не смогла не поморщиться — в метро были отдельные вагоны для женщин в хвосте или голове поезда. Женщина, конечно, может зайти в вагон с мужчинами, но кто-нибудь обязательно или словесно пристанет, или руками прилипнет, или окатит презрительным взглядом, да и даже семейные пары расходятся по разным вагонам. Однако мы один раз случайно забежали в мужской вагон, но на следующей остановке перебежали в женский, потому что я привлекала слишком много внимания. Кстати, в мужских вагонах продают вентиляторы, зарядники и батарейки, в женских — трусы, шали и домашнюю утварь. Мужчин-торгашей женщины с криками выгоняют из своих вагонов, но те всё равно нагло лезут обратно, а вот женщины-продавщицы в мужские вагоны не ходят, а лишь развешивают свой товар на поручнях в женских вагонах.
Да, ещё было неприятное напоминание о том, что в аэропортах контроль тоже разделен по полу, но даже не сам этот факт был грустет, а то, как шипел на меня пожилой мужчина в европейском костюме, когда я посмела встать с ним в одну очередь. Неприятно и то, насколько досканально тебя ощупывают на контроле: контакт рука-грудь и рука-вагина — просто обязательный элемент досмотра.
Увы, мужчины нас тоже потрогали, мы с подругой обе столкнулись с этим, но только в один день, зато сразу в первый! Сначала на входе в метро один ветеран ирано-иракской войны попросил помощи у прохожих, чтобы спуститься по лестнице. Всё предлагали ему помощь, но в итоге он отверг всех кроме меня, потому что видать белая девушка служанка была верхом его грязных фантазий. Так вот спускались по лестнице мы крааайне медленно, и за это время он ощупал все, до чего могли дотянуться его ручонки. Во мне бушевала ярость, и мне хотелось спихнуть его с лестницы, но я шла с каменным лицом, потому что знала, что моя подруга-европейка сойдет с ума от ужаса, а подруга-иранка будет бесконечно извиняться. Однако через пару часов на одном из базаров меня схватили за попу, а подруге — хлопнули рукой по вагине, да даже не хлопнули, а пошли по стопам Трампа и попытались grab her by the pussy. Остаток дня мы с подругой были в глубоком шоке, наша подруга-иранка плакала, ее муж бесконечно извинялся, а их друзья иранцы наперебой говорили, что не все иранцы такие. Это же потом повторяли нам мои подруги и друзья в Исфахане, на что мы отвечали, что мы это знаем и что нам жаль, что это произошло, потому что мы правда хотим говорить миру, что в Иране не все так плохо.
В целом и общем в остальном никто нас больше не трогал и не приставал. Мужчины действительно пялились, но это было во многом вызвано тем, что я для иранцев в целом выглядела экзотично (моя подруга с юга Португалии и очень похожа на иранку, так что её опыт был совсем другой) и была первой красавицей на деревне, но стоит отметить, что ко мне подбегали и дети, и взрослые женщины. Со мной фотографились по одному, группами и семьями и просили подержать детей для фото, и в такие моменты я, кажется, выглядела, как Мадонна с Исусиком на фресках католических соборов, но скорее я в такие моменты была Марьям с Исой. Хотя нет был еще один случай, когда за мной по улице семенил парнишка, приговаривая, что я немка, а когда я тормознула и вежливо спросила, чего он до меня дое…копался, он с радостной улыбкой на лице протянул мне телефон, на котором играла задорная немецкая порнушка, и снова уточнил, немка ли я.
Но даже не это было самым неприятным. Самым грустным оказалось то, как осуждающе на меня порой смотрели женщины, те самые консервативные мусульманки, которые носят черную чадру, моют руки с молитвой после прима пищи и похода в туалет. Они в ужасе смотрели на мои случайно оголившиеся локти, возмущались туфлями с открытым носом, шипели на меня за спавший платок и в голос кричали на нас с подругой, когда мы публично расцеловали друг друга в щеки и когда я пожала руку мужчине. Вот это тлен. Вот это тоска. Хотя ещё тлен и тоска — это то, что простые действия, как, к примеру, петь и танцевать на улице женщинам, могут быть незаконны. Ладно хоть мороженое есть и на велосипеде кататься теперь можно.
Вечеринки в Иране, кстати, тоже по сути незаконны, потому что запрещен алкоголь и простые человеческие радости вроде легкой и удобной одежды, однако иранцев.ок это не останавливает. Я была, к примеру, на одном дне рождении, где играла запрещенная музыка, из бутылки Кока-Колы разливалась арака (виноградная самогонка), а женщины (разумеется без хиджабов) танцевали в ярких нарядах европейского кроя. Стоит отметить, что запрещенная музыка и отсутствие хиджаба — это был обязательный атрибут наших поездок на машинах с друзьями. О, это прекрасное чувство свободы, когда ты едешь ночью по Тегерану мимо домов с правоверными граффити о подвигах шахидов и пользе хиджабов, а ветер треплет твои непокрытые волосы под что-нибудь из Queen! Однако, подъезжая к полицейским постам на машине или собираясь домой с вечеринок все люди проходят обряд перевоплощения — никто уже не поет песни, а женщины накидывают “богоугодную” одежду и покрывают голову хиджабом.
О хиджабе я, кстати, напишу отдельно, потому что это достойно поста без всяких примесей, а пока я хочу отвлечься от плохого и сказать, что Иран и иранцы.ки меня в целом приятно удивили. Я была в Египте и меня трахали глазами, хотя я была подростком, а моему отцу предлагали верблюдов за то, чтобы он меня выдал замуж, и, когда никого не было рядом, мне пытались делать массаж незнакомые взрослые мужчины. В Иране взгляды были, но они почти всегда были любопытные и очень часто мужчины торопливо и стеснительно отворчаливались. Предложения помощи или скидок на базарах не сопровождались (за исключением одного раза) вопросами о том замужем ли мы и какими-то грязными предложениями: нам дарили подарки, с нами шутили, нам помогали, нас обслуживали и нас оставляли в покое.
И да, иранцы были крайне ненавязчивы, даже если и флиртовали или выражали свои симпатии. Так, к примеру, подруга оставила в такси свой телефон, и незнакомый иранец провёл с нами часа четыре, помогая его разыскать, возил нас по городу на своем авто, угостил мороженым и кофе, изящно флиртовал, а потом передал нас нашим подругам и самоудалился, “чтобы не было неловкостей”. Другой мужчина читал прекрасные персидские стихи и пел душещипательные песни, катал на мотоцикле по ночному городу, а потому пожал мне на прощание руку, сказав, что я чудесная и что он желает мне в жизни счастья и чудес, и ушёл. Не знаю, как так вышло, но в Европе такие истории у меня обычно заканчиваются странными липкими приставаниями и какими-то абсурдными обидками по поводу “динама”.
В общем, как мне показалось, иранцы, даже если и мусульмане (не ультра-консервативные мусульмане и исламисты), — это очень вежливые и скромные люди, которые с интересом рассматривали мой значок с надписью “feminist”, и хотя и шутили порой по-дурацки, но извинялись, если им говорили, что это сексизм и плохо. Иранцы и иранки с грустью слушали наши неприятные истории из Ирана и извинялись за них, не отрицая, что это часть их реальности, но прося помнить, что не все иранцы и иранки такие. Они искренне интересовались всем: они задавали нам вопросы об алкоголе и сексе, феминистках и правах женщин в Европе. И о, как богичны были иранские женщины в своей силе и в своем желании рассказать о наболевшем!
Дело в том, что мои иранские подруги, если и не активистки, то феминистки по своим взглядам, а одна из них является одной из основательниц феминисткой группы в Тегеранском университете, так что стоило нам одним вечером задеть нужную струну, как всю ночь эти молодые женщины с диким энтуиазмом делились с нами своими историям, странными законами (об исламской проституции или о том, что отчим может жениться на падчерице) и рассказми о том, как было до периода умеренной реформации. И видели бы вы, как горели их глаза от осознания того, что их слушают, что они важны, что их история и их борьба — это не глупость, а серьезное дело и что у них есть сёстры, которым они важны.
О фемактивизме, историях иранок, хиджабе и о том, о чём я могла забыть в этом посте, я расскажу позже, а пока я просто хотела бы вам сказать, что Иран — это куда больше, чем неприятные истории, тяжелые взгляды и безумие радикально направленного правительства, это страна с удивительными сильными и упрямыми людьми, восхитительной культурой и захватывающей историей, куда я обязательно вернусь в скором будущем.
P.S. Когда я говорю с мужчинами, побывавшими в Иране, и они мне твердят, что наш с ними опыт не так уж и различен, и начинают мне менсплейнить по поводу того, как я и женщины в целом должны себя чувствовать в Иране, я ору в голос. Ни один из моих иранских знакомых не отрицал того факта, что туристы разного пола в Иране имеют разный опыт, но вот почти все знакомые европейцы оказались грешны.
Оригинал опубликован на https://vk.com/socfem
