Из Волгограда в Чехию
О студенческой жизни, быте, расходах и отношении к русским.
Я пишу и, как это у нас полагается, очень люблю Россию — за родные просторы, в том числе конфеты, за важную историю и особенно за весенних девочек, фланирующих по волгоградской набережной каждую пятницу с 20:00 по 22:30. Но случилось то, что многие называют лицемерием: я собрал вещички и метнулся в другую страну. И абсолютно ни о чём не жалею.
Есть, конечно, один напряг. Это тот устоявшийся с 90-х стереотип, в котором тот, кто учится за границей, либо гений, либо — и это чаще всего — кровный клоп богатеньких родителей. Но это не так, ведь я ни первый, ни второй. Иностранное образование бывает всего трёх видов: невероятно дорогое (США, Канада, Великобритания), относительно дешёвое (Польша, Франция) и совершенно бесплатное (Германия, Австрия, Чехия). Многие люди не понимают, что жить в Англии и жить в какой-нибудь Чехии, где водят с непристёгнутыми ремнями, — совершенно разные вещи.
Кстати, о Чехии. Здесь я живу последние три года. История банальна: некто сообщил родителям то, что написано выше, и всё поперло. Я как раз переходил в десятый класс и фантазировал, чем займусь после школы. И родной Волгоград не рассматривал по двум причинам:
1. Тотальная разруха. В Волгограде нет работы, а если и есть, то за неё мало платят — и поверьте, это куда лучше, чем когда за неё не платят вообще. Волгоград — это юг, а юг — это то место, где тебя либо обманывают, либо пристраивают за счёт знакомых. Ни у меня, ни у моих родителей таких, к сожалению, не было. В Волгограде всего один один тип подработки, за которую неплохо платят — это стройки, на которые я периодически выбирался. Неплохая тема, если не учитывать задержки по выплатам.
2. Учиться в Волгограде — значит, платить. За экзамены, за зачёты, за комиссии, за практику — скажите, как бы вы реагировали на те самые предложения, от которых невозможно отказаться? Волгоградцы платят, когда хочется, и даже тогда, когда совсем не хочется — если вы, конечно, понимаете, о чем я.
Мне этого не хотелось, как и большинству ровесников, рассчитывающих на высшее образование. Многие из них рванули в Москву, Петербург или Ростов, а те, что остались, рано или поздно к ним присоединятся. Сначала я тоже хотел в центр, но в 15 у меня состоялся разговор с родителями. Они рассказали про Чехию, и мы сошлись на следующем:
- Учиться на другом языке сложно;
- Но зато дешевле, чем в Москве или Питере;
- И не четыре года, а три.
Назавтра я разузнал все: сколько стоит поесть и поспать, как пройти курс чешского языка, какой курс валюты, как подготовить документы, пройти консультацию и купить билеты. Короче, всё выходило гораздо дешевле, чем если бы я рвался в биг сити и как-то улаживал вопросы по ЕГЭ, чтобы только иметь возможность поступить на бюджет. В общем, не было причин отказаться.
Этот вариант казался шикарным не только в цене вопроса, но ещё и потому, что я мог не сдавать ЕГЭ, подтягивая, как это водится, репетиторов и тратя лишние нервы. Для того, чтобы поступить в чешский университет, надо всего две вещи: чешский язык и нострификация. Нострификация — это как бы подтверждение школьной программы. Приносишь в Магистрат справку о количестве пройденных часов по урокам — они выбирают из нее два-три предмета — приходишь в школу и сдаёшь их устно (можно с переводчиком, но дорого).
То есть в 15 лет я был уверен, что после школы погоню в Чехию, поэтому вместо подготовки к ЕГЭ налёг за чешский язык. В 17 я выпустился, собрал чемодан, сел на поезд до Москвы, потом в самолёт — и вот я в мистической Праге.
Мы выбрали языковую школу PEC по двум причинам:
1. Их курсы самые дешёвые.
2. У них три филиала: в Праге (дорого), в Брно (чуть дешевле) и в Либереце (наиболее дёшево)
Гора Йештед в городе Либерец и общежитие
Либерец — уютный стотысячник на севере, прямо напротив поляков и немцев. Там я провёл, как это принято у женщин, ровно девять месяцев. Каждое утро, за исключением выходных, я оттачивал язык за партой, вечером садился за ноутбук и вёл соцсети Sports.ru, а ночью шастал по местным барам в поисках общения — что мне, надо отметить, несказанно помогло с произношением и акклиматизацией в чешское общество.
С родителями был уговор: мне оформляют документы и содержат первый год, а дальше сам. Отец отправлял мне 15 тысяч рублей в месяц, ещё четыре — дед, ещё около 15 я зарабатывал на Sports.ru. Должен сказать, мне сказочно повезло: если бы «Крым» случился пораньше, рубль бы повалился не осенью 14-го, а, скажем, весной — и тогда бы я остался и без Чехии, и без ЕГЭ.
В итоге весь мой трамплин, длившийся около года, обошёлся родителям примерно в 7 тысяч евро — на тот момент 280 тысяч рублей. Я просто не мог облажаться.
Школа: 2,1 тысячи евро (изначально было 2,2 тысячи, но PEC сделал скидку в 100 евро за мой проход во второй тур конкурса грантов).
Бюрократия: 1 тысяча евро (виза, билеты, остальные документы).
Общежитие: 900 евро за 9 месяцев (школа PEC, как выяснилось — контора Василия Кидалы, обманывали буквально на всем. Позже я узнал, что само общежитие дает койку в 2-местной комнате на порядок дешевле, но было уже поздно — PEC платил сам и требовал от учеников деньги за весь срок).
Карманные деньги: 3 тысячи евро.
За это я приобрёл:
Новый язык и, как я осознал позже, плацдарм для изучения других славянских языков, поскольку сочетание русского и чешского гарантирует то, что вы поймёте, например, поляка или серба на 30% от всего того, что он вам скажет. То есть это возможность заговорить на этих языках за короткий промежуток; прямо сейчас я в той или иной степени владею тремя — это чешский, польский и словацкий, но есть в этом, конечно, и небольшой минус — кому вообще на хрен в мире сдались эти языки?
Бесплатный университет, где не списывают и не передают конверты учителям, с чехами, немцами, испанцами, британцами, итальянцами, арабами и китайцами для тренировки всевозможных языков и поддержания будущих контактов на случай, если соберётесь путешествовать, а денег нет даже на хостел.
Опыт жизни за границей.
Уверенность в том, что это были последние потраченные на меня деньги, потому что можно жить на местных подработках (и без ущерба учёбе), но об этом потом.
Первое, что я сделал в чужой стране — нашёл девушку, с которой мы спустя некоторое время съехались в комнату. Поскольку друзей, которым бы я доверил свою цветущую розу, у меня не было, мы с девушкой помогали друг другу проникнуть в социум — учили язык, готовились к нострификации и экзаменам, делились опытом и не допускали уныния, ибо кого-то стресс одиночества протыкал так глубоко, что через какое-то время они умоляли забрать их домой.
В октябре я подал документы на нострификацию, а через неделю мне прислали письмо с названием предметов, на которые я попал — английский, математика, химия. Две недели на подготовку, 25 тем по каждому. Мне стало грустно, ведь на уроках химии я носил парты, а на математику забил еще в 15, осознавая в тот момент миссию на ЕГЭ — набрать проходной балл. Каким способом они тыкают на предметы, до конца неясно, но мне, по большому счёту, было наплевать. Я лишь переживал, что придется зубрить два невыносимых для меня предмета — при том, что если не получить нострификацию вовремя, ВУЗ подотрётся вашей заявкой.
Но у меня было время. В ноябре я зашёл в школу, умея контактировать лишь с цыганками из кебабной, и сдал один английский. Меня это не обрадовало. Я волновался. Оставалось полгода, чтобы сдать эту дурь и послать справки в универ — а на носу языковые экзамены и теоретически вступительные экзамены. Не знаю, что это было, но мне опять повезло: и химию, и математику я сдал в мае, за пару дней до вступительных, да и то лишь потому, что попались легкие темы.
Через трое суток я, абсолютно неподготовленный, доехал до города Пльзень — что на западе — на вступительные. Судорога не домогалась: я почему-то решил, что разбираюсь в обществознании и оформлю всё, как полагается. Так и оказалось: вопросы в тесте — половина на чешском, половина на английском — ныряли в мировую историю и общую эрудицию. Короче, приняли.
Собор Святого Варфоломея в городе Пльзень
С тех пор я изучаю международные отношения с уклоном на Восточную Европу в Западночешском университете. Тут происходят неординарные вещи. Один доцент из Словакии ведёт лекцию вместе со своей собакой — можно пнуть мяч вдоль аудитории, и она принесёт его обратно. Зачёты тоже странные: надо выражать личную позицию на дискуссиях. В остальном всё так же — те же курсачи, практики, семестральные тесты, устные и письменные экзамены. Есть и стипендии: обычная — для тех, кто учится в первый раз, как я — 7 500 крон в год (22 500 рублей); для слишком умных — 40 000 крон в год (120 000 рублей); и для молодых семей — не уточняется, но очень много плюс бесплатная комната в общежитии.
Студент сам записывает себе предметы — и те, что обязательны, и те, что рекомендованы, и те, что хочется изучать самим. Есть 65 свободных кредитов. К концу года нужно 40 — минимум, и 60 — чтобы без хвостов. К концу обучения необходимо 180. Если недостаточно, студента отправляют на четвертый год. После этого госэкзамены — конец.
Я и моя подруга Луиза
Я второй год живу на свой счёт и не особо себе в чём-то отказываю, потому что Чехия извергает рабочие места. С SMM я завязал, со ставочным разделом сайта тоже. На Sports.ru меня удерживает давняя мечта — стать узнаваемым, а поскольку в спортивной журналистике я разбираюсь лучше, чем в любой другой, а сам Sports.ru — лучшая площадка для спортивных текстов на русском языке, уходить оттуда никак не хочется. До 21 августа я еще вёл текстовые трансляции, но неудачно шутканул про геев — и меня сняли. Теперь на мне только материалы.
На Sports.ru я зарабатываю всего ничего. Более того, при нынешнем курсе мои гонорары — а они в рублях — нивелируются в черную дыру. Поэтому, чтобы кушать, я выискивал подработки в других местах — в местной кремлевской газете «Пражский Телеграф», в такси, в пиццерии на доставке, на вонючем складе компакт-дисков Sony, на химическом заводе с цыганами и на куче разных фабрик — тоже с цыганами. Мне совсем не стыдно об этом вспоминать, потому что я глубоко убеждён, что деньги не пахнут. А платили там хорошо.
Где-то год назад я нашел идеальную для студента вроде меня работу в букмекерской конторе «Пари-Матч». Моя деятельность заключается в том, что я выезжаю на спортивные события и передаю оператору в режиме онлайн всё, что происходит на площадке — а он тем самым расставляет коэффициенты. Длится всё это от двух до десяти часов в день, а платят за это настолько хорошо, что я позволяю себе практически всё, в чём нуждается среднестатистический волгоградец.
Фестиваль военной техники в Пльзени
Это я о том, что в Чехии, в отличие от провинциальных городов СНГ, много подработки и острая нехватка персонала. Многие, кого я знаю, подрабатывают официантами, поварами или таксистами — и платят за это столько, что хватает и на аренду с коммуналкой, и на еду, и на подругу.
Давайте конкретный пример. Поварам в Чехии платят в среднем 800 евро в месяц — это 22 тысячи крон или 66 тысяч рублей (для рублей умножайте крону в три раза). Аренда однокомнатной квартиры не в центре Праги обойдется в 8–10 тысяч крон вместе с коммуналкой, в региональных городах (Брно, Пльзень, Либерец, Острава) — в 4–6 тысяч. Сходить пообедать (с первым, вторым и напитком) — 80–300 крон в зависимости от места заведения. Выглушить бокал разливухи в баре — 25–35 крон. Взять плотный кебаб — 60 крон. Сгонять в кино — 100–150 крон.
Цены на продовольствие сильно не отличаются. Более того, с ростом российской инфляции продукты в моем Волгограде одно время стали дороже, чем в Чехии. Сейчас это примерно те же самые цифры, за исключением некоторых изделий — да, арбуз в пльзеньском Tesco выйдет под 25 крон за кг (в самый сезон), но основа типа яиц, овощей, фруктов, мяса, крупы и сыра будет равна тому, к чему привыкла ваша мама.
Я насчитал четыре вещи, которые заметно дороже российских:
1. Сигареты. От 80 до 100 крон за пачку.
2. Мобильная связь. Если без тарифа — 4 кроны за минуту разговора. Если с тарифом — от 300 до 1 500 крон в зависимости от трафика, бесплатных минут и смс. У меня 2 гигабайта интернета, 100 минут разговоров и 100 смс — за это я плачу 499 крон. Домашний интернет здесь тоже обнаглевший, хоть и не столько: за 300 крон вам подключат безлимит со скоростью, способной проигрывать видео в 360p.
3. Такси. Москву я не считаю, поскольку она как полторы Чехии, но если сравнивать с южнороссийскими ценами (Волгоград, Ростов, Саратов, Краснодар), то лучше это не делать. Торговаться с таксистами нереально — бомбилы запрещены, а тетеньки на проводе следят за водителями. Двухкилометровая поездка в регионе обойдётся в 150 крон, в Праге — во все 200. Такси в Чехии — роскошь, которой пользуются состоятельные люди или туристы.
4. Топливо. Литр 95-го за 28 крон, литр дизеля за 27 крон, литр 98-го за 31 крону — ну что это такое?
Машина в Евросоюзе — дело жемчужное и точно для истинного фаната. Чтобы сесть за руль, вам надо: исполнение нормы Euro-4 или налог на выбросы (3 тысячи крон за Euro-3, 5 тысяч за Euro-2 и так далее), страховка (в среднем 6 тысяч для двигателя 75 кВт), встать на учёт — тысяча, обязательный ТО раз в два года — 3 тысячи за проверку, плюс бензин, запчасти и обслуживание — это уже серьёзно.
Но меня не остановило. На первом курсе я скопил 25 тысяч крон и купил себе VW GolfI V 1998 года выпуска — это было что-то. Родившись на юге России, я был уверен, что сам кого угодно облапошу — и в итоге сам попался на удочку. Машину мне продали с «подарками» — через полгода я отдал её в полтора раза дешевле, и мне ещё неизреченно повезло.
Моя зелёная пуля
Да, вы не ошиблись, увидев число в 25 тысяч. Из-за всего того, что я перечислил, цены на поддержанные авто будут привлекательны, даже если вы украинский перегонщик, живущий на 300 долларов в месяц. Цены на Golf, Fabia, Logan или Clio 1998–2005 годов варьируются от 15 до 50 тысяч крон, «немцы» середины нулевых или «корейцы» конца нулевых обойдутся в 100 тысяч. «Японцев» в Чехии, как и в Евросоюзе, достаточно мало.
Хотя чехи, конечно, предпочитают общественный вид транспорта — метро, трамвай, автобус, а в Пльзени и Остраве даже троллейбус. Проезд в Праге стоит 24 кроны, в остальных городах — от 18 до 20. Здесь нет турникетов — можно проехаться без билета, если вы наглый, как Борис «Хрен попадешь», однако это рисково: в любой момент объявится контроллер и попросит ваше удостоверение, а за ним последует штраф в 800 крон (в Праге) или 400–600 крон (в других городах). Особо прошаренные студенты идут на хитрость: они мажут нижнее поле билетика мылом, пробивают его в электронном автомате, а вернувшись домой, сносят слой мыла скальпелем — и он как новый. Хе-хе.
К русским — вернее, к русскоговорящим — здесь отношения противоречивы. Чехи понимают разницу между русским, украинцем, белорусом или казахом, но отличить сходу, кто перед ними стоит, они не в состоянии. Разницу в восточнославянских языках не слышат, поэтому всё плохое или хорошее, совершённое русскоговорящим — дело рук русских. Хотя наиболее численная диаспора в республике — украинцы (120 тысяч), потом вьетнамцы — 100 тысяч, а русских — всего 40 тысяч.
Здесь много разных национальностей
За все три года я столкнулся с дискриминацией только раз, когда ждал товарища на парковке и вытащил сигарету. Вышла женщина средних лет и попросила отойти за шлагбаум, поскольку курение на территории запрещено (хотя предупреждающие знаки не висели). Я вежливо извинился и направился за шлагбаум, что в десяти метрах, а когда обернулся, испытал чувство несправедливости — женщина сама достала сижку и, ехидно улыбаясь, подожгла её на моих глазах.
– Скажите, а почему вы здесь курите, а я курю вон там? — поинтересовался я.
– Ну я же здесь работаю, — ответила дама.
Мы начали спорить. Я попытался объяснить, что это оскорбительно, и либо мы идём курить за шлагбаум вместе, либо я возвращаюсь на парковку.
– Скажите, а вы откуда? Мне слышен знакомый акцент, — спросила она.
Узнав, откуда я, женщина выдала:
– А-а-а, русский… да я ненавижу русских. За 1968. Знаете ли, даже украинцы лучше, чем вы.
Вообще-то позиция по Крыму здесь неоднозначна. Один мой знакомый попал в нелепость, когда вызвал такси и узнал водителя, когда-то подвозившего его домой. В тот раз он слегка перебрал и завалился в салон к позитивно настроенному шоферу. Они разговорились.
– А вы откуда?
– Из России.
– Ой, я в курсе, что творят эти украинцы. Крым всегда был русским, и точка.
Кто же знал, что через месяц судьба сведёт их снова. Знакомый, в отличие от таксиста, тут же распознал лицо, и история повторилась:
– О, у вас такой акцент… а вы откуда сам?
– Я из Украины.
– Вы знаете, я всегда считал, что Крым — это Украина.
В конфликты здесь лучше не попадать. Чешские законы написаны так, — и за это их немножко критикуют в Брюсселе, — что их можно либо обойти, либо использовать в корыстных целях. Прежде всего, это касается законов об эмиграции. Был случай в Либереце: четыре казаха, никого не трогая, шагали мимо пивного заведения. Там их повстречали скинхеды. Завязалась драка. Казахи отбились, но получили своё. Прохожие вызвали полицию. Стартовало дело. Итог: двух депортировали, одному впихнули санкции, последнего оставили в покое. А скинхедам хоть бы хны.
На второй год проживания я понял: Чехия — это как бы Россия, только в Евросоюзе. Конечно, местный быт не основан на взяточничестве, как в моём Волгограде, но были прецеденты, за которые немного стыдно: это и коррупционный скандал с Факультетом права в ЗЧУ, и заметный политик-миллиардер Андрей Бабиш, контролирующий большинство медиа, и президент Милош Земан, обвиняемый в профессиональном алкоголизме. Сам я понял, что здесь что-то не так, когда сдавал на водительские права. По закону водители обязаны быть на зимней резине до 31 марта, но если нет снега, полицейские не обращают внимания. Ранним мартовским утром я проснулся и вышел на заснеженную улицу, где меня подобрал инструктор.
– Черт возьми, вчера было 15 градусов, и я решил «переобуться». А сегодня вон что творится! — рассказывал инструктор, отвозя мою физиономию в ГАИ.
– И что будем делать? Ведь нельзя сейчас ездить на летней, к тому же сдаём на твоей машине, — разочаровался я.
– Всё, успокойся. Всё решим.
Так и произошло. Инструктор что-то там решил, и я без проблем сел в машину без зимней, но с инспектором. Правда, мне не пришлось ему платить. Сдал без компенсаций.
Сегодня я на третьем курсе университета, следующим летом диплом и государственные экзамены. После этого я надеюсь на рабочую визу.
© Тимофей Загорский
