Русский лакированный андеграунд. Интервью с Владимиром Селивановым
Группа «Чёрная ленточка» выпустила первый полноформатный альбом. Он называется, как и полагается, «Первый», его можно спокойно скачать и послушать в сети.
Для тех, кто следит за «Ленточкой», музыка стала в некотором смысле проще и легче для восприятия. Прошлогодний EP «Восход», состоявший из трёх песен, оказался сложен даже для искушённого в андеграунде слушателя. Владимир Селиванов продолжает гнуть свою линию и не намерен отступать от концепции «Ленточки», которую он назвал лакированным андеграундом. Но на новом альбоме удалось достичь равновесия между авангардным звучанием и музыкальностью в её изначальном понимании.
Новый альбом можно назвать магическим реализмом в музыке: здесь и гитарный скрежет, и волшебные синтезаторы, и элементы цветастого нойза. Красочное шумовое безобразие, названное стилем paint-noize, осталось в самой сути музыки, но сгладилось мелодичным пост-панком.
Песни на новом альбоме — как старые, ещё «Красных Звёзд» («Не бойся, я с тобой»), так и совсем новые. Звучит всё, как и раньше, ново и неожиданно. Если вы давно не слышали в русской музыке что-то свежее (а вы совершенно точно давно такого не слышали), вам понравится.
Это новая русская музыка про смерть, подвиг и выход за пределы. Это не развлекательный проект, а потому — андеграунд в чистом виде.
Это серьёзные песни. Они страшные и честные. Через звонкие переливы космических синтезаторов, механический стук ритм-машин и мрачные пост-панковские гитары голос Селиванова звучит как из чёрного запределья. Это страшно, но это — о своём и настоящем, о нашей реальности. О жизни на грани, о соприкосновении с подлинным, больным и живым.
Несмотря на действительную новизну и прорывное звучание, музыкальные критики и большие журналы обошли проект стороной. Мы считаем, что это плохо и неправильно.
Сегодня мы поговорили с Владимиром Селивановым о новом альбоме, о восприятии музыки и о грядущих концертах.
Чем альбом «Первый» отличается от прошлогоднего «Восхода»? Музыка стала проще и легче: ты решил отказаться от вот этих безумных калейдоскопических экспериментов или еще намерен вернуться к ним? На что ты сейчас ориентируешься в плане звука?
— Я думаю, что с «Восходом» я слегка забежал вперёд. Дело в том, что изначальная задумка была трилогией. Три альбома: «Первый», «Родной» и «Приход». Собственно если «Первый» уже издан, то остальные альбомы почти записаны, идёт процесс доведения их до ума перед сведением. Так вот.
«Восход» был пробой пера, но он слишком психоделичен сам по себе, не имея под собой, скажем так, конкретной идеологической основы, кроме эпатажного названия группы — «Чёрная Ленточка» — и такое звучание должно было появиться только в третьей части. Звучание должно быть безумным, но подлинное творческое безумие отличается от обычного сумасбродства прежде всего наличием адекватного обоснования и смелости заявить о себе, иначе мир никогда бы не узнал о существовании Дали, Тарковского или Pink Floyd.
А вот насчет смелости заявить о себе. Начиная «Чёрную ленточку», ты хотел начать с нуля после многих лет работы, набора аудитории — ну, скажем так, пути к слушателю. И вдруг начинаешь с нуля совершенно новый проект как для музыкального мира в целом, так и для твоего слушателя. Многие были не готовы. Не жалеешь об этом?
— Не только не жалею, но мне даже и страшно не было. Потому что делал я это в ситуации когда передо мной стал вопрос ребром — самоубийство или прорывное нечто, действительно настоящее, подлинное и родное. Это был единственный и самый эффективный стимул.
Нужно признать, что КЗ (группа «Красные звёзды» — прим. ред.) стал коньюктурным продуктом, и я просто заебался соответствовать ожиданиям своих друзей и публики.
А какой ты видишь аудиторию «Черной ленточки»? Что это за люди и чего они хотят от музыки?
— Примерно такими же, какими ты видишь своих читателей — это может быть кто угодно. Я действую в рамках общечеловеческих обязательств и действую честно и искренне. И я не хочу развлекать публику, я хочу любить и быть любимым. И любить готов кого угодно. Всех сразу.
Это моя индивидуальная война с реальностью, и наш отряд готов принять любого добровольца.
А тебе важно, сколько их будет, этих добровольцев? У тех же КЗ была огромная аудитория, в том числе и благодаря ротации на радио, турам, гастролям и т.д. Сейчас аудитория, скажем так, более точечная. Устраивает ли это тебя и, если нет, что ты хочешь сделать, чтобы расширить аудиторию? Планируются ли электрические концерты Чёрной ленточки, например?
— Не важно. Я не вижу смысла в ограничении аудитории. Я хочу, чтобы мою музыку мог услышать каждый. А что для этого сделать — я не знаю. Моя задача — создавать музыку и не думать о последствиях. А электрические концерты, конечно, планируются. Осенью. Мы уже вовсю репетируем.
Я так понимаю, что по звучанию это будет ближе к «Первому», чем к «Восходу»? Насколько сильно концертные версии песен будут отличаться от альбомных?
— В плане звука это будет очень космический мелодичный русский пост-панк. Лакированный андеграунд. Матрёшка с атомной бомбой внутри. А по поводу отличий — сценическая реализация музыки всегда зависит от множества разных факторов — площадка, аппаратура и т.д. Для меня в творчестве самое главное честность и искренность, а остальные вопросы — ситуационные, тем более вопросы технические.
Есть ли уже планы, где и в каких городах это будет?
— Вначале знаковые для нас города — Питер и Москва, а дальше посмотрим. У нас нет менеджмента и каких-либо коммерческих планов, и мы действуем по обстоятельствам.
Окей, а теперь вопрос на больную тему! Как думаешь, почему музыкальная пресса, критика, блогеры и т.д. сейчас попросту пропускают «Чёрную ленточку» мимо ушей? Им неинтересно?
То есть, как ты думаешь — это с твоей стороны какое-то непопадание или люди слушают жопой?
— Основной принцип выживаемости общества (и его же бич) — шаблонное мышление. Так людям проще противостоять социальным и природным катаклизмам. Но оно же и порождает инквизиционную элиту, незаинтересованную в изменениях, которые как правило ведут к отлучении от кормушки и просто каталогизирует все варианты развлечений, не замечая в появления нового и прогрессивного.
Очевидно, что мы не вписываемся в привычные шаблоны, и потому большинство критиков не могут нас рекомендовать своей аудитории. Мы понимаем, что нужна идеологическая основа, обоснование, объяснение происходящему. И прямо сейчас с тобой этим занимаемся.
А насколько людям вообще нужна идеологическая основа музыки?
Ведь люди обычно просто слушают и воспринимают напрямую. Можно ли вообще объяснить музыку словами? Или ты имеешь в виду идеологический заряд, с которым эта музыка выстрелит и с которым пойдет дальше?
И сразу расширю вопрос: достаточно ли говорить с человеком исключительно своим творчеством напрямую? Нужно ли вообще объяснять, направлять и подталкивать?
— Идеологическая основа нужна не людям, а авторитетам. В нашем случае — музыкальным критикам, журналистам, творческому истеблишменту. Без них люди про нас никогда и не узнают и не услышат случайно — нас не крутят по радио, и не будут по вышеописанным причинам.
А объяснять нужно вообще всё. Мы собрались чтобы воевать, а не развлекать, и нужно чётко понимать зачем и почему. Это уже идеология.
По твоим ощущениям — есть ли у Ленточки сейчас, вот прямо сейчас сформировавшееся ядро аудитории?
— У Ленточки сейчас вообще нет ни ниши, ни аудитории.
Тебе надо придумать слоган для «Чёрной ленточки», максимально точно и лаконично раскрывающий суть. Ты можешь использовать только три слова. Какие?
— А я уже озвучил его — Лакированный андеграунд. Даже в два уложился.
Тебе предложили использовать музыку «Чёрной ленточки» в качестве саундтрека к любому существующему в мире фильму на твой выбор. Что это будет за фильм?
— Пусть это будет «Окраина» Петра Луцика. Мой любимый фильм.
Хорошо, а вот такой вопрос! Насколько музыка Чёрной Ленточки сейчас соответствует нашему времени?
Ты объявил о начале проекта. когда в мире начался некоторый пиздец. Об этом, кстати, и последняя песня КЗ. Получается ли так, что Ленточка — своеобразный ответ на ситуацию, в которой оказался мир, на весь вот этот полный пиздец?
— Могу с полной ответственностью заявить, что Чёрная Ленточка — это максимально актуальное культурное явление, настолько актуальное и современное, насколько это вообще может быть. А значит это и есть ответ на ситуацию, и не своеобразный, а конкретный, как хирургический скальпель. И опасный, как ядерная ракета.
Вот Денис Третьяков в своем отзыве написал, что все песни с нового альбома — о смерти. Он прав?
— Смерть и жизнь два полярных явления дуального мира, в котором мы живем. Полярные явления всегда тождественны, как в физическом, так и в философском плане. Поэтому песни и о жизни, о смерти.
Давай снова о русской смерти! Очень нравится мне эта тема, тем более что мы как раз параллельно говорим о ней (и о тебе) в интервью с поэтом Арчетом. Перекрёстные отсылки!
Как ты вообще решил переосмыслить этот образ? На это натолкнул паблик в ВК с таким названием? Просто паблик и твоя одноименная песня — они совершенно о разном.
— Русская смерть — это философия жизни тут, в России, зеркало в котором отражаемся мы настоящие, не прилизанные офисные жуки, а взлохмаченные камикадзе.
А паблик тут ни при чем, конечно, идея песни существовала задолго до того, как он появился.
Русская Смерть — это Илья Муромец, Иван Сусанин, Юрий Гагарин, Владимир Высоцкий, Егор Летов и многие другие. Тарковский — это тоже русская смерть. А не высосанная из пальца хуета, которую планктон дружно лайкает в интернете.
Какими образами ты охарактеризовал бы эстетику Чёрной Ленточки? Я не про музыкальную часть, а про все вместе — и про музыку, и про визуальную подачу, и про тексты. Т.е. проект отличается от большинства остальных тем, что у вас есть своя эстетика. Попробуй ее охарактеризовать.
— Эстетика очень простая — максимальная реалистичность. И в музыке и в видео, кстати тоже. Наш звукорежиссер Андрей Старостин выжимает из всех инструментов все частоты, которые только можно выжать, мы не используем спецэффекты. А Аня Иванова, автор видео, не использует никаких примочек, и тоже все показывает как есть. Но все это выглядит словно под микроскопом, с открытым сердцем, нам нечего прятать. Вот такая вот эстетика.
Кстати насчет видео — есть ли дальнейшие планы по визуализации эстетики?
— Мы продолжим в том же ключе. Я пока даже не представляю, что именно мы будем снимать, но это будет так же реалистично. Мы свободны в этом выборе, так как нам не нужно соответствовать чьим-либо ожиданиям.
А вот кстати чуть вернемся к началу разговора. Ты сознательно решил упростить музыку? И для чего? По сравнению с Восходом, я имею в виду.
— Сознательно, да, посколько все были в ужасе от гиперреалистичности Восхода. Даже друзья. Будто бы я показал саму смерть. Переборщил в общем.
У меня вообще было ощущение, что все это такое продолжение и развитие традиции летовской песни «прыг-скок».
— Я такой цели не ставил — продолжать некую традицию. Я хотел показать, что было внутри меня на тот момент. Возможно такое ощущение из-за созвучности состояний.
Ты как-то на одном из концертов, кажется, году в 11-м, говорил, что смерть и посмертье — единственное, что по-настоящему интересует людей.
— Всё верно, так оно и есть. Ничего людей больше не интересует, и это обоснованно — никто не хотел умирать.
И свобода, про которую все говорят — это имитация. Нет свободы в мире, в котором нет выбора, чушь всё это.
Ну вот представь: Черная Ленточка стала дохренища вообще знаменитой, прям пиздец. Толпы винишко-тян на концертах, интервью с Дудем, девочки ходят по улицам с черными ленточками на рукавах, модные принты на футболках «Папа бог, мама сатана».
Это ты победил реальность или она тебя?
И хочешь ли ты такого развития?
— Это не критерии развития, победы или поражения, и у нас нет цели достичь какого-либо результата. Наша задача, как и задача искусства в целом, обращать внимание на важные явления в реальности, которые люди стараются не замечать.
Беседовал Александр Пелевин
