Ведите себя как дома: в Казахстане и Кыргызстане преследуют российских активистов. Почему эти страны опасны — и что делать, если вы в зоне риска
В ночь с 16 на 17 октября в Бишкеке пропал активист «Левого блока» Лев Скорякин, объявленный в России в розыск за акцию «С Днем ЧКиста» у здания ФСБ.
Местоположение активиста неизвестно до сих пор, сообщили «Сирене» правозащитники. Скорякина уже не первый раз задерживают в Кыргызстане: он объявлен в межгосударственный розыск Россией, и еще летом по этой причине оказался в кыргызстанском СИЗО. В сентябре местная Генпрокуратура отказала в его экстрадиции в Россию, поскольку Лев является просителем убежища в стране.
«Сирена» нашла в открытых источниках еще как минимум 13 похожих случаев давления на российских активистов или дезертиров в странах Центральной Азии. Они примерно поровну делятся между Казахстаном и Кыргызстаном.
Россияне сталкиваются с прессингом местных силовиков не только из-за того, что находятся под уголовным преследованием на родине. В Бишкеке 24 февраля 2023 года милиция задержала пятерых россиян: их оштрафовали за «нарушение порядка пребывания иностранных граждан». Из-за давления силовиков в столице Кыргызстана закрылось общественное пространство «Красная крыша», открытое россиянами.
«Сирена» также нашла несколько историй о давлении на российских активистов на Кавказе — минимум четыре подобных случая были зафиксированы в Армении.
Зона риска
Страны Центральной Азии скорее небезопасны для российских активистов — особенно тех, на кого на родине заведено уголовное дело. После распада СССР некоторые члены СНГ, среди которых Казахстан и Кыргызстан, подписали соглашения, по которым обязуются экстрадировать находящихся в розыске граждан другой страны-участницы соглашений.
Важным условием для депортации является то, что статья, по которой человека преследуют на родине, должна быть в уголовном кодексе и той страны, в которой он находится. Например, статьи о «фейках» в УК Казахстана нет: юридически выдача России по ней невозможна, но на практике российские силовики могут «навешать» и статьи за хулиганство или призывы к «экстремизму» за антивоенные высказывания и митинги — так произошло, например, и со Львом Скорякиным. За акцию у здания ФСБ его заочно арестовали по делу о хулиганстве.
В разговоре с «Сиреной» соосновательница организации «Точка невозврата», которая помогает россиянам в Казахстане, Евгения Балтатарова отмечает: «Если человек проходит по какой-то “общекриминальной” статье, депортация происходит просто “на раз-два”. Никто не разбирается: чем меньше человек известен, тем больше вероятность, что его экстрадируют».
Риск сохраняется и если человек выехал из России без уголовного дела, но активно высказывается против российских властей, например, в соцсетях. Балтатарова приводит в пример кейс педагога по вокалу из Москвы Натальи Нарской. Дело об «оправдании терроризма» на нее завели, когда она находилась уже вне России.
Как минимум два случая, которые нашла «Сирена», закончились депортацией в Россию: Казахстан экстрадировал бывшего майора ФСО Михаила Жилина, которого обвинили в дезертирстве, а Кыргызстан — фигуранта дела о поджоге военкомата в пригороде Екатеринбурга Андрея Рожкова. В последнем случае на Рожкова в России как раз повесили статью, за которую можно депортировать — не «дискредитацию», а покушение на убийство (в военкомате, в который он бросил коктейль Молотова, якобы находилась женщина-сторож), которую затем переквалифицировали в умышленное уничтожение чужого имущества.
«Мы не знаем, в какой момент кто-то может возбудиться, поэтому, когда люди к нам приезжают, мы стараемся донести: “Пожалуйста, если вы хотите вести активную деятельность или репостить, уезжайте, а пока вы ждете какие-то документы, старайтесь здесь ничего не делать”», — говорит Балтатарова.
«Точка невозврата» сейчас помогает шести активистам, которые проходят по политическим статьям. Дезертиров за всю их практику было 17 человек, из них двое уже получили документы для переезда в другую, более безопасную, страну. Трое человек сейчас сидят в казахстанском СИЗО, и все они проходят в России по «экстремистским» статьям.
Под присмотром: как находят активистов в Центральной Азии
Найти человека в Казахстане — просто, говорит Балтатарова. Человек буквально не может оказаться вне поля зрения силовиков, поскольку для легального пребывания в стране везде нужен паспорт — от оформления регистрации до открытия сим-карты.
По ее словам, вряд ли весомую роль в поиске активистов играют системы распознавания лиц — летом 2023 года подобную запустили в Кыргызстане. «Почему я такой вывод делаю: до задержания якутского активиста Айхала Аммосова ему человек, помогавший с регистрацией, говорил: “Тут приходили товарищи полицейские и спрашивали, где ты, что ты, как тебя можно найти”. Он нам об этом сообщил, и мы предложили ему два пути: либо он сам идет с ними [силовиками] встретиться, узнать, что им нужно, либо будет просто скрываться — не жить по адресу регистрации».
Аммосова в итоге вычислили, сейчас он находится в СИЗО, а недавно помимо «дискредитации» армии его обвинили уже по депортационной статье об «оправдании терроризма».
Выяснить, что человек находится в межгосударственном розыске, могут, например, в аэропорту при попытке выехать за границу или же при простой проверке документов. «Был у нас случай, когда человек просто не оплатил проезд в транспорте: ему выписывали административку, начали пробивать, и оказалось, что он в розыске межгосударственном. Сразу повезли в отдел», — рассказывает Балтатарова.
Верховенство ручного управления и классические автократии
Сама Балтатарова тоже не раз сталкивалась с задержанием казахстанскими силовиками. «Увозят в отдел, идентифицируют, — рассказывает она про задержания, — по процедуре межгосударственного розыска судья должен потом решить, посадить под экстрадиционный арест или нет: это от 40 суток до года. Но если человек проходит по явно политической статье — “фейки”, например — то все дальше происходит вручную: начинаются звонки в КНБ (Комитет нацбезопасности), генпрокуратуру. Советуются, что с тобой делать. Тут нет верховенства процедуры — есть верховенство ручного управления. И вот ты сидишь и ждешь в полицейском участке: я ждала 5–6 часов».
В практике «Точки невозврата», рассказывает наша собеседница, все статьи, по которым люди сидят в СИЗО — экстремистские: «Нам четко дают понять, что готовы терпеть тех, кто проходит по “фейкам” и “дискредитации”, но “экстремистов” не хотят видеть — пусть это даже дела за комментарии. В самом Казахстане люди за комментарии сидят».
Казахстан и Кыргызстан стараются дистанцироваться от России с ее агрессивной риторикой — Астана, например, так и не признала «ЛНР» и «ДНР», обе страны стараются не нарушать санкции, введенные против Москвы. Несмотря на это, и Бишкек, и Астана по-прежнему связаны с Россией международными договорами и обязаны выполнять прописанные в них соглашения — в том числе о выдаче тех, кто находится в межгосударственном розыске.
К тому же это далеко не демократические страны, а автократии, в которых просто нет войны.
«Большой баг» двух стран
У Казахстана и Кыргызстана есть «большой баг», говорит основательница «Точки невозврата»: организации, которые помогают людям под следствием выбраться из России, вывозят сюда тех, у кого нет загранпаспорта. Это не решает проблему: фактически они застревают здесь, находясь в постоянном страхе экстрадиции.
Если вы оказались в Казахстане и при этом не высказываетесь на политические темы в соцсетях, вам, скорее всего, ничего не угрожает. Если же вас уголовно преследуют или вы активно высказываетесь против российской власти — постарайтесь поскорее получить все необходимые документы и уехать в более безопасную страну.
«Старайтесь вести себя как в России. Все эти соглашения [о выдаче иностранцев в розыске] Казахстан и Кыргызстан ставят на один уровень с Россией — те же опасности, те же риски», — резюмирует Балтатарова.
«Сирена» — новости без цензуры о войне, мобилизации и ситуации в России. Подписывайтесь на наш телеграм-канал и рассказывайте о нас друзьям.