Великая левая схизма
От солидарности к сегрегации
Прочел сегодня удивительное интервью Стивена Пинкера журналу Weekly Standard. Либерал Пинкер и одно из главных консервативных изданий США мыслят фактически в унисон и понимают друг друга с полуслова. А всё потому, что речь идёт о самой актуальной и больной теме американского политического дискурса — identity politics.
В последние годы ясно видно, что левое движение на Западе умирает. Во-первых, у него исчезает его традиционная пролетарская база. Экономика уже давно перестала быть промышленной, всё большее место занимают службы. А во-вторых большинство рабочих, которые ещё заняты в промышленности, чувствуют себя хорошо и в особой защите не нуждаются, а те, кто нуждаются, голосуют за Трампа и ему подобных. На голосах безработных политической карьеры не сделаешь — их в нормальных странах всего 5–10%. Реальная база сегодняшних левых — не пролетариат, а неплохо обеспеченные люди творческих профессий, у которых болит душа за униженных и обездоленных, но помогать этим униженным из своего кармана их душит жаба, и поэтому они хотят успокоить свою совесть за чужой счет — повысив налоги тем, кто богаче. Но и этих в последние годы становится недостаточно, чтобы выиграть выборы. К тому же население стареет, а, как известно, чем старше человек, тем меньше он склонен верить левой риторике.
В Европе левые проиграли выборы уже везде — во Франции, в Германии, Австрии, Скандинавии, Великобритании, Чехии, Голландии, Польше, Венгрии, Италии и Испании. И с каждым годом их результаты всё хуже. Кажется, единственной страной, где они сегодня у власти, остаётся Греция со своей 25-процентной безработицей. Во всей остальной Европе левых вытесняют национал-популисты.
В Америке всё сложнее, потому что республиканцы отпугивают избирателей своим неуместным в 21 веке социальным консерватизмом. Но даже и в этой ситуации, несмотря на постоянные мантры о скорой смерти Республиканской партии, в Америке сейчас республиканский президент, республиканский конгресс, республиканский сенат и большинство губернаторов тоже республиканцы. Если бы республиканцы поняли бесперспективность социального консерватизма — а они уже начали это понимать — и от демократов могли бы остаться одни воспоминания.
Могли бы, но не останутся. Потому что 5–6 лет назад в Америке началось низовое левое движение, которое по силе воздействия на политику скоро может не только сравниться с Tea Party, но и значительно её превзойти. Думаю, мы наблюдаем тектонический сдвиг, который приведет к полному переформатированию политического ландшафта.
Кто-то из правых комментаторов зло и очень точно назвал это движение regressive left, регрессивные левые — как отсылку к традиционному самоназванию демократов progressive left, прогрессивные левые. Этот regressive left строит свою идеологию не на защите прав трудящихся и перераспределении благ в целях большего равенства, а на нахождении всё новых и новых униженных когда-то давно меньшинств и выбивании для этих меньшинств привилегий. А для того, чтобы эти привилегии выбивать, новые левые стараются консервировать найденные меньшинства. Каждый или каждая, кто не хочет относить себя к униженному меньшинству, объявляется предателем, и, наоборот, каждый из большинства, кто пытается к этому меньшинству как-то “примазаться”, объявляется подлым грабителем (см. cultural appropriation). Мужчины не имеют право писать книги от лица женщин, белые не имеют права присутствовать на мероприятиях, организованных черными, англо-саксы не имеют права готовить мексиканскую еду — и т.д. и т.п.
Цель новых левых политиков осталась прежней — выбивание благ из других. Но метод стал противоположным — вместо солидарности на знамя поднята сегрегация. Борьба идёт не за равенство, которое уже в основном достигнуто, насколько оно вообще может быть достигнуто в живом не тоталитарном обществе, а за позитивную дискриминацию всё большего количества всё более узких групп.
Традиционных левых, выросших на совсем других ценностях, это, разумеется, ужасает. Да и сами они новым левым совсем не нужны — они их отторгают и шельмуют. Поэтому искренние прогрессивисты сами бегут в объятия к консерваторам, просто потому что те готовы войти в их положение, хотя бы чтобы иметь возможность сказать “Мы же вам говорили!”. Прогрессисты-политиканы, такие как Клинтон и Шумер, наоборот, подхватывают новые лозунги, понимая, что за ними будущее. Но сами они уже отыгранный материал и новым левым они не нужны, их скинут с корабля современности. Процесс уже идёт, и зашёл довольно далеко, Демократическая партия сдвинулась в сторону identity politics очень сильно, и, кажется, уже необратимо.
У консерваторов тоже есть свои поклонники identity politics — это Alt Right. Но их влияние в партии куда меньше. Подавляющее большинство республиканских политиков не воспроизводит их риторику и осуждает их высказывания — в отличие от демократов, которые боятся открыто осуждать молодых проповедников деления людей на закрытые группы.
В результате сейчас формируется новая странная коалиция консерваторов и умеренных прогрессистов. Пинкер — только последний пример, подобные “перебежчики” объявляются теперь чуть не каждую неделю. За эту неделю таких было даже два — кроме Пинкера “предательство” новых левых идеалов совершил рэп-певец Канье Вест, заявивший, что не собирается чувствовать себя притесняемым только потому, что он черный.
Ещё один характерный пример этой недели — белая девушка, надевшая на выпускной бал традиционное китайское платье и выложившая фотографии в Твиттер. Девушка получила лавину комментариев — половину с осуждением и угрозами, мол как она посмела присваивать себе китайскую культуру, вторую половину со словами поддержки — молодец, тебе идёт, они идиоты, это же просто платье. Осуждение идёт со стороны всё более активных новых левых, одобрение — со стороны правых. Девушка оказалась смелой и, несмотря на огромное давление, отказывается извиняться за якобы “расистское” поведение. Понятно, что даже если у неё левые убеждения, эта история очень сильно оттолкнет её от молодых левых активистов, самые активные из которых скоро будут определять политику демократов.
Пока что традиционные умеренные левые только флиртуют с консерваторами, и отметают возможность какой-то совместной работы с Республиканской партией. Но, думаю, это не продлится очень долго.
В ближайшие 10–20 лет мы, вероятно, увидим новую Демократическую партию, программа которой будет базироваться на политике сегрегации, странным образом возвращая Демократов на 200 лет назад. И новых, сдвинувшихся очень сильно влево по социальным вопросам и чуть-чуть влево по экономическим, республиканцев. Плюс, возможно, довольно сильную третью партию, состоящую из Alt Right и самых упертых социальных консерваторов.
Если же сдвига в сторону большего социального либерализма у Республиканцев не произойдёт, что тоже возможно (у Демократов, как я писал выше, сдвиг в сторону политики сегрегации уже идёт, и вряд ли он обратим), то Республиканская партия через 20–30 лет потеряет своё значение, как потеряли его когда-то американские Виги. Их заменит другая партия, основанная на перебежчиках из отвергающих сегрегацию демократов и социально-либеральных республиканцев. В любом случае, западную политику скоро будет не узнать. В США основное разделение будет проходить не по отношению к налогам и абортам, а по тому, считают ли политики, что одни и те же правила должны работать для всех, или хотят развести людей по сотням крошечных изолированных гетто с собственными правилами и запретом на выход и вход. А в Европе вместо левых и правых будут бороться федералисты и националисты. Но это уже отдельная тема.
