Историки полагают, что убийство Михаила Александровича положило начало многоходовой чекистской операции, включающей в себя различные элементы, в том числе и кампанию по дезинформации для сокрытия истинных обстоятельств произошедшего и обоснования необходимости ликвидации прочих Романовых. По сценарию похитителей, необходимо было представить исчезновение князя как побег, организованный его сторонниками-монархистами. Хотя чекистскому и милицейскому руководству города были известны все детали произошедшего, наступившим после похищения днём Пермская ГубЧК послала телеграмму одновременно в Москву, Петроград и Екатеринбург: «Москва. Совнарком. Чрезком. Петроградская коммуна. Зиновьеву. Копия: Екатеринбург. Облсовдеп. Чрезком. Сегодня ночью неизвестными [в] солдатской форме похищены Михаил Романов и Джонсон. Розыски пока не дали результатов, приняты самые энергичные меры. Пермский округ. Чрезком», а 15 июня 1918 года уральские газеты опубликовали следующую заметку:
Похищение Михаила Романова
В ночь с 12 на 13 июня в начале первого часа по новому времени[К 3] в Королевские номера, где проживал Михаил Романов, явилось трое неизвестных в солдатской форме, вооружённых. Они прошли в помещение, занимаемое Романовым, и предъявили ему какой-то ордер на арест, который был прочитан только секретарём Романова Джонсоном. После этого Романову было предложено отправиться с пришедшими. Его и Джонсона силой увели, посадили в закрытый фаэтон и увезли по Торговой улице по направлению к Обвинской.
Вызванные по телефону члены Чрезвычайного Комитета прибыли в номера через несколько минут после похищения. Немедленно было отдано распоряжение о задержании Романова, по всем трактам были разосланы конные отряды милиции, но никаких следов обнаружить не удалось. Обыск в помещениях Романова, Джонсона и двух слуг не дал никаких результатов. О похищении немедленно было сообщено в Совет Народных Комиссаров, в Петроградскую коммуну и в Уральский областной Совет. Проводятся энергичные розыски.
В этих же номерах газет сообщалось, что слухи о расстреле Николая II являются ложными. Упоминание о побеге Михаила Александровича одновременно с информацией о Николае II должно было с одной стороны отвлечь читателей от судьбы великого князя, а с другой — заставить провести параллели и задуматься о возможном побеге и Николая II.
Исчезновение Михаила Александровича дало один побочный эффект, который не только не был учтён организаторами тайного устранения великого князя, но который, наоборот, пытались предотвратить его похищением — Михаил Александрович стал одним из символов антибольшевистского сопротивления. С момента опубликования официальной информации о его «исчезновении» то тут, то там стали появляться сообщения, что Михаила Александровича встречали в разных городах Сибири и Дальнего Востока, что им «…издан манифест к народу с призывом к свержению Советской власти и обещанием созвать Земские соборы…», что это он возглавляет антисоветские выступления в Сибири и тому подобное. Возможно, чтобы сбить эту волну слухов, чекистами была задумана информационная кампания по «обнаружению» великого князя. Так, в «Известиях Пермского уездного исполкома Совета крестьянских и рабочих депутатов» от 18 сентября 1918 года должно было появиться сообщение Пермской ЧК о задержании «сбежавшего» Михаила Александровича с историей его «поимки». Впрочем, в последний момент информацию предпочли снять, возможно, ввиду полнейшей её абсурдности, забив уже набранный материал чёрной краской. В других губернских и уездных газетах подобные сообщения также были сняты — на их месте появились белые квадраты. Однако всё же произошло несогласованное развитие этой истории — 20 сентября 1918 года по прямому проводу из Москвы в Киев, который в тот момент был столицей признаваемого большевиками независимого государства, была отправлена телеграмма РОСТА следующего содержания: «Пермь, 18 сентября. В 10 верстах от Чусовского завода агентом Пермского губчрезкома задержаны Михаил Романов и его секретарь. Они препровождены в Пермь». Это дало историкам основание утверждать, что кампания по дезинформации специально разрабатывалась и велась из какого-то центра.
Версия советских властей о том, что Михаил Александрович был похищен неизвестными и пропал без вести, оставалась в силе до конца 1923 года, когда была издана работа С. П. Мельгунова «Красный террор в России», в которой историк прямо указал на Г. И. Мясникова как на убийцу великого князя. Выдал себя и провалил всю операцию по дезинформации сам же Мясников. Произошло это следующим образом. В 1921 году Мясников, уже находясь в оппозиции к правящей коммунистической власти, издал брошюру своей полемики с В. И. Лениным. В ней он неосторожно написал такое: «…Если я хожу на воле, то потому, что я коммунист пятнадцать лет… и ко всему этому меня знает рабочая масса, а если бы этого не было, а был бы я просто слесарь-коммунист… то где бы я был? В Чека или больше того: меня бы „бежали“, как некогда я бежал Михаила Романова, как „бежали“ Розу Люксембург, Либкнехта». Брошюра появилась на Западе. На неё случайно и наткнулся С. П. Мельгунов, собирая материалы для своего труда «Красный террор в России». Так во всём мире стало известно, какова была настоящая участь Михаила Александровича.
Материалы расследования, проведённого Пермской ГубЧК, были сфальсифицированы. В дальнейшем это послужило основанием для репрессий к членам Российского Императорского Дома и лиц из их окружения на Урале. В Перми сразу после «бегства» Михаила Александровича 13 июня 1918 года были арестованы по подозрению в организации «побега» его слуги В. Ф. Челышев и П. Я. Борунов, И. Н. Сапожников и жандармский полковник П. Л. Знамеровский. Прошли обыски и были произведены аресты всех подозреваемых в тайных сношениях с монархистами вообще, среди прочих под стражу были взяты архиепископ Андроник, четыре священника и один протоиерей.
На имя Ф. Э. Дзержинского, В. Д. Бонч-Бруевича и Я. М. Свердлова из Екатеринбурга была прислана телеграмма: «После побега Михаила Романова [в] Алапаевске нашим распоряжением [в] отношении всех содержащихся лиц романовского дома введён тюремный режим. Председатель областного Совета Белобородов».
Пермская ГубЧК взяла в заложники десятки лиц из представителей пермской буржуазии, священников, интеллигенции, государственных служащих бывшей Российской империи. После объявления политики красного террора все они были расстреляны — 11 сентября 1918 года «Известия Пермского губисполкома» опубликовали список из 42 расстрелянных заложников.
Отсутствие официальных подтверждений о казни, а также то, что поиски их останков не дали результатов, породило слухи об иной, не столь трагичной, судьбе Михаила. В частности, существует версия, отождествляющая Михаила Александровича с епископом Истинно-Православной церкви Серафимом (Поздеевым).
Подписывайся на наш канал “УРАЛЕЦ”, чтобы не пропустить новые интересные статьи и обновления!
