Японский фашизм: дзайбацу

Текст ролика «Японский фашизм: дзайбацу»:

Вступление

Сегодня многие знают, что Япония была главным союзником Третьего Рейха во Второй мировой войне. Слышали многие и про ужасы творимые японскими фашистами: нанкинская резня, отряд 731, каннибализм и вивисекция. И все-таки Японская империя во многом остается неизведанной.

Словом, вместе с невинными жертвами чудовищных преступлений, были похоронены и причины их породившие. Ну были там у власти какие-то неведомые фанатики, страшные и ужасные кровожадные диктаторы. Чем вам не причины?

Такие простые ответы на сложные исторические вопросы преследуют одну цель — перевести разговор из социально-экономической плоскости в плоскость психологическую. Разруха, говорят, не в клозетах, а в головах.

Однако даже самые отъявленные мракобесы и шовинисты не научились выживать без еды, воды, жилья и одежды. Следовательно, даже самые отъявленные мерзавцы и кровожадные диктаторы, прежде, чем нести свою идеологию в массы, должны позаботиться о материальных условиях существования себя и своих последователей. Иными словами, интересы общественного производства, а значит и интересы владельцев средств производств стоят выше всякой идеологии.

Таким образом, чтобы научно ответить на вопрос о причинах тех или иных исторических событий, надо ответить на вопрос о том, кому это было выгодно, кто на этом заработал, в чьих материальных интересах осуществлялась та или иная политика.

Тут-то и выходят на сцену японские финансово-промышленно-торговые корпорации, более известные как дзайбацу. Сегодня про них и не вспоминают — не того полета птица. Они всего-лишь были основой военной экономики Японии и владели большей ее частью. То ли дело Хидэки Тодзио, который якобы единолично принял решение напасть на Соединенные Штаты и вслед за тем установил военную диктатуру для ведения войны. Вот, кто оказывается во всем виноват.

А японские олигархи всего-лишь невинные жертвы обстоятельств. Они просто хотели мирно и эффективно руководить своими компаниями. Но тиранический режим со своим проклятым государственным регулированием из раза в раз не давал им этого сделать и буквально заставлял их брать государственные заказы на производство авианосцев, танков, самолетов и т.д.

Итак, давайте вооружимся материалами Токийского процесса, отчетами штаб-квартиры главнокомандующего союзными оккупационными войсками, отчетом американской комиссии по японским концернам, а также рядом других материалов и посмотрим, как оно все было на самом деле.

Глава 1. Подготовка к большой войне

Во все времена среди предпринимателей найдется желающий поделиться своей предпринимательской философией — этаким особым секретом успеха, будь то его лично или же целой нации. Нашлись такие люди и в Японской Империи. Так, тесно связанный с дзайбацу Ниссан и Мицуи, японский олигарх Гиндзиро Фудзивара писал:

«За границей, особенно в Европе, отношения между рабочими и капиталистом зиждятся на формуле «труд-товар», т. е. труд оплачивается заработной платой и наниматели обязуются платить согласно закону. Ho там предприниматели совершенно чужды рабочим, и за воротами завода они не общаются с рабочими. Это объясняется индивидуализмом. В этом корень возникновения рабочих конфликтов. А у нас в Японии с незапамятных времен между предпринимателями и рабочими установлены семейные отношения, как между главой и членами семьи. Кроме обычных отношений найма между ними имеется духовное родство. Нет антагонизма классов и классовой борьбы. Кроме заработной платы наши предприниматели дают рабочим пособия и предоставляют развлечения. В этом ключ к разрешено рабочего вопроса в будущем»¹.

[1]Цит. по: Лиф Ш. Война и экономика Японии. — 1940, С. 26.

Зарплата в несколько раз меньше европейской и американской, 12-ти, 14-ти, а иногда и 16-ти часовой рабочий день при практически полном отсутствии трудовых прав — так, должно быть, Фудзивара видел семейные отношения между рабочими и предпринимателями.

Вообще, все проблемы японской экономики описанные в нашем предыдущем ролике были актуальны и для Японии 20-ых, 30-ых и 40-ых годов. Беспросветная нищета, жизнь как в колонии и экстремальные нагрузки на работе. Но в то же время это давало низкую себестоимость товаров и возможность конкурировать с Западными державами на азиатских рынках сбыта. Американский географ Глен Томас Треварта, специалист по Японии, писал:

«…широкие массы населения страны были настолько бедны, что не могли обеспечить широкого сбыта промышленной продукции внутри страны, поставляя в то же время дешевую рабочую силу. Дешевый труд был главным козырем Японии в ее конкуренции с другими странами»².

Отсюда сильная зависимость от экспорта и стремление Японской империи к завоеваниям. Только захват колоний, рынков сбыта и источников сырья могли позволить японскому капитализму двигаться дальше. Поэтому вовсе не удивительно, что когда наступил мировой экономический кризис 1929 г., когда во всем мире стали меньше покупать, японская экономика пострадала весьма прилично. Всего за два года экспорт из Японии упал почти вдвое³.

С другой стороны, пострадала, но не так сильно как другие страны. Через пару лет после начала кризиса показатель промышленного производства в Японии упал всего-лишь на 8% (1929 г. = 100), в то время как в США он упал на одну треть — до 68.2%⁴. Дело в том, что 1920-ые годы для Японии и без того были очень тяжелыми и к моменту наступления кризиса экономика страны уже была почти на дне. Например, средний уровень дивидендов промышленных компаний к концу Первой мировой войны равнялся 33.2%, в 1928 г. он снизился до 8.8%, а в 1931 г. до 5%⁵.

[2] Треварта Г. Япония. Физическая и экономическая география. — 1949, С. 213.
[3] Треварта Г. Там же, С. 253.
[4] Коэн Дж. Б. Военная экономика Японии. — 1951, С. 4.
[5] Коэн Дж. Б. Там же, С. 5.

Куда более серьезной проблемой было обострение классовой борьбы. Рабочие, недовольные массовыми увольнениями и снижением зарплаты, стали больше бастовать. В то же время резкое сокращение американского спроса на японские сельскохозяйственные товары резко снизило доходы крестьян. Это привело к увеличению арендных конфликтов между помещиками и крестьянами. А это привело к тому, что крестьяне стали бежать в города в поисках работы. В свою очередь это привело к увеличению городской безработицы и еще большему обострению классовой борьбы.

Наиболее естественным выходом из этой ситуации были привычные для Японской империи война и грабеж. В 1931 г. в самый разгар кризиса и забастовок Япония нападает на Китай и оккупирует его Северо-Восточную часть — Маньчжурию. Но это было только начало, лишь этап, который преследовал следующее:

1. Создание военно-стратегического плацдарма для дальнейшего наступления на север в сторону Советского Союза или на юг вглубь Китая, затрагивая интересы США и Великобритании. Проще говоря, Маньчжурия должна была стать главной континентальной базой Японской Империи.

2. Ограбление местного населения и захват источников сырья, столь дефицитных для Японии, — уголь, железная руда, бокситы и магний без которых развитие ВПК было невозможно.

На самом деле Япония уже давно хотела превратить азиатские страны в свои колонии, как до Первой мировой войны, так и после. Международный военный трибунал для Дальнего Востока, более известный как Токийский процесс, пишет:

На протяжении многих лет Япония непрерывно подготовляла войну и осуществляла акты агрессии против Советского Союза.

Потерпев неудачу в своих попытках овладеть Советским Дальним Востоком в 1918–1922 гг., Япония не оставляла мысли о захвате советских областей, расположенных к востоку от озера Байкал.

Начиная с 1928 г. японский генеральный штаб разрабатывал планы агрессивной войны против Союза Советских Социалистических Республик, выжидая лишь удобного случая, чтобы развязать эту войну.

Важным шагом в приготовлениях агрессивной войны против Союза Советских Социалистических Республик являлся захват в 1931 г. Маньчжурии, которая, как и Корея, в течение ряда лет была превращена в военный плацдарм для нападения на Союз Советских Социалистических Республик⁶.

Или вот еще.

Начиная с 1 января 1928 г. в японской, и особенно в Квантунской армии, существовал заговор, поддерживаемый и некоторыми гражданскими лицами, с целью создания в Маньчжурии инцидента, который должен был послужить для Японии предлогом для завоевания, оккупации и эксплуатации этой страны в качестве первого шага в схеме господства, которая позже распространилась и на другие части Китая, на территорию Союза Советских Социалистических Республик, и, в конечном счете, на более широкую область, с целью сделать Японию доминирующей державой в мире⁷.

[6] Judgment of the International Military Tribunal for the Far East (далее — Judgment IMTFE), v. II, annexes. — 1948, P. 76; Рагинский М.Ю. Розенблит С.Я. Международный процесс главных японских военных преступников. — 1950, С. 233.
[7] Judgment IMTFE, v. II, annexes, — 1948, P. 62.

В 1928 г. в СССР началась первая пятилетка, а на следующий год в капиталистическом мире разразился экономический кризис. Советский Союз усиливался, а Великобритания и США, имевшие свои интересы в Китае, ослабевали. Два этих момента как бы подтолкнули Японию захватить Маньчжурию и начать подготовку к большой войне за передел мира.

Японцы не прогадали — грабеж вновь выручил экономику страны. В 1931 г. показатель промышленного производства равнялся 92.1% от докризисного, в 1937 г. он вырос до 168.9%⁸. За те же годы практически утроился японский экспорт⁹.

С другой стороны, «выручил экономику страны» не значит «выручил японский народ». Как указывает американский исследователь военной экономики Японии Джером Коэн:

Реальная заработная плата снизилась, индекс ее упал со 127 в 1930 г. до 115 в 1936 г. [министр финансов] Такахаси заявлял: «В Японии не происходило того повышения заработной платы и улучшения других условий труда, которое должно было бы при иных обстоятельствах сопровождать промышленное развитие».

Прибыли, в противоположность заработной плате, в первой половине десятилетия резко возросли. Индекс прибылей корпораций (1929 г. = 100) повысился с 51 в 1930 г. до 157 в 1936 г. Для показательной группы компаний обрабатывающей и добывающей промышленности чистая прибыль по отношению к капиталу возросла с 5.2% в 1930 г. до 16.1% в 1936 г.¹⁰.

[8] Коэн Дж. Б. Там же, С. 4; Треварта Г. Там же, С. 214.
[9] Треварта Г. Там же, С. 253.
[10] Коэн Дж. Б. Там же, С. 8-9.

Как видно, успешная война и грабеж еще не означают повышения зарплаты. Захватническая война она не для того, чтобы обогатить нищих, а для того, чтобы легализовать нищету под лозунги «отечество в опасности», «поддержим правительство», «поддержим предпринимателей», «во имя Императора надо потерпеть, ужаться и пойти на снижение зарплаты», «скажем нет забастовкам», «скажем да переработкам».

Теперь давайте взглянем на ситуацию чуть подробнее. Перед нами очень важная историческая документация — американский отчет о японских концернах.

Миссия по японским концернам, известная также как миссия Дзайбацу, была направлена в Японию в январе 1946 г. совместно государственным и военным департаментами¹¹.

Перейдем к 6-й странице:

Начиная с 1930 г. и в особенности с 1937 г., когда Япония приступила к более настойчивому проведению своей политики агрессии и к переводу своей экономики на военные рельсы, наблюдался исключительно энергичный рост как размеров, так и мощи дзайбацу. Вместе с тем имело место пополнение их рядов. Новоиспеченные концерны были обязаны своим поразительным ростом военным контрактам, даровым кредитам, особым концессиям, монополистической торговле и привилегиям предпринимательства на территориях, приобретенных или завоеванных в порядке осуществления японской программы агрессии и экспансии. К числу фирм, в наибольшей степени нажившихся на военной экспансии, принадлежал концерн Ниссан, возглавляемый Ёсисукэ Аюкава. Аюкава, служивший в качестве советника в Квантунской армии, занялся, с помощью армейских властей и в сотрудничестве с маньчжурским и японским правительствами, обширной предпринимательской деятельностью в области промышленности в Маньчжурии. Созданные им промышленные предприятия финансировались главным образом за счет маньчжурского правительства и при помощи капиталов, полученных при посредничестве японского правительства у японских компаний по страхованию жизни¹².

Такая поддержка концерна Ниссан правительством объясняется очень просто.

[Аюкава] является сводным братом Фусаносукэ Кухара, промышленника с неблаговидной репутацией, состоявшего прежде президентом горнорудной компании Кухара¹³.

[11] Edwards C. Report of the Mission on Japanese Combine. — 1946, P. III.
[12] Edwards C. Ibid, P. 6; Эдвардс К. Японские концерны. — 1950, С. 42.
[13] Edwards C. Ibid, P. 217; Эдвардс К. Там же, С. 259.

Фусаносукэ Кухара — это известный японский политик, министр связи 1928 г. при правительстве Гиити Танака, депутат парламента, один из руководителей партии Риккэн Сэйюкай, а также предприниматель, основатель концерна Кухара и Хитачи. Концерн Кухара, он же будущий Ниссан, сколотил свое состояние на военных заказах во время Первой мировой войны, но ближе к 1928 г. он стал испытывать финансовые трудности — войны-то не было. Тогда господин Кухара передал руководство компанией своему сводному брату Аюкава, а сам ушел в политику, где стал активно продвигать идеологию войны. В 1928 г. Кухара заявил:

Важнейшей задачей кабинета министров в настоящее время является решение маньчжурского и монгольского вопроса. Сейчас самое время решить вопрос о Маньчжурии и Монголии. Вот по какой причине я поддерживал Танака все эти годы. Я смогу сделать многое, если стану заместителем министра иностранных дел, потому что Танака является не только премьер-министром, но и министром иностранных дел¹⁴.

Эта цитата взята из специального отчета ЦРУ, рассекреченного в 2005 г. по закону о «Раскрытии нацистских военных преступлений», принятого Конгрессом США в 2000 г. Однако нечто похожее можно найти и в материалах по Токийскому процессу. В том же 1928 г. Кухара говорит:

Что касается Японии, то сейчас она должна решить свой маньчжурско-монгольский вопрос — я могу оказать премьер-министру Танака материальную помощь¹⁵.

В свою очередь премьер-министр Танака не остался в долгу перед своим спонсором. В 1929 г. он отправил письмо высокопоставленному военному Кэндзи Доихара, одному из главных организаторов нападения на Маньчжурию в 1931 г.

В письме [Танака] представил господина Аюкава Доихара, попросив последнего помочь Аюкава в поиске возможностей развития горнодобывающей промышленности в китайской Маньчжурии в интересах Кухара. В письме также сообщалось о японских дзайбацу и восхвалялось, что Кухара и Аюкава придерживаются более широких взглядов (имеется в виду расширение Империи)¹⁶.

[14] https://www.cia.gov/readingroom/docs/KUHARA%2C%20FUSANOSUKE_0003.pdf
[15] University of Virginia Law Library. The International Military Tribunal For The Far East. Digital Collection. Note from Transcript of Testimony of Fusanosuke KUHARA, P. 4.
[16] University of Virginia Law Library. Ibid. Additional Evidence on Aikawa and Kuhara, P. 1.

В 1948 г. Доихара был признан виновным в ряде военных преступлений и казнен по решению Международного трибунала.

Теперь возвращаемся к материалам ЦРУ и смотрим что было дальше.

Когда Кухара стал министром связи примерно в 1928 г., он передал все свое [коммерческое] имущество Аюкава. Аюкава тесно сотрудничал с японской армией и сообщил Кухара о маньчжурском деле. Вместе они скупили небольшие литейные предприятия, шахты и станкостроительные заводы по всей Японии, сделав их частью холдингов Аюкава. Когда разразился маньчжурский инцидент, они были в очень выгодном финансовом положении, чтобы заключить большую часть военных контрактов¹⁷.

До нападения на Маньчжурию, концерн Ниссан существовал в подвешенном состоянии, а после — дела наконец-то пошли. Теперь переходим к отчету о японских концернах.

С 1932 г. до 1937 г. имело место оживление деятельности Ниссан. В 1937 г. разрешенный капитал этой компании достиг 225 млн иен… Родительская компания вместе с дочерними и филиальными компаниями имела совокупный акционерный капитал в 859 млн иен, а число акционеров достигало 106 тысяч. Одна лишь собственно компания Ниссан имела 55 тыс. акционеров¹⁸.

Наладились дела и у другой фирмы связанной с Ниссаном — Хитачи:

На протяжении тридцати лет величина акционерного капитала быстро возрастала: в 1933 г. — до 20 млн иен, в 1935 г. — до 40 млн иен, в 1937 г. — до 90 млн иен, в 1939 г. — до 200 млн иен, в 1940 г. — до 358 млн иен¹⁹.

На Токийском процессе был оглашен протокол допроса одного из командующих квантунской армией генерал-лейтенанта Янагита, который рассказал о деятельности концерна Ниссан в Маньчжурии:

«Аюкава был руководителем всей маньчжурской промышленности. Под его руководством были построены в Мукдене артиллерийские и авиационные заводы. Под руководством Аюкава в Маньчжурии стала развиваться тяжелая промышленность, которая играла большую роль в подготовке войны против СССР»²⁰.

[17] https://www.cia.gov/readingroom/docs/KUHARA%2C%20FUSANOSUKE_0021.pdf
[18] Edwards C. Ibid, P. 217; Эдвардс К. Там же, С. 259.
[19] Edwards C. Ibid, P. 221; Эдвардс К. Там же, С. 261.
[20] Цит. по: Певзнер Я.А. Монополистический капитал Японии. — 1950, С. 309.

Оккупация богатой природными ресурсами Маньчжурии не только поправила дела японской промышленности, но и позволила ей значительно перестроить свою, скажем так, структуру. Господство легкой промышленности и производство предметов потребления, уступило место тяжелой индустрии и военно-промышленному комплексу²¹. Япония готовилась к большой войне. Весь мир готовился.

Вся политика капитализма становится во все большей степени политикой разрушения. В нынешнем человеческом обществе капиталисты представляют собой силу разрушения. Вся наиболее типичная для них современная политика — от сверхпошлин и долгового порабощения целых государств до сжигания продовольствия и уничтожения хлопковых плантаций, от разрушения заводов и машин до обречения миллионов квалифицированных рабочих на голод — представляет собой политику разрушения человеческих усилий и труда, удушения производства, уничтожения человеческих жизней. Война является лишь продолжением этой политики. От расходования миллионов стерлингов на скупку машин для уничтожения один шаг до расходования миллионов на производство орудий, военных судов и снарядов, назначение которых взлететь на воздух. От обречения миллионов «лишних» людей на умирание от безработицы недалеко до окончательного уничтожения их жизней с помощью бомб, газов и химии во имя больших прибылей той группы капиталистов, которая извлечет наибольшую выгоду из нового передела мира путем массовой бойни²².

[21] Треварта Г. Там же, С. 212-213; Коэн Дж. Б. Там же, С. 1.
[22] Датт Р.П. Фашизм и социалистическая революция. — 1935, С. 61.

Глава 2. Режим частно-государственного терроризма

Прежде чем напасть на союзные страны Германия, Италия и Япония уничтожили у себя последние остатки демократии, установили жестокий террористический режим и объявили политику захвата чужих земель своей собственной политикой.

Искоренение тех немногих демократических прав и свобод, что были в Японской Империи, начались при правительстве Гиити Танака в 1927–1928 гг. После того, как прокоммунистическая Рабоче-крестьянская партия смогла завоевать два депутатских кресла на выборах 1928 г., власть тут же ее запретила, а в стране начались массовые аресты коммунистов и их сторонников.

Параллельно с этим правительство взялось за пересмотр закона «О поддержании общественной безопасности». Была введена смертная казнь за организованные попытки конституционных реформ. Запрещалось само обсуждение перемен неугодных правительству. В том же году был значительно расширен штат так называемой «особой полиции», более известной как «полиция мысли». Впоследствие под арест попадали даже те, кто просто сочувствовали «левым» политическим взглядам. Многие организаторы и участники рабочего, социалистического и антивоенного движения были брошены в тюрьму, отправлены на казнь или замучены в застенках до смерти. Между первыми фашистскими действиями и провозглашением так называемой «Новой структуры», японской разновидности фашизма, прошло более 12 лет.

Главное в фашизме — это ликвидация легальности организаций трудящихся. Как правило, это начинается с преследования социалистов и коммунистов, а заканчивается полным запретом любых независимых организаций трудящихся, как политических партий, так профсоюзов. Именно терроризм в отношении рабочих и крестьянских организаций объединял Италию, Германию и Японию.

Однако, в отличие от Италии и Германии, центром фашизма в Японии оказались не какие-либо политические партии, а военные круги. Причина этого была в том, что с самого начала эпохи Мэйдзи и до конца Второй мировой войны у руля государства стояли военные и монархисты, приближенные к Императору. Парламентские партии чаще всего находились в оппозиции и играли второстепенную роль. Однако японских помещиков и предпринимателей все это вполне устраивало, т.к. агрессивная политика военных играла важную роль в первоначальном накоплении капитала.

В своей работе о японских военных Хиллис Лори писал, что военные идеологи рассматривали период 1894–1918 гг. как «золотой век армии», как период, когда «генералы были государственными деятелями»²³.

«Редкие квазипартийные кабинеты, находившиеся у власти между 1893–1918 гг., были, как правило, недолговечными и пассивными. Правительство Японии было по преимуществу клановым правительством военно-бюрократических группировок, которые снисходили до известных уступок политическим партиям»²⁴.

[23] Lory H. Japan's Military Masters. — 1943, P. 148.
[24] Lory H. Ibid, P. 156.

Однако Первая мировая война круто изменила обстановку. Это была совершенно бессмысленная, братоубийственная бойня во имя прибылей олигархов и амбиций военщины. Для многих стало очевидным, что их собственное военное руководство виновно в гибели их собственных соотечественников не меньше, чем вражеское. Что их собственное военное руководство не такое уж и собственное и служит интересам не народа, а тех, кто зарабатывал на этой войне.

Всё это резко усилило социалистические настроения. Отсюда целая серия пролетарских революций. Отсюда кастовая заинтересованность милитаристов в уничтожении конкурирующих идеологий — пацифизма, социал-демократии, анархизма и коммунизма. Отсюда такой энтузиазм милитаристов во время Международной интервенции в Россию. И отсюда такая ненависть к СССР после провала. Само существование Красной Армии было живым напоминанием преступлений и позора военного командования всего мира.

Что касается Японии, то с 1918 г., со времени Рисовых бунтов, власть военных начали теснить наиболее близкие к дзайбацу парламентские партии. Например, Като Такааки, премьер-министр в 1924–1926 гг. был женат на сестре Хисая Ивасаки главы Мицубиси. А министр иностранных дел Кидзюро Сидэхара был женат на его дочке²⁵. Военные были недовольны усилением позиций предпринимателей и нередко из их уст можно было услышать слова об узурпации императорской власти торгашами.

С 1922 по 1925 г. правительство взялось за реорганизацию армии. Изменения коснулись не только численности войск, но и технического оснащения. В то же время восстановление хозяйства разрушенного землетрясением 1923 г. требовало строгой экономии. Учитывая, что авторитет армии в народе в те годы был не на высоте, бюджет военных попал под сокращение.

И вот тут среди военных намечается раскол. Дело в том, что в высшие военные учебные заведения поступала молодежь из семей генералов и адмиралов, крупных государственных чиновников, капиталистов и помещиков. Материально обеспеченная, эта молодежь не особо нуждалась в содержании государством. В училища же и школы подготовки среднего офицерского состава поступала преимущественно молодежь из семей военных и государственных чиновников среднего достатка, мелких землевладельцев и мелких предпринимателей. Было подсчитано, что к 1927 г. 30% офицеров были выходцами из этих прослоек²⁶. Это офицерство жило в основном за счет казны.

[25] Edwards C. Ibid, P. 16; Эдвардс К. Там же, С. 62.
[26] Lory H. Ibid, P. 158.

Разница в достатке и социальном происхождении среди офицеров одинаковых рангов и званий всегда была предметом недовольства и фактического раскола среди них. Тем более что офицер японской армии должен был платить из своего жалованья за питание и за обмундирование. Этого жалованья часто не хватало на покрытие личных расходов, не говоря уже о содержании семьи. Казнокрадство и шкурничество были нередкими явлениями среди японских военных. Офицеры и солдаты экспедиционной армии на советском Дальнем Востоке в 1918–1922 гг. грабили граждан, отправляя награбленное в Японию²⁷.

Вообще империализм несет в себе строгое разделение труда. Предпринимателям — заводы, шахты и рынки сбыта; чиновникам и военному руководству — драгоценности, наличка, предметы искусства; солдатне и офицерам среднего звена — предметы домашнего обихода, одежда, обувь, бухло, колбасы и все то ценное, что удасться скрыть от начальства.

Однако с наступлением мирного времени возможность набивать свои карманы чужим добром исчезла. Вслед за этим был урезан военный бюджет, зарплата командного состава была снижена, а армия была сокращена почти на 100 тысяч человек, включая несколько тысяч офицеров²⁸. Наконец в 1929 г. наступил мировой экономический кризис. Катастрофическое обнищание мелко-средних собственников буквально взорвали недовольство среднего офицерства.

[27] Жуков Е.М. Японский милитаризм. — 1972, С. 102-103.
[28] Латышев И. Внутренняя политика японского империализма накануне войны на Тихом океане. — 1955, С. 23; Эйдус Х. Япония от Первой до Второй мировой войны. — 1946, С. 99-100.

Малый и средний бизнес разорялись из-за конкуренции с крупными концернами, мелкие и средние помещики — из-за падения цен на сельскохозяйственные товары. Правительство же, которое формировалось в то время из представителей двух крупных парламентских партий, делало для защиты от кризиса все, но только для олигархов.

Именно в годы кризиса в армии и на флоте появилось движение так называемых «молодых офицеров». Эта часть офицеров, возраст которых зачастую не превышал 30–35 лет, выступила с резкой критикой корпораций и против власти парламентских партий. Недовольны эти военные были и внешней политикой правительства, которую они считали слишком нерешительной. Особо сильное возмущение вызвало признание в 1925 г. СССР и установление с ним дипломатических отношений, а также подписание в 1930 г. Лондонского морского договора, в соответствии с которым Япония соглашалась на ограничение своих морских вооружений.

Основой политических взглядов «молодых офицеров» были теории «паназиатизма» и «обновления Японии», которые пропагандировали такие теоретики японского фашизма, как Икки Кита и Сюмэй Окава. Чтобы достичь своих целей японские фашисты намеревалась использовать терроризм, заговоры и путчи.

В государственном перевороте были заинтересованы и предприниматели так называемых «новых концернов», которые появились в ходе Первой мировой войны и напрямую связанные с ВПК. Конкурируя с Мицуи, Мицубиси и другими «старыми концернами», «новые концерны» стремились поставить у власти своих людей и развязать столь прибыльную для них войну.

Таким образом в конце 1920-ых, начале 1930-ых гг. среди японских военных произошел раскол на две враждующие группировки:

1. «Группа императорского пути» Кодоха во главе с генералами Араки и Масаки.
2. И «Группа контроля» Тосэйха во главе с генералами Тодзио, Нагата и Муто²⁹.

В принципе обе эти группировки стояли за фашизм. Однако вражда между ними выражала вражду между «старыми» и «новыми концернами», борьбу олигархов за ключевые правительственные посты, за то, кто будет стоять у руля государства, кто будет направлять его внутреннюю и внешнюю политику и наконец кому достанутся наибольшие прибыли.

Группа Кодоха опиралась на крупных помещиков и такие «новые концерны» как Кухара-Ниссан. Они хотели при помощи заговоров и путчей захватить ключевые посты в правительстве и развязать войну против СССР. Для достижения своих целей руководители Кодоха использовали социальное недовольство «молодого офицерства» и активно вели антикапиталистическую пропаганду. Например, в своей книге «Задача Японии в эпоху Сёва» генерал Араки писал:

«Капиталисты заботятся только о своих интересах, не обращая внимания на общественную жизнь; политики часто забывают общее положение страны, увлекаясь интересами своей партии…»

«Государство стоит над классовыми и партийными интересами, защищая интересы нации в целом, и именно государству должно быть предоставлено решающее слово по всем вопросам, затрагивающим жизнь общества»³⁰.

Генерал Араки считался одним из самых ярых антикоммунистов и сторонников немедленного нападения на Советский Союз. Например, в 1933 г. он заявил:

«Япония должна неизбежно столкнуться с Советским Союзом. Поэтому для Японии необходимо обеспечить себе путем военного захвата территории Приморья, Забайкалья и Сибири»³¹.

[29] Латышев И. Там же, С. 42; Жуков Е.М. Там же, С. 142.
[30] Цит. по: Жуков Е.М. Там же, С. 151.
[31] Judgment IMTFE, v. I. — 1948, P. 778; Рагинский М.Ю. Розенблит С.Я. Там же, С. 236.

Это цитата взята из материалов по Токийскому процессу на котором Араки был осужден за военные преступления и приговорен к пожизненному сроку заключения.

Группа Тосэйха, члены которой зачастую занимали высокие посты в армии, опирались на старые концерны — Мицуи, Мицубиси и т.д. И поскольку Тосэйха выражала интересы тех, кто уже стоял у власти, она не видела необходимости прибегать к заговорам и путчам. Ее лидеры просто хотели положить конец движению «молодого офицерства» и установить над ним контроль. Отсюда и название группировки — «Группа контроля».

Теперь давайте на основании Токийского процесса посмотрим в чем конкретно выражалась вражда этих группировок.

…уже в 1930 г. Кодо стал означать японское господство в Азии и возможную войну с Западом…

Военные офицеры развернули грандиозную кампанию по распространению доктрины о том, что Маньчжурия является спасательным кругом Японии; и что Япония должна расшириться за ее счет, развивать ее экономически и промышленно и защищать от Советского Союза…³²

Однако

В течение 1930 г. кабинет Хамагути проводил политику сокращения расходов, которая обострила вражду с военными. Меньшие бюджеты были отданы армии и флоту. Регулярная армия была уменьшена в размерах. Договор о разоружении ВМС [речь о Лондонском морском соглашении] был ратифицирован, несмотря на сильную оппозицию. Среди молодых морских офицеров и в патриотических обществах было значительное возмущение. В ноябре 1930 г. премьер-министр [Хамагути] был смертельно ранен террористом³³.

[32] Judgment IMTFE, v. I. — 1948, P. 88.
[33] Judgment IMTFE, v. I. — 1948, P. 89.

Вслед за этим в марте³⁴ и в октябре³⁵ 1931 г. фашисты подготовили два заговора. Их цель заключалась в свержении существующего правительства и установлении военно-террористической диктатуры. Ни тот, ни другой план не были реализованы. В обоих случаях этому мешали ссоры между самими заговорщиками из-за дележа еще не захваченной власти и доносы, которые они строчили друг на друга из-за этого.

[34] Judgment IMTFE, v. I. — 1948, P. 89.
[35] Judgment IMTFE, v. I. — 1948, P. 94.

Особенно хорошие времена для распространения фашистской идеологии сложились в конце 1931 — начале 1932 г., когда в стране бушевал кризис. Цены на сельскохозяйственные товары были ниже некуда, а и без того высокая арендная плата выросла еще больше. Крестьяне все чаще и чаще конфликтовали с помещиками из-за насильственного сгона с земли, из-за размеров арендной платы, недоимок и т.д. Иногда эти конфликты доходили до погромов и кровопролития: поджоги помещичьих усадеб, избиение судебных приставов, вооруженные столкновения с полицией и т.д.

В то же время кризис ударил и по самим помещикам: цена на землю упала, на рис — тоже. Многие мелкие помещики, чтобы окончательно не разориться, закладывали свои владения в ипотечных банках и тем самым оказались в зависимости от крупного финансового капитала. Вдобавок к этому, пытаясь поправить свое положение помещики, задирали арендную ставку еще выше. В общем в деревне назревал социальный взрыв³⁶.

Встревоженные крестьяне и помещики обращались в правительство: они писали своим сыновьям и родственникам — офицерам императорской армии, просили их о защите и помощи. Молодые офицеры приезжали на побывку в деревню и там распространяли свою пропаганду. Они утверждали, что главная причина кризиса заключалась в жадности корпораций и банкиров, что

«…вся тяжесть войны легла на плечи деревни, собственники и полуарендаторы теряют миллионы в связи с низкими закупочными ценами на сельскохозяйственные товары, которые устанавливаются партийно-бюрократическим правительством, защищающим интересы магнатов промышленности и финансов»³⁷.

[36] Танин О. Иоган Е. Военно-фашистское движение в Японии. — 1933, С. 115-116.
[37] Цит. по: Жуков Е.М. Там же, С. 140.

На самом же деле главная причина кризиса была не в магнатах промышленности и финансов, а в рыночных отношениях как таковых. При капитализме это неизбежно. Дело не в том, кто стоит у власти и чьи интересы они защищают, а в том, что в погоне за прибылью каждый предприниматель действует на свое усмотрение. Рано или поздно это приводит к тому, что в одной сфере производства образуется избыток предприятий, ресурсов и рабочей силы, а в другой — недостаток. Чего-то становится слишком много, а чего-то — слишком мало. Производство встает, людей увольняют, избыточные мощности разрушаются, а отстающие отрасли постепенно расширяются. Затем производство нормализуется, но только для того, чтобы отправиться на встречу новому экономическому кризису.

Однако крестьяне верили офицерской пропаганде, что все беды исключительно от корпораций. И их можно понять. Они ежедневно покупали сахар и спички фирмы «Мицуи», пищевую соль и бумагу «Мицубиси», керосин «Сумитомо» и т. д., а потом шли возвращать свои долги через кредитно-финансовые учреждения этих же фирм у которых к тому же все было более-менее на фоне остальных.

Крестьяне прислушивались к критике, исходящей из уст офицеров императорской армии. Они проникались идеями о необходимости «радикальных перемен». Вслед за этим им предлагали вступить в террористическую организацию для того, чтобы вернуть Японию на императорский путь..

В феврале 1932 г. члены одной из таких ультраправых террористических организаций, так называемой «Лиги крови», убили влиятельного японского предпринимателя, одного из лидеров партии Минсэйто, Дзюнносукэ Иноуэ. В 1929–1931 гг. Иноуэ был министром финансов и проводил в это время политику сокращения военных расходов. «Молодое офицерство» ненавидело его за это. В марте террористами из той же Лиги Крови был убит генеральный директор дзайбацу Мицуи Такума Дэн³⁸.

В мае того же года, была предпринята еще одна попытка государственного переворота. Тогда был убит премьер-министр Цуёси Инукаи, а в офисы правительственной партии Сэйюкай, газеты Асахи и банка Мицубиси были брошены бомбы³⁹. Токийский процесс пишет на этот счет:

Конфликт между премьером Инукаи и фракцией «Кодо» или «Императорский путь», лидером которой в то время был Араки, достиг точки кипения 8 мая 1932 г., когда Инукаи выступил с антимилитаристской и продемократической речью в Иокогаме. 15 мая 1932 г. премьер-министр был болен и временно находился один в своей официальной резиденции, когда несколько морских офицеров ворвались в его дом и убили его⁴⁰.

[38] Жуков Е.М. Там же, С. 141; Латышев И. Там же, С. 31; Эйдус Х. Там же, С. 135.
[39] Латышев И. Там же, С. 31-32.
[40] Judgment IMTFE, v. I. — 1948, P. 607.

Результатом всех этих убийств и покушений стало то, что парламентское правительство вновь отошло на второй план. С 1932 г. кабинет министров формировали не депутаты парламента, избранные на всеобщем голосовании, а военные и монархисты, никем не избранные. Вернулись старые добрые самурайские времена, что стало еще одним шаг в сторону террористической диктатуры.

Наконец, вершиной противостояния Кодоха и Тосэйха стал военный мятеж 26 февраля 1936 г. В этот день отряды солдат во главе с фашистами из «молодого офицерства» захватили ряд правительственных зданий в центре Токио. Другие отряды мятежников ворвались в дома наиболее известных политических противников «молодого офицерства» и расправились с ними. Были убиты бывший премьер-министр адмирал Сайто, действующий министр финансов Такахаси и главный инспектор по военному обучению генерал Ватанабэ. Нескольким высокопоставленным политикам удалось спастись бегством. К концу дня под контролем мятежников оказались центральные кварталы Токио. Мятежники рассчитывали, что восстание перекинется и на другие войсковые части, но их надежды не оправдались.

Представители «молодого офицерства» в других войсковых частях замешкались и не примкнули к восстанию. Основные силы армии и флота оказалась под командованием «группы контроля», на стороне правительства. Мятежники, число которых не превышало полутора тысяч, были окружены и в итоге сдались без боя.

27 февраля, через день после путча, японское консульство в Амое [это в Китае] разъяснило, что целью мятежа была смена кабинета и замена его военным кабинетом и что группа молодых военных стремилась к тому, чтобы Япония заняла весь Китай и подготовилась к немедленной войне с Советским Союзом до победного конца, с тем, чтобы Япония могла стать единственной силой в Азии⁴¹.

Летом 1937 г. 17 руководителей февральского путча, включая фашистского идеолога Икки Кита, были казнены. Многие лидеры «молодого офицерства» были уволены в запас или переведены на службу в отдаленные районы.

Теперь еще раз обратимся к документам ЦРУ.

После событий в феврале 1936 г. он [Фусаносукэ Кухара] и генерал Масаки были задержаны как предполагаемые главные соучастники, но затем оба были освобождены, главным образом из-за их влияния и высокого положения⁴².

А в материалах Токийского процесса есть даже стенограмма допроса господина Кухара. Показания были сняты военной полицией Токио. Частично мы уже цитировали этот документ. Сейчас лишь добавим, что один из главных идеологов японского нацизма Икки Кита был на зарплате у Кухара и что сам Кухара, по всей видимости, был осведомлен о предстоящем мятеже и даже выделил на это 5000 иен через своего связного⁴³. В общем Кухара пришлось покинуть свою партию и его дело было закрыто в 1937 г. Однако уже через два года он вернется в большую политику.

[41] Judgment IMTFE, v. I. — 1948, P. 781-782; Рагинский М.Ю. Розенблит С.Я. Там же, С. 237.
[42] https://www.cia.gov/readingroom/docs/KUHARA%2C%20FUSANOSUKE_0002.pdf
[43] University of Virginia Law Library. Ibid. Note from Transcript of Testimony of Fusanosuke KUHARA, P. 1, 3.

После подавления восстания 1936 г. начался новый этап фашизации японского государства. Террористические организации «молодого офицерства», потерпев неудачу, распались или же потеряли былую активность. Отныне лидерами фашизма в Японии стали военные и монархисты близкие к «старым концернам». Установление террористической диктатуры достигалось при помощи постепенного закручивания гаек.

А сейчас нужно сделать отступление и кое-что пояснить.

Дзайбацу Мицуи и Мицубиси хотели установить фашистский режим и начать войну точно также, как и Ниссан. Но почему одна сторона торопилась, а другая — нет? Это связано с особенностью структуры старых и новых концернов. Старые концерны это в основном семейные предприятия с очень распыленной структурой собственности, начиная от ресторанов и публичных домов и заканчивая самолето- и судостроительными заводами. Старые концерны по самой своей структуре были не готовы к большой войне ни в начале, ни в середине 30-ых годов. И только ближе к 40-ым годам они закончили перебрасывать свои мощности на тяжелую, военную промышленность. Это хорошо видно вот по этой таблице⁴⁴:

[44] Коэн Дж. Б. Там же, С. 1, 302.

В 1930 г. в тяжелой промышленности было занято 27% рабочих, а в 1942–68%. Вы не можете поддержать начало войны, если ваши основные предприятия производят шмотки, т.е. товары мирного времени.

В свою очередь концерн Кухара, Ниссан в будущем, изначально был концерном тяжелой промышленности, разбогатевшим в годы Первой мировой войны и сильно зависящим от военных госзаказов. Отсюда поддержка экстремистов, желающих немедленно развязать войну. Эта тяга к войне усиливалась из-за невозможности выгодно перекредитоваться, чтобы переждать тяжелые времена. Все финансы контролировали старые дзайбацу, которые не желали помогать Ниссану. Отсюда антикапиталистическая риторика и ненависть к финансовым олигархам. Просто Ниссан так жаловался на нехватку кредитов. Вот и всё. Теперь вернемся к основной теме.

В 1936 г. был вновь ужесточен закон «О поддержании общественной безопасности». Правительство и полиция закрывали неугодные газеты и журналы, репрессировали антифашистски настроенных писателей и ученых, запрещая им излагать свои взгляды. В школах и университетах насаждали идеологию войны, милитаризма и шовинизма. Над учителями был установлен полицейский контроль. Японский журналист Като Мацуо писал:

«Книги, которые не способствовали развитию японского духа, были в конце концов запрещены для чтения, их заменили издания, посвящённые теориям национал-социализма… Книги, проповедовавшие национализм, божественность императора и обязанность подданных отдать государству всё, включая жизнь, стали обязательными для чтения в высших школах и колледжах. Стало невозможным сдать университетские экзамены и экзамен на чин без совершенного знания некоторых из этих книг»⁴⁵.

Однако главное в фашизме, как мы уже говорили, это уничтожение независимых организаций трудящихся. В том же 1936 г. были распущены рабочие профсоюзы на военных предприятиях, а первомайские демонстрации были запрещены⁴⁶.

Вслед за началом японо-китайской войны правительство объявило крестовый поход против демократии. Под предлогом военного времени, этой палочке-выручалочке всех капиталистов, были запрещены забастовки на промышленных предприятиях и вообще любые коллективные конфликты между трудом и капиталом. Запрещены были также любые собрания и митинги рабочих и крестьян⁴⁷.

[45] Цит. по: Латышев И. Там же, С. 59.
[46] Латышев И. Там же, С. 45-46, 59.
[47] Латышев И. Там же, С. 52.

Под цензуру попали любые упоминания в СМИ о существовавшей на тот момент Японской пролетарской партии. Эта партия была последней попыткой японских профсоюзов создать единый народный антифашистских фронт. В конце 1937 г. полиция арестовала около 400 сторонников антифашистского движения, а сама организация была запрещена и распущена. Под раздачу попали также и профсоюзы ее поддерживающие. Далее правительство взялось за любых антифашистов. К весне 1938 г. число арестованных превысило 10 тыс. человек⁴⁸. Все демократические антифашистские силы Японии были разгромлены.

В том же 1938 г. было создано «Общество служения отечеству через производство». Это японский аналог итальянских корпоративных профсоюзов или же Германского Трудового фронта. Смысл такой — загнать, как скот, всех рабочих в подконтрольные правительству профсоюзы, лишить трудящихся возможности отстаивать свои трудовые права самостоятельно, абсолютно подчинить их воле предпринимателя.

Японский журнал «Ориентал экономист» пишет:

«Членскую массу каждой ячейки общества служения отечеству через производство составляли все занятые на данном предприятии, шахте или в мастерской, начиная с директора-распорядителя и до самого младшего рабочего, причем директор-распорядитель во всех случаях являлся председателем ассоциации»⁴⁹.

К концу 1940 г. практически все независимые профсоюзы были разгромлены⁵⁰. Профессор права Токийского императорского университета, заявил на допросе 8 октября 1945 г.:

«Под тем или иным предлогом полиция разгоняла профессиональный союз и вместо него учреждала фабричную ассоциацию, которую полиция сама и контролировала. Инициатива индивидуального профессионального союза была полностью подавлена»⁵¹.

К концу 1940 г. общее число рабочих, загнанных в эту организацию, составило примерно 4.5 млн человек, а число отделений по всей стране достигло 46 тысяч⁵². Все руководители и собственники предприятий также входили в состав «обществ». Предприниматели, стоявшие во главе организации, назначали на свое усмотрение работников в так называемый «совещательный комитет», который якобы должен был помогать собственнику управлять предприятием.

[48] Латышев И. Там же, С. 52-53.
[49] Цит. по: Жуков Е.М. Там же, С. 188.
[50] Коэн Дж. Б. Там же, С. 288.
[51] Цит. по: Коэн Дж. Б. Там же, С. 289-290.
[52] Латышев И. Там же, С. 147, Жуков Е.М. Там же, С. 188.

Однако никаких прав работники не имели. Без разрешения предпринимателя они не могли хотя бы рекомендовать перемены. В то время как права владельцев были ничем ограничены, — рабочее время, вопросы зарплаты, тарифы, штрафы, увольнения, нормы выработки, охрана труда, внутренний распорядок и т. д., — всё это было теперь во власти частного собственника.

В нацистской Германии такие трудовые отношения назывались «Принципом фюрерства». Собственник становился как бы фюрером своего коллектива, всевластным вождем, ведущим своих подчиненных в светлое капиталистическое будущее.

Президентом этой системы в Японии был назначен предприниматель и министр благосостояния Цунэо Канэмити, исполнительным директором — крупный японский финансист, а также председатель ряда концернов тяжелой промышленности Хатисабуро Хирао. Среди руководителей «Общества» были такие представители бизнеса как президент «Японской экономической федерации» барон Сэйносукэ Го и главный директор дзайбацу Сумитомо Масацунэ Огура⁵³.

«Общества служения отечеству через производство», призванные якобы организовывать «сотрудничество труда и капитала», создавали на самом деле ещё большую зависимость рабочих от владельцев предприятий. С помощью этих обществ местные полицейские власти стали следить за рабочими и оказывать предпринимателям всевозможную помощь в мероприятиях по увеличению интенсификации труда рабочих, усилению их эксплуатации и т. д.⁵⁴

[53] Латышев И. Там же, С. 148; Жуков Е.М. Там же, С. 188.
[54] Латышев И. Там же, С. 58.

Наконец, провозглашение в 1940 г. «Новой политической структуры» было последним шагом в установлении фашистского режима. Все старые политические партии объявили о своем самороспуске. Взамен их была создана единая и неделимая партия под названием «Ассоциация помощи трону» (далее — АПТ).

Существуют прямые сведения, что «Новая политическая структура» была поддержана японскими концернами. Незадолго до всех этих рокировок Национальная федерация промышленности провела встречу. На ней присутствовали представители таких крупнейших дзайбацу как Мицуи, Мицубиси, Сумитомо и другие. По результатам встречи единогласно была принята резолюция в которой говорилось:

«Используя создавшуюся возможность, присоединяемся к движению за создание новой политической структуры, активно участвуем в движении за создание новой структуры в промышленности…»⁵⁵

«Учитывая важность движения служения отечеству через производство, следует создать в федерации комитет по ускорению этого движения с целью оказания движению помощи в его дальнейшем развёртывании»⁵⁶.

Далее в стране была создана система отделений АПТ, которые охватывали все уровни государственного и муниципального управления: префектура, уезд, город, поселок и т.д. Среди советников АПТ можно встретить представителей таких дзайбацу как Мицуи, Мицубиси, Сумитомо и т. д.⁵⁷.

На базе АПТ была создана система круговой слежки и тайных доносов — так называемая система «соседских общин». Каждая «соседская община» состояла из 10–20 семей и возглавлялась одним из глав семей. Все они подчинялась местному отделению АПТ. К осени 1940 г. этой системой слежки было охвачено 70% всех районов страны⁵⁸.

«Соседские общины были одним из самых эффективных инструментов такого же рода, как полиция и жандармерия, с помощью которых правительство могло получать по крайней мере формальную поддержку своей политики… Большинство из этих общин представляло собой нечто вроде вспомогательной системы шпионажа, которая давала властям возможность получать сведения об отсутствии сотрудничества в военных усилиях или о критических замечаниях по поводу политики правительства»⁵⁹.

«Через уличные ассоциации правительство могло вести слежку за каждым гражданским лицом, могло знать, что оно делало и даже что оно думало. Вполне лойяльные мужчины и женщины арестовывались целыми сотнями лишь потому, что какие-нибудь члены тех или иных ячеек АПТ слышали, что те выражали мысли, которые могли считаться направленными «против национальной политики». Полиция по «контролю над мыслями» обрела себе таким путём целую армию помощников. Вся страна — от палаты пэров до ассоциации тряпичников — была «объединена». Даже шёпотом нельзя было выражать сомнений или задавать вопросы»⁶⁰.

[55] Цит. по: Латышев И. Там же, С. 115.
[56] Цит. по: Латышев И. Там же, С. 119-120.
[57] Жуков Е.М. Там же, С. 187; Латышев И. Там же, С. 142.
[58] Латышев И. Там же, С. 143.
[59] Цит. по: Латышев И. Там же, С. 144.
[60] Цит. по: Латышев И. Там же, С. 145.

Чуть позже через «соседские общины» стали проводить принудительную подписку на военные займы. Впоследствии эти деньги перекачивались в частные карманы дзайбацу через систему военных госзаказов. Помимо этого «соседские общины» взимали всевозможные налоги, вымогали у населения «подарки» для армии, заставляли население проводить сборы металлического лома, кухонных отбросов и т.д. Через эти же организации мужчин, женщин и детей заставляли вести военную подготовку во вне рабочее время, тренироваться в тушении пожаров, обучаться стрелковому делу и т. д.⁶¹

А чтобы население не было слишком пассивным ему угрожали полицейской расправой и экономическим давлением. Продовольственные карточки, введённые в Японии в 1940–1941 гг., распределялись властями через глав «соседских общин». Они же распределяли талоны на топливо, а в деревнях — на удобрения и сельскохозяйственные орудия. Плохие отношения с главой общины могли вызвать затруднение в получении дефицитных продуктов.

Американский посол в Японии пишет осенью 1941 г.

«Поскольку концентрационных лагерей ещё нет, полиция и жандармерия занимаются избиением всех тех, кто нарушает правила «новой структуры», которые предусматривают экономию и порицают все виды развлечений, яркие краски, шутки, спорт и вообще всякую весёлость, к которой так склонны японцы, и, конечно, «опасные мысли»»⁶².

[61] Латышев И. Там же, С. 145-146.
[62] Цит. по: Латышев И. Там же, С. 150.

По замыслам японских корпораций и военных, одна из главных задач «новой структуры» была в том, чтобы при помощи полицейского террора подавить любое сопротивление трудящихся, даже самое незначительное, даже словесное. Эта параноидальная система слежки, похищений, пыток и убийств в застенках японского гестапо использовалась также и для насаждения среди японцев военной истерии, шовинизма и религиозного мракобесия. Доктрины о божественности императора и непогрешимости его действий использовались правящими классами для того, чтобы возбудить в народе шовинистическую ненависть и религиозный фанатизм и заставить население беспрекословно повиноваться приказам властей.

По образцу нацистской Германии в 1941 г. был введен закон о «рабочей книжке» согласно которому рабочий не мог уволиться с работы без разрешения предпринимателя. Для официального увольнения была необходима рабочая книжка, которая хранилась у предпринимателя и при желании он мог ее не отдавать. По сути этот закон возрождал средневековую крепостную зависимость, но теперь на новом уровне — зависимость не от феодала, а от предпринимателя⁶³.

В 1939 г. был издан указ о трудовой повинности, а точнее о мобилизации рабочих на военные предприятия⁶⁴. Мобилизация рабочих в промышленность производилась точно также, как и мобилизация в армию — принудительно. Эта система военной каторги стала самым настоящим кошмаром. Мобилизованные в «трудовые отряды» рабочие переводились на казарменное положение и принудительно отправлялись в любые районы страны на предприятия, где предприниматели нуждались в рабочей силе. При этом в отличие от солдат, состоявших на казенном снабжении, рабочие получали зарплату, установленную властью, и обжаловать которую было невозможно⁶⁵.

К 1944 г. общее число мобилизованных составило лишь 8% всей численности мужской гражданской рабочей силы. Японские правящие круги использовали мобилизацию скорее в качестве угрозы, которую они применяли для того, чтобы загонять рабочих в военную промышленность, а не как широко применявшееся орудие для эффективного привлечения рабочей силы. Крайнее нежелание среднего японского рабочего подвергнуться мобилизации было сильным мотивом, побуждавшим к добровольному переходу на работу в военные отрасли⁶⁶.

При этом если какое-либо предприятие получало партию мобилизованной рабочей силы, то все остальные рабочие этого предприятия закреплялись на своей работе на все время войны. Таким образом, ближе к концу войны режим военный каторги поработил свыше 6 млн рабочих-мужчин в Японии, т.е. каждого третьего⁶⁷.

[63] Коэн Дж. Б. Там же, С. 285.
[64] Коэн Дж. Б. Там же, С. 307-308.
[65] Коэн Дж. Б. Там же, С. 37.
[66] Коэн Дж. Б. Там же, С. 308.
[67] Коэн Дж. Б. Там же, С. 309.

В 1944–1945 гг. для замены рабочих, призванных на военную службу, больше всего использовали учащуюся молодежь… Сначала министерство просвещения постановило, что ни один учащийся не может работать больше 30 дней подряд. По истечении некоторого времени, однако, предприниматели стали протестовать, указывая на то, что установленный срок слишком короток, невыгоден и не дает возможности эффективно использовать учащихся. В результате в январе 1944г. срок был продлен до 120 дней. В феврале ограничения числа рабочих дней были совсем отменены. До июля 1944 г. учебные занятия, как правило, проводились только в течение 6 часов в неделю. Однако после июля в большинстве случаев учеба была совершенно прекращена; в отдельных случаях занятия проводились в школах по праздникам либо до или после работы. Администрация предприятий пришла к выводу, что учащиеся работают лучше, когда за ними наблюдают учителя. Поэтому забрали на предприятия и учителей. В некоторых случаях сами школы превращались в фабрики⁶⁸.

Учащиеся оплачивались не по характеру выполняемой работы, а в зависимости от класса, в котором они учились и от пола.

К тому же плата за работу не выдавалась учащимся на руки, а выплачивалась через соответствующее учебное заведение, где предварительно производили удержания платы за обучение, а также удержание принудительных сбережений, которые должны были быть выданы учащимся по окончании учебного заведения… Продолжительность рабочего дня, по японским данным, составляла 10 часов, но предприниматели имели право оставлять учащихся на 2 часа сверхурочной работы без дополнительной оплаты, что должно было служить якобы проявлением патриотизма учащихся. Неудивительно поэтому, что были назначены специальные осведомители для слежки за «опасными мыслями» среди учащихся⁶⁹.

[68] Коэн Дж. Б. Там же, С. 309.
[69] Коэн Дж. Б. Там же, С. 310.

Что касается рабочего времени в целом, то здесь японцам повезло. Продолжительность рабочего дня в Японии сама по себе и без всякой войны была одной из самых высоких в мире, в этом плане война и фашизм мало что изменили.

Из всех ограничений рабочего дня мужчин в Японии было лишь ограничение рабочего дня горняков. Законодательство 20-ых годов по охране труда давало некоторые гарантии женщинам и детям. На предприятиях с числом рабочих десять или более человек рабочий день женщин или подростков моложе 16 лет не должен был превышать 11 часов. Ночная работа между 10 часами вечера и половиной шестого утра для этих категорий рабочих была запрещена.

В 1939 г. на всех фабрично-заводских предприятиях и мастерских был установлен 12-ти часовой рабочий день при двух днях отдыха в месяц, и то на усмотрение предпринимателя. В 1943 г. это ограничение было снято, длительность рабочего дня была оставлена на усмотрение предпринимателя. Однако большинство рабочих разрешило проблему отсутствия выходных дней просто прогулами. В этот же год было отменено законодательство по охране труда женщин и подростков. Мальчики любого возраста, если им позволяли силы, работали столько же часов, как и взрослые мужчины, а женщин было разрешено привлекать к ночным работам⁷⁰.

Наконец, любые забастовки были запрещены, а участие в них каралось тюремным заключением. В 1941 г. на судостроительном заводе Кавасаки произошла стихийная забастовка. Рабочие требовали сокращения рабочего дня, увеличения зарплаты и введение добровольного согласия на работу в ночную смену. Рабочие выходили на работу, но не пускали в ход машины и ничего не делали. В знак солидарности с бастующими рабочие соседних предприятий также прекратили работу. Через несколько дней, когда администрация отклонила все требования, бастующие начали ломать станки и продукцию. Для того, чтобы выявить руководителей, полиция допросила свыше 20 тыс человек, после чего 4 были расстреляны, а еще 24 арестованы, высланы из страны и пропали без вести⁷¹.

Короче говоря, «новая структура» — это японский вид фашизма, это система извлечения максимальных прибылей японскими предпринимателями из японских трудящихся методами последовательного и организованного полицейского терроризма. В первую и самую главную очередь фашизм порабощает собственную нацию.

На протяжении всей современной истории Японии дзайбацу, дворцовая камарилья, помещики, лидеры армии, лидеры военно-морского флота, кадровые чиновники и политические деятели партий постоянно вели интриги, стремясь захватить руководящее положение. Иногда борьба особенно обострялась — и некоторым приходилось плохо. Не исключалось даже убийство. Но все это было лишь семейной ссорой. Там, где дело касалось расширения империи или стремления народа к демократии, правящие группировки выступали как сплоченное целое. Отыскивать внутри олигархии какую-то особую группировку, которая якобы будет управлять Японией «миролюбивыми» и «демократическими» методами, — значит гоняться за призраками. Больше того, считать, что такой группировкой являются дзайбацу, — значит впадать в величайшее заблуждение. Ведущей политической силой в современной Японии является не военщина, а дзайбацу⁷².

[70] Коэн Дж. Б. Там же, С. 313-314.
[71] Латышев И. Там же, С. 175-176.
[72] Биссон Т.А. Военная экономика Японии. — 1949, С. 53.

И сейчас мы покажем почему это было именно так, а не иначе.

Глава 3. Государство дзайбацу

Со времени революции Мэйдзи правительство и предприниматели Японии действовали в тесном сотрудничестве. Приватизация, законы, сложная система субсидий, дотации и другие мероприятия — всё для роста и развития частного предпринимательства.

Многие из старых дзайбацу сколотили свое состояние благодаря активной государственной поддержке. Например, раннее возвышение Мицуи произошло благодаря тому, что глава семьи был приближен к Императору и служил ему в качестве правительственного казначея. В конце 19-го века в ходе широкомасштабной приватизации семья Мицуи буквально за бесценок приобрела крупнейшие угольные шахты в Японии. Деятельность Мицубиси в области судостроения началась с поставки судов для нападения на Тайвань в 1874 г., за что правительство щедро отблагодарило концерн.

Как гласит отчет о японских концернах, одним из важных факторов успехов дзайбацу

является полное отсутствие в Японии антитрестовских законов. Крупные концерны имели весьма благоприятные возможности для применения своей силы, так как не встречали препятствий со стороны закона. При таких условиях сильные росли на основе использования своей силы, слабые же оказывались беззащитными. Известны факты, когда небольшие независимые компании были вынуждены предлагать одному из крупных представителей дзайбацу купить некоторую часть их акций, стремясь путем присоединения к соответствующему концерну обеспечить себе его покровительство…

Против мелких конкурентов, а также в качестве средств расширения своего господства в разных областях предпринимательства, дзайбацу могут пустить в ход все хорошо известные орудия монополистической мощи. Позиции, занимаемые крупнейшими дзайбацу во многих отраслях хозяйства, создают для них возможность атаки соперников одновременно с разных сторон и поражения уязвимых мест конкурирующих фирм, оперирующих в любой области предпринимательства.

Опрос одного из опытных должностных лиц концернов дзайбацу позволил установить, что нежелание многих японцев заниматься самостоятельной предпринимательской деятельностью в размерах, которые могут привлечь внимание дзайбацу, находит убедительное объяснение в Четырех общих причинах. Первая из них заключается в том, что контроль дзайбацу над банками и другими финансовыми институтами достаточно силен, чтоб помешать финансированию неугодных новых фирм или воспрепятствовать оказанию им финансовой помощи в случае крайней потребности в ней⁷³.

Капитализм устроен так, что когда какие-то предприниматели имеют более легкий доступ к капиталу, чем их конкуренты, то проигрышное положение последних является почти непреодолимым. Нет кредита — нет бизнеса.

Вторая причина состоит в том, что степень влияния дзайбацу настолько велика, что они могут нарушать или даже прекращать снабжение мелких конкурентов сырьем. Третьей причиной, представляющей собой разновидность второй, является то, что степень влияния дзайбацу, в особенности в области торговли, делает сбыт готовых изделий за пределами строго ограниченного местного рынка в значительной степени зависимым от сотрудничества или, по меньшей мере, терпимого отношения со стороны дзайбацу⁷⁴.

Так было, например, с концерном Мазда в 30-ые годы. Для того, чтобы выйти на китайские рынки сбыта Мазда наносила на свою продукцию эмблему Мицубиси своего, так сказать, ритейлера. Кстати, во время Второй мировой войны Мазда зарабатывала производством винтовки Арисака обр. 1939 г. Но вернемся к отчету.

Положения японских законов, разрешающие заключение контрактов, направленных против соперников, являются орудием, при помощи которого мелкие фирмы лишаются снабжения сырьем или возможности сбыта готовых изделий. Четвертая причина заключается в том, что влияние дзайбацу позволяет им наносить ущерб мелкой компании посредством переманивания у нее основных сотрудников и квалифицированных рабочих. Японцы считают, что служба у крупной и хорошо известной фирмы повышает личный «престиж», и этот неосязаемый фактор оказывает влияние на выбор места службы⁷⁵.

[73] Edwards C. Ibid, P. 14; Эдвардс К. Там же, С. 55-56.
[74] Edwards C. Ibidem; Эдвардс К. Там же, С. 56.
[75] Edwards C. Ibidem; Эдвардс К. Там же, С. 56-57.

По своей сути, начиная с Революции Мэйдзи Японская Империя проводила экономическую политику ничем неограниченного предпринимательства. И конечно, как мы видим, ничем неограниченное предпринимательство приводит к появлению всемогущих корпораций, которые давят своих менее успешных конкурентов всеми честными и нечестными способами.

Наконец, любое даже самое свободное в мире предпринимательство приводит к слиянию крупного бизнеса и государства. В первую очередь деловой мир интересует контроль над министерством финансов и правительственными банками, т.е. регулирование в своих интересах законодательства в области кредитно-финансовой политики.

Одним из главных средств контроля министерства финансов Японии

была личная политическая власть. В этой связи исключительно важную роль играл Сэйхин Икэда. По общему мнению опрошенных лиц, Икэда был наиболее влиятельной фигурой на японской финансовой арене с 1935 по 1945 г. Сила Икэда заключалась, повидимому, в том, что он являлся в течение ряда лет главой головной компании Мицуи, а также был приемлем для милитаристских групп в связи с общеизвестной поддержкой им маньчжурского инцидента. В качестве руководителя Мицуи он осуществлял контроль над финансовой поддержкой концерном политических партий; в качестве влиятельного «патриота» он был консультантом армии по вопросу о приемлемых кандидатурах на пост министра финансов… Высказывается общее мнение (которое, правда, не может не вызвать известного сомнения), что после 1935 г. ни один министр финансов не назначался без согласования с ним.

Из имеющихся фактов и высказываемых мнений видно, что министерство осуществляло линию политики, полностью согласованную с интересами дзайбацу, но не обязательно тождественную с ними. Большого значения этому различию придавать не следует, ибо, как будет показано ниже, дзайбацу полностью использовали выгоды политики министерства, поскольку она совпадала с их намерениями, но безнаказанно попирали ее ногами, когда этого требовали их интересы⁷⁶.

Далее в отчете сказано, что даже если среди высших руководителей министерства финансов были люди не связанные с дзайбацу и быть может даже презирающие их, то это ничуть не влияло на политику министерства. И связано это было с тем, что конфликты с дзайбацу могли обернуться проблемами в будущем, когда чиновник уходил в отставку.

По японским законам о гражданской службе, сотрудники министерства после семнадцатилетней службы могли получить отставку с пенсией. Честолюбивые чиновники министерства в прошлом могли рассчитывать на то, что в случае отставки они будут переведены в один из правительственных специальных банков, где власть банков дзайбацу ощущается более непосредственно. В настоящее время, например, бывшие чиновники министерства финансов занимают посты директора Ипотечного банка, ревизора Японского промышленного банка, президента Иокогамского валютного банка, вице-президента и директора Центрального кооперативного сельскохозяйственного и лесного банка и директора Японского банка. Нынешний президент банка Тэйкоку [Мицуи] возглавлял, например, в прошлом банковое бюро министерства финансов. В такой обстановке вряд ли можно ожидать со стороны личного состава министерства проявлений большой активности, направленной против интересов дзайбацу⁷⁷.

Как итог контроля министерства финансов дзайбацу политика правительства в области банков была направлена на стимулирование поглощений и слияний, т.е. на обогащение богатейший из богатых.

Если в конце 1927 г. действовало 1031 таких банковых институтов, то в 1932 г. число их упало до 538, в 1941 г. — до 186, а в конце 1945 г. их насчитывалось всего лишь 61⁷⁸.

[76] Edwards C. Ibid, P. 54-55; Эдвардс К. Там же, С. 103-104.
[77] Edwards C. Ibid, P. 55; Эдвардс К. Там же, С. 105.
[78] Edwards C. Ibidem; Эдвардс К. Там же.

Не менее важным, чем контроль над министерством финансов, был контроль над центральным банком Японии. И там есть за что побороться: печатный станок, сбор и производство правительственных платежей, предоставление государственных кредитов, размещение займов и так далее.

Свидетельства, которые можно собрать по вопросу о личном влиянии управляющих банком, являются отрывочными и легко допускают неправильное истолкование. Какова бы ни была, однако, ценность наших заключений по этому вопросу, нам кажется, что вплоть до последних лет войны управляющие банком были, по меньшей мере, столь же влиятельны, как и министры. С точки зрения мощи дзайбацу этот факт имеет первостепенное значение, так как после 1935 г. каждый управляющий банком имел интимные связи с дзайбацу.

С 1935 до 1937 г. управляющим был Сэйхин Икэда. Как отмечалось выше, он в прошлом работал в банках Мицуи и возглавлял головную компанию Мицуи. Тойотаро Юки, сменивший Икэда и занимавший пост управляющего с 1937 по 1944 г., считается ставленником Икэда. В прошлом он работал в банках Ясуда и руководил головной компанией Ясуда. В марте 1944 г. Юки ушел в отставку. Его вынудил к уходу, по общему мнению, министр того периода Исивата, воспользовавшийся тем, что Юки многих задевал своим вызывающим поведением и своей искренней поддержкой программы банковских поглощений. Этот инцидент создает впечатление об ослаблении контроля дзайбацу над банком. Но преемника Юки, виконта Сибудзава, едва ли можно считать враждебным интересам дзайбацу. До 1943 г. семья Сибудзава контролировала банк Дай Ити, поглощенный затем банком Мицуи, после чего семья Сибудзава сохранила значительную часть своих инвестиций в контролируемом Мицуи банке⁷⁹.

Одним из факторов

вызывающим у высших должностных лиц банка доброжелательное отношение к дзайбацу, является наличие у таких лиц собственных пакетов акций. Некоторые из них имеют внушительные пакеты акций, что характерно в Японии лишь для наиболее богатых людей. А так как большая часть японских корпораций находится под контролем дзайбацу, то высшие должностные лица банка оказываются связанными значительными капиталовложениями с интересами Сумитомо, Мицубиси, Мицуи, Номура, Хитачи и Рикэн. Эти капиталовложения, особенно если их сравнить с годовыми окладами соответствующих лиц, едва ли могут поощрять последних к объективному отношению к дзайбацу⁸⁰.

[79] Edwards C. Ibid, P. 61-62; Эдвардс К. Там же, С. 114-115.
[80] Edwards C. Ibid, P. 62; Эдвардс К. Там же, С. 115.

Таким образом, на конец 1945 г. главные банки дзайбацу — Тэйкоку [Мицуи], Мицубиси, Ясуда, Сумитомо, Номура и Японский сберегательный банк — имели 59% активов всех банков и при этом получали 77% всех кредитов Японского банка⁸¹.

До 1942 г. главными акционерами [Японского банка] были всегда императорский двор, банки дзайбацу и другие компании дзайбацу. В 1942 г. банк был реорганизован; правительство оказалось владельцем большинства акций, и остальные акционеры были лишены права голоса. Маловероятно, чтобы это изменение имело на практике какое-либо значение; для осуществления контроля над Японским банком дзайбацу никогда не нуждались в использовании своих прав в качестве акционеров. Но за эту сомнительную уступку дзайбацу получили компенсацию значительной ценности, а именно: правительственную гарантию дивиденда в 4–5%. Таково одно из мероприятий, при помощи которых дзайбацу были ограждены во время войны от последствий рискованных операций этого банка в военное время⁸².

[81] Edwards C. Ibid, P. 64; Эдвардс К. Там же, С. 117.
[82] Edwards C. Ibid, P. 65; Эдвардс К. Там же, С. 118-119.

На самом деле любое государственное регулирование деятельности предпринимателей это всего-лишь возведение в закон того, что предприниматели делают и без всякого государства, без всякого закона. Государственное регулирование экономики — это не нечто новое, а всего-лишь развитие старого.

Например, японские купцы для регулирования своей работы создали систему торговых гильдий еще в далекие феодальные времена. 14-й век это самый минимум. Объединялись они для совместного установления цен, распределения сырья, борьбе с конкурентами, защите общих интересов и так далее. Хочешь не хочешь, но это уже регулирование и это уже отход от рыночных отношений.

В 1880 г. японские гильдии торговцев попали под опеку государства⁸³. Тогда же появились и первые картели. Картель по сути занимается тем же самым, что и гильдия, но только в отношении крупных капиталистических предприятий. В дальнейшем развитие предпринимательских объединений, т.е. увеличение саморегулирования, поощрялось как средство быстрого промышленного развития.

Впервые картели стали готовить к войне в 1931 г. в разгар экономического кризиса. Тогда был принят закон о контроле над главным отраслями промышленности⁸⁴. Закон объявлял картельные соглашения между предпринимателя официальными соглашениями. Отныне государство было вправе требовать соблюдения договоренностей между промышленниками в области производства продукции, распределения заказов, рынков сбыта, регулирования цен и т.д. Отрасли, к которым применялся закон, правительство устанавливало самостоятельно. К середине 1937 г. свыше 100 отраслей промышленности попали под действие закона⁸⁵.

[83] Коэн Дж. Б. Там же, С. 12 Эдвардс К. Там же, С. 133
[84] Edwards C. Ibid, P. 71; Эдвардс К. Там же, С. 138; Биссон Т.А. Там же, С. 91; Коэн Дж. Б.  Там же, С. 12.
[85] Edwards C. Ibid, P. 71; Эдвардс К.  Там же, С. 138; Биссон Т.А.  Там же, С. 92; Коэн Дж. Б.  Там же, С. 12.

И все-таки процесс упорядочивания производства шел слишком медленно, т.к. по закону государство все еще не могло принудить предпринимателей вступить в картель. В 1937 г. году это недоразумение было исправлено. Отныне закон применялся ко всем отраслям промышленности, а также разрешал правительству принуждать предпринимателей вступить в картель или хотя бы соблюдать его условия. Но. Но только если большинство членов картеля сами попросят об этом⁸⁶.

Другими словами, предприниматели сами создают картель, сами решают вопросы внутреннего распорядка, ограничения производства, установления цен, распределения сырья, заказов и так далее. И если члены картеля захотят, то государство могло заставить и других предпринимателей захотеть соблюдать эти правила. Таким образом, крупные концерны, которые как правило и главенствовали в картелях, подчиняли себе малый и средний бизнес.

К концу 1937 г. в стране насчитывалось 1172 промышленных ассоциаций, продукция которых оценивалась в 1\4 всей годовой продукции Японии⁸⁷.

В 1938 г. парламент принял закон о всеобщей мобилизации, который стал основой неограниченного правительственного контроля над промышленностью. Закон от 1931 г. давал картельным соглашения юридический статус со всеми вытекающими в случае нарушения договоренностей. Закон от 1937 г. охватил уже все отрасли и дал возможность корпорациям принуждать своих более мелких конкурентов подчиниться правилам картеля. Закон от 1938 г. позволял правительству приказать всем собственникам предприятий той или иной отрасли создать картель и вступить в него вне зависимости от того хотят они этого или нет⁸⁸.

[86] Edwards C. Ibid, P. 71; Эдвардс К. Там же, С. 138; Биссон Т.А. Там же, С. 92-93; Коэн Дж. Б. Там же, С. 12.
[87] Биссон Т.А. Там же, С. 93; Коэн Дж. Б. Там же, С. 12.
[88] Edwards C. Ibid, P. 72; Эдвардс К. Там же, С. 139; Коэн Дж. Б. Там же, С. 12-13.

Однако уже в сентябре 1940 г. «Японская экономическая федерация» — это главный японский союз предпринимателей — обратилась к правительству с докладом. В нем она выдвинула план преобразования экономики страны:

«Нынешний бюрократический экономический контроль должен породить конфликт между правительством и народом… План расширения промышленности проводится без учета реальных условий в деловом мире и не имеет соответствующего базиса. Отсюда проистекают неправильное распределение материалов и оборудования, канцелярская волокита, размножение различных контрольных органов и конфликты между ними…»

«В целях ликвидации всех этих недостатков бюрократического контроля существующие частные предприятия должны быть так объединены и приспособлены, чтобы их можно было реорганизовать в главных отраслях промышленности в мощные картели. Последним следует предоставить большой объем полномочий в области контроля с тем, чтобы частные предприятия могли поощряться к проявлению творческой инициативы и к проведению автономного контроля под свою ответственность»⁸⁹.

Спустя два месяца эта же организация опубликовала свой вариант «новой экономической структуры», составленный представителями крупнейших японских концернов⁹⁰. В соответствии с пожеланиями олигархов⁹¹ в 1941 г. был издан указ об ассоциациях главных отраслей промышленности⁹², который устанавливал так называемую «Новую экономическую структуру».

[89] Коэн Дж. Б. Там же, С. 33; Биссон Т.А. Военная экономика Японии. — 1949, С. 90-91.
[90] Латышев И. Там же, С. 165-166 (сноска).
[91] Биссон Т.А. Там же, С. 110.
[92] Edwards C. Ibid, P. 72; Эдвардс К. Там же, С. 139; Биссон Т.А. Там же, С. 128.

Вот что говорит отчет о японских концернах:

Этот указ, содержащий 56 статей, предоставил дзайбацу право осуществлять именно тот контроль над промышленностью, к которому они стремились. Статья VI облекала ассоциации полномочиями осуществлять контроль над производством и распределением продукции соответствующей отрасли, а также проводить контроль над снабжением рабочей силой, сырыми материалами, капиталом и другими ресурсами, необходимыми для функционирования отрасли…⁹³

Хотя этот контроль номинально осуществлялся правительством, по существу он проводился ассоциациями, в которых доминирующее положение обычно занимали представители дзайбацу. Президенты всех ассоциаций отбирались соответствующим министром из числа кандидатов, выдвинутых ассоциацией. Подобранный таким путем президент назначал директоров, членов правления и всех других должностных лиц и направлял всю деятельность ассоциации.

Возьмем в качестве примера следующие двенадцать контрольных ассоциаций.

Восемь из указанных лиц связаны непосредственно или по линии родственных отношений с организациями дзайбацу. Способ создания ассоциаций давал гарантию, что доминирующую роль в каждой из них будет играть президент, ибо вся власть была сосредоточена в его руках. Имеются основания полагать, что в ряде случаев действия ассоциаций благоприятствовали или обеспечивали преимущества членам ассоциаций, принадлежащим к дзайбацу, в ущерб остальным членам. Имеются также основания полагать, что очень крупные дзайбацу, когда это им было выгодно, вообще игнорировали ассоциации. Проводимые ассоциациями строгие меры применялись принудительно лишь по отношению к более мелким компаниям⁹⁴.

Таким образом, «новая экономическая структура» — это наделение частных картелей чрезвычайными государственными полномочиями и правами, что давало в руки богатейших из богатых инструмент силового подавления и ограбления малого и среднего бизнеса самым наглым, самым неприкрытым способом.

Вскоре после этого многие мелкие компании были вынуждены слиться с крупными промышленными концернами, господствовавшими в контрольных ассоциациях. 14 мая 1942 г. был издан и вступил в действие указ о регулировании предприятий… предоставлявший правительственным министрам полномочия требовать слияния фирм, воспрещать их продажу и контролировать иным образом их операции. В результате этого и контрольных предписаний в период 1941–1943 гг. было поглощено, по меньшей мере, 1354 фирмы с совокупным капиталом в 19 373 млн иен⁹⁵.

[93] Edwards C. Ibid, P. 72; Эдвардс К. Там же, С. 139-140.
[94] Edwards C. Ibid, P. 15, 17; Эдвардс К. Там же, С. 58-59.
[95] Edwards C. Ibid, P. 73; Эдвардс К. Там же, С. 139-140.

Это было перераспределение капиталов в пользу японских олигархов невиданного доселе масштаба. Наконец, на основе этого отчета приведем несколько примеров связи дзайбацу и правительства:

1. Барон Хисая Ивасаки. Глава дзайбацу Мицубиси. Его второй сын был женат на дочери Сэйхин Икэда. Икэда важный человек в дзайбацу Мицуи, о нем мы уже говорили — управляющий директор банка Мицуи, управляющий Японским банком, министр финансов. Сестра барона Ивасаки была замужем за депутатом парламента и министром иностранных дел Кидзюро Сидэхара. Племянница Ивасаки была замужем за Кэйдзо Сибудзава — это председатель совета директоров Токийского сберегательного банка, вице-президент банка Дай Ити, председатель финансовой контрольной ассоциации, управляющий Японским банком, депутат парламента, министр торговли и промышленности, руководитель военно-экономического бюро, а также министр финансов. Старшая дочь барона Ивасаки была замужем за дипломатом Рэндзо Савада. Племянник барона работал в министерстве иностранных дел, а жена племянника была дочерью Тэйдзабуро Сэкия, заместителя министра императорского двора и депутата парламента. Наконец, сестра Ивасаки была женой Като Такааки, бывшего посла в Лондоне, премьер-министра и лидера партии Минсэйто.
2. Тэйдзиро Тоёда. Адмирал флота, министр торговли и промышленности, министр иностранных дел и колоний, министр вооружений, президент контрольной ассоциации по чугуну и стали. Был связан семейными узами с дзайбацу Мицубиси.
3. Тойотаро Юки. Управляющий директор лондонского отделения дзайбацу Ясуда, а затем директор трест-компании Мицуи, президент Японского промышленного банка, управляющий Японским банком, министр финансов, депутат, член совета Ассоциации помощи трону, советник министерства великой Восточной Азии.
4. Ёсисукэ Аюкава. Глава дзайбацу Ниссан. Его сводный брат Фусаносукэ Кухара был видным японским политиком, а сам Аюкава был депутатом парламента, членом совещательного совета при кабинете министров.
5. Гиндзиро Фудзивара. Концерны Ниссан и Мицуи. Министр торговли и промышленности, министр без портфеля в кабинете Тодзио и министр вооружений.
6. Барон Китидзаэмон Сумитомо, один из самых богатых людей в Японии, президент головной компании Сумитомо. Женился на внучке влиятельного японского политика принца Сайондзи Киммоти, дальнего родственника Императора Хирохито.
7. Масацунэ Огура. Главный директор головной компании Сумитомо, занимал посты министра без портфеля, министра финансов, президента экономического совета Восточной Азии, главного экономического советника марионеточного нанкинского правительства и министерства по делам великой Восточной Азии. Он также был президентом Банка военных финансов и главным директором золотого запаса военного времени.

Связи перечисленных здесь деятелей дзайбацу с правительством представляют собой только отдельные примеры для иллюстрации общего типа отношений. Сетью таких связей, простирающихся во всех направлениях, правительство охвачено в такой степени, какая сравнима лишь с размерами проникновения промышленной, коммерческой и финансовой экспансии старых дзайбацу в экономическую жизнь страны. Интересы дзайбацу оказывались в должной мере представленными во всех правительственных делах, а направление и осуществление правительственной политики было во многих случаях непосредственно доверено членам группы дзайбацу⁹⁶.

[96] Edwards C. Ibid, P. 13; Эдвардс К. Там же, С. 55.

Глава 4. Почему Япония напала на США

В 1932 г. в ответ на оккупацию Маньчжурии Японией, США заявили о так называемой политике «непризнания». Суть этой политики заключалась в юридическом непризнании японских завоеваний и в поддержке китайской независимости. На следующий год Лига Наций также осудила агрессивные действия Японии. В ответ на это Япония покидает организацию.

Однако политика «непризнания» на деле была простым сотрясанием воздуха. На практике никаких мер по противодействию агрессии сделано не было. Никаких санкций, никакой экономической блокады и подобного. Наоборот, заявив о своей озабоченности, США в то же самое время стали Японии помогать. Американские предприниматели снабжали Японию военно-стратегическими материалами и были главными инвесторами в японскую экономику вплоть до нападения на Перл-Харбор. Очень большая часть вооружений и боеприпасов, которые Япония использовали в войне против Китая, а затем и против самих США, была сделана из американского сырья и материалов.

Например, пока японцы с невероятным энтузиазмом потрошили китайцев в ходе Нанкинской резни, США поставили им в тот же самый год 55% всей стоимости импортированных в Японию товаров, необходимых для ведения войны, в том числе: 93% меди, 91% автомобилей, 60% всей импортированной нефти, 41% чугуна, 60% всех других видов железа, 48% всех машин и станков⁹⁷.

Бывший государственный секретарь США Генри Стимсон заявил 7 октября 1937 г. в газете «New-York Times»:

«Прискорбным фактом является то, что в настоящее время агрессия Японии активно поддерживается усилиями нашей нации и людьми другой великой демократии — Британского Содружества наций. Она не только активно поддерживается, но наша помощь столь эффективна и является столь преобладающей, что без нее даже теперь агрессия могла бы, по всей вероятности, быть остановлена и прекращена…»⁹⁸.

В 1939 г. картина не изменилась — США по-прежнему были главным торговым партнером Японии и их товарооборот только возрастал. На этом же рисунке видно, кстати, как выросло ограбление Маньчжурии⁹⁹.

Что же касается американских инвестиций, по данным на 6 декабря 1941 г., из всего оплаченного капитала в Японии, принадлежавшего иностранцам, на долю американцев приходилось почти 80%. Среди инвесторов были такие гиганты как Форд, Дженерал моторс, Дженерал электрик, Стандард ойл, Вестингауз, банкирский дом Моргана, банки Нэйшенел сити, Кун-Леб энд компани и др.¹⁰⁰.

[97] America's share in Japan's war guilt. — 1938, P. 9.
[98] «New-York Times», 07.10.1937.
[99] Треварта Г. Там же, С. 263.
[100] Певзнер Я.А. Вступительная статья к книге Эдвардс К. Японские концерны. — 1950, С. 11.

И все-таки несмотря на столь тесную дружбу Япония напала именно на США, почему? Как мы уже сказали, с начала оккупации Маньчжурии правительство США проводило политику умиротворения агрессора. Тоже самое США и европейские страны делали в отношении нацистской Германии. Эта политика преследовала цель натравить Японию и Германию на Советский Союз.

Таким образом США и партнеры пытались убить сразу двух зайцев — ослабить или даже уничтожить Советский Союз и ослабить Японию и Германию — своих давних конкурентов на мировых рынках сбыта. Самое время вспомнить заявление сенатора от демократической партии и будущего 33-го президента США Гарри Трумэна, сделанное им сразу после нападения нацистов на СССР:

«Если мы увидим, что войну выигрывает Германия, нам следует помогать России, если будет Россия, нам следует помогать Германии, и пусть они как можно больше убивают друг друга, хотя мне не хочется ни при каких условиях видеть Гитлера в победителях»¹⁰¹.

Так или иначе США планировали напасть на одну из сторон и ограбить ее. Ничего личного, просто бизнес. В Японии и Германии собственно, это тоже понимали. Вообще все всё понимали. Вторая мировой война — не была чем-то неожиданно свалившимся на голову. Вторая мировая война была прямым продолжением Первой мировой войны и весьма спорного Версальского мирного договора. Короче, все тот же самый передел предпринимателями рынков сбыта, захват колоний и источников сырья. Ничего нового.

Все события межвоенного периода можно и нужно объяснять с учетом того, что Первая мировая война была прекращена лишь временно и что кризис 1929 г. дал старт прямой подготовке к большой войне. Это понимали совершенно все. Непонятно было только кто вступит в войну первым, с чего и где начнется драка и какова будет расстановка сил.

«Капиталисты делят мир не по своей особой злобности, а потому, что достигнутая ступень концентрации заставляет становиться на этот путь для получения прибыли… между союзами капиталистов складываются известные отношения на почве экономического раздела мира, а рядом с этим, в связи с этим между политическими союзами, государствами, складываются известные отношения на почве территориального раздела мира, борьбы за колонии, «борьбы за хозяйственную территорию»¹⁰².

К слову говоря, о том, что между США и Японией назревает серьезный конфликт писали задолго до кризиса 1929 г. В 1920 г., в то время как американские и японские империалисты совместно грабили российский Дальний Восток, все тот же Ленин пишет:

«…из-за Тихого океана и обладания его побережьями уже многие десятилетия идет упорнейшая борьба между Японией и Америкой, и вся дипломатическая, экономическая, торговая история, касающаяся Тихого океана и его побережий, вся она полна совершенно определенных указаний на то, как это столкновение растет и делает войну между Америкой и Японией неизбежной»¹⁰³.

[101] «New-York Times», 24.06.1941.
[102] Ленин В.И. ПСС, Т. 27. — 1969, С. 373.
[103] Ленин В.И. ПСС, Т. 42. — 1970, С. 94.

Японский бизнес повсюду, где он не находился под охраной своей армии, наталкивался на конкуренцию европейских и американских концернов. И если во внешней торговле японские товары могли конкурировать за счет нищего японского населения и вытекающей из этого низкой себестоимости товаров, то японские капиталы при равных условиях приложения были практически неконкурентоспособны. Европейские и американские предприниматели охотно инвестировали в китайские и другие предприятия за куда более меньшие прибыли, чем японские предприниматели привыкли получать у себя дома. Японцы стремились вкладывать за границей только в том случае, если они могли получить прибыли более высокие, чем в Японии.

«Средний японский промышленник считает, что у него дела идут плохо, если он не смог сделать чистых 15%. Его цель — по меньшей мере 20%.«Тойода босэки» в Шанхае в 1933–1939 гг. показала в среднем 24% прибыли… Сахарная компания Тайваня Мэйдзи, по ее собственным данным, приносила в 1938–1939 гг. 40%, другая такая же компания на Тайване за те же годы — 33%. Японская телефонная компания в Дайрене в 1936–1940 гг. получила прибыль в 45%»¹⁰⁴.

«Японские компании могли процветать только в тех странах, где при поддержке вооруженной силы все предприятия были монополизированы, а все другие национальности — вытеснены»¹⁰⁵.

Иными словами, для того, чтобы инвестировать в азиатские колонии с привычной для себя выгодой японский бизнес должен был уничтожить всякую конкуренцию.

До кризиса 1929 г. основное противостояние Японии и США приходилось на китайские рынки сбыта. В 1930-х годах японские торговля и демпинг, возглавляемые дзайбацу Мицуи, стали угрожать американским интересам не только в Китае, но и в Британской Индии, Британской Малайе, Голландской Ост-Индии, Австралии, Бразилии, Аргентине, Канаде и даже в самих США. Японский торговый флот во главе с Мицубиси успешно конкурировал с американцами даже на океанских линиях, ведущих к США. Малайский каучук, филиппинский сахар, австралийская шерсть, китайские меха, шкуры, яйца и т. п. зачастую доставлялись в Америку на японских судах¹⁰⁶.

Рано или поздно усиление борьбы за внешние рынка сбыта должно было привести к уничтожению свободной торговли и началу политики протекционизма: ввозные таможенные пошлины, импортные квоты и торговые эмбарго, административные барьеры и т.д. И это случилось. В 30-ые годы многие из перечисленных ранее стран, из своих собственных интересов или под давлением США, вводили те или иные ограничения. Япония отвечала взаимностью¹⁰⁷.

[104] Alcott C. My war with Japan. — 1943, P. 357-358.
[105] Цит. по: Певзнер Я.А. Там же, С. 288.
[106] Аварин В.Я. Борьба за Тихий океан. Японо-амер. противоречия — 1947, С. 177.
[107] Аварин В.Я. Там же, С. 182-191.

С другой стороны, проводя политику «умиротворения» и наращивая товарооборот с Японией, американцы создали сильную зависимость японской экономики от своих рынков сбыта и своих стратегически важных поставок. Например, Япония сильно зависела от поставок нефти из США. В то время как сами США от Японии зависели очень слабо.

После 1937 г. задача подготовки Японии к большой войне стала номером один для всей экономики страны. Япония стремилась добиться независимости от поставок из-за рубежа дабы защитить себя на случай торгового эмбарго или морской блокады.

Однако благодаря политике умиротворения и попустительствам японской агрессии, снижение зависимости от США могло пойти только по одному пути — дальнейшему наступлению на интересы США в Азии. Иными словами, американцы стали жертвой своей же собственной политики. Зачем нападать на сильный Советский Союз, если можно безнаказанно продвигаться вглубь Китая и дальше в сторону Индокитая, Филиппин, Голландской Индии и т.д. Складывалось ощущение, что США просто неспособны ответить.

Итак, война между Японией и США — это результат предпринимательской конкуренции за господство в азиатско-тихоокеанском регионе. В первую очередь из-за Китая, во вторую — стран Малайского архипелага и полуострова Индокитай.

Тем не менее не стоит забывать, что Япония вступила во Вторую мировую войну лишь в конце 1941 г. США всегда были гораздо сильнее Японии во всех отношениях и напасть на них было далеко, далеко непростым решением. Для этого должны были сложиться определенные, помимо озвученных, обстоятельства. Этими обстоятельствами стали провалы всех агрессивных планов вокруг СССР.

К концу 1937 г. стало ясно, что война в Китае затягивается. Несмотря на это Япония продолжала готовиться к войне против СССР, а также держать про запас вариант нападения на США. Однако последующие события нанесли серьезный удар по планам Японии и надеждам США. Советский Союз наголову разбил японцев, что в 1938 г. в районе озера Хасан, что в 1939 г. в районе реки Халхин-гол. В последнем случае не без помощи монгольской армии, давайте не будем этого забывать.

Особенно сильно японцы были омрачены тем, что в то время как шли бои на Халхин-Голе, 23 августа 1939 г. был подписан советско-германский договор о ненападении. Для Японии этот договор был как гром среди ясного неба. Он серьезно повлиял на всю японскую внешнюю политику. Давайте вновь обратимся к Токийскому процессу.

Тот факт, что союз между Германией и Японией против СССР не был оборонительным по своему характеру, подтверждается также тем, что заключение Германией пакта о ненападении с СССР 23 августа 1939 г. рассматривалось японскими лидерами, как явное нарушение Германией своих обязательств по пакту «Антикоминтерн».

В письме японскому послу в Берлине от 26 августа 1939 г., которое должно было быть передано германскому министру иностранных дел, указывалось, что «японское правительство рассматривает пакт о ненападении и договор, который недавно был заключен между германским правительством и правительством Союза Советских Социалистических Республик, как противоречащие секретному соглашению, приложенному к пакту «Антикоминтерн»¹⁰⁸.

Ну или вот еще.

[Подсудимые] уже давно планировали и готовили агрессивную войну, которую они предлагали начать против СССР. Намерение состояло в том, чтобы захватить восточные территории страны, когда представится благоприятная возможность. Они также давно осознали, что их эксплуатация Восточной Азии и их планы на островах в западной и юго-западной частях Тихого океана приведут к конфликту с Соединенными Штатами Америки, Великобританией, Францией и Нидерландами, которые будут защищать свои интересы и территории, находящиеся под угрозой. Они также планировали и готовились к войне против этих стран.

Заговорщики заключили союз Японии с Германией и Италией, чья политика была столь же агрессивной, как и их собственная, и чьей поддержки они желали как в дипломатической, так и в военной областях, поскольку их агрессивные действия в Китае навлекли на Японию осуждение Лиги Наций и оставили ее без друзей в советах мира.

Их предполагаемое нападение на СССР время от времени откладывалось по различным причинам, среди которых были (1) Озабоченность Японии войной в Китае, которая поглощала неожиданно большие военные ресурсы, и (2) пакт Германии о ненападении с СССР от 1939 г., который на время освободил СССР от угрозы нападения на ее западную границу и, возможно, позволил бы ей направить основную часть своих сил на защиту восточных территорий, в случае нападения Японии¹⁰⁹.

[108] Judgment IMTFE, v. I. — 1948, P. 788-789; Рагинский М.Ю. Розенблит С.Я. Там же, С. 241.
[109] Judgment IMTFE, v. II. — 1948, P. 1140-1141.

Стоит признать, что пакт Молотова-Риббентропа был одним из самых удачных шагов советской дипломатии. Одним этим шагом СССР разрушил все многолетние старания США, Великобритании и Франции, переругал Японию и Германию и вообще нарушил единство взглядов в капиталистическом мире. Все шло к тому, что сперва капиталисты нападают на СССР, а потом дерутся между собой. А в итоге вышло так, что капиталисты сперва передрались между собой и так или иначе кому-то из них пришлось встать на сторону СССР по принципу «враг моего врага — мой друг».

Таким образом, в то время как Япония ожидала совместного нападения на СССР, в то время как она уже проверяла на зуб обороноспособность коммунистов, Германия занималась решением своих собственных вопросов, показав, что никакие союзные договоры не могут стоять выше интересов самой Германии. Японцы, впрочем, ответили тем же. Когда Германия все-таки на СССР напала, то японцы просто стояли и смотрели есть ли смысл ввязываться в драку.

Тайное совещание военных и политических лидеров Японии в присутствии императора 2 июля 1941 г. решило: «Хотя наше отношение к советско-германской войне определяется духом оси Рим — Берлин — Токио, однако мы некоторое время не будем вмешиваться в нее, но примем по собственной инициативе меры к тайному вооружению для войны против Советского Союза. Тем временем мы будем продолжать дипломатические переговоры с большими предосторожностями и, если ход советско-германской войны примет благоприятный для Японии оборот, то мы применим оружие для решения северных проблем и этим обеспечим стабильность положения в северных районах»¹¹⁰.

И как только выяснилось, что Германия оказалась не в состоянии быстро разгромить СССР, в Токио было принято решение о повороте на юг.

[Немецкий посол в Токио] Отт в телеграмме от 4 сентября 1941 г., отправленной в Берлин, заявил: «Ввиду сопротивления, оказываемого русской армией такой армии, как немецкая, японский генеральный штаб не верит, что сможет достичь решающего успеха в войне против России до наступления зимы. Сюда также присоединяются воспоминания о Халхин-гольских событиях, которые до сих пор живы в памяти Квантунской армии». Ввиду этого «…императорская ставка недавно приняла решение отложить на время действия против Советского Союза»¹¹¹.

В телеграмме от 4 октября 1941 г. Отт информировал Риббентропа о том, что «ведение Японией войны против Дальневосточной армии, которая все еще считается сильной в боевом отношении, нельзя ожидать раньше весны… Упорство, которое проявил Советский Союз в борьбе с Германией, показывает, что даже нападением Японии в августе или сентябре месяце нельзя открыть дорогу на Сибирь в этом году»¹¹².

[110] Judgment IMTFE, v. I. — 1948, P. 794; Рагинский М.Ю. Розенблит С.Я. Там же, С. 243.
[111] Judgment IMTFE, v. I. — 1948, P. 797; Рагинский М.Ю. Розенблит С.Я. Там же, С. 244-245.
[112] Judgment IMTFE, v. I. — 1948, P. 797-798; Рагинский М.Ю. Розенблит С.Я. Там же, С. 245.

Страх перед СССР, разочарование в немецком союзнике и провал блицкрига повернули Японию в сторону менее опасных для нее захватов на юге. Там японцы могли найти для себя относительно беззащитные колонии, обилие сырья и огромные рынки сбыта. Но там же они могли наткнуться на своего самого близкого партнера США, который также претендовал на ограбление Китая, стран Юго-Восточной Азии и Тихого океана.

К осени 1941 г. проходившие в Вашингтоне японо-американские переговоры, вызвали серьезные разногласия в правительстве Японии. По мере продолжения переговоров всё яснее становилось, что США и Япония не в состоянии поделить этот регион мирным путем.

Как писал премьер-министр Японии Фумимаро Коноэ в своих мемуарах,

«начиная приблизительно с августа, генеральный штаб и его окружение, включая высшее начальство, решили, что переговоры бесполезны, и стали говорить о войне между Японией и США»¹¹³.

Наконец,

12 октября 1941 г. кабинет министров по настоянию военного министра Тодзио пришел к соглашению о том, что Япония не должна колебаться в своей политике размещения войск в Китае или в другой политике, связанной с Китаем, и что не должно быть сделано ничего, что могло бы повлиять на результат Китайского инцидента. Другими словами, это означало, что Япония ни при каких обстоятельствах не должна отказываться ни от одной из многих материальных выгод, уже полученных или ожидаемых в Китае. 14 октября 1941 г., перед заседанием кабинета министров, Коноэ обратился к Тодзио и призвал к дальнейшему рассмотрению вопроса о начале военных действий между Японией и Соединенными Штатами и прекращении инцидента в Китае. Тодзио, как и прежде, выступал против любых уступок Соединенным Штатам в вопросе вывода войск из Китая и говорил, что Коноэ слишком пессимистичен. На заседании кабинета министров, состоявшемся в тот день, Тодзио настаивал на своем мнении, что завело дискуссию в тупик. Коноэ ушел в отставку 16 октября 1941 г.¹¹⁴.

Через два дня после этого был сформирован новый кабинет во главе с Тодзио. Японское телеграфное агентство Домэй Цусин поспешило сообщить мнение дзайбацу о всех этих переменах

«перед лицом нынешней обстановки, которая не допускает даже минутных колебаний и нерешительности, финансовый мир выражает свое единодушное одобрение и доверие по поводу быстрого создания нового кабинета, намеревающегося объединить в одно целое политические и военные вопросы, а также по поводу последовавшей стабилизации политической обстановки… финансовый мир ожидает от нового кабинета осуществления уже установленной политики»¹¹⁵.

Воскресным утром 7 декабря 1941 г. японские войска нанесли удар по американским военным базам, расположенным в окрестностях Перл-Харбора. Война между Японией и США началась.

[113] Латышев И. Там же, С. 190.
[114] Judgment IMTFE, v. I. — 1948, P. 757-758.
[115] Латышев И. Там же, С. 194.

Глава 5. Сфера сопроцветания

Нападение Японии на США означало, что стремление уничтожить своего конкурента по ограблению Азии оказалось сильнее вражды к Советскому Союзу. Это решение также показало слабость союза фашистских государств, каждое из которых заботилось лишь о своих собственных выгодах. Несмотря на просьбы союзной Германии о помощи в войне с Советским Союзом, японское правительство выбрало войну с США.

После успешной атаки на Перл-Харбор японцы в течение полугода стремительно наступали и захватили большую часть Юго-Восточной Азии. В 1942 г., в момент своих наивысших успехов, Японская империя контролировала территории с населением в 440 млн. чел., практически 20% жителей планеты¹¹⁶.

Не каждый день удается захватить столько колоний. Правительство Японии уделяло им очень много сил и внимания. Нужно было быстро заменить старую власть на новую и создать свою систему ограбления. Для этих целей был разработан «План управления территориями, входящими в сферу сопроцветания великой Восточной Азии»¹¹⁷.

Стоит сказать, что впервые лозунг о так называемой «Сфере сопроцветания» прозвучал в Японии лишь в 1940 г.¹¹⁸, хотя в действительности за этим словосочетанием скрывался лозунг агрессивных, империалистических завоеваний, практикуемых Японией еще с конца 19-го века. За все эти годы и вплоть до поражения Японии во Второй мировой войне она награбила столько, сколько Великобритания, Франция, Голландия и Испания за несколько столетий¹¹⁹.

Внешняя экспансия Японии представляла собой наступление, обусловленное сочетанием многих элементов: военной амбиции, аграрных волнений, стремления к приобретению стратегического сырья и к достижению экономической независимости, национального тщеславия и алчности. Это было последовательное наступление, и поход в Маньчжурию не являлся его началом. Началось оно, как и индустриализация Японии, с подражания Западу. Когда Япония увидела, как легко захватывать территории у слабых и беззащитных народов, и сама достаточно хорошо убедилась в этом при отторжении от Китая Тайваня, то тогда-то и началось образование сферы «совместного процветания»… Относительная легкость, с какой было осуществлено вторжение в Маньчжурию, делала очевидным, что будут предприняты и другие, более значительные попытки¹²⁰.

[116] Певзнер Я. Вступительная статья к книге Биссон Т.А. Военная экономика Японии. — 1949, С. 19.
[117] Рагинский М.Ю. Розенблит С.Я. Там же, С. 246, 251.
[118] Латышев И. Там же, С. 124.
[119] Певзнер Я.А. Там же, С. 284.
[120] Коэн Дж. Б. Там же, С. 37.

Так или иначе вторжение, установление оккупационной власти, разграбление чужого добра, охрана награбленного от всяких партизанских отрядов и просто нищебродов, налаживание собственного производства и логистики, подавление инакомыслия и распространение своей пропаганды, принуждение рабочей силы, установление монополии торговли для определенных компаний, контрабандизм и другие прелести совместного процветания Японии и ее колоний требовали плотного взаимодействия грабителей между собой. Империализм — это не абы какой грабеж, это система организованного частно-государственного грабежа.

Основные принципы этого грабежа, в случае с Японией, заключались в следующем:

1. Безусловное преимущество во всех видах предпринимательства на оккупированных территориях получают крупные японские концерны.
2. Эксплуатации местного населения японскими колонизаторами производилась не только путем обычного найма рабочей силы, но и путем создания трудовых лагерей, где для мобилизованных рабочих создавался каторжный режим. В первую и самую главную очередь оккупационный режим был направлен против трудящегося населения. Только лишив рабочую силу возможности отстаивать свои права японские концерны могли максимизировать свои прибыли.
3. Вся собственность колониальных компаний стран, находившихся в войне с Японией, за исключением той, которая реквизировалась или расхищалась армией, передавалась под контроль японских концернов.
4. На оккупированных территориях все предприниматели объединялись в отраслевые и контрольные союзы, картели и ассоциации также, как это делалось в Японии. При этом японцы были объединены в отдельные ассоциации, которые не только пользовались безусловным приоритетом, но и контролировали, прямо или через японские власти, также и местные организации предпринимателей.

Возьмем Корею, старейшую японскую колонию с самой богатой историей совместного процветания. В 1927 г. на корейский рынок заходит японская компания по производству азотных удобрений «Ниппон Тиссо». Компанией был открыт целый ряд дочерних предприятий в самых разнообразных сферах промышленности: от производства удобрений до деревообработки.

«Главной причиной деятельности в Корее… является тот факт, что в Японии чистая прибыль японского азотного концерна составляет только 11–13%, в то время как в Корее компания «Циосен Тиссо» получала в 1936 г. 31–33% чистой прибыли…»¹²¹.

Фирма Ниппон Тиссо примечательна еще и своей послевоенной историей. Утратив возможность нести Корее совместное процветание, Ниппон Тиссо сосредоточила свои силы на японцах. Долгие годы химический завод этой компании сбрасывал отходы производства в залив Минамата. Закончилось это тем, что в 1956 г. на свет появилась совершенно новая болезнь — болезнь Минамата. Подробнее об этом вы можете узнать либо в этом художественном фильме, либо в этом документальном ролике.

Вслед за Ниппон Тиссо и другие известные дзайбацу нарастили свои инвестиции в Корею.

Сумитомо производил вложения в легкие металлы; Мицубиси — в железные дороги, рудники, доменные печи; Мицуи — в производство цемента, масел и жиров, химикатов. Контролируемая концерном Мицуи прядильная и ткацкая компания Канэгафути учредила в Корее химическую компанию Канэгафути; его бумажная компания Одзи занялась в Корее производством бумаги. Японская горнорудная компания, дочерняя компания Ниссан, занималась в Корее добычей вольфрама, меди, золота¹²².

Несмотря на то, что одним из основных аргументов, оправдывающим японские завоевания, был аргумент о перенаселенности страны, очень немного японцев, переезжали в Корею. В основном это были руководители указанных концернов. В то же самое время корейцев в Японию гнали целыми эшелонами. За период с 1939 по 1945 гг. свыше 650 тыс. корейцев было угнано в рабство или на условиях часто граничащих с рабством¹²³.

Весьма показательным в корейской экономике было то, что более 80% недвижимого имущества и промышленного оборудования принадлежало японцам. Это при условии, что среди населения Кореи японцев было лишь 3%. В их руках находилась почти вся металлургическая, машиностроительная и текстильная промышленность, цементные заводы, деревообработка, мельницы и т.д. Ни одно электросиловое предприятие в Корее не находилось под контролем корейских предпринимателей¹²⁴.

[121] Цит. по: Коэн Дж. Б. Там же, С. 40.
[122] Коэн Дж. Б. Там же, С. 40.
[123] Коэн Дж. Б. Там же, С. 311.
[124] Коэн Дж. Б. Там же, С. 40-41.

Сфера совместного процветания Японии и Кореи — это когда почти вся промышленность страны находится в руках японцев, а корейцы, под угрозой военного сапога, вкалывают на них за копейки!

Возьмем Маньчжурию. До начала большой войны в Маньчжурии всем заправляли квантунская армия через частно-государственный концерн ЮМЖД (Южно-Маньчжурская Железная Дорога) и дзайбацу Ниссан. В период после 1937 г. и особенно после нападения Японии на США ЮМЖД отходит на второй план, уступая место полностью частной промышленности. Теперь обратимся к Токийскому процессу.

Кабинет министров 22 октября 1937 г. принял решение о создании компании по развитию тяжелой промышленности Маньчжурии «в целях обеспечения и продвижения политики развития промышленности Маньчжурии»… Это должна была быть огромная холдинговая компания, и ее акциями должны были владеть только Маньчжоу-го, Япония и их граждане. Первоначальные акции должны были быть проданы наполовину правительству Маньчжоу-го, а наполовину японским частным лицам. Управление этой компанией должно было быть поручено “влиятельному и подходящему для этого человеку из числа японских гражданских лиц. Наиболее подходящим человеком среди таких лиц является Ёсисукэ Аюкава, нынешний президент «Ниссана»¹²⁵.

Новая компания занималась добычей железной руды и угля, производством стали, легких металлов, самолетостроением, станкостроением и т.д.

Правительство Маньчжоу-го гарантировало компании доход на капитал в 6%, но в 1940 г. компания получила прибыль в 13,6% и выплатила по неправительственным акциям 10% дивиденда. Правительство также гарантировало сохранность основного капитала по всем вложениям в Маньчжурию самой компании и ее дочерних предприятий¹²⁶.

Проще говоря, из-за того, что правительство имело довольно большое влияние в компании, — что не очень нравилось олигархам, — оно гарантировало частным инвесторам безубыточность и сохранность их вложений. Во время войны компания была перестроена и расширена за счет частных инвестиций, доля государства сократилась, а Аюкава стал полноправным королем Маньчжурии¹²⁷.

[125] Judgment IMTFE, v. I. — 1948, P. 642-643.
[126] Коэн Дж. Б. Там же, С. 43-44.
[127] Edwards C. Ibid, P. 217-218; Эдвардс К. Там же, С. 260.

В 1945 г. миллионная квантунско-ниссановская группировка войск, гордость Императорской армии Японии, будет уничтожена Советским Союзом с такой легкостью, с какой сегодня Ниссан может построить завод в России.

Возьмем Северный и Центральный Китай.

При вторжении японской армии ряд заводов, принадлежавших Китаю, был захвачен в качестве вражеской собственности. Некоторые заводы были уничтожены, другие повреждены. В ряде случаев китайские собственники остались на месте, рассчитывая посредством взяток спасти свое имущество. Действительная эксплуатация всех этих заводов была поручена японским или маньчжурским компаниям. Заводы оставались под контролем армии, но эксплуатировались частным капиталом¹²⁸.

Здесь важно отметить, что национальное предпринимательство никогда не брезгует торговлей собственной нацией. Совершенно обыкновенно, что якобы порабощенные и завоеванные предприниматели Китая искали сделки с японскими оккупантами дабы совместно с ними извлекать прибыль из эксплуатации собственной нации. Романтика национализма разбивается о частно-капиталистические реалии. Там, где есть частная собственность на средства производства, интересы нации всегда будут отступать на второй план, ибо нет ничего более ценного в таком мире, чем прибыль.

Особо важное значение в совместном процветании Китая и Японии было производство наркотиков. Захватив Маньчжурию, японцы начали наращивать посевы мака и производство опиума для его продажи в Китае. Американская журналистка Виолетта Хейвен пишет:

«Харбинская и дайренские фабрики наркотиков финансировались банковскими домами Мицуи и Судзуки и были оборудованы германскими машинами. Прибыли были настолько фантастическими, что японская армия, не долго думая, отменила соответствующие пункты подписанной Японией гаагской конвенции 1912 г., предусматривавшей ограничения производства опиума, в 1934 г. удвоила площадь разведения мака, утроила ее в 1936 г. и вновь удвоила в 1937 г.»¹²⁹.

Японцы насильственно, под угрозой отъема земли, заставляли маньчжурских крестьян сеять мак. Прибыли опиумной монополии в Маньчжурии за пятилетие 1933–1937 гг. составляли ежегодно 55% к капиталу¹³⁰. О невероятном вкладе Японской империи в мировую наркоторговлю рассказывает и Токийский процесс.

[128] Коэн Дж. Б. Там же, С. 46.
[129] Цит. по: Певзнер Я.А. Там же, С. 286.
[130] Певзнер Я.А. Там же, С. 286.

Реальная цель Японии, вовлеченной в торговлю наркотиками, была гораздо более зловещей, чем простое растление китайского народа. Япония, подписавшая и ратифицировавшая конвенции об опиуме, взяла на себя обязательства не участвовать в торговле наркотиками. Но в мнимой независимости Маньчжоу-го она нашла удобную возможность для ведения всемирного наркотрафика и возложила вину на это марионеточное государство. Большая часть опиума, произведенного в Корее, направлялась в Маньчжурию. Оттуда, импортированный из Кореи и других стран, а также выращенный в самой Маньчжурии, опиум распространялся по всему миру. В 1937 г. Лига Наций указывала, что 90% всех запрещенных белых наркотиков в мире были японского происхождения¹³¹.

В торговле опиумом в Китае с 1937 г. были замешаны японская армия, министерство иностранных дел Японии и совет по развитию Азии. Торговая компания «Мицубиси» и компания «Мицуи Буссан Кайся» осуществляли крупные закупки иранского опиума для Японии, Маньчжоу-го и Китая. По договоренности с министерством иностранных дел две эти компании в марте 1938 г. заключили соглашение в отношении мест, из которых должен был импортироваться опиум, и их соответствующих долей в бизнесе. Распространением опиума для Японии и Маньчжоу-го должна была заниматься компания «Мицубиси», а для Центрального и Южного Китая — компания «Мицуи»; распространение опиума для Северного Китая делилось поровну¹³².

Торговля [опиумом] стала настолько прибыльной, что японские торговые компании, такие как «Торговая компания Мицубиси» и «Мицуи буссан», были вынуждены под давлением министерства иностранных дел заключить соглашение, которое ограничивало зоны их торговли и количество поставляемого ими опиума¹³³.

[131] Judgment IMTFE, v. I. — 1948, P. 647.
[132] Judgment IMTFE, v. I. — 1948, P. 772.
[133] Judgment IMTFE, v. I. — 1948, P. 646.

Однако не стоит возмущаться слишком сильно. Японцы никогда не были первопроходцами ввоза наркотиков в Китай. Они всего-лишь перенимали опыт самых демократических и правильных английских, французских, немецких и американских компаний.

Возьмем страны Юго-Восточной Азии. Уже в течении первых месяцев 1942 г. японские предприниматели совместно с правительством разрабатывали планы эксплуатации ресурсов и рынков этого региона.

В середине апреля начальник департамента по военным делам военного министерства подполковник Като Цукуса в своем заявлении об основах политики по развитию южных районов привел следующий пункт, касающийся отбора предпринимателей:

«Хотя в оккупированных районах действует военная администрация, военные власти не оказывают влияния на выбор промышленников, направляемых в эти районы для эксплуатации экономических ресурсов. Их выделяет центральное правительство после соответствующей консультации с организациями по контролю над промышленностью и другими частными организациями. Выделенных таким образом лиц токийские власти направляют к военным начальникам на месте, и затем военные начальники направляют их на работу по развитию экономических ресурсов»¹³⁴.

Появившаяся в журнале «Даямондо» 21 марта 1942 г. статья майора Сёдзо Накадзима из императорской ставки говорит еще яснее:

«Хотя военное командование и должно осуществить контроль над программой развития Юга, едва ли его можно осуществить силами только императорской армии. Частные предприниматели, имеющие большой опыт в производстве тех или иных материалов, должны взять на себя практическое руководство предприятиями. Следует помнить, что эти предприниматели не должны выделяться только военными или военно-морскими властями, а лишь после консультации с другими компетентными государственными органами и с учетом мнений частных организаций по контролю»¹³⁵.

С захватом стран Юго-Восточной Азии, осуществилась заветная мечта японских олигархов: они стали владельцами крупных запасов природных богатств — каучук, олово, хром, никель, медь, свинец, цинк, нефть, уголь, железная руда, хлопок, рис и т.д.

Японская промышленная федерация писала:

«Необходимо разделить промышленность стран Юга по нескольким районам и доверить каждому предпринимателю независимую эксплуатацию ресурсов»¹³⁶.

[134] Цит. по: Биссон Т.А. Там же, С. 155.
[135] Цит. по: Биссон Т.А. Там же, С. 156.
[136] Цит. по: Певзнер Я.А. Там же, С. 321.

Если в Корее, Маньчжурии и отчасти Северном Китае японцы, помимо прямого грабежа, развивали военно-промышленный комплекс, то в странах Южных морей речь шла только о грабеже в своем самом наглом и неприкрытом виде — насильственный отъем имущества, торговые сделки под принуждением, вывоз захваченного сырья, продуктов и оборудования в промышленные центры Империи.

В Индокитае крестьян принуждали расширять посевы риса, который затем японцы скупали по ценам в несколько раз ниже рыночных. Там же Мицубиси захватывает добычу фосфата. На Яве при помощи оккупационных властей все каучуковые, кофейные и другие плантации были переданы под контроль японских концернов. На Филиппинах все американские банки были заменены японскими, а Мицуи получил в свое распоряжение медные рудники. Все судостроительные заводы Сингапура перешли в руки Мицубиси, а Гонконга — в руки Мицуи и Мицубиси¹³⁷.

В сентябре 1942 г. более 50 японских фирм уже развернули свою работу на Филиппинах; в том числе 10 — в хлопкопрядильной промышленности, 9 — в лесной и 7 — в горной. Хотя, быть может, и возникали трения между японскими концернами и местными военными властями, сохранявшими за собой право надзора, но на оккупированных территориях последние не могли, так же как и в Японии, обходиться без технического опыта предпринимателей, и в результате дзайбацу смогли монополизировать эксплуатацию ресурсов в только что захваченных районах¹³⁸.

При этом если вам кажется, что на ограблении колоний могут заработать только промышленные концерны, то вы ошибаетесь. Крупнейшие японские газеты и информационное агентство «Домей Цусин» бросились осваивать новые территории. Газета «Асахи» контролировали всю прессу на острове Ява, газеты «Майнити» и «Токио Нити-Нити» оккупировали Филиппины, «Ёмиури-Хоти» — Бирму, агентство «Домей Цусин» — Суматру, Малайю и Северное Борнео¹³⁹. И все это не какие-то местечковые беспредельщики, а крупнейшие японские СМИ, которые в том или ином виде существуют и по сей день.

[137] Певзнер Я.А. Там же, С. 321.
[138] Биссон Т.А. Там же, С. 161.
[139] Биссон Т.А. Там же.

Также в объятия японских олигархов должны были попасть и территории Советского Союза.

В «плане управления территориями в сфере сопроцветания Великой Восточной Азии»… вопрос о захвате территории Советского Дальнего Востока считался уже решенным, оставался только вопрос о том, какая часть территории должна быть захвачена.

В одном из разделов плана, озаглавленном: «Будущее советских территорий», указывалось, что хотя в настоящее время этот вопрос нелегко решить, ввиду того, что он должен быть решен в соответствии с «японо-германским пактом», все же при любых обстоятельствах «Приморье должно быть присоединено к Японии, районы, прилегающие к маньчжурской империи, должны быть включены в сферу влияния этой страны, а транссибирская железная дорога должна быть отдана под полный контроль Японии и Германии, причем Омск будет пунктом разграничения между ними»¹⁴⁰.

[140] Judgment IMTFE, v. I. — 1948, P. 801-802; Рагинский М.Ю. Розенблит С.Я. Там же, С. 246.

Аппетиты японских предпринимателей не знали границ. Жадные до чужого добра они хотели взять все и сразу. Однако Японская империя потерпела крах, а вместе с ней потерпели крах и дзайбацу. Или нет?

Глава 6. Джаст бизнес

Во время войны в Японии, как и в других странах, граждане призывались к максимальному напряжению военных усилий. Не приходится сомневаться в том, что простой народ переносил действительные лишения из-за жертв, потребовавшихся от него для ведения войны. В противоположность принципу национальных жертв, налоговые ставки, вводимые различными законами, не кажутся основанными на учете платежеспособности… Правда, внешние факторы, как ущерб от воздушных бомбардировок, дали возможность почувствовать положение страны и тем, кто принадлежит к господствующей верхушке Японии. Однако напрасно мы будем искать в налоговых законах Японии проявлений политики, стремящейся возложить на высшие слои бремя войны в такой степени, в какой оно было возложено на низшие¹⁴¹.

На самом деле даже в самые тяжелые периоды войны главным и решающим принципом государственной политики в области экономики был принцип обеспечения олигархам наиболее высоких прибылей. Мобилизация экономики в рамках так называемой «новой структуры» не могла быть основана ни на чем другом, кроме гарантии прибыли. За счет чего это достигнуть? Конечно же, за счет бюджета.

Выступая как весьма платежеспособный покупатель военной продукции, государство привлекало к себе все внимание олигархов. Иными словами, ядром военной экономики Японской империи был самый что ни на есть классический распил государственного бюджета. В 1931 г. военные расходы составляли 29% всех бюджетных расходов, в 1937 г. — 72%¹⁴², в 1945 г. — 95%¹⁴³.

Таким образом мобилизация экономики, война, грабеж и все остальное привели к более чем пятикратному росту прибылей всех японских акционерных компаний в период с 1936 по 1944 г.¹⁴⁴. Но это всего-лишь средняя температура по больнице.

[141] Edwards C. Ibid, P. 33; Эдвардс К. Там же, С. 77.
[142] Коэн Дж. Б. Там же, С. 5.
[143] Болдырев Г.И. Финансы Японии. — 1946, С. 254 (диаграмма № 7).
[144] Лукьянова М.И. Японский монополии во время Второй мировой войны. — 1953, С. 338.

Давайте вместе с американскими и другими исследователями спустимся в самые сокровенные недра корпоративной бухгалтерии, у входа в которые красуется надпись — «прибыль капиталиста это награда за его талант».

В первую очередь бросается в глаза небрежность корпоративной бухгалтерии.

…чистые прибыли корпорации при исчислении их в Японии подвергаются всяким произвольным исправлениям и преуменьшениям…¹⁴⁵ Финансовые отчеты, представляемые японским акционерам, являются курьезными по своей туманности и уклончивости…¹⁴⁶ Создание фиктивных резервов, утаивание реальных прибылей и связанное с этим искажение актива и пассива принимаются как неотъемлемая особенность бухгалтерии корпораций… При таких отклонениях в методах составления финансовых отчетов вопрос о соблюдении законов становится почти академическим. Но в Японии проходят мимо предложений о повышении требований к отчетности корпораций. Налоговое бюро министерства финансов получает и рассматривает финансовые отчеты в связи с обложением прибылей корпораций. Лишь в редких случаях министерство выдвигало возражения по поводу представляемых ему данных, но все эти случаи относились к «мелким корпорациям». Насколько известно, такие возражения никогда не выдвигались по отношению к предприятиям дзайбацу¹⁴⁷.

[145] Edwards C. Ibid, P. 64; Эдвардс К. Там же, С. 118.
[146] Edwards C. Ibid, P. 26; Эдвардс К. Там же, С. 73.
[147] Edwards C. Ibid, P. 27; Эдвардс К. Там же, С. 75-76.

Конечно, это не значит, что вопрос об обогащении остался нераскрытым, скорее это говорит о грубости подсчетов. Но в нашем случае нет нужды в какой-то особой точности. Главное увидеть тенденцию.

За основу мы возьмем вот этот график¹⁴⁸, опубликованный в одном из отчетов штаб-квартиры главнокомандующего союзными оккупационными войсками в Японии, по английски сокращенно «SCAP». График называется «Финансовые позиции 17 холдинг-компаний Японии» в период с 1930 по 1945 г.

[148] Summation of Non-Military Activities in Japan № 09, June. — 1946, P. 248.

Глава комиссии по японским концернам Корвин Эдвардс пишет:

«По минимальному подсчету, оплаченный капитал 17 ведущих холдинг-компаний составлял в 1944 г. 24,6% капитала всех акционерных компаний Японии, причем в ключевых отраслях на 15 из этих 17 компаний… приходилось 51% всей японской добычи угля, 69% производства алюминия, свыше 50% древесины и бумаги, 88% паровых двигателей, 69% паровозов, 88% соды, 43% сульфата аммония, 33% мыла и 49% синтетических красителей. Особенно сильны позиции дзайбацу в финансовой области. На их долю приходилось 57% активов и 71% займов и ссуд японских обыкновенных банков. На долю подконтрольных им сберегательных банков приходилось 99% активов всех сберегательных банков, на долю трест-компаний — 69% активов всех трест-компаний. Они контролировали 74% всех активов компаний по страхованию от огня и 38% всех активов компаний по страхованию жизни»¹⁴⁹.

[149] Цит. по: Коэн Дж. Б. Там же, С. 101-102.

По сути дела, 17 этих компаний контролировали почти всю общественно-политическую жизнь страны.

Важный момент. Исходя из этого графика, кажется, что самым крупным концерном был концерн Накадзима, но в действительности это было не так. Дело в том, что здесь показаны финансовые позиции только холдинг-компаний, т.е. исключая все дочерние предприятия. У Накадзима дочерних предприятий было мало, ее основные активы были сконцентрированы в головной компании. А у таких гигантов, как Мицуи, Мицубиси, Сумитомо и Ясуда они были разбросаны по множеству фирм самой разнообразной направленности. Вот, например, структура дзайбацу Мицуи, здесь пара сотен компаний¹⁵⁰. С нее давайте и начнем.

[150] Summation of Non-Military Activities in Japan № 05, February. — 1946, P. 237–238.

Мицуи. В 1930 г. активы головной компании Мицуи составляли чуть менее 400 млн иен, в 1945 г. — 1 млрд 200 млн¹⁵¹.

[151] Summation of Non-Military Activities in Japan № 09, June. — 1946, P. 248.

Как видно на графике из другого отчета «SCAP», основной прирост пришелся на годы Второй мировой войны¹⁵².

[152] Summation of Non-Military Activities in Japan № 06, March. — 1946, P. 212.

Максимальные прибыли компании также приходятся на эти годы¹⁵³.

[153]Summation of Non-Military Activities in Japan № 09, June. — 1946, P. 248.

В сферу деятельности дзайбацу Мицуи входила торговля, включая наркотрафик, морские перевозки, машиностроение, судостроение, автомобилестроение, самолетостроение, химическое и электрохимическое производство, текстильная промышленность, горное дело, банковское дело, страхование, недвижимость, пиломатериалы и так далее. В число важнейший компаний Мицуи входила автомобильная компания Тойота¹⁵⁴.

[154] Edwards C. Там же, P. 122–123; Эдвардс К. Там же, С. 172–173.

Будущий автогигант появился на свет в 1937 г. Предпринимательские таланты его основателей проявились сразу после принятия в 1936 г. закона об автомобильных предприятиях, направленного на развитие отечественного автопрома¹⁵⁵. Вдобавок к этому в 1939 г. был введен запрет на импорт иностранных автомобилей. В годы Второй мировой войны Тойота была одним из основных производителей автомобилей и принимала активное участие в освоении национального бюджета¹⁵⁶. Тойота также участвовала в разграблении китайской промышленности¹⁵⁷.

[155] Коэн Дж. Б. Там же, С. 249-250.
[156] Коэн Дж. Б. Там же, С. 251.
[157] Коэн Дж. Б. Там же, С. 47.

Мицубиси. В 1930 г. активы головной компании составляли 200 млн иен, в 1945 г. эти активы утроились до 600 млн иен. Максимальные прибыли в 20% годовых головная компания показала в 1940 г.¹⁵⁸. Однако возьмем одно из дочерних предприятий — компанию тяжелой промышленности Мицубиси. В 1936 г. ее оплаченный капитал равнялся 76 млн иен, к концу войны он увеличился в десять раз — до 750 млн иен¹⁵⁹.

[158] Summation of Non-Military Activities in Japan № 09, June. — 1946, P. 248.
[159] Лукьянова М.И. Там же, С. 213.

Дзайбацу Мицубиси — это судо-, самолето- и машиностроение, судоходство, электрооборудование, добыча нефти, угля и металлов, текстильная, металлургическая и химическая промышленность, торговля, банковское и страховое дело, производство стекла и т.д.

Дзайбацу Сумитомо и Ясуда — это, преимущественно, финансовые корпорации, но также они занимались недвижимостью и строительством, разработкой плантаций на оккупированных территориях, машиностроением, электротехникой, производством телефонов, радио и других видов связи, металлургической и химической промышленностью, добычей драгоценных металлов и так далее.

В 1930 г. активны головных компаний Сумитомо и Ясуда равнялись примерно 200 и 100 млн иен соответственно. К концу 1945 г. активы Сумитомо выросли в 6 раз, а Ясуда всего-лишь в полтора¹⁶⁰. Максимальные прибыли также пришлись на годы Второй мировой войны. Но опять же, здесь речь только о головных компаниях. Если мы обратимся к отчету по японским концернам, то увидим

Поскольку предприятия Ясуда были в большой степени финансовыми, инфляционный характер военной экономики Японии чрезвычайно расширил совокупные активы, находящиеся под контролем Ясуда. Активы банка Ясуда выросли с 2937 млн. иен на 30 июня 1941 г. до 17 914 млн. иен на 31 августа 1945 г. и с тех пор поднялись почти до 20 млрд. иен. Активы трест-компании Ясуда выросли с 351 млн. иен в конце 1940 г. до 782 млн. иен на 30 сентября 1945 г. Соответствующие увеличения наблюдались в других банках и страховых компаниях, контролируемых Ясуда¹⁶¹.

Отчет «SCAP» пишет о головных компаниях Мицуи, Мицубиси, Сумитомо и Ясуда:

«Эти дзайбацу вышли из войны с активами на общую сумму более 3 млрд иен по сравнению с 875 млн иен в 1930 г. Они достигли этого на основе получения правительственных субсидий, займов и привилегий, а также поглощения мелких фирм без существенного увеличения своих капиталовложений»¹⁶².

[160] Summation of Non-Military Activities in Japan № 06, March. — 1946, P. 212.
[161] Edwards C. Ibid, P. 177; Эдвардс К. Там же, С. 219.
[162] Summation of Non-Military Activities in Japan № 06, March. — 1946, P. 211.

Далее возьмем Хитачи, Маньчжурскую инвестиционную компанию и Ниссан. Отчет по японским концернам пишет, что три эти компании, строго говоря, представляют собой единое целое — дзайбацу Ниссан.

Головные компании Ниссан и Маньчжурская инвестиционная компания потеряли почти все свое добро после разгрома японских войск в Маньчжурии, другое дело — Хитачи.

Заводы компании Хитачи располагались, преимущественно, на территории Японии. Компания занималась производством электрических и промышленных машин и аппаратов, электрических проводов и кабеля, аппаратуры связи, паровозов и вагонов, специальных сталей. Встречаются также упоминания о производстве измерительных приборов, химических продуктов, керамических изделий, предметов вооружения и автомобилей. Ниссан, кстати, тоже занимался производством автомобилей и входил в тройку самых крупных предприятий автопрома в годы войны. В период с 1930 г. по 1945 г. активы Хитачи выросли в сто раз — с 20 млн иен до 2 млрд. Максимальные прибыли Хитачи в 25% годовых пришлись на годы ограбления Ниссаном Маньчжурии и на годы Второй мировой войны.

Концерн Кавасаки. Кавасаки — это судостроение, включая подводные лодки и авианосцы, производство паровозов, автомобилей, самолетов, электродвигателей, оружия и т.д. С 1930 г. по 1945 г. активы компании выросли в 7 раз с 220 млн иен до 1 млрд 600 млн иен. Наибольшие прибыли фирмы пришлись на период 1937–1944 гг.

Концерн Ниппон Тиссо. Японская компания по производству азотных удобрений, даровавшая миру болезнь Минамата. За указанный период ее активы выросли более, чем в 10 раз — с 120 млн иен до 1 млрд 350 млн, а ежегодная прибыль составляла стабильные 10%.

Наконец мы подошли к концерну, чьи собственники были наиболее талантливыми предпринимателями из всех остальных — концерн Накадзима, сегодня более известный под именем Субару.

В 1917 г. морской офицер Тикухэй Накадзима оставил военную службу и основал одну из первых в Японии самолетостроительных компаний. В начале своей карьеры Накадзима был тесно связан с дзайбацу Мицуи и получал от него кредиты. В 1935 г. активы будущего Субару составляли жалкие 23 млн иен, однако с началом японо-китайской войны дела наконец-то пошли в гору. К концу 1940 г. активы концерна выросли более чем в 20 раз и достигли 480 млн иен. К концу 1945 г. они выросли еще в 6.5 раз и составили 3 млрд 100 млн иен. Менее, чем за 15 лет фирма выросла более чем в 135 раз¹⁶³. Американский отчет о японских концернах пишет:

История компании Накадзима представляет собой историю развития в Японии современной авиации при помощи щедрых правительственных субсидий, предоставляемых в форме прямых дотаций, скидок с налогов и т. д.¹⁶⁴.

Такая щедрость со стороны государства напрямую связана с тем, что глава семьи, основатель и самый крупный держатель акций концерна Тикухэй Накадзима был по совместительству влиятельным политиком и одним из главных идеологов установления фашистского террористического режима.

После формирования нового кабинета Коноэ [в 1940 г.] Накадзима посетил резиденцию нового премьера Коноэ и вёл с ним беседу, после которой назначил роспуск партии на 30 июля. В указанный день состоялся последний съезд партии. Обратившись к трём сотням присутствовавших, Накадзима призвал их к созданию «сферы», включающей Восточную Азию и районы Южных морей, и к установлению «нового мирового порядка» на базе этой сферы. «Сильная политика» являлась, по его словам, залогом успехов в этом деле, а «для осуществления сильной политики необходимым условием является создание прочной политической организации»¹⁶⁵.

Накадзима Тикухэй… установил тесные связи с государственным аппаратом, что обеспечивало ему получение от правительства больших субсидий. Одни только ссуды Промышленного банка, к которому Накадзима был особенно близок, составили к середине 1945 г. 2.5 млрд иен¹⁶⁶.

[163] Edwards C. Ibid, P. 8; Эдвардс К. Там же, С. 48.
[164] Edwards C. Ibid, P. 194; Эдвардс К. Там же, С. 234.
[165] Латышев И. Там же, С. 102.
[166] Попов К. Предисловие и послесловие к книге Г. Треварта. Япония. Физическая и экономическая география. — 1949, С. 519.

Перечень официальных политических постов Тикухэй Накадзима с 1930 г. таков: член парламента, министр железных дорог, президент партии Сэйюкай, советник кабинета министров, советник Ассоциации помощи трону, член комитета по разработке конституции великой Восточной Азии, министр вооружений и министр торговли и промышленности¹⁶⁷.

Концерн Накадзима — входил в число тех самых «новых концернов», которые рвались начать войну как можно скорее. И прибыли, полученные им в итоге, отвечают на вопрос почему. В то время как отчаянные японские пилоты-камикадзе разбивались насмерть во имя светлого японского будущего, как они думали, авиационные компании Накадзима, Мицубиси и Кавасаки зарабатывали на этих ритуальных самоубийствах баснословные состояния. В 1941 г. Япония выпустила 5 тысяч самолетов, в 1944 г. — 27 тысяч¹⁶⁸. А теперь самое время напомнить еще и о роли США во всем этом деле.

«За помощь (помимо финансовой) японская авиационная промышленность обязана США больше, чем своему собственному правительству. Печальным является тот факт, что американские летчики сражались на истребителях и бомбардировщиках против самолетов, конструкции которых были первоначально разработаны в проектных бюро США. Многие японские авиационные моторы и воздушные винты были изготовлены по американским чертежам, приобретенным по лицензиям в довоенные годы. Значительное число ведущих японских авиационных инженеров получали ученые степени в технологическом институте Массачусетса и технической школе Стэнфорда в Калифорнии. Лучшие японские производственники прошли учебу на заводах Кертис, Дуглас, Боинг или Локхид. В отдельных случаях проявлялось германское влияние военного времени…, но можно уверенно сказать, что японцы сражались на самолетах, в конструкции которых чувствовалось сильное влияние американцев»¹⁶⁹.

При этом глядя на пятикратный рост производства самолетов может сложиться впечатление о некой эффективности японской промышленности в годы войны. На самом деле все это время промышленное производство падало, только падало, а весь рост авиастроения давался чудовищным ущемлением всех остальных отраслей. В 1941 г. индекс промышленного производства был равен 123% от 1937 г., а в 1944 г. — всего 94%¹⁷⁰. Т.е. меньше, чем до начала японо-китайской войны.

[167] Edwards C. Ibid, P. 193; Эдвардс К. Там же, С. 234.
[168] Коэн Дж. Б. Там же, С. 226.
[169] Цит. по: Коэн Дж. Б. Там же, С. 220-221.
[170] Биссон Т.А. Там же, С. 16.

Иными словами, обогащение всех этих концернов, некоторые из которых умудрились заработать даже в 1945 г., несмотря на атомную бомбардировку, не было результатом ни фантастического роста промышленности, ни блестящего руководства талантливыми предпринимателями. Это было результатом насильственного перераспределения имущества трудящихся, малого и среднего бизнеса в карманы японских олигархов. Мицуи, Мицубиси, Ниссан, Субару и другие сделали колониями не только своих соседей, но и саму Японию.

И действительно, пока дзайбацу жирели день ото дня, простой народ терпел бедствия.

Результаты воздушных нападений на городские центры больше всего сказывались на гражданском секторе экономики, которому эти налеты и наносили основной удар. Усталость, недостаточность питания, рост заболеваемости туберкулезом, чрезвычайная скученность населения — все это изматывало силы населения, доведенного фактически до полного изнеможения. Даже в Киото, в единственном крупном городе, не подвергавшемся бомбардировкам, все взрослое население потеряло в весе примерно по 2,5 кг на каждого человека, в то время как 65% взрослого населения потеряло даже по 5 кг¹⁷¹.

Проблемы с продовольствием начались в 1943 г. Одним из способов их решения было резкое снижение продовольственных норм и ограничение потребления.

До войны рабочие на тяжелой работе в угольных шахтах обычно потребляли от 8 до 10 го [1100 до 1400 г] риса в день, помимо значительного количества рыбы и овощей. В 1941 г. рабочие на тяжелой работе в шахтах угольной компании Мицубиси потребляли около 700 г риса в день, не считая дополнительных продуктов. Хотя норма снабжения основными продовольственными продуктами в большинстве случаев сохранялась на одном уровне в течение всей войны, положение рабочих ухудшилось в результате сокращения выдачи дополнительных видов продовольствия. По словам чиновников компании, в 1945 г. шахтеры на Кюсю могли приобрести только 10–15% того количества дополнительных продуктов питания (овощи, фрукты, рыба, мясо и пр.), какое они имели в 1940 г. К концу войны эти рабочие жили лишь на одном пайке, состоявшем только из основных продуктов питания и равном лишь 700 г в день¹⁷².

Рацион в 1945 г. в среднем содержал 1680 калорий в день против минимально необходимых 2165 калорий. Япония пришла к началу 1946 рисового года (1 ноября 1945 г.) с переходящим остатком риса, достаточным лишь для удовлетворения ее четырехдневной потребности (133 тыс. т). Кроме того, урожай 1945 г. оказался катастрофически низким… Если бы война продолжалась, то в городских центрах Японии в течение зимы 1945/46 г. наступил бы голод¹⁷³.

Аналогичная ситуация была с одеждой, предметами домашнего быта, обувью и т.д. Но не с налогами. Налоги за время войны выросли, по разным подсчетам, в два, а то и в три раза¹⁷⁴. Это не говоря уже о том, что помимо налогов во время войны государство реквизировало большое количество рыболовецких судов¹⁷⁵, гражданских автомобилей и т.д.¹⁷⁶.

[171] Коэн Дж. Б. Там же, С. 323.
[172] Коэн Дж. Б. Там же, С. 352.
[173] Коэн Дж. Б. Там же, С. 353-354.
[174] Коэн Дж. Б. Там же, С. 324-325.
[175] Коэн Дж. Б. Там же, С. 341.
[176] Коэн Дж. Б. Там же, С. 253.

Наконец, когда воздушные налеты на Японию участились и предприятия авиакомпаний подверглись бомбардировкам, владельцы их, стремясь избежать убытков и снять с себя ответственность за неудачи на фронтах, активно заговорили о так называемой «национализации». 27 февраля 1945 г. кабинет министров принял «основное положение об укреплении военного производства и руководстве им». В первую очередь государство взялось национализировать убытки авиационных компаний. В начале весны 1945 г. представитель министерства вооружений заявил корреспонденту газеты «Ниппон Сангё Кэйдзай»:

«Раньше предприятия, строившие самолеты и превратившиеся в основу вооруженных сил, управлялись в частном порядке. Однако последовательными воздушными налетами противника нашим крупным авиационным заводам (как, например, заводам Накадзима) был нанесен частичный ущерб, и было бы трудно заставлять исправлять эти разрушения только силами самой компании. Это было бы слишком несправедливо по отношению к данной компании. Кроме того, следует учесть, что компании не выдержат таких нагрузок, а потому было решено передать руководство этими предприятиями в руки государства.

Другой причиной является то, что продукция авиационных заводов имеет чрезвычайно важное значение. Падение производительности на этих заводах окажет огромное влияние на боевую мощь страны, поэтому дело производства самолетов нельзя возложить на плечи только самих компаний. По этим причинам государство решило возложить на себя ответственность, взять в свои руки право использования специально отобранных авиационных заводов и, взаимодействуя с народом, удовлетворить запросы военного времени.

Однако данные предприятия не будут государственной собственностью; решено, что управление этими предприятиями будет проводиться на основе признания права собственности за их владельцами. Таким образом, необходимо признать особое значение этого мероприятия, выдвигающего форму так называемого «частного владения при государственном управлении»¹⁷⁷.

[177] Цит. по: Попов К. Предисловие и послесловие к книге Г. Треварта. Япония. Физическая и экономическая география. — 1949, С. 520.

Такое нелепое по своей наглости заявление чиновника одного из важнейших на тот момент министерств показывает, до какой степени оборзел японский капитал и до какой степени правительство было готово пресмыкаться перед олигархами. Дзайбацу извлекали фантастические прибыли даже в моменты когда вся японская нация стояла на грани катастрофы, даже, когда на страну были сброшены атомные бомбы. На жратву народу денег нет, на дотации олигархам — всегда пожалуйста.

В годы войны крупные концерны Японии добились тотального господства во всей общественно-экономической жизни страны и стали правительством де-факто. Таким образом, сущность японского фашизма, сущность так называемой «Новой структуры» заключалась в извлечении максимальных прибылей японскими олигархами при помощи последовательного и организованного полицейского терроризма.

Глава последняя. Преступление и наказание

На третий день после атаки японской авиации на Перл-Харбор, президент Мицубиси барон Коята Ивасаки на собрании директоров заявил:

«Наши американские и английские друзья до настоящего времени разделяли с нами предпринимательство и пользу от него, как добрые друзья и партнеры. Несчастным образом разъединенные, мы в настоящее время принадлежим к двум воюющим между собой группам наций. Государство, вероятно, должно будет принять законные меры в отношении их собственности, но наша старая дружба никогда не должна страдать в связи с этими мерами. На нас, японцев, ложится гражданская ответственность за то, чтобы, где только возможно, взять в пределах закона под защиту их личности и права. Когда наступит мир, они снова окажутся нашими дорогими партнерами, так же, как они были нашими хорошими друзьями в прошлом»¹⁷⁸.

И действительно, оккупировав Японию, американцы и не думали привлекать к ответственности ни одного предпринимателя. Как на Нюрнбергском, так и на Токийском процессе капиталистические страны стремились спасти своих дорогих партнеров от справедливого возмездия.

Осудить предпринимателей за то, что они просто хотели подзаработать? Это может создать впечатление, что их обвиняют только за то, что они предприниматели. А это уже попахивает красным мыслепреступлением, которое не приветствуется в странах, где каждый волен мыслить как он хочет.

Токийский процесс принято называть процессом над главными военными преступникам, хотя в действительности это не так. Далеко не все из главных преступников были посажены на скамью подсудимых. В период подготовки к процессу Советский обвинитель предложил предать суду олигархов Накадзима, Аюкава, Ивасаки, Фудзивара и других. Однако главный обвинитель американский юрист Кинан отклонил предложение советского представителя. Более того, 30 августа 1947 г. 23 подозреваемых в военных преступлениях, среди которых были и указанные лица, были освобождены по приказу Макартура¹⁷⁹. Предприниматели вышли на свободу и под руководством оккупационной администрации продолжили вести свой бизнес. Избежал суда и император Хирохито.

Но оказалось и этого было недостаточно. Совершенно беспрецедентным случаем была попытка США отменить решение Международного трибунала. Семеро осужденных были приговорены к смертной казни. Но вместо того, чтобы исполнить решение суда, Макартур принял от осужденных апелляцию и направил ее в Верховный суд США, который приказал временно отложить решение Международного трибунала и назначил пересмотр дела в национальном суде. Это решение США вызвало негодование даже в Японии, не говоря уже о странах-обвинителях. Китайцы тогда заявили:

«Если решение, вынесенное Международным трибуналом, представляющим 11 держав, подлежит пересмотру со стороны национального суда, каким бы высоким он ни был, то существует справедливое опасение, что любое международное решение и действие может быть таким же образом подвергнуто пересмотру и изменению одной страной»¹⁸⁰.

[178] Цит. по: Певзнер Я. Вступительная статья к книге Биссон Т.А. Военная экономика Японии. — 1949, С. 8.
[179] Рагинский М.Ю. Розенблит С.Я. Международный процесс главных японских военных преступников. — 1950, С. 66.
[180] Цит. по: Рагинский М.Ю. Розенблит С.Я. Там же, С. 215.

Под давлением мировой общественности Верховный суд США отказался пересматривать решение Международного трибунала. В ночь на 23 декабря 1948 г. приговор суда был приведен в исполнение — семеро осужденных были повешены.

Конечно, американские правящие круги спасали японских олигархов не из любви к Японии. Они также, как и дзайбацу, просто преследовали свои коммерческие интересы. США намеревались превратить Японию в свой военно-стратегический плацдарм в азиатско-тихоокеанском регионе. Для этого необходимо было не уничтожение дзайбацу, а их подчинение.

Американцы прекрасно понимали, что Япония — это не Филиппины и не Пуэрто-Рико, где все проблемы можно было решить голым насилием. Интересами дзайбацу страна была пронизана буквально: олигархи, политики, военные, интеллегенция, квалифицированные руководители, ОПГ, ультраправые террористы и т.д. были связаны в один фашистский пучок, разорвать который было невозможно. Во всяком случае не в тех исторических условиях, когда экономика страны была на грани катастрофы, а авторитет коммунистов был высок, как никогда. Экономическое противостояние капитализма и коммунизма и вытекающая из этого Холодная война диктовали свои условия.

Все к чему стремились американские предприниматели это превратить на условиях максимально выгодных для себя чисто японские концерны в американо-японские. Это требовало детального изучения состояния дел японских концернов. В условиях оккупационного режима американцам не составило большого труда потребовать и получить от концернов дзайбацу полные отчеты о состоянии их дел. Разобравшись в ситуации, американцы принялись реорганизовывать дзайбацу в своих интересах: скупать важные для себя акции, распускать не нужные компании, демонтировать некоторые предприятия в счет репараций, вводить свое законодательство и т.д. Так, например, вся нефтяная промышленность Японии перешла под контроль американских компаний.

А впрочем в сложившихся обстоятельствах дзайбацу были и не против. В обмен на национальную гордость японские концерны получили от американцев множество госзаказов, субсидий и дотаций.

Дзайбацу мертвы, да здравствуют кэйрэцу!

Список использованной литературы:

Материалы по Токийскому процессу:

1. Смирнов Л.Н. Зайцев Е.Б. Суд в Токио. — 1984.
2. Рагинский М.Ю. Розенблит С.Я. Международный процесс главных японских военных преступников. — 1950.
3. Рагинский М.Ю. Милитаристы на скамье подсудимых. — 1985.
4. Judgment of the International Military Tribunal for the Far East. — 1948.
5. University of Virginia Law Library. The International Military Tribunal For The Far East. Digital Collection.
   5.1 Note from Transcript of Testimony of Fusanosuke KUHARA.
   5.2 Additional Evidence on Aikawa and Kuhara.

Материалы ЦРУ:

1. https://www.cia.gov/readingroom/docs/KUHARA%2C%20FUSANOSUKE_0002.pdf
2. https://www.cia.gov/readingroom/docs/KUHARA%2C%20FUSANOSUKE_0003.pdf
3. https://www.cia.gov/readingroom/docs/KUHARA%2C%20FUSANOSUKE_0021.pdf

Прочее:

1. Аварин В.Я. Борьба за Тихий океан. Японо-американские противоречия — 1947.
2. Биссон Т.А. Военная экономика Японии. — 1949.
3. Болдырев Г.И. Финансы Японии. — 1946.
4. Датт Р.П. Фашизм и социалистическая революция. — 1935.
5. Жуков Е.М. Японский милитаризм. — 1972.
6. Коэн Дж. Б. Военная экономика Японии. — 1951.
7. Латышев И. Внутренняя политика японского империализма накануне войны на Тихом океане. — 1955.
8. Лиф Ш. Война и экономика Японии. — 1940.
9. Ленин В.И. ПСС, Т. 27. — 1969.
10. Ленин В.И. ПСС, Т. 42. — 1970.
11. Лукьянова М.И. Японский монополии во время Второй мировой войны. — 1953.
12. Певзнер Я.А. Монополистический капитал Японии. — 1950.
13. Танин О. Иоган Е. Военно-фашистское движение в Японии. — 1933.
14. Треварта Г. Япония. Физическая и экономическая география. — 1949.
15. Эдвардс, К. Японские концерны. — 1950.
16. Эйдус Х. Япония от Первой до Второй мировой войны. — 1946.
17. Alcott C. My war with Japan. — 1943.
18. America’s share in Japan’s war guilt. — 1938.
19. Edwards C. Report of the Mission on Japanese Combine. — 1946.
20. Lory H. Japan’s Military Masters. — 1943.
21. Morck, R. Nakamura, M. Business Groups and The Big Push. — 2007.
22. Summation of Non-Military Activities in Japan № 05, February. — 1946.
23. Summation of Non-Military Activities in Japan № 06, March. — 1946.
24. Summation of Non-Military Activities in Japan № 09, June. — 1946.
25. «New-York Times», 07.10.1937.
26. «New-York Times», 24.06.1941.