Виктор Пелевин. iPhuck 10.

Мнение.

До этого читал у него только “Generation П”. Книга в целом понравилась, но привкус “Brave New World” всё же остался. Идея алгоритма, которые способен генерировать человекоподобную речь на основе большой базы знаний уже, в общем-то, реальна. Бурный рост в индустрии сексуальных развлечений тоже уже наблюдается. За стёб на яблочников, Uber, контекстную рекламу и “судебный маркетинг” отдельный респект. А, чуть Ебанк не забыл.

Всё, спойлерить сильно не буду.

Вот вам цитаток оттуда.

– Я же говорю, — сказал я тихо. — Нас всех постоянно слушают. Но никого не слышат.

Вообще говоря, вся наша жизнь по большому счету состоит из багов, и разница между счастливой и несчастливой судьбой лишь в том, как мы на них реагируем.

Льстить женщине — особенно умной — нужно грубо и беззастенчиво, быстро кроя одну нелепость другой, а другую третьей, потому что на то время, пока вы щелкаете в ее голове допаминовыми тумблерами, ее острый интеллект впадает в спячку. Даже если она хорошо это понимает сама.

Человек в наше время одинок — и часто хочет, чтобы его пережили хотя бы любимые электронные игрушки.

С добром и злом тоже начались проблемы — от имени добра стали говорить такие хари, что люди сами с удовольствием официально записывались во зло.

Жизнь в цивилизации — особая штука. За всё надо платить; даже за то, что тебе и не нужно.

«Разбираться» в современном искусстве, не участвуя в заговоре, нельзя — потому что очки заговорщика надо надеть уже для того, чтобы это искусство обнаружить.

Журналистов не надо ни во что посвящать. Не надо даже давать им команду — эти умные и удивительно подлые зверьки сами способны догадаться по запаху, где им накрошили еды.

Чего они не понимали, люди прошлого — это того, что искусственный интеллект вовсе не будет роботом с лампочкой на голове, которому захочется трахнуть в провода другого робота с лампочкой, о чем прослезившееся человечество немедленно снимет многосезонный сериал.

Грязный секрет современного искусства в том, что окончательное право на жизнь ему дает — или не дает — das Kapital. И только он один. Но перед этим художнику должны дать формальную санкцию те, кто выступает посредником между искусством и капиталом. Люди вроде меня. Арт-элита, решающая, считать железку с помойки искусством или нет.

Любой человек инсталлирует скачанные из сети программы на свой девайс с большой осторожностью. А их ведь можно стереть. В крайнем случае можно выбросить девайс и купить новый. Но на главный диск у себя в голове, который не поменять до смерти, человек доверчиво ставит что попало

Люди стали разумными в попытке убежать от страдания — но удалось им это не вполне, как читатель хорошо знает сам. Без страдания разум невозможен: не будет причины размышлять и развиваться. Вот только беги или не беги, а страдание догонит все равно и просочится в любую щель.

О, как остро ощущал я трагическую двойственность мужской природы! На одной стороне был я, сознательный член общества — а на другой, простите за плохой каламбур, был член бессознательный.

Кто-то из восточных рыночных аналитиков сказал, помнится, что люди — это специфический класс мелких бесов, питающихся чужой болью.

Вид, если честно, открывался не слишком радостный: шоссе и пятиметровые заборы по бокам, а за ними — лес, русский лес, словно бы отбывающий непонятно за что полученный срок.

Если бы философы строили свои дворцы из кирпичей, а не из слов, их сажали бы за профнепригодность после первой же кладки, потому что сила тяжести сразу вступала бы с ними в диалог. Но слова — это такие кирпичи, которые будут тысячу лет висеть в воздухе в любом месте, куда их воткнешь, поэтому дурить окружающих можно очень долго.

Сложно петь о революции, когда за углом ее на полном серьезе готовит ЦРУ или МГБ.

Женская красота и молодость — вещи очень относительные, а последние версии служебной инструкции требуют от нас вставлять в романы некрасивых немолодых женщин, говорящих на темы, не связанные с сексом и приготовлением пищи.

– Я вижу искусство как некое поле событий, на одном полюсе которого — веселые заговоры безбашенной молодежи с целью развести серьезный мир на хаха, охохо или немного денег, а на другом — бизнес-проекты профессиональных промывателей мозгов, пытающихся эмитировать новые инвестиционные инструменты…

– Как говорят новые хиппи, — сказал я, — пусть эти славные люди мирно идут на добрый хуй. Я не держу на них зла. Наоборот, желаю им счастья.

Моника Левински и Хиллари Клинтон — это…

Она строила мне глазки. Она меня соблазняла.
Впрочем, дорогая читательница, мы-то с тобой хорошо знаем, что вы, прекрасные создания, прописываете мужчинам эту процедуру с размахом пьяного прапорщика, глушащего рыбу на сибирской реке — не целясь в какого-то конкретного ерша, а просто кидая взрывчатку в воду, и потом уже выбирая добычу из того, что всплыло… Правда, в наше время за женский харасмент (или, как говорят юристы, «энтайсмент») можно и присесть — но Мара ведь знала, что в суд я не пойду. Придется быть галантным вдвойне.

Впрочем, если заинтересовал, то прошу самим ознакомиться. Рекомендую.