Интервью с Юн Ха Ли
Сокращенный вариант
Юн Ха Ли — писатель и математик из Хьюстона, чьи работы появлялись в Clarkesworld, Lightspeed, и The Magazine Of Fantasy and Science Fiction. Он опубликовал более сорока рассказов, а в 2013 году вышел получивший признание критиков сборник «Заповедник теней». Он живет в Луизиане со своей семьей и невероятно ленивым котом, и его все еще не съели аллигаторы.
Цикл «Машины Империи» — ваш первый. Расскажите о том, как писались «Гамбит девятихвостого лиса» и «Стратагема Ворона».
Как на американских горках! Я несколько раз чуть не бросил, когда работал над первой книгой. У меня биполярное расстройство и я постоянно борюсь с депрессией, так что я часто задавался вопросом, стоит ли тратить столько времени на роман, если можно написать много рассказов. К тому времени я знал, что могу продавать рассказы. Но у меня не было гарантии, что я смогу написать хороший роман. «Стратагему Ворона» писать было легче, потому что я уже издал один роман, даже если еще не продал его на тот момент.
Импульсом, послужившим для создания мира этих романов, было желание поработать с большим сюжетом космической оперы, где будет больше места для раскрытия характеров персонажей, чем в моих рассказах. Сначала было тяжело. Я не привык проводить много времени в том же мире, иногда я чувствовал клаустрофобию. С другой стороны, через некоторое время стало приятно работать в знакомом сеттинге, вместо того, чтобы каждый раз создавать его с нуля.
Когда вы заметили, что выработали собственный голос? Это было перед тем, как ваши рассказы и стихотворения начали продаваться?
Я думаю, он появился, когда я учился писать. Сначала я хотел писать очень ясную, прозрачную прозу, имитируя стиль авторов вроде Пирса Энтони. А потом я открыл Патрицию Маккилип, Харлана Эллисона и Роджера Желязны. И они просто взорвали мой мозг тем, как можно использовать язык. Были еще субъективные предпочтения. После того, как я прочитал «Игру Эндера» Орсона Скотта Карда в первый раз, я понял, что больше всего мне хочется писать о военной этике. Это было в старших классах школы и мой писательский стиль оформился тогда же.
Какой была общая реакция на «Гамбит девятихвостого лиса» среди читателей?
Очень противоречивая! Из того, что я видел, большинство людей или любили его, или ненавидели. В нем были некоторые нарративные решения, делая которые, я знал, что они будут не слишком-то популярны. К примеру, поскольку два главных персонажа, Черис и Джедао, принимают решения на самом верху, я решил использовать проходных персонажей, чтобы показать, что происходит «у земли» и продемонстрировать последствия их решений. Некоторые читатели любят сосредоточиться на малом количестве персонажей, и я знал, что потеряю людей с подобными предпочтениями. Еще я использовал минимальную экспозицию. Мне очень нравились книги К. Дж. Черри «Угасающее солнце», которые были написаны похожим образом, приводя к сильному ощущению погружения, но некоторым читателям нравится, когда им объясняют мир. С другой стороны, другим читателям нравится мой подход. Всегда будут плюсы и минусы.
Генерал Шуос Джедао — притягательный и харизматичный трикстер. Это определение подходит и капитану Кел Черис. Почему вы решили поместить персонажей-трикстеров в самый центр космических сражений и правительственных интриг?
От Джедао, к моменту, когда мы встречаем его в «Гамбите девятихвостого лиса», не остается буквально ничего, кроме голоса и плана, ведущего к государственной измене. Успех этого плана зависит от его способности убедительно лгать. Одна из вещей, которым он учит Черис в «Гамбите» — это вероломство.
Забавно — обычно персонажи-трикстеры раздражают меня и я чаще всего нахожу их надоедливыми. Но в этом случае, я посчитал их необходимыми. Я перечитал «Искусство войны» Сунь-цзы и мне показалась, что учитывая ситуацию, где решительно все против Джедао и Черис, прямой подход будет для них невозможен. Так что им приходится сражаться хитростью, вместо честных героических атак.
Многие из ваших персонажей стремятся к искуплению. В «Стратагеме Ворона» генерал Джедао — если верить его словам — стремится исправить сделанное им в «Гамбите девятихвостого лиса». Тема искупления важна для вас?
Мне трудно избежать этой темы. Хотя в книге хватает псеводазиатов, я ходил в христианскую школу и даже посещал несколько классов, изучающих Библию. (Хотя сейчас я агностик). То, как искупление показывается в моих книгах, больше основывается на моем опыте, чем каких-то азиатских мотивах.
В ваших книгах бессмертие связано в превращение в призрак, который потом привязывается к кому-нибудь из живых. Но самого призрака держат в черной колыбели. Джедао сбегает из нее, вселяясь в Черис. Вы считаете, бессмертие ужасной вещью?
Бессмертие кажется мне адом на Земле. Если бы его предложили мне, я бы отказался. Это моя личная философия. Жизни после смерти я тоже не хочу. Я бы хотел просто исчезнуть, когда умру. Мне кажется, что мы живем, а потом умираем, чтобы освободить место для следующих людей. И так продолжается цикл.
Технология в «Машинах Империи» основывается на календарях. Правительство заставляет строго их придерживаться, поскольку пока все используют одинаковый календарь, работает определенный набор технологий. Вы упоминали, что эта идея появилась из этноматематической книги Марсии Ашер «Математика в других местах» и рассказа «Паладин потерянного часа» Харлана Эллисона. Можете рассказать больше об идеях, которые взяли из Ашер и Эллисона?
У меня больше нет книги Ашер (в прошлом году нас затопило), но из того, что помню, одну из глав книги она посвящает разным способом, которые различные культуры используют для конструирования времени. Это заставило меня задуматься о том, как измерение времени зависит от набора социальных соглашений.
В последний раз я читал «Паладина потерянного времени» в школе, так что это было давно, но если я правильно помню, в нем рассказывает о стражнике часа, который «потерялся» во время перехода между Юлианским и Григорианским календарями. Это запомнилось мне как невероятно интересная идея — что-то, что я считал само собой разумеющимся до этого момента, может быть причиной для сражений.
Вы писатель с математическим образованием, Что вы можете рассказать о математике в вашем цикле?
Если честно, математика в «Гамбите девятихвостого лиса» сведена к минимуму. Я хотел создать эквивалент алгебраического двигателя для календарных войн, но мой муж отговорил меня, сказав, что такое количество математики никто из читателей не выдержит. (Мой муж не боится математики, он доктор астрофизики в MIT, и пользуется ей каждый день. Но еще он большой поклонник научной фантастики.) Может он и не прав на все сто процентов, но он был прав в том, что мой агент с трудом нашел издателя для «Гамбита» — даже с минимумом математики, несколько издателей отказались от романа, потому что в нем «слишком много математики». Честно говоря, в нем больше инженерии безопасности. (Я дважды прочитал «Инженерию безопасности» Росса Андерсона для вдохновения.)
Но в одном из сражений в «Стратагеме Ворона» использовалась упрощенная теория информации, плюс мои воспоминания о работе с кодеками, когда я делал фанвидео. А в третьей книге, «Призрачное оружие», будет короткое обсуждение разложения на простые множители и криптологии.
В ваших книгах смена гендера — общее место. Вы считаете, что в будущем военная культура нейтрализует гендер или, возможно, вы предвидите гендерно-нейтральное общество?
Я правда не пытался делать никаких предсказаний. Мне просто казалось, что даже в такой ужасной антиутопии, как гексархат, не все должно быть плохо. Я решил, что в вопросах гендера они будет относительно эгалитарны, не потому что это хорошее общество, а просто их не слишком этот вопрос занимает.
В гексархате продвинутые генные технологии и «ясли» (искусственные матки) означают, что женщины могут иметь детей, не проходя через беременность. Поскольку у них есть разумные роботы, за детьми есть кому присмотреть. Генетика сводит к минимуму психологическую разницу между мужчинами и женщинами. Вы можете менять свое тело, как захотите. Все это в фоне, мне было совершенно неинтересно фокусироваться на гендерной теме. Я хотел взрывать космические корабли.
Вы упоминали третью книгу, «Призрачное оружие». Что ждет Черис и компанию?
В третьей книге Черис с друзьями столкнутся с главным злодеем трилогии и выяснят, почему он сделал гексархат таким, какой он есть. Хуже того, у злодея есть собственная копия Джедао!
Вы работаете над чем-нибудь еще?
В данный момент я пишу подростковый роман для Дисней-Гиперион. Он называется «Жемчужина дракона» и будет входить в серию «Рик Риордан представляет». Это фэнтезийная космическая опера, с корейской мифологией. Моя героиня — девочка-лиса, которая ищет своего брата, предположительно сбежавшего из Космических войск, чтобы найти магическую жемчужину, способную терраформировать миры.
