Попробовал сделать это в мечети
Почему на Венецианской биеннале закрыли павильон Исландии
22 мая власти Венеции закрыли выставку швейцарского художника Кристофа Бюхеля, представлявшего Исландию на Венецианской биеннале. Официальных причин две: нарушение договорённостей и угроза безопасности. Выставка называлась «Первая мечеть в историческом центре Венеции» и представляла собой — ну да, первую мечеть в историческом центре Венеции. Помещением для неё стала бывшая католическая церковь Санта-Мария делла Мизерикордиа.
Церковь очень старая: первое упоминание относится к 939 году. В XIII в. появилось современное здание и “della Misericordia” в названии — от построенной по соседству Scuola della Misericordia (благотворительного общества братства Милосердия). Оба здания ждала незавидная судьба: скуолу в XVI в. решили реконструировать, но из-за финансовых трудностей она превратилась в долгострой, служивший то хосписом, то штаб-квартирой гильдии ткачей, то театром; церковь какое-то время процветала (в XVII в. обрела барочный фасад с бюстом мецената Гаспаро Моро над входом), но к началу XIX в. монастырь пришёл в запустение и был разрушен, чему немало поспособствовали солдаты Наполеона. Санта-Мария делла Мизерикордиа пережила несколько не слишком успешных реставраций, но всё же в 1969 году была закрыта (с тех пор и до недавнего времени попасть в неё было невозможно даже с экскурсией), а в 1973 году и вовсе перестала быть церковью. “Destinata ad usi profandi” — «предназначена для светского использования», говорится в документе, подписанном Патриархом Венеции Альбино Лучано (кстати, будущим папой Иоанном Павлом I).
Скан этого документа выложен на сайте Исламского центра — единственного места, в котором мусульмане Венеции могут молиться. Мечетей в городе нет (в XVII-XIX вв. была молельная комната в турецком подворье, но его переделали в музей), при том, что мусульман — ощутимо много. В 2014 году мэр Венеции Джорджо Орсони заговорил было о строительстве мечети (спонсировать проект собиралась Саудовская Аравия), но перейти от слов к делу не успел, поскольку был арестован по обвинению в вымогательстве, взяточничестве и отмыванию денег. А на Исламский центр напали вандалы, разрисовали стены свастиками, свиньями и лозунгами, разжигающими ненависть. «В последнее время правительство города и местные власти, как гражданские, так и религиозные, проявляли обнадёживающие знаки открытости и понимания, — деликатничает глава мусульманской общины Венеции Мохаммед Амин аль Ахдаб. — Глубокий, откровенный и мудрый проект наших исландских друзей станет наилучшим свидетельством того, что в историю города может быть вписана новая яркая страница». «Исландские друзья» — то есть участвовавшая в проекте исландская мусульманская община (самая немногочисленная в Европе, всего-то 770 человек) — пытаются добиться строительства мечети в Рейкьявике последние 12 лет. Ибо толерантные исландцы с большим недоверием относятся к исламу, объясняя это неприятием принятого в нём гендерного неравенства.
«Пока эти троглодиты продолжают использовать женщин в качестве сексуальных объектов (с раннего возраста — что может расцениваться как педофилия!), пока они вешают гомосексуалов, отрубают руки, закидывают камнями, секут, продают в рабство и преследуют “неверных”, мы этого не хотим! Что непонятного?»
Это типичный комментарий с сайта одной из итальянских газет. Вот ещё примеры:
«Лежащие в Сан-Дзаниполло несчастные останки Маркантонио Брагадина вопиют о возмездии!»
(Брагадин — венецианский военачальник XVI в., погибший в ходе Турецко-венецианской войны).
«Сначала мечети, потом университеты, а потом сюда придёт Исламское государство!»
«А чего вы хотите от леваков, которые заправляют в городе?»
«Здесь, в Италии то, что имеет отношение к христианской и классической культуре, к нашему наследию, должно иметь приоритет. Наши власти упорно отказываются это понимать, это уже не демократия».
(Деталь: городские власти по-итальянски обозначаются словом giunta — джунта — которое также можно перевести как «хунта». И этот второй вариант так и лезет из гневных комментариев про администрацию, которой плевать на мнение граждан — бюджет на дамбу попилили, нелегальную иммиграцию развели, доколе!)
Ну и, само собой:
«Это не искусство!»
Когда выставку только задумывали, городские власти Венеции согласились на «Мечеть» при условии, что это будет не настоящая мечеть. То есть, да — ковёр стелите, Коран читайте, но это должна быть выставка, именно выставка. Искусство и ничего кроме искусства.
Визитная карточка Кристофа Бюхеля (родился в Базеле в 1966 г., в 2008 г. женился на исландке и стал гражданином Исландии, известен своими провокационными работами и критикой капитализма, глобализации и Америки) — инсталляции и акции, в которых грань между искусством и не-искусством полностью стирается.
На Манифесте 2002 года он продавал своё место в экспозиции на eBay (лот был выкуплен нью-йоркской художницей Сэл Рэндольф, которая в итоге поехала на Манифесту вместо Бюхеля); в 2007 году выстроил в Музее современного искусства Массачусетса полномасштабный военный тренировочный лагерь (был скандал: художник отказался доделывать инсталляцию, запретил её демонстрировать и долго потом судился с музеем); в 2009 году пытался продать через галерею ключи от своей квартиры; в 2010 выставил в Глазго обломки фюзеляжа пассажирского лайнера, сымитировав место расследования авиакатастрофы (понятно, какой)… Венецианский религиовед Алессандро Тамборини заявил, что его не пустили в «Мечеть» в обуви — то есть пространство всё-таки функционировало как религиозное. Что ж, посетители инсталляции Бюхеля “Piccadilly Community Center” в Лондоне (2011) тоже по-настоящему занимались йогой и посещали дискотеки «для тех, кому за», хоть дело и происходило в галерее.
Проект для Санта-Мария делла Мизерикордиа Бюхель разрабатывал совместно с мусульманскими общинами Исландии и Венеции: ковёр, михраб, арабская вязь на стенах, портьеры, скрывающие мозаику и изображения креста — всё продумано до мельчайших деталей. Как только выставка открылась, верующие, десятилетия молившиеся в домах и на улицах, повалили на неё толпами.
Превышение допустимой численности посетителей и стало поводом для её закрытия: полиция заявила о том, что пешеходный мост, по которому верующие идут к «мечети», может не выдержать нагрузки — и закрыла площадку. Теперь у Центра искусств Исландии есть 60 дней на то, чтобы обжаловать это решение; между ним и Биеннале уже развернулась война пресс-релизов. Венецианцы заявляют, что мечеть — культовое сооружение и не может быть построена без особого разрешения, исландцы — что никакая это не мечеть, а инсталляция, похожая на мечеть; венецианцы требуют уважения к католической святыне, исландцы напоминают, что святыня сорок лет зарастала мхом. Дни идут, солнце встаёт и садится над Венецией — над александрийскими «луковками» базилики Святого Марка, над мавританскими арками Палаццо Дукале, над строгим готическим фасадом Сан-Дзаниполо, где лежит умученный турками полководец Брагадин, и над раскинувшимся в двух кварталах от него Риальто, где ещё за сто лет до Брагадина торговали коврами, шелками и пряностями, а через 30 лет после жил Иван Болотников, сбежавший в Венецию из плена — ну да, турецкого; и над многими другими стенами, куполами и крышами, и где-то среди них, может быть, даже сохранилась типография, в которой в XVI в. венецианский печатник Паганино Паганини выпустил первый в мире печатный Коран.
