Отзыв на фильм “За пропастью во ржи”

Все фильмы про писателей нудные. Писатели, конечно, люди славные, но кто сказал, что мне охота копаться в их личной жизни. Нет, ну, конечно они большие молодцы, что написали шедевры. Из-за них только и существует такой школьный предмет, как литература. Сквернейшее занятие, уж поверьте мне. Моим родителям, конечно, хотелось бы услышать обратное. Ведь они так старались набить все шкафы в нашем доме книгами. А я до сих пор на них смотреть не могу. Воротит. Поэтому читаю только комиксы. Уж, по крайней мере, весело. Самый худший день случился со мной вчера. Есть у меня подруга одна. Дура дурой, но ходит в кинотеатр. Куда делась моя сила воли — только леший знает. Согласилась с ней пойти на новый фильм. Про какого-то чудака-писателя. Написал он только одну толковую книгу. Про рожь и пропасть. Надо было уже по названию понять, что не стоит и деньги на билет тратить. 250 рублей. За то, чтобы узнать, как он с ума сходил и клянчил публикации у издателей. Прескверное настроение у меня после увиденного.

Что это было? Откуда это бунтарство? — спросите вы. В качестве ответа на ваше удивление предлагаю открыть вам первый абзац «Над пропастью во ржи». Да, я попыталась скопировать стиль американского писателя Джерома Сэлинджера, фильм про которого посмотрела.

Несмотря на мои придуманные в первом абзаце нотки негодования, увиденное мне понравилось. Объяснение «почему» начну с причины, которая обнажила себя, когда я покидала зал. Я наконец-то поняла, почему в юношеском возрасте я не испытала эйфории от самой продаваемой американской книги. Мне было комфортно в своей коже, у меня не сносило крышу от презрения к окружающей действительности, мне не хотелось играть с близкими в перетягивание каната. При этом я испытывала определённые подростковые переживания. Я особо остро реагировала на проявления несправедливости. Но! Мои внутренние терзания не подталкивали меня к борьбе и превращению в циника. Видимо, поэтому образ мятежного Холдена Коулфилда из романа «Над пропастью во ржи» пришёлся мне не по размеру. Это был пиджак с чужого, какого-то слишком иностранного плеча. Однако тысячи подростков по всему миру со мной не согласятся, так как после прочтения они перестали чувствовать себя одинокими в своих попытках завоевать своё место под солнцем, которое в их понимании светит только для взрослых.

Можно ли говорить, что культовый Холден Коулфилд был проекцией собственных проблем Сэлинджера? Фильм помогает ответить на этот вопрос утвердительно.

У писателя с детства были непростые отношения с отцом. Либо просто парню так казалось. В его восприятии отец недостаточно его любил и строил для него совсем другие планы. В качестве примера настоящего карьерного достижения Сол Сэлинджер приводил сыну своего знакомого еврея, который уже в молодом возрасте стал «королём бекона», продавая свинину. Надо заметить, что мать писателя, Мириам, напротив, была доброжелательно настроена к писательским порывам своего чада. Благодарностью за её поддержку стало посвящение To the Mother, украсившее в 1951 году легендарное первое издание романа Catcher in the Rye.

Помимо идейного конфликта с отцом, Джерома терзала строгая социально-этническая стратификация жизни в Нью-Йорке. По его словам, быть вхожим в лучшие англосаксонские круги Upper East Side ему мешало его еврейское происхождение. При этом в популярном среди евреев Upper West Side он тоже был чужаком, так как ему не хватало богемного духа.

Хлебнуть разочарования ему пришлось и в делах сердечных. Девушка, за которой он ухаживал, Уна О’Нил, дочь известного американского драматурга Юджина О’Нила, предпочла ему Чарли Чаплина, годившегося ей в отцы (на момент свадьбы ей было 18 лет, ему — 54).

Завоевание публики своим писательским талантом тоже не проходило у Сэлинджера гладко. Многие престижные журналы, вроде The New Yorker, готовы были печатать его рассказы при условии, что он их изменит под формат издания. Для Сэлинджера это было равносильно предательству по отношению к самому себе.

Но, пожалуй, самым сильным эмоциональным потрясением для писателя стала война. Он участвовал в открытии второго фронта в Нормандии. Собственными глазами видел узников концлагеря в Дахау. В результате Сэлинджер попал в госпиталь с сильным нервным срывом. Домой в США он вернулся другим человеком. Ночные кошмары и постоянно преследующий его запах обуглившейся кожи отвлекали от писательского дела. Покой пришёл к писателю после знакомства с буддистскими практиками. По большому счёту, его уединённые беседы с гуру по философии дзен и медитации помогли писателю завершить роман «Над пропастью во ржи». Не все издатели были довольны книгой. Они не поняли главного героя, подростка Холдена. Их также смутил едкий и циничный тон повествования. Тем не менее, роман в известной многим обложке с красной лошадкой из карусели был напечатан. Обрушившаяся слава доходила до абсурда. У дома его стали подкарауливать фанаты в знаковой для героя красной шапке-ушанке.

Они выдавали себя за реальных Холденов и хотели поговорить с автором. Сэлинджер таких самозванцев побаивался. Чтобы хоть как-то обезопасить себя от назойливого внимания, он решает больше не печатать на обратной стороне обложки свой портрет — меньше подростков будет знать его в лицо.

Однако главным способом борьбы с повышенным вниманием стало самовольное изгнание из Нью-Йорка, который он так презирал в своих рассказах, в сельскую глушь городка Корниш в штате Нью-Хэмпшир.

Все эти вехи запечатлены в фильме. Картина не идеализирует образ писателя. После просмотра лучше понимаешь, почему он написал так мало и предпочёл громкой славе уединение в тихом месте. Он наложил серьёзные ограничения на своё творчество. С 1965 года перестал давать разрешение на переиздание своих произведений. Более того, запретил экранизировать «Над пропастью во ржи».

Теперь выражу несколько мыслей по поводу актёрской игры.

Для начала меня удивило, что на главную роль пригласили Николаса Холта.

Видимо, внешнее сходство с Джеромом Сэлинджером не было руководящим принципом при подборе актёров. Я бы отдала предпочтение Майлзу Теллеру.

Но поскольку никто моего совета не спросил, придётся оценивать в этой роли Холта. На мой вкус, он сыграл слишком ровно и чисто. Приходит на ум два варианта прочтения стихов: отстранённое и эмотивное. Николас Холт выбрал первое. Не могу сказать, что это плохой выбор. Просто не запомнился ни сам образ, ни то, что он говорил.

Красавицу Уну сыграла Зои Дойч. Если бы её сыграла Лили Колинз, разницы я бы не заметила.

Но громить весь каст я не собираюсь. Было две радости. Собственно, источник одной из них и стал главной причиной, по которой мне хотелось посмотреть Rebel in the Rye. Я шла, чтобы как зритель проститься с Кевином Спейси. Я не знаю, когда он вернётся на экраны. Процесс расплаты за грехи начался у него ещё при жизни.

Что делать тем, кто до прозвучавшего грома о его моральных преступлениях наслаждался талантом этого актёра? Идти, как я, на этот фильм и с большим сожалением и не менее большим негодованием смотреть на Спейси. С сожалением — потому что я ещё долго не увижу узнаваемой и академически превосходной игры актёра. С негодованием — потому что я зла на этого актёра. Люди этой профессии в точке отправления их карьерного поезда должны понимать, что отныне их личная жизнь не может быть хрустальным ларцом, окутанным цепями и находящимся в камере хранения Змея Горыныча. Всё содержимое этого ларца теперь на виду. И в случае его неприглядности все вымученные и легендарные роли разбиваются на мелкие осколки. Я уже молчу про степень разочарования, которое испытывают зрители.

И, тем не менее, даже разочарование не помешало мне абстрагироваться и признать, что Спейси с головой уходит в своего персонажа Уита Бернетта, преподавателя по письму в Колумбийском Университете, а также основателя и редактора журнала Story. Лично мне приятно видеть, что в его карьере появилась эта роль. Слишком много до неё было образов исчадий ада. Антипатия, которую он вызывал как злодей Фрэнсис Андервуд в Карточном Домике, способствовала более лёгкому усвоению новости о его плохом поведении в реальной жизни. Но знаете, друзья, если вы хотя бы раз смотрели интервью этого актёра, то не могли не заметить, что даже по своей манере говорить он — педагог. Поэтому его вживание в преподавателя по писательскому мастерству было столь органичным.

Уит Бернетт стал наставником для Сэлинджера, и именно он первым опубликовал в своём журнале рассказ будущего известного писателя. Вообще, отношение Джерома Сэлинджера к своему учителю, которое достаточно подробно освещено в фильме, многое говорит о непростом характере писателя.

Источником второй радости стала Сара Полсон.

Удивительная актриса, на мой взгляд. Мало кому так идут женственно-строгие эмансипированные образы 30–50х годов, как этой женщине. Тембр её голоса и лёгкий дефект речи действуют на меня как валерьянка. Если можно было бы вручать Оскар за манеру держать сигарету и пригубить мартини, то я бы вручила его однозначно Саре Полсон. В ней сочетаются редкая мягкая грация и волевой характер. В фильме она исполнила Дороти Олдинг, литературного агента Сэлинджера.

В своём резком вступительном абзаце-имитации я пригвоздила фильмы про писателей словом «нудные». Конечно, нет. Большинство весьма увлекательны и познавательны. Но они могут быть однообразны, особенно если речь идёт об американских писателях 20-го века.

Их жизнь и творчество разворачивались в одинаковой атмосфере. Именно поэтому я не смогла избежать сравнения «Над пропастью во ржи» с фильмом «Гений» 2016 года про дружбу двух талантливых личностей — писателя Томаса Вулфа (Джуд Лоу) и издателя Макса Перкинса (Колин Ферт), который открыл для читателей Эрнеста Хемингуэя и Фрэнсиса Скотта Фицджеральда.

Помимо сигаретного дыма, постоянного звона бокалов, их объединяет важный аспект — в фильмах запечатлён сложный, порой изматывающий, скрытый от читателей, период превращения рукописи в книжное издание. В этот период писатель, который ещё не подозревает о своей грядущей популярности, должен обить пороги нескольких издательских домов, унизиться, наступить себе на глотку, если потребуется внести изменения в оригинал, и жить ожиданием. При этом даже это сложное время обычно приносит ценный опыт и знакомства, которые могут вылиться в дружбу на всю жизнь.

Такие фильмы не для всех, но интересующимся они помогают лучше понять, почему определённое произведение писателя находит отклик в вашем сердце, а другое, напротив, вызывает протест и действует, как ноготь по стеклу.