Как я забил на Я
(И жизнь наладилась)
Пятнадцать лет я носился со своим Я как с писаной торбой.
Да и как не носиться, если кроме Я ничего у меня и не было.
Работая журналистом, большую часть времени я проводил с людьми, у которых было все.
Они назначали встречи в самых дорогих ресторанах. Они заказывали блюда, не глядя в меню. Они всегда заставляли себя ждать.
Им подчинялись, от них все зависело. Их боялись, ненавидели, любили.
Моему Я никто не подчинялся. От него ничего не зависело — кроме слов на странице, под которыми стояло мое имя.
Наверное, именно поэтому мне было важно, чтобы имя это там было. Важно было написать в конце: Максим Котин.
Думаю, именно ради такой вот глупости многие люди и становятся репортерами, литераторами, писателями.
«Я» надо отпустить. Просто взять и забить на него. И только тогда найдешь свое счастье.
Как и вы, я читал об этом сотни раз. Прошло почти пятнадцать лет, прежде чем у меня действительно получилось это сделать.
Конец карьеры — это начало новой
Полтора года назад я решил, что с меня хватит.
Этот момент я помню отчетливо. После отпуска, проведенного с семьей на море, я пришел на работу, сел за стол, открыл ноутбук — и понял, что тянет его закрыть.
Мне не хотелось работать. Предполагаю, кто-то пребывает в этом состоянии всю жизнь, и ничего. Но для меня ощущения оказались новыми.
Раньше первый день после отпуска всегда становился для меня настоящим праздником.
Вечером я вернулся домой с таким чувством, будто целый день грузил мешки с картошкой, а не редактировал заметки в просторном и светлом офисе одного из ведущих российских онлайн-медиа.
Я понял, что продолжать писать заметки или редактировать чужие в каком бы то ни было российском издании, оффлайн или он, не то что больше не хочу — просто не могу.
За пятнадцать лет я все перепробовал, посидел в разных креслах, поработал с теми и этими, делал то и это, писал и так и эдак…
Хотелось новых челленджей. Но для российских медиа, оффлайн и он, главным челленджем стала банальная борьба за выживание.
Я сказал главному редактору, что увольняюсь. И стал думать, а что дальше.
Прежде я просто не представлял свою жизнь вне журналистики. «Бывшими репортерами становятся только хреновые репортеры», — так я любил говорить.
Получается, нужно было признать себя хреновым репортером — или пересмотреть свои взгляды.
А дальше все случилось само собой. Как будто кто-то взял меня за руку — и повел. Мне лишь оставалось успевать переставлять ноги, крутить головой по сторонам и время от времени напоминать себе закрывать рот.
Один мой добрый знакомый предложил мне сделать книгу об истории его компании — пока я не определился, чем там мне заниматься.
Из этой затеи, впрочем, ничего не получилось. Знакомый мой мечтал продать идею книги своему боссу. Но босс ее не купил. Дальше красивой презентации дело не пошло.
Неудача, однако, произвела странный эффект. Я подумал: а ведь книги — это ровно то, что мне нужно — и к чему я всегда стремился. О чем тут думать?
Гиблое дело
Первую книгу — «Чичваркин Е…гений» — я написал в 2006-ом. Так получилось, что она стала бестселлером. Вторая вещь — «И ботаники делают бизнес» — вызревала несколько лет. Она вышла в 2011-ом, и тоже стала хитом, хотя издатели не очень-то верили в ее успех.
Потом я продюсировал книжные проекты в издательстве «Манн, Иванов и Фербер». Выпустил в том числе новый бестселлер — «Слон на танцполе», историю о реформе «Сбербанка» Германом Грефом, которую написал Евгений Карасюк.
Делать книжки мне нравилось. Но с ними, как выяснилось, в России имелась одна проблема: даже самые успешные из них не могли себя окупить.
Нет, издательства, конечно, зарабатывали. А вот авторы не очень (за крайне редким исключением). Изнанка российского издательского рынка выглядела довольно неприглядно.
С одной проданной копии книги на деловую тематику вы могли получить доллар. Сделав бестселлер, могли рассчитывать продать десять тысяч экземпляров. При этом создание книги занимало не меньше года.
То есть вы благодаря книге могли обеспечить себя доходом аж в 800 долларов в месяц.
Пытаться заработать на книгах казалось гиблым делом — если, конечно, вы планировали делать деньги на читателях. Российский читатель, готовый платить за книги, давно стал редкой птицей.
Напротив, охотников с карманами, набитыми патронами и кэшем, становилось все больше. И, как выяснилось, многим из них требовалась помощь опытного егеря, который знал, как надо загонять дичь.
Затея моего хорошего знакомого с историей его компании не выгорела. Но благодаря этому случаю я словно прозрел. Ведь примерно раз в месяц ко мне обращались люди с подобными просьбами и просили им как-то помочь с книжкой.
Кто-то планировал с помощью истории рассказать о своих делах, чтобы привлечь внимание и добиться успеха.
Корпорации, олигархи, частные предприниматели, топ-менеджеры, консультанты, визионеры… Они понимали, какую власть над вселенной дает хорошо рассказанная история. И поэтому готовы были платить тому, кто рассказал бы ее так, чтобы она не осталась незамеченной.
Кому-то хотелось просто поведать о своей жизни, чтобы сохранить свой опыт для будущих поколений.
Прежде я отмахивался от этих предложений, поскольку просто не располагал временем. Теперь времени у меня было в избытке.
Чтобы начать новую карьеру, от меня требовалось лишь одно — отказаться от Я.
То есть от самого главного, что у меня вообще было.
Писатель-призрак — завязавший наркоман
Шеф-повар, открывший необычный ресторан. Боксер, ставший чемпионом. Предприниматель, построивший новую компанию. Актер, переродившийся политиком. Спецназовец, который укокошил Бен Ладена…
На Западе все они пишут книги. Для известного человека в США не иметь своей книги — это все равно идти на ток-шоу в костюме и галстуке, но без носков.
Слово «пишут» не надо понимать буквально. В большинстве случаев они лишь дают интервью — а опытные авторы превращает их монологи в захватывающие истории.
Эти авторы обычно остаются за кадром. Во многих случаях вы не найдете их имени на обложке, а когда оно там даже есть, никто не обращает на него внимание.
Поэтому их называют писатели-призраки — ghostwriters.
Быть призраком — это совсем не то же самое, что быть литературным негром. Работа престижная, и достается лишь самым маститым и продвинутым авторам.
Ваш труд неплохо оплачивается. Вы общаетесь с удивительными людьми. Вы занимаетесь писательским ремеслом на высшем уровне. И, если вы знаете свое дело, спрос на ваши услуги постоянно растет.
Успешный писатель-призрак, такой как например Эндрю Крофтс, получает по три-четыре запроса о написании книги. В день.
А пишет по три-четыре в год. Ему есть из чего выбирать.
Чтобы процветать в этом бизнесе от опытного и талантливого автора требуется только одно — согласиться на забвение.
И вот тут многие знакомые мне репортеры спотыкаются. Для них одна мысль о том, чтобы отказаться от своего Я, кажется кощунственной и дикой.
Некоторые из них вообще видят смысл что-нибудь писать, только для того, чтобы вывести кого-нибудь на чистую воду. Если никто не хотел бы помешать статье появиться на свет, значит ее и публиковать не стоит. Какой тут может быть ghostwriting?
Не все, конечно, так кровожадны. Но даже травоядные в своих работах привыкли диктовать миру, каким он должен войти в историю. Определять, кто тут кто злодей, кто агнец, что было, а чего не было, и где в конце концов ложь, а где истина.
Отнимите у них это право — и что останется?
Эта власть над миром — настоящий наркотик. Как и любой наркотик, она ведет лишь в мир иллюзий. Как и от любой зависимости, от нее хорошо бы избавиться — раз и навсегда.
К счастью, к тому моменту ломки у меня уже закончились.
Для кого — и для чего?
Когда вышла первая книга, я читал каждый отзыв на нее в интернете. Радовался, когда мою работу хвалили, и конечно переживал, если ругали.
Иногда хотелось вылезти на какой-нибудь форум и сказать очередному озлобленному знатоку-анониму пару ласковых о том, кто он вообще такой и в каком гробу я видал его мнение.
Со временем ко всем этим проблемам начинаешь относиться спокойно. Что бы ты ни делал, всегда найдутся те, кому это не понравится. И, если вы хоть что-то смыслите в своем ремесле, будут те, кому ваш труд придется по душе.
Какой смысл вообще об этом думать? Если вы пишете, чтобы угодить людям, которых даже не знаете, вы никогда не будете счастливы. Но для кого тогда писать — и для чего?
Я прежде уже потратил какое-то время, чтобы ответить себе на этот вопрос. И, к счастью, к тому времени уже знал ответ.
В какой-то момент я осознал, что карьера репортера измеряется не столько деньгами, которые он зарабатывает, сколько временем, которое ему отводят на текст.
Когда вы начинаете, вы попадаете на конвейер и должны выдавать по тексту в пару часов. Добившись чего-то, вы получаете неделю на текст, а может и все две. На вершине, если повезет, получите право писать статью месяц, два, три…
Зачем это надо? Чем больше у вас времени, тем глубже вы познаете то, о чем пишете.
Познание жизни через текст — это и есть конечный, истинный, глубинный смысл ремесла писателя.
Во всяком случае, это я так думаю. Ведь познание — это ведь фундаментальная потребность человека. А жизнь так устроена, что в большинстве случаев за него приходится платить.
Вы платите за познание, покупая образование, путешествия, консультации.
Ремесло же репортера уникально, потому что позволяет познавать, консультироваться у лучших в своем деле, бывать в самых удивительных местах — и еще получать за это деньги (наверное, именно поэтому деньги эти, прямо скажем, небольшие) .
Создание книги — высшая форма познания. И поэтому она уж точно стоит того, чтобы забить на свое Я.
Все не обо мне
В книге Ghostwriting Эндрю Крофтс посвятил целую главу преимуществам ремесла писателя-призрака. Сейчас, спустя полтора года после того, как я создал свою Мастерскую историй, я мог бы написать точно такую же.
Крофтс пишет, что ghostwriting — дело стоящее. Бизнес-модель позволяет обеспечивать свою семью, занимаясь настоящим писательским ремеслом и не размениваясь на поденную работу.
А доверительность отношений с героем позволяет намного глубже постигать материал (перед писателем-призраком, как перед адвокатом, герой не боится раскрыться — попробуйте добиться того же эффекта с обвинительным мандатом журналиста в кармане).
При этом такая работа мало чем отличается от ремесла репортера. Вы берете множество интервью у героя. Проводите исследование. Выстраиваете драматургию. Ищете яркие образы… Познаете мир.
Надо только научиться смотреть на жизнь глазами своего героя, а не лезть всюду со своим мнением.
Я бы добавил, что, отказавшись от Я, начинаешь получать удовольствие от того, что помогаешь людям рассказывать их истории — а не навязывать всем свои.
Мы в Мастерской создаем истории создания классных компаний. Делаем автобиографии интересных людей, которые хотят рассказать о своей жизни. Пишем частные семейные летописи для тех, кто задумался о своем прошлом…
Я пишу больше, чем когда-либо в жизни. Работаю до поздней ночи, не чувствуя усталости. Не только встречаюсь с удивительными героями, но и выстраиваю с ними глубокие отношения, которые никогда не сможет выстроить ни один репортер. И благодаря этому постигаю вещи глубже, чем прежде.
И при всем при этом еще, как гласит девиз нашей Мастерской, помогаю хорошим людям покорить мир. Что тоже как-то приятно.
Кто же мешал мне делать это прежде?
Я.
UPD: Многие мои рассуждения оказались ошибочными. У этого поста есть продолжение. Я написал его спустя четыре года. Называется так: Роковая ошибка
Интересно? Подписывайтесь на мою рассылку, чтобы не пропустить новые публикации блога.
Другие варианты: Facebook, Medium, RSS.
Меня зовут Максим Котин. В свои тридцать пять (ну почти) мне посчастливилось написать два бизнес-бестселлера: “Чичваркин Е…гений”, “И ботаники делают бизнес”, а также основать Мастерскую историй, которая помогает хорошим людям рассказывать их самые важные истории. В этом блоге я пишу о предпринимательстве, менеджменте, личном развитии и ремесле писателя.
Счастье не за горами!
