Жизнь и смерть канадского гения: загадка гибели Томаса Томсона. Часть четвёртая.

Итак, как мы помним, в Алгонкине Томсон поселился в деревушке Mowat, которая в то время представляла собой вымирающую деревню, состоящую из нескольких домов и ее центра — отеля Mowat Lodge.

Так выглядел отель в 1913 году

На момент приезда художника, владельцем этого отеля был Шеннон Фрейзер и его жена Энни. При этом, они не только владели зданием, но и управляли им самолично, готовя, убирая и обслуживая всех туристов. Здесь же Том Томсон, как и многие другие рейнджеры, пополнял свои припасы, брал готовую еду, которую собирала ему Энни Фрейзер, и мог всегда раздобыть спиртное.

Жители деревушки Mowat. Крайняя слева — Энни Фрейзер, за ней — ее муж Шеннон Фрейзер

Все, что происходило в парке, в конце концов, крутилось вокруг отеля Mowat Lodge, а Шеннон Фрейзер был не только знаковой фигурой в Алгонкине, но и человеком, у которого всегда водились деньги и незаконный товар, которым он торговал из-под полы.
И, так как этот человек является еще одним серьезным фигурантом в деле странной гибели Томаса Томсона, я расскажу о нем и его жене чуть поподробнее.
Стоит понимать, что в семье Фрейзер основной движущей силой был не Шеннон, а Энни. Именно эта женщина являлась вдохновителем, создателем и заправилой всего отельного и туристического бизнеса, который в годы проживания там Томсона стал зарождаться.
Впервые она приехала в заброшенное селе Mowat в 1906 году вместе с мужем (до этого они проживали в Кинсингтоне), когда тому дали должность управляющего местным мукомольным заводиком. Мельница уже некоторое время простаивала без дела, ибо ее бывший управляющий вот уже несколько лет, как умер. Иногда посмотреть на ее старое здание и устаревшее оборудование приезжали редкие туристы. Миссис Фрейзер с большим радушием их принимала в собственном доме, а вскоре уговорила мужа приобрести и несколько заброшенных хижин в деревне Mowat. Она хотела из них сделать гостевые коттеджи, которые можно было бы сдавать в аренду путешественникам и постояльцам, приезжающим полюбоваться местными красотами.
В 1910 году после долгой бюрократической волокиты семья Фрейзер стала полноправным хозяином самого большого здания в Mowat, которое они значительно перестроили, создав в нем отельные номера и кухню. По факту Mowat Lodge был пансионатом, а не просто гостиницей, так как частенько люди в его номерах проживали по нескольку месяцев, а то и лет, кормясь здесь же. В дополнение к этому, Фрейзеры исполняли и почтовые обязанности, получая скопом, а затем доставляя адресатам предназначенную для них корреспонденцию.

Mowat Lodge зимой. Фото 1916 года

Госпожа Фрейзер оказалась настолько успешной бизнесвумен, что уже в следующем году решительно задумалась о расширении бизнеса, и всеми доступными методами пыталась рекламировать отдых в отеле в Алгонкинском парке.
У них была хорошая пара, где Шеннон как бы исполнял роль души семейства, а Энни — ее разума. Канадский ирландец, мистер Шеннон являлся весельчаком, балагуром и прекрасным рассказчиком. Он хорошо ладил с людьми, был покладист и работящ, но любил изрядно «заложить за воротник» и потравить лесные байки.

Шеннон Фрейзер запечатлен стоящим в каноэ. Разодет он здесь в пух и прах: отличный костюм, галстук и залихватская шляпа

Впрочем, как это часто бывает с добряками, будучи пьяным, иногда становился агрессивным и «лез в бутылку». Энни же заведовала деньгами, превосходно стряпала и поддерживала дом в чистоте и порядке. Многие посетители, уезжая из Mowat Lodge, еще долго вспоминали общительность Шеннона и великолепную фирменную еду «от Энни Фрейзер».
Иногда Шеннону среди местных жителей, дебоширов и пьяниц, было сложно найти хорошую рабочую силу себе в помощь по делам почты и пансионата, поэтому всех, кто приезжал на отдых в Алгонкин он правдами и неправдами привлекал к работе. Подчас люди, которые изначально собирались провести в парке пару недель, убалтывались им остаться на несколько месяцев, чтобы подсобить в работе отеля. Именно так, в свое время он уговорил Томаса Томсона заняться кураторством туристов в деле организации для них рыбалки и походов в лес.

Туристы-рыбаки в Алгонкине

В холодное же время года, особенно весной и осенью, художник помогал Фрейзерам во многих делах, будь то протирка насухо вымытой Энни посуды или починка крыши вместе с Шенноном.
Одним из излюбленных поводов для шуток в сообществе Canoe Lake являлся неиссякаемый оптимизм Шеннона Фрейзера о том, что наплыв гостей и постояльцев в Mowat Lodge произойдет с приездом следующего поезда. Частенько Шеннон приезжал на железнодорожную станцию и встречал прибывающие поезда, а кое-кто из соседей любил, встретив на улице неунывающего хозяина гостиницы, поинтересоваться, когда же отель заполонят толпы веселых и богатых туристов. Но, Шеннон, нисколько не смущаясь и сияя добродушной улыбкой, всегда отвечал либо «большая партия обязательно прибудет сегодня”, либо, разводя руки и усмехаясь, приговаривал «наверно, они просто опоздали на этот поезд”.

Туристы на станции Canoe Lake ожидают поезд

Неприятности Фрейзерам доставляли лишь нанятые работники, такие, к примеру, как Джордж Роу и Ларри Диксон, живущие в неказистых хибарках возле мельницы. Оба работничка являлись законченными пьянчужками, всегда работающими «под мухой». Иногда терпение Энни смотреть на чудеса, которые они вытворяют, кончалось, и она выгоняла их, но вскоре прощала и звала обратно. И так до следующей пьяной выходки.
Так что Фрейзеров хоть и можно было назвать местными заправилами главного бизнеса Алгонкинского парка, люди они были, по большей части, простые, открытые и добродушные. И, конечно, с кем, как не с ними, Том Томсон тесно дружил и общался.

Слева направо: 34-летний Шеннон Фрейзер, Том Томсон и Чарльз Робинсон, брат Марка Робинсона

А в начале 1915 года, стесненный в средствах, обратился к Шеннону с просьбой одолжить ему $250 (сейчас эта сумма эквивалентна примерно $6000) на покупку каштанового каноэ, новой шелковой палатки и иного оборудования для проживания и работы в Алгонкине. Разумеется, деньги ему ссудили и о долге особо не напоминали, зная о том, как пока сложно Томасу продавать свои картины. По сути, в его порядочности никто не сомневался, но в те годы сумма $250 являлась довольно значительной. Не огромной, но и не бросовой, и долг, в конце концов, как говорится, платежом красен.
Между тем, за несколько дней до гибели Тома, Энни Фрейзер, будто бы, сумела стать свидетельницей переписки между художником и Виннифред Трейнор. Как она говорила, Винни, видимо, случайно забыла на столе свою записку, в которой писала «Пожалуйста, Том, Вы должны купить новый костюм для нашей свадьбы». Об этом инциденте Энни рассказала одной из постоялиц, миссис Дафне Кромби, с которой она поддерживала приятельские отношения, и уж, наверняка, рассказала об этом и своему мужу — мистеру Шеннону Фрейзеру.
О том, что произошло дальше, можно лишь предполагать. Но, 8 июля 1917 года, в день, когда Том Томсон решил отправиться на свою последнюю рыбалку, по факту его видели только члены семьи Фрейзер. Именно Энни собрала ему в дорогу пакет с легкой едой, а Шеннон впоследствии подтвердил отъезд художника в 12.50. То есть они были последними и единственными людьми, кто общался и вообще видел Томсона 8 июля. Между тем, ни единая душа, кроме Фрейзеров, не смогла сказать, что видела Томсона после его ухода с попойки, которая состоялась накануне в баре.
В интервью, данном 14 января 1977 года одному из исследователей, Дафна Кромби заявила, что после загадочной гибели Томаса Томсона она еще несколько лет поддерживала отношения с Энни Фрейзер. И якобы та однажды ей призналась, что именно Шеннон убил художника. Дескать, между Томом и Шенноном вечером 7 июля произошел неприятный разговор в баре, в котором уже никого, кроме них не осталось. В этой беседе была затронута щекотливая тема о планах Томсона жениться, и его возврате долга. Иногда подобные обсуждения склонны перерастать в неприятные ситуации, вплоть до драки. А так как оба мужчины были изрядно подогреты алкоголем и ссорой, которая случилась между Томом и Блетчером несколько минут назад, адреналин в них буквально кипел. Еще один сильный удар в голову, очевидно, привел Тома в бессознательное состояние, и при падении он сильно ударился о колосниковую решетку печки, небольшой ушиб от которой и остался у него над бровью.

Колосниковая решетка для печки

Этот удар вызвал мгновенную смерть Томсона и привел Фрейзера к мысли, что его тело следует спрятать, утопив в озере. По словам Кромби, на этом рассказ Энни заканчивался.
Но даже такие крохи информации дают возможность предположить, что, скорее всего, оказавшись в затруднительном положении, за помощью Шеннон побежал к своей жене. Женщине, умеющей трезво мыслить в экстремальных ситуациях. Взяв лодку Томсона и первое, что попалось под руку, они привязали к его ногам груз в попытке утопить труп посреди озера, думая, что избавились от всех улик преступления. Но, просчитались, и спустя несколько дней благодаря порвавшейся леске на грузиле, тело Томсона всплыло на поверхность озера. Так, алкоголь — верный спутник многих человеческих бед и горестей, случайная драка и непреднамеренные действия могли привести к убийству гения, поставив перед его потомками один из величайших вопросов.
Спустя несколько дней после похорон Тома, Марк Робинсон запишет в своем дневнике, что знает о попойке и драке между его другом и Блетчером, произошедшей 7 июля 1917 года в баре. Где отметит, что считает тому причиной непомерное распитие алкоголя, который, скорее всего, поставлял бару мистер Фрейзер. Видимо, тогда он четко осознал, что в родных для него краях процветает подпольная, незаконная торговля спиртными напитками, и займется собственным расследованием.

Марк Робинсон осматривает деревья в Алгонкинском парке

Скорее всего, винить в этом он будет Блетчера, а не Фрейзера, именно потому скоро и отправится проверять на железнодорожную станцию грузы, пришедшие на имя немца.
Стоит отметить, что в отношении Фрейзера, как потенциального убийцы Тома Томсона никогда никем не проводилось серьезного расследования. Он умер, будучи в довольно преклонных летах, чуть раньше своей жены. Но, многие независимые исследователи утверждают — местные жители в разговорах намекали, что знают, кто стал убийцей великого художника. И эти намеки незримо указывали на Шеннона.
Впрочем, как вы понимаете, данная теория виновности Фрейзера в убийстве Томсона основывается, в первую очередь, на свидетельстве одного единственного человека — той самой Дафны Кромби, которая лишь спустя несколько лет заявила о разговоре с Энни Фрейзер. Ведь если предположить, что Энни не читала записки Виннинфред, она не могла знать о планируемой свадьбе Томсона. А значит, частично теряется мотив ссоры между Шенноном и Томом. К тому же, ни единый человек никогда не слышал, чтобы мистер Фрейзер не то, чтобы требовал от Томсона возврата долга, но и вообще заводил об этом разговор. Ведь, очень может быть, что помощь Томсона в работе по отелю, а также приезд к нему друзей, которые, разумеется, приносили Фрейзеру некий доход, считались своеобразной материальной компенсацией в счет долга.
Есть и еще одна маленькая деталь, о которой мне хотелось бы рассказать. Правда, она столь ничтожная, что даже на косвенную улику не тянет, но все равно кажется нам значимой. Этой «мелочью» является письмо Шеннона Фрейзера, написанное родным Тома Томсона 18 июля 1917 года, то есть после того, как его тело нашли в озере. Адресуя его Джону Томсону, Фрейзер сообщил об ужасной находке на Canoe Lake, и единственным повреждением тела, на которое он указал в письме, являлся ушиб над бровью художника. Создается ощущение, что о других повреждениях тела Томсона Шеннон попросту не знал, но откуда-то видел только ссадину над бровью. Однако, на самом деле этот ушиб был очень небольшим, но видимым внешним повреждением. А вот предсмертные синяки проявляются на коже лишь спустя несколько часов. Именно таким образом судебные эксперты обычно находят следы внешних воздействий на коже трупов.
Между тем, Шеннон не пишет в письме о леске и о большом 10-сантиметровом синяке на виске погибшего художника, но упоминает маленькую ссадину на коже. И это, на наш взгляд, можно объяснить лишь одним: Фрейзер не смотрел на тело утопленника, и потому не видел большого длинного кровоподтека, но видел труп перед его погружением в воду, а тогда на теле Томсона видна была лишь ссадина.
Впрочем, я осознаю, что данное умозаключение может оказаться и ошибочным. Ведь для версии о том, что именно Шеннон Фрейзер был убийцей Томсона, существует слишком мало улик.
К тому же и сама Дафна Кромби, по правде говоря, у меня вызывает ничуть не меньшие подозрения, ведь как поговаривали местные жители, она втайне чахла по Томсону. Впервые эта женщина появилась на Canoe Lake в начале весны 1917 года. В Алгонкин она приехала вместе с мужем, лейтенантом Робертом Кромби, прошедшим всю войну и заболевшим на ней тяжелой формой туберкулеза. Врачи рекомендовали пожить больному служаке где-нибудь подальше от города и поближе к хвойным лесам. Поразмыслив, семейство отправилось поправлять здоровье лейтенанта в чистейшее место Канады — на озеро Canoe. Но, Роберт был еще очень слаб, а молодой Дафне в такой глуши решительно нечем было заняться. Перезнакомившись со всеми, кто мог быть ей интересен, а также насладившись красотами природы, пока муж отлеживался на койке, по кусочкам выхаркивая свои легкие, она увлеклась общением с красивым талантливым Томсоном. И быть может, мысленно развлекала себя выдуманными романтическими отношениями с недоступным гением.

По крайней мере, сама она называла их общения очень теплыми, сказав, что после знакомства они «быстро поладили». Том же, очевидно, не лишенный желания польстить себе вниманием еще одной женщины, иногда прогуливался с ней по берегу и даже подарил один из своих эскизов. Для молодой леди, у которой где-то в номере лежал нездоровый муж, а вокруг возвышался дремучий и непроходимый лес, подобные знаки внимания от хорошо воспитанного, харизматичного мужчины могли показаться очень вещественными. При этом, что странно, впоследствии Дафна заявит, что никогда до разговора с Энни Фрейзер не то, чтобы не встречалась, но даже и не слыхала об Виннинфред Трейнор, что само по себе сложно представить. Ведь Винни постоянно захаживала в Mowat Lodge, и женщины просто не могли не встречаться. Так что теория смерти Томсона от рук Шеннона Фрейзера, на которую явственно намекала Дафна Кромби, может быть ничем иным, как выдуманная ею сплетня. Измышление, в котором молодая, увлекшаяся другим мужчиной, женщина хотела добавить собственной значимости в его биографию.
Таковы основные теории, описывающие возможные причины смерти Томаса Томсона. Менее громко, но ничуть не менее реалистично, звучат и предположения, что художник мог быть убит кем-то сторонним, и не известным общине Алгонкинского парка. В конце концов, у Томсона мог найтись свой завистник, желающий прервать восходящий талант гения. А может статься, что какой-нибудь ревнивый муж, заподозрив Томсона в прелюбодеянии с его женой, решил таким кардинальным способом прервать их отношения. Да и наверняка в обширных лесах парка где-то рыскали местные контрабандисты, могущие посчитать Тома опасным свидетелем. Нельзя исключить и возможность того, что проезжающие сквозь парк поезда, несущие на себе солдат и военные грузы, могли привлечь внимание шпионов и диверсантов, готовых на любые поступки.
Но, к сожалению, в этой истории тайной являются не только обстоятельства гибели художника, но и его погребения. Ибо, на сегодняшний день никто так и не знает, где точно покоятся его останки.

Начиная с 1935 года, расследованием загадочной смерти Томсона будут заниматься историки и дальние родственники, его друзья и журналисты. И все они будут знать одно: по сохранившимся документам тело гения должно покоиться на берегу озера в Алгонкине. Уверенности в этом добавлял и рассказ Марка Робинсона. Поэтому, спустя 39 лет, 5 октября 1956 года, чтобы попытаться развеять слухи и докопаться до истины, по требованию общественности и распоряжению судьи, могила на Mowat Cemetery была вскрыта, а тело, покоящееся там, эксгумировано. Да-да, вы не ослышались: из могилы, которая, как мы уже с вами знаем, по логике вещей должна была бы быть пустой, извлекли останки мужчины. И поверьте, те, кто занялся их изучением, а в этой команде были такие уважаемые в Канаде личности, как доктор медицинских наук Нобл Шарп, доктор Гэрри Эббс и судья Вилльям Литл, были практически уверены, что откопали тело Томаса Томсона. А целью данного мероприятия было подтверждение или опровержение слухов о насильственной смерти погибшего художника и настоящем месте его захоронения. Попросту говоря, эти несколько человек искали на костях Томсона следы от пулевых ранений.

Вскрытие могилы на Mowat Cemetery. Фото 1956 год

Первым делом, эксперты изучили само захоронение, и отметили тот факт, что могила, расположенная практически на берегу озера, была изрядно подмыта подземными водами. В результате человеческие кости и куски древесины, из которой был сделан гроб, перемешались. При этом, было видно, что домовина была сколочена из ценных пород дуба и кедра, и вообще демонстрировала свою изначальную дороговизну. Данный факт согласовался с официальной информацией о том, что Томсон был похоронен именно в таком дорогом гробу.
Металлические ручки и заклепки, некогда находящиеся на нем, располагались в могиле на том же уровне, что и найденные кости, а это означало, что усопшего, скорее всего, похоронили в этой могиле именно в данном гробу.
Поначалу исследователям казалось, что их изучение идет по плану, ведь на первый взгляд захоронение выглядело могилой Томаса Томсона. По крайней мере, дорогой гроб и расположение останков это подтверждали. Но, как только они принялись осматривать сами кости, выяснилось, что они никак не могли принадлежать умершему гению. Во-первых, было ясно, что на момент захоронения тело было одето лишь в один шерстяной носок, что никак не совпадало с записями в документах. А, во-вторых, найденные кости явно принадлежали человеку не европеоидной расы, а представителю коренного американского населения, скорее всего, индейцу.

Между тем, как мы знаем, Том являлся чистокровным шотландцем, и в его роду отсутствовали даже намеки на примесь индейской крови. По всему выходило, что группа ученых мужей в могиле, где некогда покоился художник, нашла какого-то местного жителя, причем довольно молодого — возрастом до 30 лет, захороненного где-то 20–40 лет назад, и с дырой в черепе, вероятно, от проведения операции по его трепанации.

Череп, найденный в первой могиле Томаса Томсона на кладбище Mowat. Фото 1956 года.

Отверстие в черепе исследователи поначалу приняли за след от пули, но затем они смогли убедиться в его «некриминальном происхождении». Пуля при вхождении в череп, оставляет вокруг раны лучевидные расколы и трещины, чего в данном случае не наблюдалось. Такое аккуратное отверстие в черепе, скорее всего, оставлено каким-то специальным медицинским инструментом, типа трепана.

Эта находка, о которой немедленно было сообщено в полицию и прессу, шокировала всех людей, кто, так или иначе, был причастен к жизни и смерти Томаса Томсона. Она вконец запутывала всю историю и добавляла в нее массу новых вопросов.
Во-первых, становилось ясно, что тело художника все-таки вывезли из первоначального места его погребения. Но, как же вышло, что Марк Робинсон мог так ошибаться на этот счет? Во-вторых, появилась новая загадка: как останки индейца могли оказаться там, где их обнаружили, да еще в таком дорогом гробу и с дырой в черепе от трепанации?
Изучив все документы, выяснилось, что официальных захоронений на этом месте, начиная с 1917 года, никто не проводил, а значит, данные останки могли намекать на какую-то криминальную историю. У исследователей появились подозрения, что труп индейца мог появиться там в результате сокрытия какого-то преступления. Но, расследование, проведенное сотрудниками полиции провинции Онтарио на этот счет, не выявило ни единого случая исчезновения индейцев в означенный промежуток времени. Равно, как не смогло оно обнаружить и медицинских записей, в которых упоминалась бы операция по трепанации черепа, проведенная на человеке этой народности.
Эта тайна долгое время будет оставаться нераскрытой, а о работе, проведенной исследователями в 1956 году, судья в отставке Вильям Литл расскажет в своей книге под названием “The Tom Thomson Mystery», которую выпустит в 1970 году.

Всю оставшуюся жизнь участники этой странной эксгумации проведут в попытках доказать общественности, что Том Томсон был убит, но в могиле на Mowat Cemetery его останков нет. Информацию о том, куда подевались эти найденные кости, обнаружить не удалось, но, вероятнее всего, их опять похоронили, правда, уже официально. Вскрыть иную могилу, в Owen Sound, экспертам не позволили. Противились этому, в первую очередь, родственники Томсона и Генеральная прокуратура Канады.
В 2009 году два человека, стоматолог из Оттавы Боб Крук и ортодонт Джим Хикман решат на основании фотографий провести свою независимую экспертизу черепа, найденного в могиле Алгонкинского парка. Сумев привлечь к этому процессу и других экспертов, таких, к примеру, как Рон Уильямсон, адъюнкт-профессор археологии в отделе антропологии Университета Торонто, они попытаются оспорить выводы предыдущей группы ученых, согласно которым в первой могиле Томсона был найден человек индейского происхождения, а не европеоид.
Дело в том, что свои выводы в 56-ом году исследователи строили, прежде всего, на утверждении, что только у коренных жителей американского материка бывают такие “лопатообразные резцы” верхней челюсти, как были обнаружены на найденном черепе. В середине 20-го века действительно бытовало мнение, что такие зубы присущи исключительно американским монголоидам. Однако, благодаря недавно проведенным исследованиям коренных жителей Шотландии и Англии, было установлено, что у них также часто наблюдаются резцы именно такого строения, а ведь в роду у Томсона как раз были только англичане и шотландцы.

Для дальнейшего подтверждения этой теории, Уильямсон отправил фотографии Сьюзен Пфайффер, профессору антропологии и международному эксперту судебно-медицинской экспертизы, не озвучив ей причину и предмет исследования. Пфайффер определила череп, как такой, что некогда принадлежал мужчине примерно 40–50 лет, родом из Северной Европы, вероятнее всего из Шотландии, который умер в прошлом веке.
В то же время, другой исследователь по имени Andrew Riddle использовал сложную компьютерную программу, которая восстанавливает внешность человека по его черепу, и машина выдала ошеломляющий результат — с экрана монитора на него смотрел Том Томсон.
И хотя, как вы понимаете, данные результаты, к сожалению, являются умозрительными и теоретическими, то есть такими, на основании которых нельзя выступать в суде, они намекают на то, что в 1956 году исследователи таки откопали останки погибшего художника, а под надгробием в Owen Sound покоится пустой гроб. Впрочем, и они вызывают еще больше вопросов: почему Томсона так и не вывезли в 1917 году с Mowat Cemetery? почему его тело было одето лишь в один шерстяной носок? и что за дыра была найдена в его черепе?
В итоге и по сегодняшний день загадка жизни и смерти Томаса Джона Томсона будоражит умы исследователей всех мастей и рангов.

С уверенностью можно сказать лишь то, что его преждевременная кончина помогла превратить начинающего художника в культурного гиганта. Его картины в настоящее время выставляются в самых фешенебельных галереях по всему миру, а выставки работ привлекают толпы поклонников. Только за последние несколько лет на мировых аукционах было продано пять его картин и эскизов, и цена каждого колебалась в пределах минимум четверти миллиона долларов.
Канадцы же и по сей день считают его странную гибель одной из самых больших национальных загадок и трагедий. И хотя этот повод звучит не лучшим образом, он помогает потомкам Томсона лучше узнавать свое наследие, национальную историю и культуру. Ведь чем лучше люди узнают его смерть, тем лучше они понимают его жизнь, а значит, учатся распознавать вовремя истинный талант.