“Аннигиляция”: телесность, бессмертие и постчеловек
На Землю падает метеорит, врезается в одинокий маяк и создает вокруг загадочное Мерцание (The Shimmer). Аномальная зона постепенно расширяется, угрожая покрыть всю планету. Никто из вошедших внутрь не вернулся, кроме мужа Лины, и тот находится при смерти. Лина присоединяется к экспедиции, состоящей из женщин-ученых. Они обнаруживают, что в Мерцании законы природы работают не так, как обычно.
Телесность в научной фантастике
“Тела в фантастике объективированы”, пишет Скотт Букатман (Terminal Identity: The Virtual Subject in Postmodern Science Fiction): они не означают ничего вне себя, все уже сказано через них. В обычной драме конфликт раскрывается через развитие человеческого характера. Фантастический фильм драматизирует изменения в теле человека под действием технологий или мутаций. Поэтому в фантастике бессмертие — это состояние не души, а усовершенствованного тела. Или же разума, но на физическом носителе — как в третьем сезоне “Черного зеркала”.
Аннигиляция (от лат. annihilatio — превращение в ничто, уничтожение) — превращение элементарных частиц и античастиц в другие частицы (например, при аннигиляции пары электрон-позитрон возникают фотоны). (Начала современного естествознания. Тезаурус.)
Мир “Аннигиляции” Алекса Гарленда осознается зрителями через тела героинь. Мерцание изменяет все организмы на своей территории. Человеческие ДНК взаимодействуют с животными и растениями, исчезают и воспроизводят себя в новых видах. Кишечник извивается как змея, а одна из коллег Лины превращается в антропоморфное соцветие. В начале фильма главная героиня преподавала студентам расщепление клеток как часть постоянного цикла воспроизводства жизни, а теперь сама стала объектом одной большой аннигиляции.Уничтожение тела, саморазрушение (self-destruction) становится центральной темой фильма. Это если и не осознанный выбор, то по крайней мере следствие действий героинь. Алекс Гарленд рассказывает, что его привлекает тема саморазрушения — не только физического, посредством сигарет и т.п., но и психологического, путем самобичевания, разрыва связей и иррационального поведения.
Каждая женщина в фильме потеряла или не приобрела близких и с этой травмой отправилась на отчаянную миссию в Мерцание. Например, Лина по необъяснимой причине изменяла мужу-военному еще до его роковой командировки. Доктор Вентресс говорит Лине: “Почти никто из нас не совершил суицид. Почти все мы саморазрушались (self destruct)”. В аномальной зоне разрушение продолжается: парамедик Аня сходит с ума от паранойи, а геоморфолог Касс погибает в пасти медведя-мутанта, но при этом ее сознание врастает в мозг монстра, и теперь тот заманивает новых жертв человеческим голосом.
Лине, кажется, везет больше остальных. Как и ее муж ранее, она возвращается в обычный мир, сохранив разум, сознание и даже человеческую анатомию. Правда, ее глаза светятся лиловым цветом Мерцания. Это и есть аннигиляция: не просто уничтожение, но изменение через уничтожение.
Постчеловек
Учение о том, как технологическое развитие изменит нашу самоидентичность и представления о сообществах, в 2016 году (фильм снимали тогда же) затронуло мейнстримную политику, когда лидер Трансгуманистической партии Золтан Иштван баллотировался в президенты США. Иштван, как и многие трансгуманисты, уверен, что “наши органы будут заменены свежими, выращенными из наших собственных клеток”, а “CRISPR позволит людям изменить свою ДНК, чтобы они выглядели как персонажи из сцены в баре из фильма “Звездные войны” — с хвостами и мехом”. Некоммерческая организация Carboncopies, принадлежащая ученому-трансгуманисту Рэндалу Коэну, работает над созданием искусственных нейронных тканей, способных поддерживать индивидуальные функции и опыт разума на других носителях, помимо биологического мозга.
Трансгуманизм критикуют за концепцию расчеловечивания. Человек, тело человека теряет видовую, сексуальную и социальную идентичность еще до трансформации, даже после принятия теории трансгуманизма.
Герои “Аннигиляции” постепенно теряют свою идентичность. Девушки растворяются в животных и растениях Мерцающей зоны, а Лина и ее муж Кейн — в новых самовоспроизведенных телах фантастического мира. Трансгуманизм здесь выходит на уровень постчеловека — технологической и философской концепции, согласно которой в будущем человек для улучшения себя откажется от привычной телесной формы с помощью биомедицинских технологий.
Бессмертие
Большинство трансгуманистов отрицают ценность смерти в человеческой жизни: победа над смертью — логичное следствие этой теории. В фильме Лина читает книгу Ребекки Склут «Бессмертная жизнь Генриетты Лакс» — нон-фикшн о реальном случае бессмертия человеческих клеток и о праве на тело и распоряжение им. В фильме к бессмертию героев должно привести самоуничтожение (опять же, телесное и психологическое).
Татуировка Лины — змея, кусающая свой хвост , в виде символа бесконечности. Эта татуировка оказывается на руке героини только в Мерцании, и она же появляется и исчезает на Кейне и на одной из участниц команды парамедике Ане. Этот символ, Ouroboros (др.-греч. — хвост + еда), архетипичен и во многих культурах означает бесконечность и цикличность жизни, череду перерождений и гибели, созидания и уничтожения. Для алхимиков символ иллюстрировал перерождение элементов в философском камне — одном из древнейших концептуальных воплощений идей сегодняшнего трансгуманизма. В реальности фильма татуировка могла принадлежать кому угодно, кто когда-либо был в Мерцании. Мир “Аннигиляции” застрял в постоянных мутациях и перерождениях — никто по-настоящему не умирает, не исчезает, становясь бессмертным.
Лина, как и ее муж, пробирается вовнутрь маяка, в сердце Мерцания. Когда героиня видит другую версию себя, происходящее напоминает “Космическую одиссею” Стэнли Кубрика — классический фильм о перерождении человека в другой вид, которому в этом году исполнилось пятьдесят лет. Только у Кубрика, чтобы эволюционировать, человеку сначала надо было победить своего напарника — искусственный интеллект корабля. В “Аннигиляции” героев тоже двое, но они равноправны. Встретившись в финале, Лина и Кейн обнаруживают, что они в буквальном смысле не те люди, которыми были раньше. И они как бы заново заключают свой брак, на этот раз без измен и недоговорок. В отличие от других людей, попавших в Мерцание, супруги перешли точку аннигиляции в отношениях и оказались готовы принять себя и своего партнера в новом, изменяющемся мире.
