Пан макабр: «Гоголь. Начало» как зеркало российской сериальной индустрии

Александр Петров в парике великого писателя борется с нечистью

1829 год. Утром Николай Васильевич Гоголь (Александр Петров в белом гриме) трудится писарем в Судебном отделении — в полуобморочном состоянии протоколирует показания с мест преступления, вечером — выкупает пачками своего «Ганца Кюхельгартена», изданного под псевдонимом «В. Алов», но всё равно разбитого критиками, и сжигает в камине, репетируя перед вторым томом «Мертвых душ». Гоголь — мямля и чувствительная натура, от крови его мутит, от разговоров о смерти случаются припадки, во время которых он начинает судорожно записывать случайные, казалось бы, слова (например, «крест» и «барашек»). Пользу этих видений открывает лучший сыщик Российской империи Яков Гуро (стильный и тоже выбеленный Олег Меньшиков), прибывший в белоснежный питерский дворец по делу об убийстве знатной дамы: Гоголь имеет дар видеть преступления, но успевает записать лишь ключевые слова (а гению дедукции вполне по силам отгадать это убийство с трех слов).

Оценив сверхъестественные способности писаря, Гуро зовет его в докторы ватсоны и в командировку: в Полтавщине творится какая-то чертовщина. Черный всадник с головой убивает дев, но по официальной версии причина визита столичных следаков — таинственная смерть лишь одной дивчины. Оказавшись в Малороссии, Гоголь погружается в мир страшных грёз — видит русалок, свиную голову и прочую нечисть, которая со временем выплеснется на страницы «Вечеров на хуторе близ Диканьки», а заодно влюбляется в белоснежную и болезненную Лизу (Таисия Вилкова), что вряд ли приведет к чему-то хорошему.

«Гоголь: Начало» - пожалуй, самый амбициозный проект современного российского телевидения: сериал ТВ-3, который выйдет следующей весной, предварительно планируют выпустить в виде четырех фильмов — по ленте раз в месяц, каждая эквивалентна двум сериям. С одной стороны - стратегия, в разы превосходящая отечественное ноу-хау «снять сериал и выпустить в прокат невнятную порезанную киноверсию» (см. «Василиса», «Три мушкетера»), с другой — издевательство над самой природой сериала, которым «Гоголь» даже на большом экране по-прежнему остается. Налицо печальный парадокс: только кинопрокат способен принести доход нормальному российскому сериалу, но помчится ли зритель в кинотеатр за новым эпизодом шоу, которое он видел месяц назад и, вероятно, подзабыл? Тем более можно подождать и посмотреть бесплатно сразу всё (а уж сериаломаны в таланте ожидания способны пересидеть и бывалых охотников, и некоторых президентов).

И если про тактику порционного кормления через кинотеатры всё станет ясно в конце года, то про отечественный сериальный «ренессанс» можно поразмышлять уже сейчас — «Гоголь» идеальный пациент для похода в анатомический театр. Здесь сошлись две ключевые силы отечественного телевидения 2010-х — компания «Среда» Александра Цекало, поставляющая, как правило, на Первый мрачные детективы и не только, и продюсерский дуэт Федорович-Никишов, при которых сначала ТНТ стал оплотом качественных сериалов, а теперь эту ношу готов взвалить на себя ТВ-3.

«Гоголь» в этом смысле — образцовый сын полка, стреляный зритель сходу узнает замах на «ультракачественные киносериалы» продюсерского дуэта с ТВ-3 и страсть к собирательству чужих образов и идей, свойственную продакшну Цекало, чей «Метод» напоминает водянистый ремикс лучших детективных сериалов Америки в пиратской озвучке. Отсюда же очевидные по трейлеру заимствования из «Сонной лощины» или «Властелина колец» (черный всадник явно списан с назгула, что подчеркивает цитата из «Братства кольца», когда два героя прячутся от нечистого за деревом). Влияние бибисишного «Шерлока» с гаеричиевским «Шерлоком Холмсом» легко распознать в костюмах и даже саундтреке, а нуарно-комиксовый Петербург напоминает адище города из «Дуэлянта» (где, впрочем, не додумались до белоснежных комнат в духе иммерсивного спектакля Максима Диденко «Черный русский»).

Обильные стилистические заимствования не страшны сами по себе, но за два часа «Гоголь» не отвечает на вопрос, зачем эта постмодернистская игра понадобилась отечественному, местами лубочному, макабру, где гораздо уместнее и сочнее смотрелось бы что-то аутентичное, малороссийское (вот уж незатертая эстетика). Игра в цитаты подразумевает либо их уместность, либо подход «ничего святого», который превратил бы «Гоголя» в упоительную клюкву, но клюква тоже бывает хорошей — даже по российским классикам, как более скромные «Записки юного врача» с Рэдклиффом. «Начало» же демонстрирует классическую политику полумер, когда нахрапистость маскирует продюсерские опасения и многочисленные огрехи, которые на большом экране ярко сигнализируют о себе.

Важнейшая проблема «Гоголя» — это почти нулевая режиссура: Егор Баранов слишком полагается на высококачественные костюмы и декорации, забывая, что каждый эпизод должен как-то работать в общем строю, а не напоминать вырванный из контекста цирковой номер. Особенно это бросается в глаза в сценах 18+, где в традиции би-муви разыгрываются жестокие или постельные сцены (жестоких постельных пока не показали).

Лихорадит фильм-сериал и оттого, что он пытается одновременно пугать, смешить, интриговать и очаровывать. Нелепое побоище у костра переходит в эпизод знакомства с Гоголем, где Петров еще не свыкся с образом и периодически его теряет, а когда из кадра выходит Меньшиков — «Гоголь» и вовсе тускнеет, как «Шерлок», из которого убрали Камбербэтча (а Фримана заменили артистом попроще). Второй эпизод выглядит гораздо беднее «пилота», а сама история не производит впечатление законченной. Это чистой воды экспозиция: проясняется фигура антагониста и формируется полтавская Лига выдающихся панов, куда входят писарь-обморочник, его язвительный слуга, доктор-пьянчуга, набожный кузнец и дух покойной девицы с большими губами. Тут полезно вспомнить, что отдаленно похожая экранизация «Лиги выдающихся джентльменов» оказалась провальной еще и потому, что Алан Мур — блестящий стилист, умеющий работать со смыслами и контекстами, а люди, взявшиеся делать из его комикса фильм, — совсем нет. Есть аналогичные сомнения и про команду «Начала», у которых получается вещица симпатичная, но страдающая проблемами с самоопределением (как жанровым, так и стилистическим).

При всем остроумии замысла и неплохом техническом уровне «Гоголь» имеет все шансы захватить и очаровать по телевизору, но не на большом экране. Не тот ритм, не та стать, не тот уровень режиссерской проработки эпизодов (хотя отечественный прокат видел вещи и в разы хуже, стоит признать). Эклектичная незаконченная история, написанная вдобавок разными сценаристами (и это чувствуется), — стильная штучка, которая явно переоценила свои силы. То же, видимо, происходит и с российской сериальной индустрией, которая готова делать «Безумцев» и «Игру престолов», но не готова внятно продумывать каждую сцену и отказаться от неоправданных референсов. Кажется, бесплодная гонка с Голливудом теперь надолго окопалась и на малом экране.