Разыскивающий (1980) Уильяма Фридкина
Скандальная драма с Аль Пачино про полицейского, который искал маньяка, а нашел свою гомосексуальность
В Нью-Йорке объявился серийный убийца, специализирующийся на гомосексуалах, которых он подыскивает в одном из местных садо-мазо-гей баров, а потом зовет в парк, приглашает к себе или соглашается зайти в гости — дальнейший процесс идеально описывает фраза «Это нож, или ты рад меня видеть?». Рад тому, что это нож. Полицейский до поры до времени закрывали на это глаза, но когда трупы начали плавать по Гудзону туда-обратно, направили-таки молодого офицера Стива Бернса (Аль Пачино) поселиться у одного из заведений для «этих», прикинуться гомосексуалом и если не разузнать чего толкового, то приманить киллера. Отправившись в «самое сердце тьмы» Бернс обнаруживает, что к мужчинам в кожаной одежде и с творческими амбициями он испытывает симпатию, а вот секс с давней возлюбленной Нэнси (Карен Аллен) становится всё хуже.
В год премьеры будоражащий и наэлектризованный гомоэротикой триллер Фридкина прошел все круги ада: по цензурным соображениям порезали сцену в садо-мазо-гей баре, которую тридцать лет спустя постарался воспроизвести Джеймс Франко в одноименном среднеметражном фильме “Интерьер: Садо-мазо-гей бар”, фильм вышел с рейтингом R и провалился в прокате, а в спину получил три номинации на “Золотую малину” и налёт легкой запылённости в фильмографии Фридкина, который до этого заработал платиновый статус “Изгоняющим дьявола” и “Французским связным”.
У экранизации романа Джеральда Уокера есть и еще одна печальная предыстория: снять фильм рвался Брайан Де Пальма — он даже написал сценарий, но от затеи пришлось отказаться, а часть находок пошло на не менее эротический и прогрессивный триллер “Бритва”, где внезапно поднималась тема трансгендерности. В одной из финальных сцен персонажи дважды неловко объясняют друг другу, что можно чувствовать себя женщиной, запертой в мужском теле, иронически приравнивая подобное к мистическому коленцу в духе телекинеза.
Обаяние же “Разыскивающего” в том, что он не объясняет главного и не скрывается за такими жанровыми розыгрышами. Вокруг фильма курсирует то ли быль, а то ли апокриф, что никто так и не понял, а кто же убийца, хотя ответ на этот вопрос настолько же элементарен, как и разгадка, что же разыскивал Стив Бернс. Даже без той самой сцены в садо-мазо-гей баре, на которую обиделись и тревожные пуристы, и представители ЛГБТ-сообщества, посчитавшие, что режиссер их демонизирует, Фридкин эффектно показал пятьдесят оттенков маскулинности. Отправной точкой здесь оказывается полицейская брутальность, которая, будучи доведена до крайности, выливается в откровенный садизм, созвучный макабрическим сценкам в духе посадки на бутылку из российских новостей. Стив Бернс — в каком-то смысле часть этого сообщества — начинает разыскивать себя в ходе столкновения с другим ликом маскулинности — гипертрофированным, таким, как его уже изобразил художник гомопорнографических картинок Tom of Finland.
Тут Фридкин не только иронично рифмует эти казалось бы непохожие проявления мужественности, но показывает, что одними движет любовь (и секс), а другими ненависть — и Бернса, конечно, привычная среда, оказавшаяся более агрессивной, чем мифические гомосексуалы в вакууме, начинает отталкивать. Банальная эмпатия не позволяет смотреть по-прежнему на коллег, которые на основании сексуальных предпочтений кого-то бьют, плюют и заставляют публично мастурбировать. В этой густой жути, атмосфере просыпающегося ночью мрака человеческой души и находится отгадка на несущественный, в сущности, детективный ребус. Засыпает город, просыпается подсознание, Стив Бернс понимает, что он гомосексуал, город понимает, что проклятых гомосексуалов в нём должно быть поменьше — и начинает их истреблять. Конкретная фигура значения не имеет. Вы и убили-с.
а что еще было в “фильмах на выходные”?
отчасти похожее:“Невинные” Клейтона, “Собачий полдень” Люмета, “Бритва” Де Пальмы, “Тельма” Триера
канал “Тинтина вечно заносит в склепы” (кино, комиксы, театр и снова кино)
