“я сложный сплав положительных и отрицательных черт личности”
Что нас смешит в этой карикатуре? Несоответствие привычному — ведь полицейские специально разделяются на «доброго» и «злого», чтобы пойманные быстрее признавали свою вину. Но вне этих ролей они обычные люди — состоят из позитивного и негативного, и сами это понимают.
У пациентов с пограничным расстройством личности (ПРЛ) все обстоит не так — они живут в мире, где позитивное и негативное разделены, и если бы у задержанного с карикатуры было ПРЛ, он не смог бы до конца принять слова полицейского. Если вспоминать теорию Мелани Кляйн, то это параноидно-шизоидная позиция, где присутствуют расщепление и невозможность принимать негатив как собственную часть.
Все отрицательное воспринимается, как то, что приходит извне, от других — поэтому пациенты сами могут быть жестоки и агрессивны, но при этом говорить о том, что все остальные люди проявляют к ним ненависть и презрение.
«Если такого человека не лечить, — говорит психоаналитик Франк Йоманс, — он никогда не сможет ни с кем сблизиться. Как только такие пациенты с кем-то сближаются, то начинают проецировать на этого человека враждебность. И в терапии происходит то же самое, к этому надо быть готовым. Не ожидайте, что ваши пациенты будут вас любить. И будьте очень терпимы в те моменты, когда они не любят вас»
Для маленького ребенка, которому еще нет трех лет, характерно расщепление: если близкий взрослый находится рядом, заботится, кормит, играет — мир воспринимается как рай. Если же рядом никого нет, голод, боль и страх не получают немедленного утешения, мир становится адом, а покинувший ребенка объект — ненавидящим. Переход с параноидно-шизоидной позиции на депрессивную ведет к тому, что отношения выстраиваются уже с целостными объектами, в которых есть и положительные, и отрицательные качества, которые могут и уйти, и вернуться.
Внутренняя структура человека с ПРЛ остается расщепленной и становится основой для диффузии идентичности. Идентичность включает в себя автоматические способы мышления, чувствования и отношения человека к миру, и если она нормальна, то дает возможность выстраивать сложные, тонкие и гибкие взаимодействия с другими, а также хорошо дифференцирована — человек понимает, что в его мыслях и чувствах привнесено им самим, а что связано с поведением других, и чувство «я» не рассыпается, а остается стабильным в разное время и в разных ситуациях.
При патологии идентичности чувство «я» фрагментировано, и чувство другого человека тоже фрагментировано, искажено и поверхностно. Пациенты с ПРЛ ощущают невероятное чувство пустоты, приносящее им большие мучения — многие говорят, что не так страшно причинять себе различные повреждения, как чувствовать эту пустоту. Им трудно понимать не только себя, но и других, что часто приводит к так называемым «замкнутым кругам» — поведение человека с ПРЛ приводит изменениям в поведении его окружения. «Представьте, что вы пригласили нового приятеля выпить кофе. И на десять минут опоздали. — говорит Франк Йоманс. — Большинство людей скажут вам — привет! Но если человек обладает гиперчувствительностью пограничного пациента, он скажет: ты опоздал на десять минут, и если тебе так неприятно меня видеть, то так сразу и скажи! После такого вы, скорее всего, и вправду не захотите его больше видеть. А он решит — ну вот, я действительно никому не нравлюсь»
В терапии могут происходить аналогичные ситуации. Например, можно ближе к концу сессии посмотреть на часы и услышать от пациента: «Вы посмотрели на часы. Если вы так меня ненавидите, то почему сразу не скажете, чтобы я ушел?» Специалисты, работающие в методе ТФП (терапия, фокусированная на переносе), иногда описывают свою работу так: оставаться рядом с человеком, когда все другие решили от него уйти. Оставаться, чтобы помочь увидеть то, что заставляет их создавать этот паттерн и провоцировать других покидать их, увидеть не только черное и белое, но и смочь объединить их.
Интересно то, что возможность такого объединения подтверждают и нейробиологические исследования, согласно которым примитивный механизм расщепления основывается на биологических явлениях, которые связаны с двумя аффективными системами мозга — позитивной и негативной. Эти системы отделены друг от друга, но возможность их интеграции имеется на кортикальном уровне.
Терапия, фокусированная на переносе, ведет пациента от расщепления к интеграции, от проекции негативных мотиваций к способности брать на себя ответственность за свои мысли, чувства и действия, а также помогает развивать переход от примитивных психологических защит к защитам высшего порядка, что приводит к умению справляться с проблемами и инстинктивными импульсами и, соответственно, к лучшей адаптации к жизни.