Владимир Этуш: «Я и одиночество несовместимы…»
Владимир Этуш — один из немногих долгожителей в актерском цеху. Сегодня, 6 мая, ему исполняется 95 лет, при этом актер до сих пор выходит на театральную сцену.
«Конечно, как бы я ни бодрился, возраст берет свое, — говорит Владимир Абрамович. — Я не могу так быстро соображать, как раньше, не могу взбежать по лестнице. О том, что меня ждет в будущем, вообще стараюсь не думать… У одного народного артиста, моего хорошего знакомого, который схоронил многих своих коллег, была присказка: «Это моя серия, но не мой номер». Уже давно идет моя серия. Но все еще не мой номер…»
Ему давно пора писать мемуары, но, как признается Владимир Абрамович, руки пока не доходят. Хотя его история могла бы… нет, не вдохновить на подвиги, но послужить утешением для тех, кто переживает трудные времена. Ведь жизненная дорога актера делала много поворотов и, даже когда ему самому казалось, что впереди его уже не ждет ничего хорошего, преподносила сюрпризы.
«До сих пор помню, как у меня пронеслось в голове: «Только что отца арестовали, а тут еще и меня посадят…»
Владимир Этуш родился в Москве, в семье белорусского еврея. Отец актера был портным, предприимчивым человеком. Во времена НЭПа его галантерейная лавка и ателье процветали. И вся семья — теща, сестра жены, жена, сын Володя и дочка Лида — ни в чем не нуждалась. «Родители очень нас с сестрой любили, все делали ради нас, ничего не жалели, — вспоминает Владимир Абрамович. — Помню, как мне, семилетнему, папа подарили большую игрушечную лошадь. Она была деревянной и целиком покрыта шкурой теленка. По тем временам редкая и дорогая штуковина…»
Увы, к концу 30-х НЭП начали сворачивать. И Абрам Этуш попал в категорию неблагонадежных граждан: мало того, что еврей, так еще и частный предприниматель, представитель буржуазного класса. Естественно, безнаказанным он не остался.
Владимир Этуш:
«Навсегда врезался в память арест отца. Вечером пришли двое в штатском, один сказал: «Ну, сейчас я вас обрадую». Сел на стул и достал ордер на арест. Папа спросил: «За что?» — «Вам объяснят». Сделали обыск и забрали его с собой. Потом уже мы узнали, что его взяли как «социально вредный элемент»… Мне тогда было 12 или 13 лет. Прошло несколько дней после ареста, и на уроке литературы учитель попросил меня описать образ Обломова. Выслушав мой ответ, он спокойно сказал: «Вы сейчас высказали точку зрения Бухарина». Я извинился и сел на место. Меня тут же вызвали к директору, и тот стал запугивать тем, что сдаст меня в НКВД. До сих пор помню, как у меня пронеслось в голове: «Только что отца арестовали, а тут еще и меня посадят. Этого мама не перенесет!» К счастью, все обошлось… Отец отсидел года полтора, затем его выпустили и даже выплатили зарплату, которую он не получил. Но через некоторое время его снова арестовали и отправили на принудительные работы. Донесли завистливые соседи. Так я стал «сыном врага народа».
«Учусь на артиста, влюбляюсь в красоток, они отвечают мне взаимностью… Но вдруг… война»
Безбедная жизнь семьи Этуш закончилась раз и навсегда. Мама, никогда раньше не работавшая, нашла место кассира в фотоателье. Зарабатывала она мало, но иногда вручала сыну пару монет: «Купи себе пирожное или сходи в кино». И Володя каждый раз выбирал поход в кинотеатр, на своего любимого Чаплина. Ему уже тогда хотелось быть актером, он участвовал в школьной самодеятельности. Но глядя на себя в зеркало, каждый раз расстраивался: слишком черный, как кавказец…
Владимир Этуш:
«Мне казалось, в артисты из-за этого меня не возьмут. Поэтому после окончания школы ринулся поступать на режиссуру, однако с треском провалился. А вот в актеры меня взяли! Когда пришел поступать в Театральное училище имени Щукина, Рубен Симонов и Борис Захава отметили именно мои прекрасные внешние данные. Мне кажется, это единственное, что не вызывало у них сомнений! Помню, как Симонов с воодушевлением говорил: «Боря, ты смотри, какая у него внешность!» Я был поражен, потому что думал, что это мой изъян… Так я стал студентом. И чувствовал себя счастливчиком: учусь на артиста, влюбляюсь в красоток, они отвечают мне взаимностью… Но вдруг… война».
В первые месяцы войны Этуш со своими однокашниками тушил бомбы-зажигалки на крышах, копал противотанковые рвы под Вязьмой. У него, как и у других студентов театрального училища, была бронь. Но уже в 1941-м он добровольцем ушел на фронт. «К этому меня подтолкнул один эпизод, — рассказывает он. — Я увидел, что во время чрезвычайно популярного тогда спектакля «Фельдмаршал Кутузов» в зале сидят всего 13 зрителей. Я понял: стране не до театра. И утром пошел в военкомат. Юношеский порыв, о котором я ни разу не пожалел… Даже дату запомнил — 16 октября 1941 года».
Так как Этуш неплохо знал немецкий, его отправили сначала в школу военных переводчиков в Ставрополь. А потом и на фронт, в разведку, в звании лейтенанта.
Владимир Этуш:
«Воспоминаний, связанных с войной, много, они сильные, яркие. Чаще всего вспоминаются бои за Ростов, Азов, Ставрополь, Грозный. Мы голодали, тащили на себе раненых, ночами без сна выслеживали врага. А сколько раз я должен был погибнуть! Однажды мы, помню, шли цепью в атаку, и вдруг рядом старший сержант захрипел — осколком пробило легкое. Воздух в легком не держался, нужно было заткнуть дырку, чтобы он мог дышать. Я это сделал. Он сразу задышал, глубоко, жадно, я подтянул его к себе, приподнял повыше… и в этот момент он вдруг дернулся и обмяк — пуля, которая предназначалась мне, попала ему в голову. Он, выходит, меня собой заслонил…»
«В училище я вернулся, сильно хромая, с палкой, в шинели, пробитой пулями, но зато с орденами…»
Как говорит Владимир Абрамович, на фронте опасность исходила не только от врага. Он не раз был свидетелем, как расстреливали солдат без суда и следствия. И ему самому грозили расстрелом: за то, что был «сыном врага народа» и отказывался доносить на своих сослуживцев — не из героизма, просто из порядочности.
Владимир Этуш:
«Страх быть убитым меня не оставлял. На войне я мечтал об одном — чтобы она скорее закончилась. Но иногда накатывало отчаяние, и мне казалось, что она не закончится никогда или я не доживу до этого момента… Однажды, было это под Запорожьем, я чуть не погиб. Как меня ранило, я помню ясно. Вспышка, а потом дикая боль внизу спины. Когда очнулся, стал ползти, опираясь на руки. Не мог понять, есть у меня ноги или нет…»
Разрывная пуля раздробила 21-летнему Этушу кости таза. На этом война для него закончилась, зато начались месяцы в госпитале и тяжкие думы о том, что актером с таким ранением ему уже не быть. Владимир Абрамович говорит, что был в отчаянии, представляя, как придет в свое училище, а ему скажут: «Инвалидам здесь не место…» Тем не менее, когда его выписали из госпиталя, он набрался смелости. «В Щукинское училище я вернулся, сильно хромая, с палкой, в шинели, пробитой пулями и окровавленной, но зато с орденами, — вспоминает актер. — В то время в училище были только первый и четвертый курсы. Ректор Борис Захава посмотрел на меня, хромого, тощего, и… взял на четвертый — там выдавали хлебные карточки…»
В своей простреленной шинели Этуш проходил до конца учебы — другой одежды у него не было. Зато на барышень производил серьезное впечатление: «У меня еще и погоны лейтенантские имелись!..» В него влюблялись, причем самые красивые девушки «Щуки». Одна из них — Нинель Мышкова — стала первой женой Владимира Абрамовича.
Владимир Этуш:
«Когда мы познакомились, я учился на четвертом, а она — на первом курсе. Представилась она Евой. О том, как Мышкову зовут по-настоящему, я узнал только в ЗАГСе. Она была дочкой генерала артиллерии, погибшего на войне. Увлеклась мной и бурно проявляла свое пристрастие. Я на ее чувства ответил, почему бы и нет. Сначала не испытывал к ней никаких романтических чувств, но постепенно приходил в это состояние.
Помню, как будто это было вчера: утро, ярко светит солнце, лежу в кровати. Рядом — молодая красивая женщина. И вдруг ощущаю, что влюблен и счастлив. Но как только я это понял и стал проявлять чувства, Ева спуталась с композитором Антонио Спадавеккиа, который написал музыку к фильму «За тех, кто в море». Потом она и его бросила… Многих моих любимых женщин уже нет на земле. Помню, как-то решил позвонить Еве, поговорить. Был такой порыв. Трубку подняла жена ее сына, сказала: «Поговорить вы с ней не сможете». Оказалось, у нее болезнь Альцгеймера. Время не щадит никого…»
«Без Лены я бы просто не выжил. А я не просто существую, но и нахожусь в приличной форме…»
Часто во время интервью Владимира Этуша пытаются подтолкнуть к откровениям о его романах, которых, по слухам, у него было не счесть. Но актер не из тех, кто бахвалится, поэтому отвечает непременно сдержанно: «Всегда ощущал вкус жизни и умел получать удовольствие от нее. И из удовольствий исключать женский пол нельзя. Был женат. Кроме этого, случались увлечения и на стороне. Глупо изображать из себя пуританина или святого…» Как бы там ни было, но со своей второй официальной женой Ниной Крайновой Владимир Абрамович прожил 48 лет. Разлучить их смогла только смерть.
Владимир Этуш:
«Ниночка ушла в 2000-м. Потеря была очень болезненной… Этот брак я считал нерасторжимым. Нина родила мне единственную дочку Раису».
Этушу на тот момент было 78, одиночество казалось непереносимым. Дочка с мужем и внуком уже жила в Америке (Раиса окончила театральный, но вышла замуж за американца и работу в театре бросила), поэтому позаботиться о Владимире Абрамовиче было некому. Что обычно случается с пожилыми мужчинами, оставшимися в одиночестве? Они быстро сдают, теряют интерес к жизни и умирают. Лишь немногие справляются с бытом, учатся заботиться о себе самом. Этуш понимал, что к таким не относится, поэтому когда к нему проявила интерес одна из его поклонниц, не стал долго раздумывать и женился.
Женитьба актера стала настоящим скандалом. Мало того, что со смерти жены не прошло даже года, так еще и новая избранница Этуша Лена оказалась на 43 года младше. Из-за этого в отношениях Владимира Абрамовича и его дочери произошел разлом, который казался окончательным и бесповоротным. Но вышло иначе. «У нас даже был период, когда мы с дочерью прекратили общение, — рассказывает артист. — Наверное, Рае было больно, что я, проживший всю жизнь с ее мамой, предложил руку и сердце другой женщине. Пытался ей объяснить: мне нужна семья, уход, я погибну один, но она меня не слышала.
А потом вдруг получил письмо: «Твой внук хочет тебя видеть». Я ответил: «Приезжайте». И они приехали. Внук стал таким здоровенным американцем: высокий, крепкий, красивый парень. Русский язык почти забыл… Та встреча после долгой ссоры была долгожданной для всех нас. Все-таки родные люди. Мы начали общаться, как будто ничего не произошло. Надеюсь, дочери стало очевидно: без Лены я бы просто не выжил. А я, можно сказать, не просто существую, но и нахожусь в приличной форме. Кто-то считает, что Лена нашла себе хорошую партию, когда вышла замуж за известного артиста. А я считаю, что гораздо больше повезло мне. Лена помогает мне в работе, ведет все мои дела, на ней дом, я и мое не очень уж крепкое здоровье. Я ее не просто люблю, но еще и очень благодарен ей… Я и одиночество несовместимы. Без женщины рядом я бы зачах. Такая у меня природа…»
Ольга ЖУРАВСКАЯ
