Вчера в прокате: новый (и неудачный) фон Триер

Аналитический разбор «Дома, который построил Джек» в 2-х частях для тех, кто запутался. Со спойлерами.

“Дом, который построил Джек” уже которую неделю бомбит прокат, собирая полные залы по Москве, околомоскве и, подозреваю, по остальным городам страны. Маркетинговый бренд “Ларс фон Триер” в очередной раз отлично справляется с кинопрокатной задачей, акцентируя внимание публики на скандальном режиссере и “шокирующем” содержании фильма, а кинокритиков привлекая важностью фамилии.

• О чем фильм?

Джек мечтает стать архитектором, хотя у него на лбу написано, что он “всего-навсего инженер”. Чтобы доказать себе, что он все-таки архитектор, он решает самостоятельно, на наследственные деньги, построить себе идеальный дом. Но параллельно с этим, словно предчувствуя, что потерпит очередную неудачу, Джек “случайно” убивает человека. Затем второго. Затем третьего, четвёртого, пятого. В конце концов идеальный дом так и не строится, зато каждое новое убийство становится все изощреннее, все ближе к идеальному убийству. Как итог — время и энергию, которые следовало тратить на архитектуру, Джек тратит на убийства. И это отражается на нем.

К этому основному сюжету добавляется как минимум три дополнительные сюжетно-смысловые линии:

1. Закадровый исповедально-терапевтический разговор с Верджем, или Вергилием (это интересно придумано);

2. Биографические вставки о Джеке (тут кроется вся объяснительная сила фильма);

3. Болтология о темной природе искусства, жизни вообще, которая противопоставляется светлому искусству, к примеру, гению Гленна Гульда (сначала, пока не понимаешь, как это будет встроено в общую канву фильма, — интересно, но с середины хочется перемотать).

Сам фильм делится на две части.

В 1-ой двухчасовой части мы наблюдаем как Джек окончательно превращается из невротика в антихриста, который с каждым убийством все более радикализирует свою антихристианскую позицию, истолковывая все, что не подкинет Вердж, исключительно в нигилистских красках. Тут замыкаются основная и три дополнительные сюжетные линии.

Во 2-ой получасовой части (“Катавасии”), которая отличается от 1-ой вообще всем (этим, видимо, хотели удивить неискушенного зрителя). Джек спускается с Вергилием в Ад и узнает, что все вынесенное им из первой части, возможно, было ложью и у него еще есть надежда спастись. Но затем выясняется, что надежда была ложной. Конец.

• В чем смысл?

В фильме три ключевых эпизода, которые его объясняют.

Во-первых, сцена-метафора с двумя фонарными столбами и доброй и злой тенями. Как помним, зло тянется за спиной, добро — появляется перед лицом как свет надежды. Но в конце концов зло неизбежно настигает и побеждает добро. (В этой формуле — зло неизбежно побеждает добро — по-хорошему центральный смысл этого 2,5 часового фильма.)

Во-вторых, сцена из детства. Маленький Джек сидит у пруда, за его спиной мужики-крестьяне косят траву, заняты настоящим делом, трудом, их дыхание, запах скошенной травы, божественно-ясный день — все это чудесно, все это — добрая сторона главного детского воспоминания Джека. Злая же сторона того же воспоминания в том, что Джек остаётся сидеть спиной к Добру и выбирает Зло, к которому сидит лицом, — и отрезает лапку утёнку.

(Тут запускается психологическое объяснение основной сюжетной линии: Джека в детстве никто не наказал за проступок, он остался безнаказанным, поэтому, когда он убил первую женщину и остался (как в детстве) безнаказанным, в нем повторно случился поворот к злу — и отсюда лихорадочное желание убивать.)

И, в-третьих, сцена из 2ой части, “Катавасии”, когда Джек видит кусочек потерянного рая, фрагмента из Доброй части главного детского воспоминания: снова широкий луг, деревья, крестьяне косят траву, их тяжёлое, мужественное дыхание, чистоту и простоту мира. Джек вдруг осознает, что он потерял, от чего отвернулся, когда выбрал зло, и как он обманывал себя всю жизнь (полностью раскрывается ссылка на Данте, который, как и Джек, полжизни прожил не так и, встретив Вергилия, рискнул изменить свою жизнь.)

А к чему упомянуты две тени фонарных столбов (п.1)? К тому, что первая, Злая, тень — это отрезанная лапка утёнка (п.2), когда Джек выбрал зло, а не добро, и это зло потянулось за ним, пока перед ним вдруг не выросла новая тень — тень добра, исходившая от следующего фонаря. И эта вторая, Добрая, тень — это образ потерянного рая с крестьянами (п.3), к которому Джек весь фильм шёл, но который так и остался образом, а не реальностью, поскольку злая тень прошлого снова настигла Джека и поглотила добрую тень (речь идёт о последней сцене, когда Джек не перебрался на ту сторону подземелья.)

Короче, весь фильм строится по следующей схеме: злая тень (сцена с отрезанной лапкой) —> Джек —> добрая тень (сцена с потерянным раем): злая тень поглощает добрую тень, Джеку (или художнику, или всякому человеку) ничего не поможет.

А мораль? С моралью двойственность. То есть два толкования. Первое, абсолютное, толкование — мораль фильма в том, что человеку бессмысленно тянуться к добру, поскольку зло все равно победит добро. А если вдруг человек потянется, то все равно свалится в кратер (вспоминаем слова Верджа-Вергилия: ещё НИКТО не перебирался на ту сторону.)

Второе, гибкое, толкование, которое фон Триер почему-то игнорирует весь фильм, — если бы кто-нибудь все-таки объяснил Джеку в детстве, что нехорошо отрезать лапки беззащитным утятам, то Джек, вероятно, не стал бы убийцей. Вот и все. Вот тебе и добро.

• Плюшки

Как интересная альтернатива — роман “Американский психопат”. (Тут, кстати, много перекличек: и Данте, и дверь с надписью “Выход”.) Ни в коем случае не фильм, только роман.

Или любую книгу издательства Колонна паблишер. Для любителей всякого асоциального, патологичного, эпатажного.

• Постскриптум

Пара слов о фон Триере как о художнике, который очутился в тупике, хотя, читая кинокритиков, подумаешь, что фон Триер — самый хитрый лис на планете (но это не так).

Два предположения.

Первое связано с надеждой. Хочется, конечно, надеяться, что Триер завершил свою деградацию, то есть “безнаказанный”, эпатажный период творчества, стартовавший с “Антихриста”, когда ему сходили с рук (как Джеку) его подростковые выходки: вся эта чернуха, гитлеризм и порнография. Потому что это очень по-детски и со взрослым, искушённым зрителем не работает, а прокатываем только с неискушенным массовым зрителем и с отечественным кинокритиком, которые с удовольствием ведутся на этот детский эпатаж, или аттракцион из шокового контента. Только потрясённый зритель спешит выплеснуть своё негодование в кинопоиск, фейсбук и проч., а кинокритик — во всякие медиа, в которых убеждает массового зрителя, что он лох, а Триер гений. (А в выигрыше — продюсеры, прокатчики и сам Триер, которые на этой рубке зрителей с критиками делают деньги.)

Но мой упрёк имеет место, поскольку до того, как превратится в маркетинговый бренд, капиталистический продукт, производящий аттракционный эпатаж ради массового успеха, т.е. доллара, фон Триер был оригинальным режиссером, который снимал отличные, ставшие классическими, фильмы.

Ну ведь ни в какое сравнение ни “Дом…” ни “Нимфоманка” с, например, “Рассекая волны”, наивысшему по смысловому и этическому содержанию его фильму, или неповторимый, безупречный по форме “Догвилль”, или “Танцующая в темноте”, в которой экзистенциальная глубина “Рассекая волн” себя завершает, а социальная, которая раскроется в “Догвилле”, только набирает обороты.

Но есть и второе предположение, в котором надежде нет места.

Вполне возможно, что фон Триер попросту выдохся и, со страхом осознавая это, безуспешно прикидывается архитектором-творцом, который “удивляет” “изощренностью” публику, хотя на самом деле давно превратился в посредственного инженера-производителя. В общем-то “Дом, который построил Джек” так и просит трактовать себя как исповедь — о том, в каком режиссёр фильма оказался духовном тупике, в который сам себя загнал, и не может выйти, т.е. не знает, как открыть ту дверь, которая открывалась ему раньше, в лучших фильмах.

И если следовать второму предположению, то получается, что Ларс не прав: добро (то есть то, что за дверью, то есть настоящее искусство, которое он когда-то творил) все-таки существовало в его жизни. Просто он забыл о нем. Забыл, когда отвернутся от религиозных поисков и повернулся лицом к антихристу (или к доллару, что то же самое).

Поэтому, если выяснится, что на очередном показе в Каннах Триер снова что-то выкинул или в его фильме снова какая-то беспросветная чернуха-порнуха и нигилистика, то смысла смотреть его фильм нет.

Лучше пересмотреть в n-й раз любой его фильм девяностых — начала нулевых.

Другие статьи рубрики «Вчера в прокате»:

Больше постов в теллеграм канале: