Карл Густав Юнг(1875–1961)
Карл Густав Юнг (Carl Gustav Jung) (1875–1961) — великий швейцарский психиатр, психолог и философ, один из основоположников столь популярного ныне психоанализа, представитель психоаналитического направления в изучении культур, основатель «аналитической психологии». Ввёл технику «свободных ассоциаций». Развил учение о коллективном бессознательном, в образах которого (так называемых архетипах) видел источник общечеловеческой символики, в том числе мифов и сновидений («Метаморфозы и символы либидо»). Ввёл термины «интроверсия» (погружённость в самого себя) и «экстраверсия» (постоянное стремление к конфликтам с другими людьми). Центром личности К. Г. Юнг считал «самость» — стремление к индивидуальности. Разработал типологию характеров в зависимости от доминирующей функции личности. Цель психотерапии, по К. Г. Юнгу, — осуществление индивидуализации личности. Его аналитический способ исследования культур отличается от концепции З. Фрейда двумя основными чертами: отказом от пансексуализма и разработкой содержания понятия «коллективное бессознательное». Вклад К. Г. Юнга в изучение культуры более разнообразен и значителен по сравнению с другими психоаналитиками культуры. Оказал влияние на культурологию, сравнительное религиоведение и мифологию [1–9].
Карл Юнг родился 26 июля 1875 года в Кессвиле — маленькой швейцарской деревушке, кантон Тургау, на берегу живописного озера Констанц, в семье пастора реформистской церкви Иоганна Юнга и Эмилии Юнг, урождённой Прайсверк. Семья Юнгов происходила из Германии. Отец увлекался классическими науками и изучением Востока. Все предки его были теологами и врачами, а дед — даже одним из основателей Базельского университета. Молва называла этого деда внебрачным сыном самого Гёте, что для немецкоязычной части Европы было овеяно своеобразным ореолом святости (ведь их «всё» — это Гёте). К концу жизни К. Г. Юнг даже решил, что он сам является реинкарнацией Гёте, причем не только его одного, но и германского мистика XIV века Майстера Экхарда.
До девяти лет Карл Юнг был единственным ребёнком, одиноким, необщительным и замкнутым. Впоследствии, уже, будучи взрослым, он придавал большое значение сновидениям и событиям своего детства.
Отец с шести лет стал обучать его латыни, и к моменту поступления в Базельскую гимназию Карл Юнг был намного впереди своих сверстников. В 1886 году Карл поступает в гимназию, где он проводит долгие часы в библиотеке, погружённый в старинные книги. В девятнадцать лет юный библиофил прочёл у Эразма Роттердамского: «Призываемый или нет, Бог присутствует всегда». Он включил эти слова в свой экслибрис, а позже велел высечь их на каменной арке над входной дверью своего дома [3].
В 1895 году Карл Юнг поступил в Базельский университет, хотя первоначально его интересовала антропология и египтология, он выбрал для изучения естественные науки, а затем взгляд его обратился к медицине. Во время учёбы он увлёкся изучением спиритизма и месмеризма, несколько раз посещал спиритические сеансы. Буквально перед самыми выпускными экзаменами ему попал в руки учебник Р. В. Краффт-Эбинга по психиатрии, и он «внезапно понял связь между психологией, или философией, и медицинской наукой», после чего решил специализироваться в области психиатрии и психологии [3].
По окончании медицинского факультета К. Г. Юнг написал докторскую диссертацию «О психологии и патологии так называемых оккультных явлений», оказавшейся прелюдией к его длившемуся почти 60 лет творческому периоду. Основанная на тщательно подготовленных спиритических сеансах со своей необычайно одарённой медиуматическими способностями кузиной Хелен Прейсверк, работа Карла Юнга представляла описание её сообщений, полученных в состоянии медиуматического транса. Данная работа до сих пор сохранила научное значение — К. Г. Юнг даёт в ней психологический и психиатрический анализ медиуматического транса, сопоставляет его с галлюцинациями и помрачёнными состояниями ума. Карл Юнг считает, что у поэтов, пророков, мистиков, основателей различных религиозных движений наблюдаются те же состояния, которые психиатр встречает у больных [2].
По словам К. Г. Юнга, «расщепление личности у спиритического медиума восходит к определённым склонностям в младенчестве, а в основе галлюцинаторных систем можно проследить наличие маниакальных сексуальных влечений». Карл Юнг неоднократно ссылается на труд врача и психиатра З. Фрейда «Толкование сновидений» и «Исследования по истерии» Й. Брёйера и З. Фрейда. Однако К. Г. Юнг уже тогда чётко определяет и направление своей будущей работы, и её отклонение от позиции З. Фрейда. С одной стороны, К. Г. Юнг рассматривал «пробуждающуюся сексуальность юной сомнамбулы как «основную причину этой весьма любопытной клинической картины». В то же время он был поражён «идеей пациентки о реинкарнации, где она представала прародительницей бесчисленных тысяч людей».
В 1900 году К. Г. Юнг переехал в Цюрих и стал работать ассистентом у известного в то время психиатра Э. Блёйлера в университетской психиатрической клинике Бургхёльцли (пригород Цюриха). Он поселился на больничной территории, и с этого момента жизнь молодого сотрудника стала проходить в атмосфере психиатрического монастыря. Э. Блёйлер от себя и сотрудников требовал точности, аккуратности и внимательности к пациентам. На территории больницы царил сухой закон; Карл Юнг упоминает, что первые шесть месяцев он провёл совершенно отрезанный от внешнего мира и в свободное время читал. Вскоре он начал публиковать свои первые клинические работы, а также статьи по применению разработанного им же теста словесных ассоциаций. К. Г. Юнг пришёл к выводу, что посредством словесных связей можно обнаружить («нащупать») определённые совокупности (констелляции) чувственно окрашенных (или эмоционально «заряженных») мыслей, понятий, представлений и тем самым дать возможность выявиться болезненным симптомам.
14 февраля 1903 года К. Г. Юнг женился на двадцатилетней дочери преуспевающего фабриканта Эмме Раушенбах (1882–1955), с которой прожил вместе пятьдесят два года, став отцом четырёх дочерей и сына. Вначале молодые поселились на территории клиники Бургхёльцли, заняв квартиру этажом выше Э. Блёйлера, а позже — в 1906 году — переехали в собственный дом в пригородное местечко Кюснахт, что неподалеку от Цюриха. Годом раньше К. Г. Юнг начал преподавательскую деятельность в Цюрихском университете [3, 4, 8, 9].
После трёх лет изысканий К. Г. Юнг опубликовал в 1906 году свои выводы в книге «Психология раннего слабоумия», которая, по выражению Э. Джонса, «сделала переворот в психиатрии». Об этой книге другой приверженец З. Фрейда, А. А. Брилл, сказал, что эта книга, вместе с исследованиями З. Фрейда, «стала краеугольным камнем современной толковательной психиатрии». В начале книги К. Г. Юнг дал один из лучших обзоров теоретической литературы того времени по раннему слабоумию. Его собственная позиция основывалась на синтезе идей многих учёных, в особенности Э. Крепелина, П. Жане и швейцарского психиатра Э. Блёйлера, но он также заявил, что в очень большой степени обязан «оригинальным концепциям Фрейда».
Однако К. Г. Юнг не только интегрировал существовавшие в то время теории, но и заслужил репутацию первооткрывателя экспериментальной психосоматической модели раннего слабоумия, где мозг представляется объектом эмоциональных влияний.
Концепцию К. Г. Юнга можно представить следующим образом: в результате аффекта вырабатывается токсин, который поражает мозг, парализуя психические функции таким образом, что комплекс высвобождается из подсознания и вызывает характерные симптомы раннего слабоумия. Позднее К. Г. Юнг отказался от токсинной гипотезы и воспринял более современную концепцию нарушения химического обмена. Но даже много позже, в 1958 году, учёный писал: «…без психологии не обойтись при объяснении причин и природы первичных эмоций, которые вызывают изменение метаболизма. Эти эмоции, по-видимому, сопровождаются химическими процессами, вызывающими специфические кратковременные или хронические изменения или поражения органов».
В той же книге о раннем слабоумии К. Г. Юнг, к тому времени респектабельный швейцарский психиатр, привлёк широкое внимание к теориям З. Фрейда и выразил сожаление по поводу того прискорбного факта, что З. Фрейд «почти не признанный исследователь». Буквально перед тем, как поставить последнюю точку в своей книге, в апреле 1906 года К. Г. Юнг начал переписываться с З. Фрейдом. В конце февраля 1907 года он съездил в Вену вместе со своей женой и Людвигом Бинсвангером, в то время внештатным врачом в Бургхёльцли, специально для встречи с З. Фрейдом. Их первая беседа длилась без перерыва 13 часов, как позже вспоминал К. Г. Юнг, «это был обзор горизонтов». Он нашёл, что З. Фрейд «производит впечатление и в то же время он «странен» для человека его квалификации» [7–9].
В свою очередь, в письме К. Абрахаму весной 1908 года З. Фрейд написал о К. Г. Юнге: «Лишь его появление на нашей сцене спасло психоанализ от превращения в национальное еврейское предприятие». Более того, Фрейд не только считал, что Юнг придаёт вес психоанализу, но и самого его охарактеризовал как «поистине оригинальный ум». Он увидел в нём «Иисуса, которому суждено изучить обетованную землю психиатрии, в то время как Фрейд, подобно Моисею, смог лишь взглянуть на неё издалека».
На первом Международном конгрессе по психиатрии и неврологии в Амстердаме К. Г. Юнг сделал доклад «Фрейдистская теория истерии», имевший целью защиту психоанализа, а по сути превратившийся в апологию идей З. Фрейда, во всяком случае, таких его понятий, как «младенческая сексуальность» и «либидо».
В следующие несколько лет К. Г. Юнг написал серию статей, которые в точности укладываются в рамки классического фрейдовского анализа. Наиболее чёткие определения можно найти в работе «Значение образа отца в судьбе индивида» (1909). В то же время проглядывают здесь и намётки позднейшей идеи К. Г. Юнга о противоположных тенденциях. «…Осознанное выражение черт отцовского образа, как и любое выражение бессознательного комплекса, проявляющегося в сознании, обретает облик двуликого Януса, со всеми его негативными и позитивными компонентами».
Нет сомнения в том, что К. Г. Юнг внёс значительный вклад в нарождавшееся психоаналитическое движение. Через несколько месяцев после своего первого визита к З. Фрейду он основал Фрейдистское общество в Цюрихе. В 1908 году К. Г. Юнг организовал первый Международный конгресс по психоанализу в Зальцбурге, где родилось первое издание, целиком посвящённое вопросам психоанализа — «Ежегодник психоаналитических и патопсихологических изысканий». В нём Э. Блёйлер и З. Фрейд были содиректорами, а К. Г. Юнг — редактором [3–5, 9].
В 1909 году К. Г. Юнг ушёл с поста главного врача клиники Бургхёльцли, чтобы полностью посвятить себя развитию и практике психоанализа. На конгрессе в Нюрнберге в 1910 году была основана Международная психоаналитическая ассоциация, и он был избран её президентом, несмотря на сердитый протест венской группы. Несмотря на столь высокое положение в психоаналитическом движении, К. Г. Юнг ощущал растущее беспокойство. Оригинальность, отмечавшая его работы, исчезает в тех статьях, что были опубликованы в годы, когда главной его заботой стала защита теорий З. Фрейда.
В 1911 году он предпринял попытку распространить принципы психоанализа на те области, которые многие годы занимали его, а именно применить новые подходы к изучению содержания мифов, легенд, басен, классических сюжетов и поэтических образов. После года исследований К. Г. Юнг опубликовал свои заключения под названием «Метаморфозы и символы либидо, часть I». В «Метаморфозах I» К. Г. Юнг ссылается на множество источников с целью провести параллель между фантазиями древних, выраженными в мифах и легендах, и схожим мышлением детей. Он был намерен также продемонстрировать «связь между психологией сновидений и психологией мифов». К. Г. Юнг сделал неожиданный вывод, что мышление «имеет исторические пласты», содержащие «архаический умственный продукт», который обнаруживается в психозе в случае «сильной» регрессии. Он доказывал, что если символы, используемые веками, схожи между собой, то они «типичны» и не могут принадлежать одному индивиду. В этой цепи выводов лежит зерно центральной концепции К. Г. Юнга о коллективном бессознательном.
В 1912 году выходят в свет «Метаморфозы II». Несмотря на то, что в течение ряда лет К. Г. Юнг поддерживал взгляды З. Фрейда на сексуальность, он так и не согласился полностью с его сексуальными теориями. Предлагая свою версию, он трактует либидо совсем не в духе З. Фрейда, а в «Метаморфозах II» полностью лишает его сексуальной подоплёки.
Полемика по поводу либидо оказала серьёзное влияние на развитие теории психоанализа. Изменились и отношения К. Г. Юнга и З. Фрейда. Их переписка вскоре утратила личный характер, став исключительно деловой. В сентябре 1913 года К. Г. Юнг и З. Фрейд встретились в последний раз на Международном конгрессе в Мюнхене, где К. Г. Юнга вновь избрали президентом Международной психоаналитической ассоциации [3, 8].
Выдвигая противоположные идеи, учёные стимулировали друг друга; однако, что касается К. Г. Юнга, идеи З. Фрейда повлияли на него главным образом в годы, предшествовавшие их личной встрече. Несмотря на интерес к психоанализу и даже временами защиту его основных принципов, Карл Юнг так и не отступил от мистицизма, окрашивавшего все его труды, начиная с самой первой работы, где уже проглядывал зародыш идеи о коллективном бессознательном. А после 1913 года его теоретические разработки, определяющие сегодня юнговскую школу, не носят и следа влияния З. Фрейда.
Пересмотр Карлом Юнгом основных положений психоанализа (трактовка либидо как психической энергии вообще, отрицание сексуальной этиологии неврозов, понимание психики как замкнутой автономной системы, функционирующей по принципу компенсации и др.) привёл к его разрыву с З. Фрейдом, что очень остро переживал Карл Юнг [8]. Фактически это была личная драма, духовный кризис, состояние внутреннего душевного разлада на грани глубокого нервного расстройства. «Он не только слышал неведомые голоса, играл, как ребёнок, или бродил по саду в нескончаемых разговорах с воображаемым собеседником, — замечает один из биографов в своей книге о Карле Юнге, — но и серьёзно верил, что его дом населён привидениями» [10]. Знакомство с работами К. Г. Юнга убеждает многих, что разрыв К. Юнга с З. Фрейдом был не столько бунтом непокорного последователя, сколько естественным отходом равновеликой фигуры, не пожелавшей вращаться на чужой орбите. Аналитическая психология К.Г. Юнга — самостоятельная сложная теория, играющая в мировой науке не меньшую роль, чем классический фрейдовский психоанализ [1].
Драма расставания обернулась для тридцативосьмилетнего К. Г. Юнга возможностью большей свободы развития своей собственной теории содержаний бессознательного психического. В работах его всё более выявляется интерес к архетипическому символизму. В личной жизни это означало добровольный спуск в «пучину» бессознательного. В последовавшие шесть лет (1913–1918) Карл Юнг прошёл через этап, который он сам обозначил как время «внутренней неопределённости» или «творческой болезни». К. Г. Юнг пытался понять значение и смысл своих сновидений и фантазий и описать это — насколько возможно — в терминах повседневной жизни. В результате получилась рукопись в 600 страниц, иллюстрированная множеством рисунков образов сновидений и названная «Красной книгой» (по причинам личного характера она никогда не публиковалась). Пройдя через личный опыт конфронтации с бессознательным, Карл Юнг обогатил свой аналитический опыт и создал новую систему аналитической психотерапии и новую структуру психического. Карл Юнг считал исследование психики наукой будущего. Для него актуальная проблема человечества заключалась не столько в угрозе перенаселения или ядерной катастрофе, сколько в опасности психической эпидемии. В судьбе человечества решающим фактором является сам человек, его психика. Ещё конкретнее этот «решающий фактор» сфокусирован и сконцентрирован в бессознательной психике, являющейся реальной угрозой; «мир висит на тонкой нити, и эта нить — психика человека». Концепция К. Г. Юнга состоит в том, что символ представляет собой неосознаваемые мысли и чувства, способные преобразовать психическую энергию — либидо — в позитивные, конструктивные ценности. Сновидения, мифы, религиозные верования — всё это средства справиться с конфликтами при помощи исполнения желаний, как выявляет психоанализ; кроме того, в них содержится намёк на возможное разрешение невротической дилеммы. К. Г. Юнга не удовлетворяло толкование сновидений как различных вариаций Эдипова комплекса — что, кстати, отнюдь не является единственным методом психоанализа, — поскольку такое толкование не признавало созидательной перспективы сновидения. Сам К. Г. Юнг неоднократно под влиянием своих сновидений изменял направление своей жизни так, как если бы они были вещими предзнаменованиями.
В одной из более поздних работ К. Г. Юнг предложил ряд психотерапевтических приёмов, которые могут быть применены в клинических условиях. В частности, его метод «активного воображения» иногда используется врачами неюнговского направления. Пациенту предлагается нарисовать или написать красками любые образы, которые спонтанно приходят ему в голову. С развитием, с изменением образа меняются и рисунки. Стремление пациента как можно точнее передать тот образ, что ему является, может помочь ему проявить свои предсознательные и сознательные представления. К. Г. Юнг считал, что этот приём помогает пациенту не только тем, что даёт ему возможность выразить свои фантазии, но и позволяет реально как-то использовать их [5, 7].
Спустя месяц после мюнхенского конгресса Карл Юнг ушёл с поста редактора «Ежегодника», а в апреле 1914 года — и с поста президента ассоциации. В июле 1914 года после публикации «Истории психоаналитического движения», где З. Фрейд продемонстрировал полную несовместимость своих воззрений с взглядами К. Г. Юнга и австрийского врача-психиатра и психолога Альфреда Адлера, вся цюрихская группа вышла из состава Международной ассоциации [3].
После разрыва с З. Фрейдом и психоаналитическим движением К. Г. Юнгу пришлось определить свои собственные ценности, новую ориентацию, стать самим собой. Оставшиеся годы своей жизни учёный посвятил литературным трудам, оставив в наследие более чем сотню книг, статей и обзоров. Среди них следует назвать наиболее известные: «Трансцендентальная функция», «Структура души», «Проблема души нашего времени», «Жизнь и воззрение Карла Юнга», «Человек и его символы», «Сознательный разум», «Сновидения, размышления», «Личное и сверхличное, или человеческое бессознательное», «О значении бессознательного в психопатологии», «Психоз и его содержание», «Психотерапия и мировоззрение», «Символы и метаморфозы либидо», «О становлении личности», «Некоторые принципиальные соображения о процессе психотерапии», «Об отношении аналитической психологии к поэтико-художественному творчеству», «О перерождении», «Тавистокские лекции. Аналитическая психология», «НЛО как предмет слухов», «Об индийском святом», «О психологии восточной медитации», «Нераскрытая самость», «Практическое использования анализа сновидений», «Психологические типы», «Психологическая типология», «Психологическая теория типов», «К вопросу о подсознании», «К вопросу об изучении психологических типов», «Отношения между эго и бессознательным», «Семь проповедей к мёртвым», «Проблема души современного человека», «Исследование феноменологии самости», «Борьба с тенью», «Обзор теории комплексов», «Психология и религия», «Введение в религиозно-психологическую проблематику алхимии», «Цели психотерапии», «О синхронистичности», «Пикассо», «Подход к бессознательному. Значение слов», «Йога и Запад», «Шизофрения», «Брак как психологическое взаимоотношение», «Комментарий к тибетской книге мёртвых», «Об архетипах коллективного бессознательного», «Основные вопросы психотерапии» и многие другие [7].
Карл Юнг объехал весь свет, изучая древние цивилизации — Пуэбло в Аризоне и Нью-Мексико; Элгон в Британской Восточной Африке; Судан, Египет и Индию. Отчёт об этих исследовательских поездках, а точнее, своеобразное культурно-психологическое эссе составили позднее главу «Путешествия» в автобиографической книге К. Г. Юнга «Воспоминания, сновидения, размышления». В отличие от беззаботно-любопытствующих туристов, Карл Юнг смог взглянуть на другую культуру с точки зрения раскрытия содержащегося в ней смысла; он полагает, что сама история имеет известный общечеловеческий универсальный смысл, в рамках которого возможно взаимодействие и культур, и времен [11].
Следует отметить, что полное собрание сочинений К. Г. Юнга на английском языке (The Collected Works of C. G. Jung) состоит из двадцати томов. Редакционная коллегия (Герберт Рид, Майкл Фордхам, Герхард Адлер, Вильям Макгваер) начала работу над материалом вскоре после смерти Карла Юнга в 1961 году. Начало издания приходится на 1967 год. Сначала оно было опубликовано издательством Routledge в Великобритании, затем — Princeton University Press в США. Дополнительно Bollingen Foundation в США издал дополнительные тома и семинары Юнга, а Philemon Foundation — письма и ранее неопубликованные работы. Отдельно были изданы работы К. Г. Юнга «Воспоминания, сновидения, размышления» (1963); «Семь проповедей к мертвецам» и «Подход к бессознательному (1964)».
Двадцатитомное собрание сочинений К. Г. Юнга даёт нам полное представление о широте мировоззренческих взглядов и огромной житейской мудрости зачинателя психологического направления — аналитической психологии. Здесь мы встречаем цикл психиатрических изысканий, уникальную разработку символической интерпретации мифологических мотивов и образов сновидений. Представлены основополагающие работы по теории архетипов и понятию коллективного бессознательного. В ряде статей и эссе перед нами предстаёт так называемый «мистический» Карл Юнг — один из первых современных психологов, прокомментировавший эзотерические алхимические тексты средневековья и выпустивший принципиальную работу о мистической связи между материей и разумом, проявляющейся в синхронистических переживаниях. Ну и, конечно, важнейшей работой К. Г. Юнга является его грандиозный труд по психологической типологии — «Психологические типы», представленный в шестом томе. Во всём этом поражающем многообразии идей и мыслей постоянно — явным образом или незримо — присутствует и земное смирённое понимание разрушительного аспекта неизбывной психической смуты — «человеческое, слишком человеческое», — порождаемой бессознательными комплексами, и напряжённое духовное величие смысловой картины мира. Не случайно Карл Юнг в конце своей жизни на вопрос, верит ли он в Бога, ответил: «Я не верю, я знаю» [7].
Основные темы, наиболее разработанные в аналитической теории К. Г. Юнга — это проблема соотношения мышления и культуры, пути развития культур на Западе и Востоке, роль биологически унаследованного и культурно-исторического в жизни народов и, конечно, анализ мистических явлений в культуре, выяснение значения мифов, сказок, преданий, сновидений. Образ культуры у Карла Юнга в целом более иррационален и мистичен, чем, например, у Э. Тайлора или у Б. Малиновского. К. Г. Юнг критично настроен по отношению к детерминизму XIX века; предметом его исследований нередко становятся случайные события, не получившие никакого объяснения в науке. В поле его зрения находится не только логика, но и интуиция. Изучение интеллекта как культурного феномена дополняется стремлением понять глубинные чувства человека и человечества. Самому К. Г. Юнгу принадлежит интересное высказывание о том, что человек без мифологии становится продуктом статистики. В начале 1920-х годов Карл Юнг познакомился с известным синологом Рихардом Вильгельмом, переводчиком известного китайского трактата «Книга перемен», и вскоре пригласил его прочесть лекцию в Психологическом клубе в Цюрихе. К. Г. Юнг живо интересовался восточными гадательными методами, и сам с некоторым успехом экспериментировал с ними. Он также участвовал в те годы в ряде медиуматических экспериментов в Цюрихе совместно с Э. Блёйлером. Сеансами руководил известный в те годы австрийский медиум Руди Шнайдер. К. Г. Юнг долгое время отказывался делать какие-либо заключения по поводу этих экспериментов и даже избегал всякого о них упоминания, но впоследствии открыто признавал реальность этих феноменов. Он также проявлял глубокий интерес к трудам средневековых алхимиков, в лице которых увидел провозвестников психологии бессознательного. Он делал доклады на многих международных конгрессах, а в 1937 году прочёл курс лекций в Йельском университете о взаимоотношении психологии и религии. Он вновь начал преподавать, еженедельно читая лекции в Высшей технической школе в Цюрихе. В 1944 году в Базельском университете специально для К. Г. Юнга была создана кафедра медицинской психологии, с которой он, правда, спустя некоторое время ушёл из-за пошатнувшегося здоровья.
Поистине королевские почести были оказаны Карлу Юнгу в день его восьмидесятилетия, когда в маленьком городке Кюснахт, где он обосновался более чем на полвека, его избрали «энербюргером» (почётным гражданином), что, по собственным словам К. Г. Юнга, он оценил даже выше, чем избрание членом Королевского медицинского общества Лондона. Он стал также почётным доктором наук Оксфордского университета, почётным членом Швейцарской академии наук, получил почётные степени от Гарвардского университета и университетов Калькутты, Бенареса и Аллахабада — и всё это среди прочих многочисленных отличий. В 1958 году, за три года до его кончины, в Цюрихе собрался конгресс по аналитической психологии, первый конгресс международного уровня с участием ста двадцати делегатов [1–6, 8, 9].
В целом психология Карла Юнга нашла своих последователей больше среди философов, поэтов, религиозных деятелей, нежели в кругах медиков-психиатров. Учебные центры аналитической психологии по К. Г. Юнгу, хотя учебный курс в них не хуже, чем у З. Фрейда, принимают и студентов-немедиков. Карл Юнг признал, что он «никогда не систематизировал свои исследования в области психологии», потому что, по его мнению, догматическая система слишком легко соскальзывает на напыщенно-самоуверенный тон. К. Г. Юнг утверждал, что причинный подход конечен, а потому фаталистичен; его же телеологический подход выражает надежду, что человек не должен быть абсолютно рабски закабалён собственным прошлым.
В 1923 году Карл Юнг приобрёл небольшой участок земли на берегу Цюрихского озера в местечке Боллинген, где он выстроил здание башенного типа и где в тишине и уединении проводил воскресные дни и отпуск. Здесь не было ни электричества, ни телефона, ни отопления. Пища готовилась на печи, вода доставалась из колодца. Как удачно заметил известный историк медицины Г. Ф. Элленбергер, переход из Кюснахта в Боллинген символизировал для К. Г. Юнга путь от эго к самости, или, другими словами, путь индивидуализации.
В 1909 году вместе с З. Фрейдом и другим психоаналитиком — венгром Ш. Ференци, работавшим в Австрии, Карл Юнг впервые приехал в Соединённые Штаты Америки, где прочёл курс лекций о методе словесных ассоциаций. Университет Кларка в штате Массачусетс, пригласивший европейских психоаналитиков и праздновавший своё двадцатилетнее существование, присудил К. Г. Юнгу вместе с другими почётную степень доктора.
В 1930-е годы Карл Юнг был удостоен титула почётного президента Психотерапевтического общества Германии. В ноябре 1932 года Цюрихский городской совет присудил ему премию по литературе, приложив к ней чек на 8000 франков. В 1933 году в Германии к власти пришел Гитлер. Психотерапевтическое общество было немедленно реорганизовано в соответствии с национал-социалистическими принципами, а его президент Эрнст Кречмер подал в отставку. Президентом Международного общества стал К. Г. Юнг, но само общество стало действовать по принципу «крышечной организации», состоящей из национальных обществ (германское общество было лишь одним из них) и индивидуальных членов. Как впоследствии объяснял сам Карл Юнг, это была своего рода увёртка, позволившая психотерапевтам-евреям, исключённым из германского общества, оставаться внутри самой организации. В связи с этим К. Г. Юнг отверг всяческие обвинения относительно его симпатий к нацизму и косвенных проявлений антисемитизма.
В 1935 году Карл Юнг был назначен, как уже отмечалось выше, профессором психологии Швейцарской политехнической школы в Цюрихе, в том же году он основал Швейцарское общество практической психологии. По мере того как международная ситуация становилась всё хуже, К. Г. Юнг, который до того никогда не выказывал сколь-нибудь явного интереса к мировой политике, стал проявлять к ней всё больший интерес. Из интервью, которые он давал в те годы разным журналам, можно понять, что Карл Юнг пытался анализировать психологию государственных лидеров и в особенности диктаторов. 28 сентября 1937 года во время исторического визита в Берлин Муссолини К. Г. Юнг случайно оказался там и имел возможность близко наблюдать поведение итальянского диктатора и Гитлера во время массового парада. С этого времени проблемы массовых психозов сделались одним из фокусов внимания Карла Юнга.
Другой поворотный пункт в жизни Карла Юнга следует отнести к концу Второй мировой войны. Он сам отмечает этот момент в своей автобиографической книге. В начале 1944 года, пишет К. Г. Юнг, он сломал ногу, а также у него приключился инфаркт, во время которого он потерял сознание и почувствовал, что умирает. У него возникло космическое видение, в котором он рассматривал нашу планету со стороны, а самого себя — не более чем сумму того, что он когда-то сказал и сделал в течение своей жизни. В следующий момент, когда он собирался переступить порог некоего храма, он увидел своего доктора, идущего ему навстречу. Вдруг доктор принял черты короля острова Кос (родина Гиппократа), чтобы вернуть его обратно на землю, и у Карла Юнга возникло такое чувство, что жизни доктора что-то угрожало, в то время как его, К. Г. Юнга, собственная жизнь была спасена (и действительно, через несколько недель его врач неожиданно умер). Карл Юнг отметил, что впервые почувствовал горькое разочарование, когда вернулся обратно к жизни. С этого момента что-то изменилось в нём бесповоротно, и его мысли приняли новое направление, что можно увидеть и из его работ, написанных в то время. Теперь он сделался «мудрым старцем из Кюснахта». К концу своей жизни К. Г. Юнг всё меньше отвлекался на внешние перипетии каждодневных событий, всё более проявляя своё внимание и интерес к общемировым проблемам. Не только угроза атомной войны, но и всё возрастающая перенаселённость Земли и варварское уничтожение природных ресурсов наряду с загрязнением природы глубоко волновали его. Возможно, Карл Юнг почувствовал гораздо раньше других, какая угроза нависла над человечеством. Поскольку на кон поставлена судьба человечества, то естественно спросить, а не существует ли архетип, который представляет, так сказать, целое человечества и его судьбу. К. Г. Юнг видел, что почти во всех мировых религиях такой архетип существует и обнаруживает себя в образе так называемого изначального (первочеловека) или космического человека, антропоса. Антропос, гигантский космический человек, олицетворяет жизненный принцип и смысл всей человеческой жизни на Земле (Имир, Пуруша, Панку, Гайомарт, Адам) [5, 6, 8, 9].
Сотрудничество Карла Юнга в последние годы жизни с физиком Вольфгангом Паули привело обоих к убеждению, что изучение физиками глубин материи, а психологами — глубин психического могут быть лишь разными способами подхода к единой, скрытой реальности. Ни психология не может быть достаточно «объективной», поскольку наблюдатель неизбежно влияет на наблюдаемый эффект, ни физика, не способная на субатомном уровне измерить одновременно количество движения и скорость частицы. Принцип дополнительности, ставший краеугольным камнем современной физики, применим и к проблемам души и тела. В течение всей жизни у К. Г. Юнга возникало впечатление последовательности разных внешне не связанных друг с другом событий, происходящих одновременно. Скажем, смерть одного человека и тревожный сон у его близкого родственника, случившиеся одномоментно; Карл Юнг ощущал, что подобные «совпадения» требовали какого-то дополнительного объяснения, кроме утверждения о некоей «случайности». Такой дополнительный принцип объяснения К. Г. Юнг назвал синхронностью. По мнению Карла Юнга, определённые изменения в состоянии психики Э. Сведенборга дали ему временный доступ к «абсолютному знанию» — к области, где преодолеваются границы времени и пространства. Восприятие структур упорядочивания воздействует на психическое как смысл.
В 1955 году в честь восьмидесятилетия К. Г. Юнга в Цюрихе состоялся Международный конгресс психиатров под председательством Манфреда Блёйлера, сына Э. Блёйлера, у которого молодой Карл Юнг начинал свою карьеру психиатра в Бургхёльцли. К. Г. Юнгу предложили сделать доклад о психологии шизофрении — теме, с которой начались его научные исследования в 1901 году. В ноябре 1955 года он пережил большое горе — умерла его жена Эмма, бессменный спутник на протяжении более полувека. Из всех великих пионеров глубинной психологии Карл Юнг был единственным, чья жена стала его учеником, усвоила его методы и приёмы и на практике применяла его психотерапевтический метод.
Коллективное бессознательное представляет собой «совокупность архетипов, является осадком всего, что было пережито человечеством, вплоть до его самых тёмных начал. Но не мёртвым осадком, а живой системой реакций и диспозиций, которая невидимым, а потому и действенным образом определяет индивидуальную жизнь». Когда-то это было названо «наиболее революционной идеей» в науках о культуре и человеке в XX веке. Век закончился, но пока никаких выводов из идей К. Г. Юнга и их разработки не было сделано. Ещё в 1918 году Карл Юнг пришёл к выводу, что Германия занимает особое место в Европе, что ей предназначена особая, выдающаяся роль. К сожалению, К. Г. Юнг приветствовал приход фашистов к власти. Прогрессивные круги того времени не простили ему симпатий к фашистам и идеологии нацизма, хотя он в разное время пытался это отрицать [1–6].
Необходимо отметить, что в творческой судьбе К. Г. Юнга определённую роль сыграли его «русские встречи» — взаимоотношения в разное время и по разным поводам с выходцами из России — студентами, пациентами, врачами, философами, издателями. Начало «русской темы» можно отнести к концу первого десятилетия XX века, когда в числе участников психоаналитического кружка в Цюрихе стали появляться студенты-медики из России. Имена некоторых нам известны: Фаина Шалевская из Ростова-на-Дону (1907), Эстер Аптекман (1911), Татьяна Розенталь из Петербурга (1901–1905, 1906–1911), Сабина Шпильрейн из Ростова-на-Дону (1905–1911) и Макс Эйтингон (1909). Все они впоследствии стали специалистами в области психоанализа.
Татьяна Розенталь вернулась в Петербург и в дальнейшем работала в Институте мозга у В. М. Бехтерева в качестве психоаналитика. Являлась автором малоизвестной работы «Страдание и творчество Достоевского»; к сожалению, в 1921 году в возрасте 36 лет покончила жизнь самоубийством.
Уроженец Могилёва, Макс Эйтингон, в 12 лет вместе с родителями переехал в Лейпциг, где изучал философию, прежде чем вступить на медицинскую стезю. Он работал ассистентом Карла Юнга в клинике Бургхёльцли и под его руководством в 1909 году получил докторскую степень в Цюрихском университете.
Другая «русская девушка» Сабина Шпильрейн была пациенткой начинающего доктора К. Г. Юнга (1904), а впоследствии сделалась его ученицей. Завершив образование в Цюрихе, и получив степень доктора медицины, Сабина Шпильрейн пережила мучительный разрыв с Карлом Юнгом, переехала в Вену и примкнула к психоаналитическому кружку З. Фрейда. Некоторое время работала в клиниках Берлина и Женевы, у неё начинал свой курс психоанализа известный впоследствии психолог Жан Пиаже. В 1923 году она вернулась в Россию, где вошла в состав ведущих специалистов-психоаналитиков образованного в те годы в Москве Государственного психоаналитического института. Дальнейшая её судьба сложилась весьма трагично. После закрытия Психоаналитического института Сабина Николаевна переехала в Ростов-на-Дону к родителям. Запрет на психоаналитическую деятельность, арест и гибель в застенках НКВД трёх братьев и, наконец, собственная смерть в Ростове, когда она вместе с двумя дочерьми разделила участь сотен евреев, расстрелянных в местной синагоге немцами в декабре 1941 года [5].
Работы К. Г. Юнга оказали огромное влияние на современную культуру. К примеру, книга Г. Гессе «Степной волк» написана под впечатлением психотерапевтических сеансов, которые автор проходил у Карла Юнга. Влияние идей о коллективном бессознательном и присущих ему архетипических образах можно увидеть во многих художественных произведениях и кинофильмах [14].
Кроме отмеченных выше необщительности и замкнутости в подростковом возрасте, мыслей о реинкарнации, неадекватно пережитого кризиса после разрыва с З. Фрейдом и космических видений у Карла Юнга наблюдались и другие проявления психического расстройства.
«Примерно между шестнадцатью и семнадцатью годами приступы депрессии становятся более редкими» [9].
«Нельзя не вспомнить также о падении с лестницы и тяжёлом повреждении головы: одно время Юнг находится между жизнью и смертью, позднее у него случаются обмороки. В своей автобиографии он говорит даже о роковом противодействии жизни в этом мире. Всё это усиливает впечатление, что структура личности этого человека как бы расшаталась и он стал более восприимчив для картин и образов царства теней, от которого некуда было деться» [9].
«Юнг всё более и более замыкался в себе. В какой-то момент он даже опасался психического расстройства. В этом гибельном положении Юнг решил дать выход тому, что всё время подтачивало его изнутри. Так он начал свой добровольный спуск в пучину бессознательного» [12].
«Такое состояние переносили многие известные творческие люди — Гоголь страдал такими же шубообразными расстройствами, писатель Булгаков, Карл Густав Юнг. Интересно, что все они расценивали эти перенесённые расстройства, этот подъём, парафренность, наплыв чувств, как некое богатство, которое воплощали в творчестве. Многие произведения Гоголя написаны по воспоминаниям от этих состояний. И Булгакова, конечно. А Карл Густав Юнг вообще сознался, что он перенёс это состояние и потом вся его жизнь до самой глубокой старости (а умер он в 86 или в 87 лет) была посвящена научной разработке перенесённых тогда ощущений. Он тоже был некритичен и не понимал это как психоз, а писал о том, что чуть не сошёл с ума. Это было некоторое отступление. Итак, мой диагноз: шубообразная шизофрения…» [13].
«Случается и так, что больной переносит психотические приступы шизофрении и выходит из них иным человеком, но без грубого дефекта личности, вынося из бездны психоза стремление исследовать неведомые ему до того глубины. Возможно, приступы болезни по-своему помогли творчеству… Карла Юнга» [14].
«Выдающимся примером… некрофильного характера был К. Г. Юнг. В опубликованной после его смерти автобиографии имеются многочисленные подтверждения этому. В его снах часто появлялись трупы, кровь и убийства… За много лет до этого Фрейду бросилось в глаза ориентирование Юнга на мёртвое… Однако с другой стороны, Юнг был необычайно творческим человеком, а творчество является прямой противоположностью некрофилии. Он разрешил свой внутренний конфликт благодаря тому, что уравновесил деструктивные силы в себе своим желанием и способностью лечить и сделал свой интерес к прошлому, мёртвому и разрушению предметом блестящих умозаключений» [15].
«Парафренное расстройство случилось и с гениальным Карлом Юнгом… Это с ним произошло, когда ему было около сорока лет, — и всю оставшуюся жизнь он посвятил тому, что обдумывал, обобщал этот сложный парафренно-красочный материал, который получился в психозе. Это был именно парафренный психотический материал, гениальный по своему содержанию. Карл Юнг всю оставшуюся жизнь прожил, кажется, без острой парафренной психотики, но и без критики к перенесённому. Впрочем, гениальность, видимо, истребляет понятие критики» [16].
«Карл Густав Юнг (1875–1961), также переживавший парафренные психотические расстройства… дожил до глубокой одухотворённой старости. Ему повезло в том отношении, что был он сам психиатр-исследователь и у других психиатров не лечился. Наблюдая за своими остропсихотическими сказочными видениями-переживаниями, изучая их, Юнг открыл существование коллективного бессознательного с архетипами в своей основе, создал развивающуюся всемирно известную школу «аналитической психологии». Он смело описывал-публиковал и свою встречу с коллективным бессознательным, и психотические видения, переживания в различные периоды жизни, выводя из всего этого свои открытия» [17].
К. Г. Юнг (1994) вспоминает, например: «Я сидел за письменным столом, погружённый в привычные уже сомнения, когда вдруг всё оборвалось, будто земля в буквальном смысле разверзлась у меня под ногами, и я погрузился в темные глубины её. Я не мог избавиться от панического страха. Но внезапно и на не очень большой глубине я почувствовал у себя под ногами какую-то вязкую массу. Мне сразу стало легче, хотя я и находился в кромешной тьме. Через некоторое время мои глаза привыкли к ней, я себя чувствовал как бы в сумерках. Передо мною был вход в тёмную пещеру, и там стоял карлик, сухой и тёмный, как мумия» (с. 180–181). А вот как подошёл Карл Юнг в психозе к своим архетипам «Анима» и «Анимус»: «Меня крайне занимало то, что какая-то женщина существует внутри меня и вмешивается в мои мысли. В самом деле, думал я, может, она и есть «душа» в примитивном смысле слова, и я спросил себя, почему душу стали называть «anima», почему её представляют как нечто женственное. Впоследствии я понял, что эта «женщина во мне» — некий типический, или архетипический образ в бессознательном всякого мужчины, я назвал его «Анима». Соответствующий образ в бессознательном женщины я назвал «Анимус» (с. 187) [11].
А. В. Шувалов (2004) справедливо отмечает, что знакомство с патографией К. Г. Юнга делает более понятным такие факты его научных исследований, как введение в психологию понятия «интроверсия», «интровертированный характер». Критерии этого типа личности словно списаны с самого К. Г. Юнга (без сомнения, так оно и было). Признание им сверхъестественных сил, недоступных научному познанию (признание, по существу, оккультизма) также коренится в его собственном парапcиxологическом опыте и личных переживаниях. Вполне возможно, что и происхождение идеи о существовании коллективного бессознательного с его архетипами находит свои истоки в перенесённых Карлом Юнгом психотических эпизодах. Следовательно, талантливое раскрытие глубинных психологических механизмов своей личности явилось для учёного основой его психических и философских откровений. Убеждаемся ещё раз, что гений способен извлечь максимальную пользу даже из своей болезни [10].
С годами Карл Юнг ослабевал физически, но его ум оставался живым и отзывчивым. Он поражал своих гостей размышлениями о тайнах человеческой души и будущем человечества. В восемьдесят пять лет К. Г. Юнг получил титул почётного гражданина Кюснахта, в котором поселился в далёком 1909 году. Мэр торжественно вручил «мудрому старцу церемониальное письмо и печать, а Юнг выступил с ответной речью, обратившись к собравшимся на своём родном базельском диалекте. Незадолго до смерти Карл Юнг завершил работу над своей автобиографической книгой «Воспоминания, сновидения, размышления», ставшей бестселлером в западном мире, а также вместе со своими учениками написал увлекательную книгу «Человек и его символы» — популярное изложение основ аналитической психологии.
Карл Густав Юнг умер в своём доме в Кюснахте 6 июня 1961 года. Прощальная церемония состоялась в протестантской церкви Кюснахта. Местный пастор в погребальной речи назвал покойного «пророком, сумевшим сдержать всеохватывающий натиск рационализма и давшим человеку мужество вновь обрести свою душу». Два других ученика Юнга — теолог Ганс Шер и экономист Юджин Бюлер отметили научные и человеческие заслуги своего духовного наставника. Тело было кремировано, а пепел захоронен в семейной могиле на местном кладбище.
Таким образом, профессор К. Г. Юнг внёс большой вклад в золотой фонд мировой науки, несмотря на наличие проблем с психическим здоровьем. Его высокая принципиальность как гражданина и учёного, врача и философа, широта научных интересов и оригинальность мышления, непоколебимая воля и порядочность, настойчивость в работе и высокий гуманизм являются наилучшим примером для молодёжи, которая посвятила себя науке. Безусловно, творческая биография и научное наследие Карла Юнга имеют большой интерес как для истории отечественной, так и мировой науки и нуждаются в дальнейшем тщательном исследовании.