Ближайшее прошлое

Все-таки ведение дневника и участие в дискуссиях по поводу политики кое-что дает, а не только отбирает. Например, сейчас пройтись по собственным записям, а паче того — комментариям за 2014–2015, очень занятно.

Ярко видны перехлестывающие эмоции, как свои, так и чужие. Порой ясно что человек, без шуток, сходит с ума в прямом эфире (и я, кстати, тут не только про своих тогдашних оппонентов, душевные болезни распространены везде и всюду) .

Но что самое поучительное, наверное, так это эволюция ожиданий и прогнозов. Сотни людей приходили ко мне в бложик ради того чтоб рассказать что я если и переживу зиму 2014–2015-го, то основательно поголодав и похолодав, что страна Украина уже стерта с карты, что Новороссия разрастется на треть Украины, а в Харькове будут стоять казачьи отряды.

Через два года прогнозы и их авторы стали гораздо менее смелыми в плане радикальных прогнозов — граждане поумнее признали что погорячились, поглупее — заявляют “меня больше не интересует эта тема”, совсем глупые мямлят что-то вроде “поглядим еще”(про ботов, разумеется, разговоров нет — у них там у многих до сих пор идет 2014-ый).

Вывод из этого всего простой — нужно любой страшный прогноз сначала сопоставлять с тем, давал бы его человек или нет, находясь в спокойном расположении духа и не обуреваемый парами идеологии и пропаганды. А то потом будет жалко потерянных нервов.

P.S. Только сейчас, кстати, я понял почему индоктринированные россияне были тогда в таком бешенстве относительно происходящего. Ну, телепропаганда и волна реваншизма — это понятно, но откуда такая ярость?

Потому что это была во многом именно личная обида.

Так вышло что Украина и ее жители в российском массовом сознании была “своей”, находящейся в некотором домашнем, комфортном пространстве (достижимом даже без загранпаспорта). С точки зрения массового россиянина образца 2014-го — это украинцы предали его доверие, став чужими, “отвергнув помощь”. Аннексия Крыма, “отпускники”, поливание дерьмом в прямых эфирах — это все не воспринималось серьезными причинами для разрыва отношений.

Таким образом обе стороны ждали от противоположной стороны некоторого стыда за произошедшее, а не находя его — приходили в еще большую ярость.

Результатом взаимной ярости стало чрезвычайно серьезное отчуждение, которое трудно себе представить несколько лет назад.