Корпоративизм

Отрывок из книги “Тонкое искусство истинной демократии”.

В современном обществе почти все принадлежит корпорациям. Корпорации имеют множество форм, включая общества с ограниченной ответственностью. Они настолько распространены, что люди забывают, что все корпорации — это сущности, созданные правительством, и без правительства они не могли бы существовать в своей нынешней форме. Поэтому возникает вопрос, как корпорации соотносятся с истинной демократией?

В предыдущих главах я описал важность поддержания правил относительной власти наряду с низкой связанностью и высокой инкапсуляцией. Я также представил число Данбара, которое подтверждает естественные пределы масштабируемости власти в организациях. Я представил как цели проектирования независимость и антихрупкость. Все это приводит к проектированию правительства вокруг в значительной степени независимых “малых стран” численностью около 50 000 человек, которые также делятся на более мелкие округа численностью около 1000 человек. Эти “округа как страны” могут образовывать федерации для создания штатов, а штаты могут образовывать федерации, такие как Соединенные Штаты.

В процессе модульного построения правительства мы остаемся в мире, где отдельные корпорации по-прежнему нанимают миллионы людей. Это создает ситуацию, когда один человек, генеральный директор, эффективно направляет усилия миллионов. Это делает генерального директора более влиятельным, чем лидеры многих небольших стран. Доходы крупных компаний также превышают ВВП многих стран. Насколько это демократично?

Руководители крупных компаний вступают в такие сообщества, как Всемирный экономический форум, где они координируют политику и повестку дня. Крупные компании часто взаимозависимы друг от друга, и все они зависят от банковской системы. Всем им выгодно увеличивать зависимость населения от их услуг и подрывать конкуренцию. В результате корпоративные гиганты управляют почти всеми товарами и услугами, которые потребляет большинство из нас.

Как может страна с населением в 50 000 человек лицензировать деятельность глобальной компании с численностью в 5 миллионов человек? Что бы произошло, если бы Walmart пришлось регистрировать дочернюю компанию в каждой микроюрисдикции? Представьте себе, если бы один человек мог одновременно быть гражданином каждой страны мира? Что бы произошло, если бы каждая юрисдикция запретила компаниям, принадлежащим иностранцам, работать на своей территории? Какой была бы жизнь без гигантских международных корпораций? Смогли бы крупные проекты когда-нибудь получить финансирование?

Это трудные вопросы, для изучения которых потребовалась бы целая книга. Между большим бизнесом и большим правительством существует взаимозависимость. Когда крупный бизнес захватывает управление обществом, результатом становится “кумовской капитализм”. Во многих отношениях такие крупные компании, как Apple, Google, Microsoft, Amazon, Walmart, Facebook и основные СМИ, имеют больше власти над жизнью людей, чем правительство. Подумайте о том, что Twitter, Facebook и крупные СМИ активно цензурировали действующего президента Соединенных Штатов! Поскольку они считаются “частными”, они могут делать то, что, теоретически, не разрешено правительству.

Возможно, самым опасным аспектом для крупных компаний является то, что они дают правительству рычаги давления на всех своих клиентов, оказывая давление на исполнительную команду. Вместо того чтобы подвергать цензуре миллионы людей с помощью индивидуальных “уголовных обвинений”, правительства просто привлекают к ответственности горстку компаний, и те осуществляют цензуру. Правительства подвергают цензуре все, включая речь, продукты и услуги. Более того, часто руководители корпораций, от которых зависят люди, начинают действовать как самостоятельное правительство.

Корпорация и ограниченная ответственность

Давайте начнем это исследование с рассмотрения природы компании и корпоративного статуса. Общая идея заключается в том, что группа людей может объединиться и стать владельцами компании. Все, что принадлежит компании на правах собственности, косвенно принадлежит людям, владеющим компанией. Самая маленькая компания принадлежит и управляется одним человеком. Часто они организованы как компании с ограниченной ответственностью, но практически любая корпоративная структура может принадлежать и управляться одним человеком.

Теперь предположим, что миллиардер врезался на своем автомобиле в ваш дом. В теории, суд признает его ответственным за все убытки, а поскольку у него достаточно активов, чтобы оплатить ущерб, вы получите возмещение. Вместо этого представьте, что миллиардер создал ООО для управления службой доставки. Он покупает свой грузовик на ООО. Однажды он выполняет доставку и врезается на грузовике в ваш дом. У ООО нет никаких активов, кроме разбитого грузовика, поэтому даже если вы подадите в суд и выиграете дело, вы не получите денег. В качестве иллюстрации я предполагаю, что счет за страховку остался неоплаченным.

По сути, создание ООО стало для миллиардера недорогим страховым полисом, который оплачивает каждый, кто пострадал от его деловой практики. Это одна из форм морального риска. В крайнем случае, такие компании, как BP, бурят нефть в Мексиканском заливе, и когда их скважина выходит из строя, это наносит ущерб на триллионы долларов и разрушает огромные экосистемы.

Все корпорации существуют в рамках мирного договора демократического общества. Возникает вопрос, если корпорации должны быть лицензированы, то на каком уровне многочисленных слоев демократического общества должна быть выдана лицензия. Если лицензия выдается, то какие преимущества получает “народ”, позволяя “некоторым людям” работать с ограниченной ответственностью? Как такое общество защищается от морального риска, создаваемого ограниченной ответственностью? В качестве альтернативы, если демократическое общество не признает корпоративную индивидуальность, как будут создаваться компании и будут ли они подрывать демократическую власть народа?

Орел — я выиграл, решка — ты проиграл

Когда общество предоставляет некоторым людям право управлять компанией с ограниченной ответственностью, это создает моральный риск. Любой бизнес связан с риском, и некоторые из этих рисков могут нанести ущерб, превышающий вложенные деньги. Это особенно верно в случае с загрязнением окружающей среды, которое наносит ущерб миллиардам людей.

Представьте, что спекулянт создал компанию с ограниченной ответственностью и профинансировал ее на 100 долларов. У этого спекулянта есть бизнес-план, который либо принесет ему $1000, либо создаст гражданскую ответственность в размере $1000 с вероятностью 50/50. Без ограниченной ответственности бизнес работает безубыточно, потому что время, когда он зарабатывает $1000, покрывает убытки от времени, когда он теряет $1000. С ограниченной ответственностью бизнес становится прибыльным, потому что вместо потери $1000 он теряет только $100. В среднем он теперь зарабатывает $950 на каждом броске монеты. Убытки не исчезли, они просто были перенесены на других людей, жертв предпринимательской деятельности.

Бизнес будет идти на гораздо больший риск, зная, что убытки от его азартных игр будут покрыты. Эти убытки оплачиваются людьми, которые предоставили компании ограниченную ответственность. Какую выгоду получили эти люди? В конце концов, 70% предприятий терпят крах в течение первых 10 лет, а при достаточно длительном сроке большинство предприятий в конечном итоге терпят крах. Чем крупнее они становятся, тем больше неудач. Иногда компании становятся настолько большими, что люди считают их “слишком большими, чтобы потерпеть неудачу”, и тогда правительства не просто ограничивают ответственность (перекладывая убытки на кредиторов и/или жертв), а создают “компанию с отрицательной ответственностью”, где все население коллективно покрывает расходы на ведение бизнеса в убыток. Такие компании часто называют компаниями-зомби. Инсайдеры годами извлекают краткосрочную прибыль, накапливая долгосрочные риски, а затем “мы, народ” годами оплачиваем убытки от этих долгосрочных рисков. Политическая поддержка компаний-зомби исходит от миллионов людей, которые могут потерять деньги, допустив их крах.

Пока компания работает, люди получают выгоду от услуг компании. Теория гласит, что без ограниченной ответственности многие люди не стали бы создавать компании. Представьте, что у вас есть 4 миллиарда долларов в банке, и вы хотите открыть компанию по созданию социальных сетей. Представьте, что стоимость создания компании составляет 10 миллионов долларов. Теперь учтите, что существуют “двусмысленные и противоречивые законы”, которые потенциально могут стоить компании все 4 миллиарда долларов в виде гражданских обязательств. Предположим, что бизнес в социальных сетях, в случае успеха (вероятность 50%), будет стоить 100 миллионов долларов через пять лет. Инвестируете ли вы в эту компанию и рискнете ли вы 4 миллиардами долларов? А если бы у вас было только 10 миллионов долларов, а худший вариант — банкротство? Стали бы вы тогда инвестировать?

В определенный момент человек накапливает достаточно богатства, чтобы не делать ничего, что связано с потенциально неограниченными обязательствами. Когда вы “бедны” и вам “нечего терять”, инвестиционный расчет становится совсем другим. С определенной точки зрения, каждого человека можно рассматривать как компанию с ограниченной ответственностью. Если он умрет и не будет иметь активов, то вы ничего не сможете сделать для взыскания долгов или ущерба. Должны ли мы позволить людям иметь несколько виртуальных жизней? Должны ли мы допускать моральный риск несколько раз? По крайней мере, при естественной ограниченной ответственности одного человека его интерес в том, чтобы остаться в живых, совпадает с вашим интересом в получении денег. У каждого человека есть только одна репутация, и каждый человек способен нанести только один ущерб. Более того, максимальный ущерб, который может нанести обычный человек, относительно невелик по сравнению с тем ущербом, который может нанести миллиардер, если вы предоставите ему ограниченную ответственность.

Возникает вопрос, должно ли общество позволять некоторым людям идти на риск, который может нанести больший ущерб, чем они в состоянии оплатить? Следует ли ожидать, что компания BP внесет залог в размере 1 триллиона долларов перед началом бурения в Мексиканском заливе? Должен ли миллиардер быть огражден от ответственности за загрязнение окружающей среды только потому, что он загрязнял окружающую среду через принадлежащее ему ООО? Должны ли обычные люди иметь возможность вкладываться в акции компаний, занимающихся опасной, незаконной или иной вредной деятельностью с целью получения прибыли, не подвергаясь при этом риску потерять больше, чем их инвестиции?

Ограниченная ответственность — это огромный моральный риск, и неясно, как общество получает компенсацию за риски, которые оно берет на себя, распространяя эту привилегию. Как еще мы можем получить преимущества ограниченной ответственности? Как бы это выглядело, если бы вместо того, чтобы население несло расходы, отдельные лица, заключая договоры между собой, могли бы обмениваться рисками без создания специальных привилегий?

Одним из возможных способов снижения морального риска является более эффективная компенсация тем, кто несет риск — нам, людям. У каждой компании есть потенциал роста, который в настоящее время достается владельцам, в то время как минус достается людям. Что, если люди будут участвовать в повышении потенциала каждого бизнеса в качестве “цены” страхования, обеспечиваемого ограниченной ответственностью? Это выглядело бы как компания, вынужденная ежегодно выпускать акции для всех жителей страны в качестве “страховой премии”. По сути, это создало бы всеобщий доход для населения в обмен на ограниченную ответственность.

Отрывок из книги Дэна Ларимера “Более равные животные. Тонкое искусство истинной демократии” — https://docs.fractally-ru.com

Подписывайтесь на канал в Телеграм — https://t.me/ashirov_public