Бежевый
Beige
Производитель красок «Дюлакс» предлагает покупателям поистине колоссальный выбор оттенков. Для любителей бежевого, готовых перебирать стопки карточек с образцами и названиями цветов, здесь просто раздолье. Не приглянулись «веревочные качели», «кожаный ридикюль», «вечерняя нива» или «древний черепок» — к вашим услугам «очищенная окаменелость», «натуральная мешковина», «тренчкот», «скандинавская парусина» и еще несколько сотен вариантов. Если же нет времени или желания продираться через каталог затейливых наименований, то выбор может поставить в тупик: где среди этих бледных, желтовато-серых полутонов, собственно, сам «бежевый»?
Может быть, маркетологам компании чем-то неприятно английское слово beige, с его сбившимися в центральную кучку гласными? (Маркетологи на таких вещах собаку съели.) Это слово заимствовано в середине девятнадцатого века из французского, в котором использовалось для названия одежды из некрашеной овечьей шерсти. Как обычно, вскоре имя прочно закрепилось за соответствующим цветом. При этом не похоже, чтобы оригинальный «бежевый» когда-либо был в большой моде. Как-то в журнале «Лондонское общество» за 1889 год упомянули, что он недурен поздней осенью — но только потому, что «приятно сочетается с модными оттенками коричневого и золотого». Сегодня в мире моды это слово тоже выбирают сравнительно редко, отдавая предпочтение более изысканным синонимам.
Однако именно «бежевый» был любимым оттенком Элси де Вольф, дизайнера интерьеров 1920-х, которой приписывают изобретение профессии. Впервые увидев Парфенон, она в восторге воскликнула: «Он бежевый! Он моего цвета!». Конечно, она не использовала бежевый эксклюзивно: он входил во множество знаковых палитр двадцатого века — но служил, главным образом, фоном для цветов с более выразительным характером. И даже когда двое ученых, суммировав данные исследования 200 000 галактик, обнаружили, что вселенная, если смотреть на нее в целом, сияет бежевым светом, они немедленно пустились изобретать прозвища повеселее. В итоге остановились на «космическом латте», а среди вариантов были «биг-бэнг-бафф» и «скайвори».
Проклятье имени, похоже, висит и над самим цветом — безопасным, непритязательным, но безнадежно унылым. Все, кому приходилось обивать пороги в поисках съемных апартаментов, знают, как быстро начинает от него тошнить, — какие-то несколько часов, и череда бежевых квартир сливается в безбрежное море несокрушимой благонамеренности. Поэтому в недавно опубликованной книге, посвященной продаже жилья, бежевой краски в интерьере советуют бежать как огня. Глава о цветах открывается обличительной речью в адрес тирании бежевого на рынке недвижимости. «Бежевый, — заключает автор, — по какой-то причине считается нейтральным, то есть загадочным цветом, который понравится всем». На деле все еще хуже: бежевый не столько надеется понравиться, сколько рассчитывает никого не задеть. Он мог бы служить геральдическим цветом буржуазии — благопристойным, постным и практичным. Есть некая внутренняя логика в том, что оттенок овечьей шерсти в итоге стал стадным цветовым выбором. Какой еще цвет так легко будит в нас пошлый инстинкт бездумного потребления? Неудивительно, что «Дюлакс» чурается называть его своим именем: бежевый — это скучно.
Кассия Сен-Клер. Тайная жизнь оттенков (в переводе Татьяны Деваевой)