Il vangelo secondo Matteo (1964)
Евангелие от Матфея
Блаженны те, кто смотрел внимательно и до конца.
Сегодня у нас в гостях Пьер Паоло Пазолини, кстати, уже не в первый раз. В этот раз речь пойдет про его третий фильм.
На самом деле, все интересное о нём уже было сказано в рукописи про его дебютную работу, но черт побери, традиции нарушать не хочется, что-нибудь напишем.
За год до съемок Пазолини познакомился с молодым человеком, в которого влюбился сразу и навсегда. И любовь эта отнюдь не как у режиссера к актеру, а большая и настоящая любовь.
Этим парнишкой был Нинетто Даволи и при знакомстве с серьезным режиссером ему было 15 лет.
Первым делом Пазолини снял его в роли пастуха в «Евангелие от Матфея», а затем уже практически во всех своих будущих фильмах.
Да, такие вот дела, малята.
И все таки, фильм.
Я был в Ассизи, гостил в религиозной коммуне, там была дискуссия по поводу моего первого фильма. В тот день в Ассизи без предупреждения приехал Иоанн XXIII. Движение в городке было перекрыто, и я был вынужден оставаться в номере, отложив отъезд. На ночном столике лежало Евангелие. Я начал со скуки перечитывать это. На второй странице я уже понял, что в нём нужно повернуть так, чтобы это было моё Евангелие от Матфея. Ведь речь шла о травме, о внезапном озарении. Теперь же я знаю, что, даже если бы выбирал обдуманно, всё равно выбрал бы только Евангелие от Матфея. Действительно, из четырёх Евангелий, оно самое революционное.
Pier Paolo Pasolini
Когда история о рождении и жизни Иисуса Христа вышла на свет благодаря Паоло Пазолини, публика была приятно удивлена. Уверенный атеист, к тому же коммунист, снимает вдруг абсолютно религиозное кино, более того, одобренное ватиканом.
Иисус у Пазолини получился настоящим революционером, все таки автор коммунист, было бы совсем странно. Как отметил режиссер, сам Энрике Ирасоки на съемках напоминал ему Фиделя Кастро, внушающего обездоленной толпе уверенность и свои взгляды на происходящее.
Хронология событий вся по инструкции. Рождение, покушение, побег и возвращение с последующим распятием.
Тут более важно как, а не что.
Все тут снято достаточно просто и одновременно очень сложно. Длительные планы статичного Христа, толкающего проповедь по несколько минут легко могут утомить.
Помогают смотреть прекрасные планы натуры, очень бы хотелось рассмотреть их в современном качестве. В целом красивые итальянцы также немного облегчают жизнь. В чем же такая сложность ?
Сложность в том, что всем и так давно известная история, снята весьма хрестоматийным образом и обилие статичных планов делает этот религиозный коктейль еще крепче.
Возможно, Пазолини помнил об этом, поэтому решил добавить необычное музыкальное сопровождение. Латинские отбивки для чудес и черт возьми Odetta — Sometimes I Feel Like a Motherless Child для чего-то драматичного. В особенности последнее, звучит весьма экзотично на фоне библейских историй.
Во время съемок «Евангелие от Матфея» параллельно снимался короткометражный фильм «Овечий сыр». Это был один из кусков полноценного фильма, который состоял из таких же короткометражек других режиссеров.
Так вот, вышел он раньше, чем основная работа Пазолини.
И кроме проблем в съемках истории Христа, автор ничего не получил. Сюжет там был простой. Пока режиссер занимается своими важными и не очень делами, на кресте умирает актер, вот и всё.
Казалось бы ничего страшного, да только некоторые воцерковленные личности запаниковали, что же будет в полнометражной картине и решили немного подать в суд на Пазолини.
Я уверен, что ваше решение оживит чувство собственного достоинства тех католиков, которые не отреклись от своей культуры из страха, что их обвинят в конформизме. Пусть верующие будут поосторожнее иначе они рискуют ввести в град Господень троянского коня Пазолини. На этом суде два обвиняемых. Если вы осудите Пазолини, то оправдаете меня, но если вы оправдаете его, то неизбежно осудите дело всей моей жизни.
Giuseppe Di Genio. Прокрур.
«Овечий сыр» был запрещен к показу, автора осудили.
Но тут подлетела ответочка из общества христианской культуры:
Пьер Паоло Пазолини оставил у нас о себе прекрасное впечатление, в любом человеке мы видим отражение Лика Господня. А тем, кто говорит, что Пазолини неверующий грешник, мы смиренно отвечаем, что, даже если это и правда, мы все равно не считаем, что надо захлопнуть перед ним дверь и отказать в помощи, о которой он просит.
После этого проблемы закончились.
Фильм досняли и он попал в список из 45 фильмов
одобренных Папским советом.
Внезапно, одно время на главную роль был утвержден
Евгений Евтушенко. Вот, что он сам рассказывал об этом:
— Это правда, что однажды вас пригласили сыграть в кино Иисуса Христа?
— Да, Пазолини, без проб — он увидел меня, читающего стихи, на фестивале молодежи и студентов в Хельсинки.
— Там, где «Сопливый фашизм» вы написали?
— Да, и он, кстати, большую статью обо мне написал — предисловие к одной из моих книг, и очень интересно, что именно ему больше всего понравилось, — вот это предугадать нельзя. У меня есть стихотворение «Баллада о выпивке», и Пазолини сказал: «Самое очаровательное, которое когда-либо было о пьянстве написано» (улыбается).
Евгений Евтушенко в интервью Дмитрию Гордону.
Сниматься ему запретило ГОСКИНО.
Classic.
Еще один забавный факт.
Папа Римский запретил актеру сыгравшему Иисуса играть в кино. Он захотел, чтобы образ Христа закрепился за начинающим актером навсегда. Так карьера из начинающего плавно перетекла в закончившего.
Действительно, сложное кино получилось у Пазолини, но к сожалению, сложное не в понимании, а в просмотре. Вряд ли вы его посмотрите, поэтому я решил рассказать о нем и о режиссере побольше.
Вообще, наш итальянец знаменит другими своими лентами, например
«Сало, или 120 дней Содома», в котором он задал жару.
Кстати, Пьер был зверски убит, недалеко от мест где снимался его первый фильм. Есть версия, что мальчик, которому заплатил именитый режиссер за секс, не захотел терпеть насилия со стороны Пазолини, мол тот решил уподобиться героям своей картины про содом.
Да, такие вот дела, малята.
Я верю, что дьявол существует. Пожалуй, его величайший успех в наше время состоит в том, что он внушил нам, будто его не существует, будто всё упорядочивается в чисто человеческой плоскости.
Jorge Mario Bergoglio
