«Мы вас всех разденем»
Как силовики журналистам помогали: документальная пьеса в двух следственных действиях
17 февраля Центр управления расследованиями поехал на съемки в Щекинский район Тульской области по жалобе фермера на охотхозяйство «Зубр», где, по словам местных жителей, охотится Игорь Сечин. Визит затянулся: с 17:40 субботы до 08:30 утра воскресенья съемочную группу ЦУРа удерживали сначала на деревенской дороге, а затем в следственном комитете. Так как диктофоны и айфоны остались на ответственном хранении в щекинском следственном отделе СК, по памяти воспроизводим самые интересные диалоги.
Действующие лица:
Андрей — главный редактор Центра управления расследованиями (ЦУР)
Настя — специалист ЦУРа по мультимедиа
Андрей Г. — корреспондент ЦУРа
Родион — известный журналист
Михаил — известный оператор
Аля — жена известного оператора
Гаец—сотрудник щекинского ГИБДД
Следователь Старовойтов—следователь следственного отдела СК по Щекинскому району Старовойтов Дмитрий Александрович
Следователь Никитенко—старший следователь щекинского отдела СК по Тульской области старший лейтенант юстиции Никитенко Андрей Сергеевич
Фсбшник — парень в гражданском, представившийся «старшим следователем областного СК»
Приехавший с гайцом полицейский, полицейские №1, №2 и №3, девушка-криминалист с чемоданчиком, «отец» (небритый пожилой колдырь), парень в дутой куртке, понятые (две дамы с неопределяемым уровнем социальной ответственности), охранники ООО «Зубр» и неопознанный полковник в папахе.
Действие первое. На дороге
Обмен заложниками
17:40. По пустынной заснеженной дороге едет черный «бумер» с пятью журналистами, путь ему перегораживают два камуфлированных «крузака» (М999ТЕ71, С457УТ199) охотхозяйства «Зубр». Из одного вылезает лысый жилистый зубровец с приплюснутой сверху головой на тонкой шее в форме цвета «крузака» и подходит к водительскому месту BMW, где сидит Андрей.
Андрей: Какие-то проблемы?
Зубровец (почти извиняясь): Авария у нас, зацепились бамперами, гайцы едут. Вы уж извините за неудобства, но придется обождать.
Сзади подъезжает УАЗ в камуфляже (Р740УС71) с символикой охотхозяйства и встает посреди дороги. За 20 минут до этого человек с лицом охранника за его рулем угрожал Родиону и Михаилу: «Ты меня снимал? Телефоны можете потерять и сами в лесу потеряться».
Родион звонит в дежурную часть Следственного комитета, наконец трубку поднимают.
Голос девушки: Здравствуйте, Следственный комитет РФ, дежурная часть.
Родион: Я хочу сообщить об угрозе своей жизни и жизни коллег. Нас заблокировали в Тульской области, Щекинском районе между деревнями Кузьмино и Болотово на проселочной дороге.
Голос девушки: Стоп. Ваше имя?
Родион: Меня зовут РВЧ.
Голос девушки: Адрес?
Родион: Где-то между Кузьмино и Болотово в Щекинском районе под Тулой…
Голос девушки: Стоп! Адрес, куда мы можем выслать вам корреспонденцию.
Родион: Мне она может не понадобиться, если вы не успеете нам помочь.
Голос девушки: У нас регламент, действуйте по регламенту.
Родион: Учитывайте, что сейчас темнеет, тут пустая дорога, с одной стороны поле, с другой — лес, и нас заблокировали люди в камуфляже на внедорожниках, которые тоже в камуфляже.
Голос девушки: Соблюдайте регламент!
Проходит час. Наконец появляется «десятка» с включенной мигалкой. Увидев ее вдалеке, водитель УАЗа быстро разворачивается и уезжает. Из подъехавшего автомобиля ГИБДД выходят два лейтенанта и направляются к «крузакам». Поговорив с зубровцами, один из них подходит к «бумеру».
Гаец: Здравствуйте! Инспектор ДПС полиции … (неразборчиво). Документы, пожалуйста. Че тут, ДТП, говорят, было?
Андрей: Какое ДТП? Это (показывает на «крузаки»)?
Гаец: В Кузьмино были?
Андрей: А нельзя было?
Гаец: Мне вот из «Зубра» сообщили, что там вот машину их ударило и скрылось BMW.
Журналисты (перебивая друг друга): Не было такого! Вы не видите, что это инсценировка? Зубровский «уазик» не давал нам проехать, а когда мы подошли к водителю, он сказал, что в этих лесах не только телефоны теряются. Он только что здесь был, но увидел вашу машину и уехал. Вот следы даже остались.
Гаец: Ну это не мое дело. Какие следы, вот эти что ли? Да их снегом замело уже. Поедемте, Андрей Викторович, на место ДТП. Мне надо все зафиксировать…
Андрей: Еще раз — какое ДТП?! Не было никакого ДТП, значит и места нет! Посмотрите на мою машину — ни одной царапины.
Гаец: Ну это не вам решать — было или не было. Поедемте в Кузьмино, там разберемся (обходит «бумер» вокруг, пытаясь рассмотреть его в свете фонарика мобильника).
Журналисты: Никуда он с вами не поедет. Вы не поняли — они нам угрожают. Может вы с ними заодно? Нам нужны гарантии, что с Андреем ничего не случится.
Гаец (с обидой в голосе): Как вы могли такое подумать?… Хм. «заодно»… Вот, я свою фамилию не скрываю (показывает удостоверение Михаилу). А вы, Михаил, даже документов при себе не имеете — чего я вообще с вами разговариваю?
Родион: Мне эти люди сказали, что я в лесу останусь. Как на это реагировать?
Гаец: Они то же самое говорят на вас.
Родион: Что? Что мы им угрожали? Посмотрите на них и на нас: они в камуфляже-то, а не мы.
Гаец: А какая разница? Я вообще в форме на обмундировании и с пистолетом. Я тоже всем угрожаю хожу?
Приехавший с гайцом полицейский: Мужики, так было ДТП или нет? Сань, у них правда ни одной царапины…
Гаец: Да почем я знаю? А может есть скрытые повреждения?
Андрей: Да не было ничего. Какие внутренние повреждения, если внешних нет? Бред какой-то.
Гаец: Андрей Викторович, на вашей машине может и нет, а на той — может и да. Не волнуйтесь, разберемся, выходите, не тяните время, поедем с нами, протокол составим.
Журналисты: Тогда мы поедем на нашей машине все вместе.
Гаец: На вашей нельзя, нельзя покидать место происшествия. И вам туда нельзя — только хозяину.
Журналисты: Мы вам не верим, он один никуда не поедет.
Приехавший с гайцом полицейский: Сань, ну давай я останусь тут, посижу у них в машине, пока вы оформитесь.
Андрей: О, обмен заложниками! Кто будет Пауэрсом, а кто Абелем?
Свидетель
«Десятка» с гайцом и Андреем едет в Кузьмино.
Гаец: Это, конечно, не мое дело, но что вы вообще здесь забыли?
Андрей: Да работу полиции выполняем, расследование проводим.
Гаец: А что за расследование?
Андрей: На вашего фермера Куркова наезжают охотники из «Зубра», землю его захватили, еще Россельхозбанк его душит, пытается продать побыстрее заложенные земли, а незаложенные забрать. Разбираемся что к чему, людей опрашиваем, съемку территории делаем. Вы же понимаете, что мы с вами катаемся не из-за этой подставы?
Гаец: Я вас понимаю, а вы поймите меня — мне все равно — зубр там или бизон, я приехал по заявлению, что было ДТП и виновник пытался скрыться.
Андрей: Ну сами подумайте, у меня полное КАСКО и ОСАГО с расширением — зачем скрываться?
Гаец: Разные бывают случаи. Я-то что, прошла информация, поехал, взял алкотестер с собой. На всякий случай. Но он, наверное, не нужен. Так ведь? (вопросительно смотрит на Андрея)
Андрей: Ну да, сами ведь чувствуете, что не нужен.
Подъезжают к деревне Кузьмино.
Гаец: Куда дальше ехать?
Андрей: Не знаю, не я вас вызвал. Здесь, вроде, одна дорога, тупиковая.
Гаец (смотрит на темные окна): А здесь вообще люди-то живут?
Андрей: Ваш район, должны знать. Мы нашли нескольких, взяли интервью.
Гаец (обрадованно): Значит и свидетели будут.
Андрей: Свидетели чего? Говорю же, ДТП не было.
Гаец: Может и не было, а мне нужно составить протокол.
Подъезжают к месту, где стоит зубровец, гаец идет осматривать УАЗ, Андрей остается заполнять бланк показаниями.
Гаец (вернувшись за руль): Ну, как идут дела?
Андрей: Дописываю.
За окном появляется покачивающаяся тень в валенках и треухе, которая приближается в свете фар и мигалки.
Гаец: У нас свидетель! Подойдите, пожалуйста, сюда.
В приоткрытом наполовину окне появляется небритый пожилой колдырь с крупной бородавкой на носу, салон наполняется душистыми алкогольными парами. Колдырь мычит, пытаясь что-то сказать.
Гаец: Так, понятно. Иди домой, отец, замерзнешь (закрывает окно). Придется другого искать. Да где же только взять-то их?!
«Отец» (стучит, окно приоткрывается): Пожар?!
Гаец: Где пожар?
«Отец» (указывая на мигалку): Тут! (окно закрывается, колдырь остается завороженно смотреть на «пожар»).
Свидетели все-таки находятся, гаец зарисовывает место ДТП с радиусом 4 км.
Андрей: Почти дописал. Что там у этого «зубра»— «повреждения, несовместимые с жизнью»?
Гаец: Потертость ЛКП сантиметров 7 на крыле. Расскажите, как это случилось.
Андрей: Никак. Я все напишу.
Гаец: Пишите-пишите.
К «десятке» подбегает парень в дутой куртке, видно, что с другого конца деревни.
Парень в дутой куртке: Мужики, вы еще долго? Мне сказали, что из-за вас дорога перекрыта. Там родственники из Питера на дороге уже полтора часа стоят, в гости приехали.
Гаец: Да пустим скоро ваших гостей, если не будете мешать.
У черной дыры
Тем временем на заснеженной дороге растет хвост из служебных и частных автомобилей разных марок и статуса. Собирается десятка два, не считая зубровских. В свете включенных фар и мигалок ходят, отбрасывая длинные тени, люди в погонах разного достоинства. Самую длинную тень дает полковник в высокой каракулевой папахе. Шустрят люди неприметной наружности в гражданском, не представляясь, но дают понять, что они «откуда надо», и подбадривают журналистов. Бродит несколько понурых «зубров» в камуфляже. Снег на обочине постепенно желтеет.
В BMW слушают «заложника»-полицейского.
Приехавший с гайцом полицейский: Здесь за забором черная дыра какая-то. Никто не знает, что там. Как-то раз оттуда вызов поступил, приехал полицейский наряд, так его даже на территорию не пустили. Они постояли минут 10 и уехали. Мы ничего с ними сделать не можем.
Журналисты: Чего им может быть от нас надо?
Приехавший с гайцом полицейский: Может вы поссорились в Москве с кем-то или надоели кому-то.
Андрей и гаец возвращаются. Заключение инспектора ДПС «видимых повреждений на корпусе BMW не обнаружено» кого-то не устраивает. Все остаются ждать криминалистов, которые приезжают только к 23 часам. Деловитая девушка в шубке с алюминиевым чемоданчиком и холодной улыбкой зачитывает участникам и понятым статью из процессуального кодекса и приступает к делу: бегло, без особого интереса и без использования содержимого чемоданчика осматривает «бумер». Потом попросила Андрея открыть машину.
Девушка с чемоданчиком (завершив внешний осмотр): Откройте, пожалуйста, машину.
Андрей: Что вы рассчитываете увидеть внутри? Очевидно, что не следы аварии.
Девушка с чемоданчиком: Согласно пункту приказу №664 МВД я имею право осмотреть ваш автомобиль.
Андрей: Согласно здравому смыслу, если машина не имеет следов повреждения снаружи, их нет и внутри.
Девушка с чемоданчиком: Вы можете чего-то не знать.
Андрей: Вероятно, вам нужно попасть в салон за чем-то другим. Скорее всего за нашими материалами. Или оставить там что-то из вашего серебристого чемоданчика.
Девушка с чемоданчиком (улыбка стала совсем ледяной): Это обычная стандартная процедура.
Андрей: То есть у вас здесь обычно стандартно блокируют журналистов. Я не буду открывать машину.
Девушка с чемоданчиком уходит греться в «Газель» дежурной части из Щекино. Инициативу в свои руки берут полицейские. Они приглашают Андрея и Родиона пройти в «Газель».
Родион: Почему я должен с вами проходить?
Полицейский №3. Дать объяснение.
Родион: Какое объяснение? Я вызвал полицию по телефону службы спасения, вы приехали сюда и три часа дружелюбно общались с теми, кто угрожал моей жизни и здоровью, а к нам даже не подошли — я никуда с вами не пойду.
Полицейский №3. Но вы же зачем-то обращались. Теперь положено написать объяснение.
Родион: Хорошо, напишу только по поводу моего обращения.
Полицейские недолго удерживают власть. Их сменяет сверхпредупредительный следователь Старовойтов в зеленом камуфляже и тонких очечках, который тут же организовывает третий внешний осмотр BMW с построением полукругом, объяснением прав и ответственности, понятыми и фотографированием. В ходе очередного осмотра опять не обнаруживают повреждения. На внутреннем следователь долго не настаивает и предлагает переместиться в следственный отдел СК по Щекинскому району, где и утрясти последние формальности — дать пояснения по поводу заявления журналистов на горячую линию СК о воспрепятствовании их законной деятельности (ст. 144 УК).
Стороны опять обмениваются «заложниками» — на этот раз отдельно от своих, в полицейской «Газели» едет Родион, а в BMW — полицейский №1.
Действие второе. В щекинском отделе СК
«Опрос»
В Щекинском отделе СК начинается «опрос», больше похожий на допрос. Для ускорения процесса следователь Старовойтов вызывает старшего следователя. Полицейские позже скажут, что это вообще невиданное дело и большая роскошь — два следака разом, да еще в ночь на Прощеное воскресенье. «Опрос» следователь Старовойтов начал с Андрея.
Старовойтов: Вы говорите, что журналист?
Андрей: Давно уж как.
Старовойтов: А откуда я должен знать, что вы — журналист, у вас есть удостоверение?
Андрей: То есть без удостоверения я — не журналист?
Старовойтов: Почему я должен вам верить?
Андрей: Зайдите в интернет, посмотрите, что пишут журналисты с «Эха», «Дождя», «Медиазоны» и многих других по поводу того, что вы нас тут удерживаете уже много часов, нарушая ваши же регламенты. К тому же «Зубр» своими угрозами посягал на мои права не только как журналиста, а просто человека. Вот и разбирайтесь с этим, а не ищите отмазки.
Старовойтов: Ну противоположная сторона так не считает, от них тоже есть заявление на вас о вмешательстве в частную жизнь.
Андрей: Хорошо, тогда расскажите мне, пожалуйста, какая может быть частная жизнь у юридического лица OOO «Зубр»?
Старовойтов: Это не в моей компетенции.
Андрей: Тогда не в вашей компетенции требовать у меня бумажку, что я журналист. Могу позже прислать ее факсом, для приобщения.
Старовойтов: А может быть есть редакционное задание?
Андрей: Я сам себе редакционное задание. Как главный редактор Центра управления расследованиями.
Старовойтов: У вас есть начальник? Кто дает вам указания?
Андрей. Еще раз, я — главный редактор ЦУРа, никто не дает мне указания, я сам принимаю решения.
Старовойтов: Кто-то же платит вам зарплату?
Андрей: Если вы имеете в виду инвестора Михаила Ходорковского, то — да. Но это не имеет никакого отношения к редакционной политике и заданиям.
Следователь (спустя какое-то время): Так вы говорите, что ваш инвестор — Навальный.
Андрей: Нет, Ходорковский.
Следователь: А, ну да. Ознакомьтесь, поправьте ошибки, если есть.
Андрей (берет распечатанные показания): Тут написано «Хадарского».
Следователь: А как правильно?
Андрей: Ходорковского.
Следователь (распечатывает снова): Теперь все в порядке?
В протоколе написано «Хадарковского». Так и остается.
Приезжает старший следователь Никитенко —он повыше, тоже в очечках, и кажется еще добрее. Почти одновременно в следственный отдел врывается жена Миши Аля, которая приехала из Москвы. Аля тут же бескомпромиссно требует вернуть ей мужа. Она кричит и плачет, плачет и кричит, мечась по коридору и кабинетам следователей. Мишу опрашивает Никитенко, он идет по 51-й статье, поэтому разговор со следователем относительно короткий. Наконец тот говорит, что больше его не задерживает. Но сидевший у кабинета полицейский отказывается отпустить Мишу, мягко пригрозив в случае неповиновения 15 сутками. Что вызывает очередной приступ яростного гнева у Али: весь отдел СК, его ночные гости, опрашиваемые и даже внезапно проснувшиеся жители окрестных домов узнают, что она думает о прогнившей системе и ее отдельных представителях, коррумпированной власти Путина и ее перспективах.
Андрей (под усиливающиеся крики Али за дверью): Все, могу быть свободен?
Следователь: Не совсем. Но уже скоро. Надо осмотреть машину. Вот уже и понятые прибыли.
Андрей: Зачем? Вам коптеры нужны?
Следователь: Мне нужно только посмотреть, может вы что-то забыли или упустили, что важно для следствия и для вас. Мы пытаемся вам помочь, а вы сопротивляетесь.
Андрей: Ладно, уже скоро светать начнет, давайте уж с этим цирком побыстрее закончим. И зафиксируйте, что я не взял с собой таблетки, разжижающие кровь, чувствую себя не очень, Перед Новым годом у меня оторвался тромб, есть угроза жизни.
Следователь: Да-да, конечно.
Андрей: И пообещайте, что коптеры изымать не будете.
Следователь: Обещаю.
В коридоре стоят две корпулентные дамы с неопределяемым уровнем социальной ответственности, распространяющие широко вокруг цветочно-алкогольное амбре. Высокая брюнетка цвета воронова крыла с перстнями и местами облезшим маникюром на нарощенных ногтях что-то все время говорит низким баритоном, та, что пониже, в длинном пуховике, с готовностью поддакивает.
Следователь: Ну что девушки, пойдем.
На улице Старовойтов зачитывает всем по памяти права, фотографирует. На обледеневшую лестницу у входа в СК выбегает Аля.
Аля (кричит): Сколько это может еще продолжаться? Верните мне моего мужа!
Брюнетка (говорит в нос, растягивая слова): Девушка, ну чего вы кричите? Мы терпим и вы терпите.
Аля: Я не буду терпеть. Господин Старовойтов, верните мне моего мужа!
Брюнетка: Мы тут в колготках мерзнем, а вы в теплых рейтузах недовольны.
Аля: Да с вами все понятно. Идите и голосуйте за своего Путина! (уходит, хлопает дверью, слышны удаляющиеся крики из коридора «У меня трое детей одни дома остались…»)
Брюнетка (возмущенно): Бывают же такие! (следователю, потирая локоть) Чего вы ее не заберете?
Следователь не реагирует и продолжает писать.
Брюнетка (обращается к подруге в пуховике, продолжая чесать локоть): Надо бы спиртом помазать. Вот тварь!
Следователь перестает писать и смотрит на задранный рукав «песцового» полушубка, там четыре глубокие царапины от ногтей.
Следователь: Вечеринка не удалась?
Брюнетка: В туалете полоснула, сука! Я ей тоже вмазала и за волосищи оттаскала, будет знать.
Следователь: Вас у торгового центра нашли?
Брюнетка: Да, мы уже домой собирались. Подумаешь, дети у нее, у меня тоже двое. Старшая у вас работает, в полиции.
Следователь: Мы не полиция.
Машину открывают, несмотря на протесты Андрея, изымают коптеры. Их заворачивают в черные мешки, а в кабинете заклеевают прозрачным скотчем с бирками и убирают под стол.
Андрей: Теперь я могу уйти?
Следователь: Да, вы практически свободны.
Андрей: Тогда последний вопрос. Зачем вы участвуете в этом фарсе?
Следователь: В каком фарсе? Я выполняю свою работу. Расскажу историю. Приехали два сына к отцу на 80-летие, много лет не виделись, один сильно пьющий, другой — нет. Но в этот раз выпили сильно оба. Утром отца нашли с пробитой головой. Никто ничего не помнит, один говорит нам — не убивал, и другой. Вот и разберись!
Андрей: Это вы к чему мне рассказываете? Вы нас с убийцами сравниваете?
Следователь: Согласитесь: есть два заявления — от вас и от «Зубра». Какому я должен верить?
Андрей: Ничего себе у вас аналогии.
Следователь: Андрей Викторович, еще одна формальность. Много времени не займет. Мне нужен ваш телефон.
Андрей: Задам глупый вопрос: позвонить? Как мы без телефонов будем обратно добираться? А если зубровские за углом стоят, даже никого предупредить не сможем.
Следователь: Это в ваших же интересах, там могут содержаться сведения, которые вы могли не учесть, когда отвечали на мои вопросы.
Андрей: Мы уже это проходили. Забирайте (выключает телефон и кладет его на стол).
Следователь: Еще нужно вас освидетельствовать.
Андрей: И что нужно делать?
Следователь: Раздеться по пояс, вытянуть руки и сфотографироваться.
Андрей: Спасибо, не надо.
Следователь: Но придется. Согласно 179 ст. УПК вы должны это сделать.
Андрей: Для моего же блага?
Следователь: Так точно.
Андрей: Настю вы тоже разденете?
Следователь: Нет конечно. У нас нет следователей-женщин.
Следователь Старовойтов в очередной раз врет: в соседнем кабинете следователь Никитенко позже скажет Насте раздеться, но получит жесткий отказ и ссылку на 51-ю, после чего Настя просто ляжет спать на трех стульях в соседнем кабинете.
Андрей: Спасибо за предложение и заботу, но я, пожалуй, откажусь (забирает телефон со стола).
После долгих увещеваний и ссылок на разные статьи УПК следователь предлагает просто вытянуть руки и сфотографироваться, указывая на изымаемый телефон. Андрей соглашается.
Между «опросами»
У крыльца СК стоят и курят Настя и Андрей Г., которым не хватило следователей, и полицейские.
Полицейский №2: А че же вот они не сбили коптер-то? Я бы вот, если над моим участком такая фигня была, взял бы палку и кинул в него!
Журналисты просят полицейских дойти до аптеки напротив, чтобы купить обезболивающее от головы.
Андрей Г.: Это обязательно, чтобы вы нас сопровождали?
Полицейский №2. Это СК вопрос задавайте, видать, они вас боятся.
Настя: Мы же безобидные.
Полицейский №1. Ну вдруг там на кого-нибудь наброситесь (смеется).
За окнами аптеки корреспонденты ЦУРа видят двух охранников «Зубра», что-то высматривающих на дороге. К ним подъезжает автомобиль. Охранникам передают сумку, как для доставки еды. Зубровцы идут к следственному комитету, минуя главный вход, где Аля орет на человека в гражданском, который занял кабинет старшего следователя СК.
Аля: Вы понимаете, что нарушаете все законы? Мой муж здесь уже больше трех часов. Он задержан, арестован? Отпустите его, у меня брат в ФСБ работает, вам п…ц!
Следователь Никитенко (срываясь на фальцет): Не орите на меня!
Аля начинает рыдать.
Следователь Никитенко: Альбина, извините меня…я могу вашего мужа еще ненадолго взять? Буквально минута… Силы неравные, я маленький человек.
Аля: А могли бы стать большим?
Следователь Никитенко: Мог бы. Но после этой ночи вряд ли.
Аля, громко рыдая, идет по коридору. Навстречу ей полицейский №2.
Полицейский №2 (сочувственно): Альбина, ну хватит, бог с вами, берегите себя, не сгорите.
Аля: Это вы сгорите в аду.
Полицейский №2 (обиженно): Мы тут ходим и делаем все для ваших ребят, чтобы с ними ничего не было.
Аля: Наши ребята — это не следователи. Вы чего-то напутали.
В одном из кабинетов сидят, ожидая следователя, и разговаривают Родион и полицейский №1.
Родион: Почему ты тут со мной?
Полицейский №1: Я просто с тобой сижу.
Родион: Ты меня охраняешь или не пускаешь выйти?
Полицейский №1: Просто сижу.
Родион: Можно я выйду отсюда?
Полицейский №1: Нет, извини.
Родион: Почему?
Полицейский №1: Мне вот эти, в гражданском, не разрешают.
Родион: Кто они?
Полицейский №1: ФСБ. Ты заметил, что тут полно народу в гражданском? Я такого никогда не видел.
Родион: А что происходит вообще?
Полицейский №1: Я, честно, не понимаю. Я такого никогда не видел.
Заходит парень в гражданском, который сидел в кабинете старшего следователя, и просит полицейского №1 убрать Алю из коридора.
Следователь Никитенко: Убери ее, она надоела всем здесь.
Полицейский №1. Почему я должен?
Следователь Никитенко: Мешает работать.
Полицейский №1.Не буду я!
Следователь Никитенко недовольный уходит.
Полицейский №1: Я скорее уволюсь, чем буду людей насильно без причины тут по коридору таскать. У меня жена получает 100 тысяч, честно тебе говорю. Она меня прокормит, если что.
Родион: А ты сам сколько получаешь?
Полицейский №1: 38 200.
Утро
Андрей греет машину и сбрасывает с нее снег под присмотром полицейского №2. Выходит полицейский №3 и просит пройти к «старшему следователю». Он не представляется, сказав лишь, что «из области».
Фсбшник: Андрей Викторович, как старший старшему объясню сложившуюся ситуацию.
Андрей: Наконец-то, давно ждал.
Фсбшник: Вы же понимаете, имеют место разные интересы, сложная ситуация в СК, колоссальное давление оказывается, два заявления, на оба СК должен как-то реагировать. Вы как старший должны понимать, правильно?
Андрей: Не совсем понимаю, но пытаюсь проникнуться.
Фсбшник: Вы говорили, что боитесь за безопасность членов группы и хотели бы вернуться в Москву.
Андрей: И сейчас хочу.
Фсбшник: Скажу прямо. Мы бы хотели получить от вас все информационные носители.
Андрей: Догадываюсь. А какая гарантия, что мы сможем получить их обратно?
Фсбшник: Вам конечно же все вернут.
Андрей: А информация вся сохранится?
Фсбшник: Этого, к сожалению, не могу обещать. Есть данные, что вы снимали не только на коптеры, но и на большой фотоаппарат. Также у вас видели ноутбук, который может быть использован для записи информации.
Андрей: И?
Фсбшник: Надеюсь на понимание, обещаю все вернуть как можно скорее. И слово офицера: сделаю все, чтобы вы как можно скорее и безопаснее попали домой. Обеспечим сопровождение до границы с Московской областью, если нужно.
Андрей: Нам до МКАДа лучше.
Фсбшник: Это возможно. (радушно) Вы же все, наверное, проголодались. Вот бутерброды и вода.
Андрей: А что будет, если мы откажемся?
Фсбшник грустнеет. В дверях появляется переодевшийся во все черное и снявший очки лейтенант Старовойтов. Он выглядит уставшим, раздраженным и совсем непохожим на себя.
Следователь: Мы вас всех разденем. И не по пояс. И получим то, что нам нужно. Так что лучше по-хорошему.
7:40. Родион в кабинете следователя Старовойтова на освидетельствовании с изъятым ноутбуком, четырьмя телефонами и флешками.
Следователь: Тяжелая у нас работа. Слишком мягкое законодательство. По УПК у подозреваемых и обвиняемых больше прав, чем у пострадавших. Это никуда не годится. Вот, например, человек изнасиловал 7-летнюю девочку и заразил венерическим заболеванием. Все доказательства у нас есть, а он всё отрицает. И я, зная, что он виновен, должен к нему на «вы» и вежливо так обращаться. Тяжелая работа.
Пока Родион проходит экспресс-освидетельствование, в кабинете разговаривают полицейские и журналисты.
Полицейский №2: Эти гондурасы допрашивали моих сотрудников, а я теперь сижу и охраняю их от вас! Нас вообще ни во что не ставят. Сидим и ждем тут пока этот юнец изволит делать свою работу.
8:30. Nissan Teana 2-го отдела ГИБДД стоит под парами у крыльца щекинского отдела СК. Журналисты выходят из здания вместе с двумя полицейскими.
Полицейский №2: Удачи вам. И приезжайте к нам летом — здесь грибы, рыбалка…
Журналисты (хором): …охота. Нет уж, лучше вы к нам.
Полицейский №1: Простите нас.
Журналисты: ???
Полицейский №1: Сегодня Прощеное воскресенье.
