Йозеф ван Виссем: «Большинство музыкантов — невероятные зануды»

Композитор-минималист, лютнист, соратник Джима Джармуша, нью-йоркский затворник. Общение с Йозефом ван Виссемом похоже на разговор с вечностью — ей вы не очень интересны, у неё свои заботы и вообще, кто вы такой, чтобы задавать вопросы? Тем интереснее, когда косматая седая голова всё же поворачивается в вашу сторону, прислушивается и произносит несколько слов.

— Вы часто упоминаете в интервью, что сначала играли на гитаре, а потом стали лютнистом. А помните, как произошло знакомство с вашей нынешней «спутницей»?

— Впервые я увидел лютню в доме своего преподавателя по музыке, мне было лет 14. Правда, осознание, что я хочу играть именно на этом инструменте, пришло ко мне гораздо позднее. Мне захотелось научиться играть на лютне, потому что её звучание было близко мне — глубоким и сосредоточенным, замкнутым на себе, интровертным.

— Когда-то вы задались целью «освободить» лютню от клише, что это старинный инструмент, место которому в музее. По прошествии многих лет как вы оцениваете успех этой миссии?

— Думаю, что мне удалось сделать лютню по-настоящему современным инструментом. По крайней мере, сегодняшний музыкальный мир воспринимает её всерьез. Безусловно, внимание массового слушателя к лютне привлекло мое участие в записи саундтреков к «The Sims Средневековье» и новому фильму Джима Джармуша «Выживут только любовники».

— За саундтрек к ленте Джармуша вы получили награду Каннского кинофестиваля. Что изменилось после этого?

— О, многие вещи. Например, у меня стало гораздо больше слушателей, и в целом вырос интерес к тому, что я делаю. Причем не только к музыке, которую я написал для фильма Джима, но и любопытство по отношению к моим ранним работам.

— Вы написали целый манифест, посвященный «освобождению» старинных инструментов (New music for early instruments manifesto — прим.). Не боитесь, что на ваш призыв откликнется не так много людей?

— Главная идея моего манифеста в том, что нам нужно избавиться от стереотипов об этих инструментах, ведь многие мыслят подобными клише.

— А сможет ли лютня когда-нибудь стать популярным инструментом?

— Не думаю, что она заслуживает популярности, как и что угодно вообще. Но сегодня лютня определенно получает признание, которого достойна как совершенный инструмент.

— При этом художнику очень важно обладать самоиронией. Вот вы знаете какие-нибудь анекдоты про лютнистов?

— Один мой друг постоянно подкалывает меня, напоминая, что лютнисты полжизни проводят, настраивая инструмент.

— Как происходит процесс «называния» произведений, как вы даете имена своим пьесам?

— Я использую собственные впечатления и личный опыт, либо прибегаю к помощи всеми забытых исторических сочинений.

— Вы также часто говорите о том, что визуальный ряд очень важен для вас. Почему?

— Думаю, что я многому могу научиться у деятелей кинематографа и художников, создающих визуальные образы. Мне интересны их идеи и подходы к творчеству. А вот у музыкантов мне учиться нечему, большинство из них — невероятные зануды.

— С кем из художников вам хотелось бы, чтобы ассоциировали вашу музыку и звучание лютни вообще?

— Бас Ян Адер (Bas Jan Ader — прим.).

— А есть в России художники, встречи с творчеством которых вы ожидаете?

— Мне бы хотелось посмотреть на повседневную жизнь простых людей, на то, как они действуют в бытовых ситуациях, как справляются с рутиной.

— Вам нравится взаимодействовать с другими артистами, или вы одиночка?

— Да, я одиночка, но с некоторыми художниками мне нравится взаимодействовать, правда, меня увлекает только сам процесс работы, пока горит пламя страсти творчества.

Originally published at hookme.fm on May 13, 2014.