«Утеха падали» Дэна Симмонса: или вампиры тоже играют в шахматы
«Утеха падали» Дэну Симмонсу приснилась в 1982 году. Всем снятся кошмары, вот и Симмонс спал и видел, как через ночной лес бежит какая-то старуха, а за ней в тёмном небе летит вертолёт. Во сне было понятно, что эту старуху хотят почему-то убить, причём вполне заслуженно. В общем-то понятно, что в те дни Дэн Симмонс работал школьным учителем — может быть, его мозг так представлял заведующую школы, например, или директрису. Но, как всякий творческий человек, Симмонс сон запомнил и решил, что это определённо сюжет для нового романа — он как раз дописал свой первый роман «Песнь Кали».
«Утехи падали» — многострадальная книжка. С рукописью «Утех» Симмонс таскался от одного издательства к другому, и никто не хотел брать эти два чемодана бумажек. Они говорили кощунственное «сократи это», «это никто не купит» и прочее, а писатель Роберт Маккамон и вовсе пугал страшилкой про Стива Кинга, которому пришлось вырезать половину «Противостояния» (то есть, эта книга была бы размером со всю «Темную башню», но какой-то редактор не выдержал и лопнул). Симмонс не хотел сдаваться и искал нормального редактора, но всё не везло — одна, например, сказала ему легендарное «вырежьте сцены про Холокост, они здесь ни к месту». Кажется, Симмонс до сих пор негодует, вспоминая то письмо — для него же эта история о холокосте и есть, ведь это — апогей зла на земле, как без него!
Сюжет романа пересказать сложно, так он многослоен. Где-то в Чарльстоне собираются несколько таинственных старичков, которые ежегодно играют в странную игру — рассказывают друг дружке, кто сколько людей сгубил за год, и подсчитывают очки. Они — вампиры-экстрасенсы, благодаря которым убиты Джон Леннон и Харви Ли Освальд, состоялось покушение на Рэйгана и свершилось еще много других злодеяний. В финале этих посиделок что-то идёт не так, и за одной из участниц игры начинается охота, люди вокруг мрут, как мухи, кровь льётся ручьями, в дело друг за другом вступают бесстрашный южанин — шериф полиции, бесстрашный психиатр-еврей и бесстрашная темнокожая красавица-фотограф. Где-то в другой главе продюсер-извращенец совращает всё, что движется, параллельно пытаясь заслужить членство в некий Клуб Островитян — место, где собираются такие же, как и он, экстрасенсы. Взрываются и падают самолёты, иногда даже без причины. Появляются и пропадают какие-то люди, агенты ФБР и Моссада, затрагиваются темы расизма, шовинизма, нацизма — и это легко может случиться в одной и той же главе. Кровавые ошмётки постоянно летят во все стороны, беззубые старухи плохо пахнут, а продюсер Тони Хэрод тонет в дамских грудях разных размеров, разбавляя сюжет своим вялым сексом с очередной жертвой. Впереди читателя ждут ещё сто глав про альтернативную версию кружка Иллюминатов, оммажи проповеднику Билли Джеймсу Хагрису, реально обвинённому в гомосексуализме и педофилии в 1974 году, намёки на то, что Рональд Рейган — тоже вампир, и флешбеки одного из главных героев, переживших Холокост. От обилия сюжетных арок может разболеться голова, от обилия чужих смертей может случиться зевота, а от ненужных подробностей и пустых разговоров, никак не влияющих на сюжет, где-то заплакал какой-нибудь хороший редактор. Персонажи, даже главные, здесь кажутся актёрами кровожадной мыльной оперы, набором штампов из анекдота, за которыми сложно разглядеть что-то живое. Помимо прочего, структура романа выстраивается подобно шахматной партии — герои перемещаются по шахматной доске сюжета поочерёдно, а в финале сойдутся в обязательной смертельной схватке.
«Утеха падали» это такой Б-муви, который пытается всерьёз порассуждать на тему зла, не смущаясь, что зритель давится поп-корном и требует или раскрыть тему сисек, или вернуть деньги. Понятно, что природа насилия занимает Симмонса так же, как и многих других писателей, пишущих страшилки, потому что каждый из них знает — зло это бесконечный кладезь сюжетов, начиная, наверное, с Библии. Симмонс в своём писательском порыве пошёл дальше — как же мог случиться Холокост, рассуждает он? В предисловии к двадцатилетнему юбилейному переизданию «Утех», например, он рассуждает о том, что наверняка такие вампиры-экстрасенсы есть в жизни каждого человека — шеф-идиот, жена-стерва, муж-деспот. Они питаются чужой энергией в буквальном смысле, и если вампиры, к примеру, овладевают телом, то эти монстры забирают душу со всеми потрохами, и дело тут даже не в вопросе выживания или омоложения, а в банальной власти.
В 1979 году в Америке вышла повесть «Ночь зубра» легендарного Далтона Трамбо — в ней главный герой, юный нацист Грибан, пробует эту самую власть на вкус, постепенно осознавая всю эту прелесть, заставляя, например, свою маленькую кузину снять перед ним штанишки. Симмонс, оставшийся под сильным впечатлением от «Ночи зубра», использовал в «Утехе падали» те же приёмы — когда власть круче героина, человек превращается в вампира-наркомана и окружающих людей осознаёт только с точки зрения подопытных крыс, над которыми возвышается он сам, люди — расходный материал, за ненадобностью его можно уничтожить или заменить на что-то другое.
Так Симмонс подходит к теме Холокоста, ключевой в его романе — рассматривая зло со всех сторон, и так, и эдак, он действительно решает использовать своих экстрасенсов как метафору власти, от которой срывает крышу. Очень жаль, что в многостраничных интервью и воспоминаниях Симмонс не рассказывает важного — часто ли сам Симмонс встречался с жертвами Холокоста? Есть ли какой-то шанс, что реальный Сол Ласки, прочтя этот гигантский двухтомник, не ощутит желания тут же пригласить Симмонса на разговор по душам? Безусловно, литература — это способ препарировать лягушек, воображать невоображаемое, кричать о жутком, играть в прятки с режимом, выговаривать любую боль, развлекать, пугать, усыплять и рассказывать, как собрать шкаф из трёх палок. Моральный аспект при этом остаётся на совести у автора — свято ли он уверен, что такие темы можно поднимать в третьесортной книжке, которую желательно издавать в мягкой обложке, чтобы она кого-нибудь случайно не пришибла своим весом?
Симмонс, конечно, был молод, расписывал ручку, остро нуждался в деньгах — пока «Утеху падали» наконец не купили, он буквально ел одну кукурузу, — но время показывает, что его взгляды касательно этого вопроса не меняются. Позже он, конечно, найдёт нормального редактора, будет играть с жанрами, напишет «Террор» и другие неплохие романы — полуисторические, научно-фанастические, но ничего не изменится за двадцать лет — Симмонс, кажется, свято верит в то, что природа зла — нечто не свойственное человеку, пришедшее извне, главные злодеи мира — просто «вампиры разума», более того, природа насилия так же чужда человеку, как и какая-нибудь болезнь. Не мы такие, а они такие, насилие занесло к нам из космоса или подбросили, соблазнили этим червивым яблоком, пока мы отвернулись, а потом пошло-поехало. Писатель, конечно, имеет право выдумывать свои вселенные и альтернативные или не очень реальности, сделать из Иисуса суперзвезду, а из Дьявола — Мать Терезу, с другой стороны, если этот писатель при этом остаётся таким же убийственно-серьёзным, это не может не вызвать вопросы: «Утехи падали» кажутся Симмонсу не просто развлекательным чтивом, а реальным, очень важным исследованием на болезненные для человечества темы, где на самом деле все эти картонные злодеи — метафора дьявольских утех, обычное развлечение, игра в шахматы.
Вот только в этой партии у Симмонса оказался слишком серьёзный и очень жестокий противник — поэтому, несмотря на многостраничную защиту (такую ещё выстраивал в книге Сол Ласки), Симмонс всё равно получает и шах, и мат. Если плохо играешь в шахматы, лучше выбирать соперника попроще.
“Подзеним” вместе! Другие книжности на телеграм-канале “Книгиня”
